Взломать Зону. Черная кровь

– Что-то заразное? – спросил Виктор.

– Черт ее знает, – ответил охранник. – Мы на всякий случай держим их отдельно, чтобы никто не заразился. Только мать впускаем. Температура под сорок, очень голова болит.

– Может, малярия какая-нибудь, – озадаченно пробормотал Вик, продолжая играть роль заботливого отца. – Надо будет в аптеку забраться, найти каких-нибудь лекарств.

– Нет, вряд ли это малярия, мужик, – сказал местный. – У нас ее не бывает, это же побережье. Обычно эта зараза севернее людей косит, поближе к джунглям. А ты не похож на местного, а фамилия вроде бразильская?

– Я из Европы, – ответил Вик. – Из Португалии.

Охранники на его реплику никак не отреагировали. Мы пошли в сторону судна вслед за ними. По дороге я нажал на кнопку на ключе, и двери броневика, щелкнув, заблокировались, отчего я тайком усмехнулся: «Теперь в тачку не заберешься – по крайней мере, без инструментов. Хотя есть другой вариант – снять ключи с моего трупа».

– Мы рады, что хоть кто-то за ними приехал, – проговорил охранник, когда мы подошли к трапу. – Если честно, боятся люди. Нельзя сейчас болеть. Последние дни народ волнуется: хотят девчонку вместе с матерью в город вывести да там бросить. Но, сами понимаете, не правильно это. Не по-людски.

Рукав его форменной рубашки случайно задрался, на секунду обнажив татуировку – para a vita. Обычно такие тату делали члены банд.

Я знал это, потому что у меня самого на плече остался след бурной молодости – надпись Crips4Life. До двадцати одного я откровенно гордился принадлежностью к банде, из которой вышел весь состав N. W. A., вот и сделал себе такое тату. А сводить рука так и не поднялась.

– Засада, nigga, – шепнул я Виктору, когда мы поднимались по трапу.

Русский кивнул мне в ответ. Именно на трапе-то нас и следовало брать, но, видимо, местные были уверены в том, что мы поверили в их бредни о больном ребенке и женщине.

Думаю, если бы у них были хоть какие-то сомнения, то парни эти не стали бы так легкомысленно поворачиваться к нам спиной.

– Бери левого! – крикнул Виктор и, будто ковбой из старого спагетти-вестерна, выхватил из кобуры пистолет.

Я уже летел вперед. Вытащив пистолет из кобуры, я прижал ствол к левой лопатке оборачивающегося бандита, одновременно хватая его за шею. Справа один за другим раздались два выстрела, следом – звук двух падающих тел.

Дважды нажав на курок, я сбросил тело охранника с мостков прямо в мутную прибрежную воду.

– Валим отсюда! – заорал я, поворачивая обратно.

Местные уже были там. Они больше не маскировались под охранников порта. Это были обычные бандиты из фавел – вроде тех, с которыми я воевал в начале моего пути, сразу после того как попал в аномалию.

Вскинув винтовку, один из них принялся палить по нам, пули забарабанили по металлу палубы и контейнеров, окружающих нас. Мы бросились за ближайшее укрытие – невысокий бортик, огораживающий палубу.

– Надо отходить назад, nigga! – завопил я, с трудом перекрикивая звуки выстрелов.

– Надо пробиваться дальше, к лагерю, и уже потом думать, что делать! – ответил мне Вик.

– Это глупо, dog! Надо добраться до тачки и валить отсюда! – принялся я спорить.

– Здесь сто метров ровной площадки. Они нас расстреляют. Единственный вариант – перебить их всех, и уже тогда можно будет сбежать.

– А вдруг их здесь сотня? Как ты это представляешь себе – мы убьем их всех?

– Заткнитесь и стреляйте! – заорал Дэнни, который не участвовал в словесной перепалке, паля из автомата по бразильцам.

Внезапно раздались выстрелы откуда-то справа. Пули застучали по металлу палубы, выбивая искры и с визгом рикошетя во все стороны. Рванув в сторону, мы с Дэнни укрылись за красным морским контейнером.

Виктор спрятался за соседним. Русский схватил с разгрузки одну из гранат и, рванув предохранительное кольцо, швырнул ее куда-то в проход между контейнерами.

Я открыл рот, чтобы звук не так сильно ударил по ушам, но взрыв оказался несерьезным, будто запал сработал, а взрывчатка в гранате была испорчена. Из прохода потянуло густым серым дымом. Видимо, Вик воспользовался одной из дымовых гранат, купленных на рынке в маяке.

Короткими очередями я добил магазин куда-то в это серое облако, после чего перезарядился и продолжил стрелять.

– Черт! – завопил Дэнни, свалившись на землю. – Меня ранили, Шон!

Парень держался за голень, будто игрок в соккер, получивший слишком сильный удар по ноге. Хотя, насколько мне было известно, футболисты даже после легких касаний предпочитали падать на землю и корчиться от боли, в ожидании того, чтобы сопернику назначили штрафной удар.

Отцепив от разгрузочного жилета светошумовую гранату, я резким движением вырвал чеку и метнул снаряд в проход, после чего свалился на пол, заткнув уши, закрыв глаза и снова – на всякий случай – открыв рот.

Грохнуло на этот раз сильно, но вспышки, к своему счастью, я не увидел. Выждав пару секунд я добрался до Дэнни, наклонился над ним, внимательно осмотрел рану. Парню повезло – пуля прошла вскользь, не задев кость.

– Виктор, прикрывай! – крикнул я, поворачиваясь к русскому.

Но того на месте не было. Он исчез. Гадать, куда делся наш «бизнесмен», не было ни времени, ни возможности. Сорвав с петли на разгрузке резиновый медицинский жгут, я туго затянул его на ноге Дэнни чуть повыше раны.

– Это чтобы ты кровью не истек, – произнес я, завязывая концы резиновой ленты узлом. – Только смотри, нам нельзя ее дольше часа держать.

– По-моему, мы тут час не продержимся, – слабым голосом возразил парень, меняя магазин в автомате. – Нужно придумать, как к тачке вернуться и убираться отсюда. И зачем мы только сюда поехали?

– Виктор сказал, вот и поехали, – произнес я, хватаясь за автомат.

Выглянув в проход, я высадил несколько коротких очередей в облако дыма. Кто-то вскрикнул от боли и упал, меня тут же обстреляли, но теперь их гарантированно было на одного человека меньше.


В ответ нам прилетела граната, которая, судя по ребристому корпусу, была оборонительной. Время для меня остановилось. В голове прокручивались варианты, сердце бешено забилось в грудной клетке.

Я наклонился, потянувшись к взрывоопасному сюрпризу, и оттолкнул его в ту сторону, откуда он прилетел.

Взрыв хлестнул по ушам, осколки свистнули где-то совсем рядом. По голове будто изо всех сил врезали молотком, перед глазами поплыло, ноги подогнулись, и я свалился на четвереньки.

Горячий воздух пустыни ударил мне в лицо, песок забился в нос. Я открыл глаза, чувствуя, как жар сушит их, помотал головой, не понимая, что произошло. Чуть в стороне на земле лежал парень в форме капрала морской пехоты США. Судя по всему, этот парень, совсем молодой, что-то громко кричал, но я его не слышал. Я вообще ничего не слышал.

Слегка опустив взгляд, я понял, что не вижу ног капрала. Чуть ниже колен они заканчивались уродливыми обрубками, из которых фонтаном хлестала кровь, смешиваясь с песком и превращаясь в какое-то странное бурое месиво.

Пошарив руками по раскаленному песку, я попытался найти свой автомат, но рядом его не было. Как не было и пистолета в кобуре. Я снова помотал головой, и меня внезапно вырвало.

Чуть в стороне горел, дико чадя, «Брэдли» новейшей модели, сидя на броне которого я недавно и ехал. Ощупав себя, я не нашел никаких повреждений.

Из клубов песка появилась фигура, с ног до головы замотанная в какие-то тряпки, с неизменным «калашниковым» в руках. Когда русские уходили из этой пустыни тридцать пять лет назад, много их оружия досталось местным.

Что-то прокричав на непонятном мне языке, этот человек прицелился в меня из автомата. Я выхватил нож и с низкого старта рванул вперед.

Лезвие вошло в тело противника как в мягкое масло. Разумеется, никакого бронежилета на местном не было.

Я схватил АК убитого и побежал со всех ног в ближайшее укрытие, которым оказался корпус горящего броневика.

Чуть в стороне чадил дымом грузовик, который мы должны были доставить в аэропорт. Что в этой машине было, не знал никто, кроме, пожалуй, капитана. Примерно раз в неделю грузовик пригоняли на базу, после чего отправляли нас на двух «Брэдли» и трех «Хамви» сопровождать его до ближайшего аэропорта.

Очевидно, что не просто так. Хотя за все время моей службы в Афганистане в таком я участвовал в первый раз.

Высунувшись из укрытия, я срезал одного из повстанцев короткой очередью.

– Выходите сюда! – прокричал я. – У меня патронов на всех хватит.

Но они почему-то не захотели вылезать. Зато обстреляли меня сразу из трех стволов. В этом была их ошибка: одной гранаты хватило бы, чтобы похоронить меня. Но они почему-то не захотели тратить ее на одного человека, а может, у них просто не было гранат.

Зато одна «лимонка» была у меня. Выждав пару секунд для верности, я швырнул гранату в сторону своих противников и завалился на землю, закрыв уши и открыв рот.

Взрыв заглушил крики, а после я услышал только стоны боли. Выглянув, я злорадно осклабился.

Развернувшись, я столкнулся лицом к лицу с еще одним афганцем, замотанным в тряпки, – он сумел незаметно подкрасться ко мне сзади. Я уставился в чернеющий провал автоматного дула противника.

– Привет, nigga, – произнес я, медленно укладывая ладонь на рукоятку ножа.

И тут бы повстанцу начать стрелять, но вместо этого он почему-то спросил что-то у меня на языке, которого я не знал. А я ответил ему своим любимым хуком справа. Челюсть афганца хрустнула, и он медленно осел на землю, а я бросился на него с ножом.

И получил пинок в низ живота, после чего шлепнулся на горячий песок. Вместо того чтобы подобрать оружие, повстанец кинулся на меня и принялся душить.

Я просто воткнул нож моджахеду под ребра и резко провернул. Мой противник громко закричал, но только усилил хватку. Я вынул нож и ударил еще дважды.

Ладони афганца разжались. Почувствовав это, я резким движением сбросил ублюдка с себя.

А потом словно очнулся. Афганец превратился в бразильца, шемаг с его лица исчез, вместо тряпок появились цветастые рубашка и шорты. Кровь покрывала мои руки, лезвие и рукоять ножа.

Песок под ногами тоже исчез, превратившись в металл палубы, а вокруг не было ни сожженных «Брэдли», ни «Хамви» – одни лишь морские контейнеры.

– Шон, идем, – сказал непонятно откуда появившийся Виктор. – Надо выбираться отсюда.

– А ты где был? – хрипло спросил я у русского, продолжая ошеломленно рассматривать свои окровавленные руки.

– Там снайпер был, на одном из контейнеров, мне отойти пришлось, чтобы его убрать, – ответил Вик, махнув рукой куда-то в сторону. – Вставай и пошли.

– Дэнни ранили, nigga, – сказал я медленно.

– Я знаю, Райес, мы его вытащим. Идем, – сказал Виктор, протягивая мне руку.

Я схватился за нее и поднялся на ноги. Я прополоскал рот теплой, отдающей металлом водой из фляги. Стало немного легче.

– Сколько их там, dog? – спросил я у Дэнни, который сидел, привалившись спиной к бортику.

– Все так же – трое, – слабым голосом ответил парень. – Они засели за разделителем дорожных полос.

Он высунулся из нашего укрытия и выдал короткую очередь. В ответ раздались выстрелы, пули застучали по борту сухогруза.

– Их оттуда так просто не выкурить, – объяснил Дэнни свои действия и сменил магазин в автомате. С трудом опираясь на раненую ногу, он слегка приподнялся и отполз чуть дальше.

– Тебе бы перевязку сделать, – произнес Виктор, показывая пальцем на рану. – Жгут – дело такое, лучше его долго не держать. Шон, ты как себя чувствуешь?