Wildcard. Темная лошадка

Я смотрю, как на его ладони появляется черный виртуальный наручник. Потом он кладет руку на мою, и наручник защелкивается вокруг моего запястья. Как оковы. А на моем теле в одно мгновение застегиваются черные доспехи, и теперь я выгляжу как тогда, в красной виртуальной пещере, когда Ноль впервые связался со мной во время чемпионата.

Доспехи снова исчезают, растворяясь прямо в моей коже. Наручник мерцает мягким голубым светом и вдруг тоже исчезает. Затем снова появляется, только когда я долго смотрю на запястье. Я видела такой же на Джэкс, когда мы впервые встретились.

– Это метка «Черных Плащей», – объясняет Ноль. – Теперь ты под нашим присмотром. Никто другой к тебе не прикоснется.

Он официально объявил, что я принадлежу «Черным Плащам». Теперь я в их команде.

Я потираю наручник. Хоть он и виртуальный, я практически ощущаю, как он прожигает меня.

– Так кто вы все такие? Мстители?

Ноль снова прислоняется к стене.

– Звучит слишком громко. Но думаю, подходит.

Тейлор переводит на меня спокойный взгляд.

– Мы считаем, что сосредоточение слишком большой власти в руках одного человека всегда опасно, и боремся с этим, когда и где можем. Нас поддерживают богатые патроны.

Я жду, когда она расскажет, кто эти патроны, но она молчит. Я неуверенно перевожу взгляд на Ноля.

– Сколько вас?

– Наше количество меняется в зависимости от того, что мы делаем, – отвечает он. – Мы приводим тех, кто нам нужен, и расстаемся, когда заканчиваем дело, но естественно, есть несколько постоянных членов команды. И как ты знаешь, сейчас наша цель – Хидео Танака и его «НейроЛинк».

Так я не ошибалась. С тех пор как Хидео нанял меня, я знала, что кто-то скрывается в тенях, пытается помешать его работе и угрожает его жизни. Но одно дело подозревать об этом, а совсем другое – услышать тому подтверждение.

Мой взгляд возвращается к Джэкс.

– Покушение на Хидео, – я пытаюсь контролировать свой голос, – сразу же после первой игры Warcross. Это была…

Джэкс прерывает меня взглядом холодных серых глаз, прежде чем мне удается закончить предложение. Она пожимает плечами.

– Мне бы все удалось, если бы у него не оказалась такая хорошая охрана, – отвечает она. – В любом случае теперь это неважно. Его смерть не отключит алгоритм.

Джэкс была той, кто пытался убить Хидео. Я перевожу взгляд на Ноля, надеясь увидеть, что он пришел в такой же ужас, как и я. Но он остается спокойным и собранным. Словно Хидео для него – всего лишь имя.

– Давай поговорим о наших общих целях, Эмика, – говорит Ноль. – Потому что мы хотим одного и того же, не так ли?

Я смотрю на него, пытаясь говорить спокойно.

– Отключить алгоритм «НейроЛинка».

Ноль одобрительно кивает.

– И ты знаешь, что нам нужно для этого сделать?

Из моего рта вырываются слова, холодные и расчетливые:

– Попасть в аккаунт Хидео.

– Да. Через кого-то, кто способен завоевать такое доверие. Через тебя.

Им нужно, чтобы кто-то попал в систему Хидео, а для этого необходимо влезть в его голову. Но после нашего разговора я стану последним человеком, кому он захочет довериться.

А как насчет самого Ноля? Не лучше ли использовать Сасукэ, чем меня?

Миллион вопросов готов сорваться с моих губ. На свету глаза Ноля темно-карие, с тоненькими золотыми полосками. В моей голове всплывает видение: Ноль – маленький мальчик, он звонко смеется, когда бежит через парк с братом. Я вспоминаю, как он улыбался, когда Хидео завязывал ему шарф, и как он пошел забрать пластиковое яйцо, которое Хидео забросил слишком далеко.

Сасукэ – единственная связь с Хидео, которая нужна «Черным Плащам». Если он обратится к Хидео, тот отдаст весь мир за потерянного брата и свернет горы, если Сасукэ попросит.

Но готов ли Сасукэ сделать то же самое в ответ? Почему в его глазах нет никаких чувств к брату?

Я сдерживаю лавину вопросов в голове. Они рассказали мне слишком мало о «Черных Плащах», и повисшее в воздухе напряжение подсказывает мне, что пока напрямую спрашивать о связи Ноля с Хидео не стоит. Мне нужно подождать, пока я останусь с ним наедине.

– Так вы пытаетесь остановить Хидео по доброте душевной? – спрашиваю я.

– Зачем еще нам это делать?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Вы ничего особо не рассказывали о вашей тайной группе. Зачем вы пытались убить меня, когда взорвали общежитие «Всадников»? Это тоже было из лучших побуждений?


Ноля, кажется, совершенно не удивляет мое замечание.

– Иногда, чтобы сделать все правильно, приходится принимать тяжелые решения.

– И откуда мне знать, что вы не примете еще одно тяжелое решение относительно меня?

– Ты мне не веришь?

– Нет, не верю, что ты рассказываешь все.

Тейлор внезапно выпрямляется.

– Ты однажды попала в тюрьму, ведь так? – говорит она. – Заработала красную отметку на своем деле, потому что увидела, как несправедливо обошлись с девушкой, которую ты едва знала.

От ее слов я сжимаю челюсти.

– Вы вынюхивали информацию обо мне.

Тейлор игнорирует мой резкий тон, ее глаза блестят.

– Зачем ты это сделала, Эмика? Что ты получила взамен, кроме сложных лет жизни? Что повело тебя по той дороге? Ты воспользовалась своими талантами, чтобы взломать частные файлы своих одноклассников. Ты выставила эти данные в интернет. Это преступление, разве нет? И несмотря ни на что, ты все равно так сделала, потому что защищала девушку, которой навредили.

На меня нахлынули воспоминания – арест, суд, приговор.

– Ты еще очень молода, – продолжает она. – Неужели так сложно поверить, что кто-то еще хочет поступить так же? Попытайся вспомнить, что ты чувствовала в тот момент, а потом представь, что есть группа людей, каждый из которых верит в высшую цель.

Я молчу. Тейлор наклоняется ко мне.

– Я знаю, что ты сомневаешься, – мягко говорит она. – Вижу по лицу, что ты не веришь моим словам, и понимаю, почему. Наше знакомство прошло не очень хорошо. – Она изгибает бровь и смотрит в сторону Ноля. – Но теперь ты в курсе настоящих планов Хидео. И хотя ты знаешь о нас совсем мало, мы на одной стороне и не хотим навредить союзнику. Никто не будет тебя заставлять. – Ее голос становится суровее, что не соответствует выражению лица. – Ничто и никогда не пугало меня так, как манипуляции Хидео Танака с алгоритмом «НейроЛинк». Разве не поэтому ты разорвала с ним все отношения, даже несмотря на то, что он мог тебе дать?

Она намекает на мои краткосрочные отношения с Хидео, и, к моему раздражению, я краснею. Интересно, что еще она обо мне знает? Я снова перевожу взгляд на Ноля.

Внезапная волна ярости накрывает меня. Я вспоминаю, как Ноль стоял в темном коридоре, скрытый под виртуальными доспехами, и насмехался надо мной, когда я обнаружила, что мои файлы стерли. Меня охватывает то же ощущение, что и тогда, и от него по коже бегут мурашки: Ноль в моей голове, крадет самые драгоценные Воспоминания.

Он предавал меня раньше, а теперь просит помочь ему.

– Почему я должна тебе верить? – спрашиваю я. – После всего, что ты сделал?

Взгляд Ноля пронзает меня.

– Неважно, веришь ты мне или нет. Хидео все равно двигается вперед, а наше время на исходе. Мы должны не дать ему использовать «НейроЛинк» во зло и с твоей помощью добьемся этого быстрее. Вот все, что я могу тебе рассказать.

Я вспоминаю цветные карты разумов, которые мне показывал Хидео, как можно остановить кого-то, просто сместив карту. Я думаю о жуткой пустоте на лицах людей.

– Итак, – Ноль сплетает пальцы, – ты с нами?

Я готова отказать ему. Он вырвал душу из моей груди и растоптал ее, даже сейчас он вмешивается в мои чувства. Я хочу повернуться к Нолю спиной, выйти из номера и сделать то, что сказал Рошан – вернуться в Нью-Йорк и никогда больше об этом не вспоминать.

Но вместо этого я хмуро смотрю на Ноля:

– Что вы задумали?





6




Ноль улыбается, смотрит на Тейлор, потом на Джэкс. Тейлор поднимается со стула и подбадривающе кивает мне.

– Рада, что ты с нами, – говорит она и выходит из комнаты.

Джэкс остается на секунду дольше. Они с Нолем обмениваются взглядами, как сообщники. Затем она тоже уходит, даже не посмотрев в мою сторону.

– Я в соседней комнате, – бросает она по пути. Не могу понять, должно ли то, что она будет неподалеку, настороже, поддержать меня или, наоборот, напугать.

Дверь за ней беззвучно закрывается, и мы с Нолем остаемся наедине.

Он подходит ко мне ближе. Его, кажется, веселит мое внимание и замешательство.

– Ты всегда работала одна? – говорит он. – Тебе некомфортно работать в группе.