Взломать Зону. Черная кровь

– Американские туристы, – ответил я и пожал плечами.

Спасатель посмотрел на меня каким-то замутненным, как у рыбы, взглядом. Ему определенно не помешало бы поспать несколько часов.

– Ладно хоть не русские, – пробормотал он, покачал головой и снова с ожесточением потер лицо ладонью.

– Я – русский, – с вызовом произнес Виктор. – А чего не так с моими соотечественниками?

– Мне вообще без разницы, кто вы и откуда, – холодно сказал мужчина. – Короче, здесь, в маяке, – спасатели и полиция. Днем выезжаем в город и пытаемся найти выживших. Размещаем их здесь. Но такого, чтобы люди приходили ночью своим ходом, да еще и с таким грохотом, пока не было.

– Ну так американские туристы же, – усмехнулся Дэнни.

– И что в этом такого? – поинтересовался я у мужика, не поддержав желания нашего парня повеселиться.

– А то, что хрень какая-то творится, – резко сказал незнакомец. – Две недели назад по городу бегали какие-то ублюдки в черной форме. Палили во все, что движется. Причем серьезные это были люди, на бронетранспортерах, по жилым кварталам из РСЗО долбили, сволочи отмороженные.

– «Новый рассвет», что ли? – спросил я.

– Встречались уже? – заинтересованно посмотрел он на меня.

– Да. Только вот вчера их главную базу отряд сталкеров штурмом взял, – я пожевал губами, думая, стоит ли открывать всю правду, и решился: – Я тем отрядом командовал.

– Ладно тебе заливать-то. – Спасатель недоверчиво посмотрел на меня. – Отрядом командовал, вчера они базу брали. Две недели прошло с тех пор. Какие-то уроды снесли до фундамента один из небоскребов на площади Синеландия.[17] Там у «Рассвета» база и была.

– Как – две недели? – ошалело спросил я. – Я точно помню, что это было вчера.

– Ты еще скажи, что Рио-Зона позавчера расширилась, – усмехнулся спасатель.

Именно это я и собирался сказать. Я никак не мог взять в толк, что происходит и почему этот человек говорит какие-то странные вещи.

– Да у тебя, видимо, с недосыпа день за семь пошел, homie, – улыбнулся я. – Тебе надо бы немного отдохнуть.

– Шон, дружище, он правду тебе говорит – две недели прошло, – раздался у меня за спиной голос Виктора. – Парни из «Лиги» две недели сидели на осадном положении: то от тварей, то от остальных бандитов отбивались.





* * *


– Вик прав, – добавил Дэнни. – Две гребаные недели. И кормить нас тогда стали реже. И хуже.

В массовое помутнение рассудка я не верил. Оставался только один вариант: с головой проблемы были только у меня.

– Я попал в аномалию, nigga, – задумчиво протянул я. – Под небоскребом была лаборатория, охранники там дрались как бешеные. Потом мы вырубили свет. Они держали тварей в клетках с электрозамками, монстры вырвались, наших почти всех перебили.

Мои спутники и спасатель молчали, никак не комментируя мои слова. Дэнни, как мне показалось, не особо вникал в то, что я говорил, а вот Виктор слушал внимательно, его реально заинтересовала моя история.

– В лаборатории изучали управляемые аномалии, один из ученых включил установку, – продолжал я. – Из всего отряда нас там двое осталось: я и сталкер один – босниец по имени Шамиль. Короче, меня затянуло в аномалию, очнулся я уже на побережье.

– Ты, что же, кино не смотришь? – усмехнулся Дэнни. – Пятый «Терминатор». У них там машина времени в подвале стояла. Вот и ты в такую же попал.

– Да бред этот твой пятый «Терминатор», nigga, – огрызнулся я. – Не понимаю, кому такое вообще может понравиться. Хуже третьего. – Но не время было высказывать свое мнение по поводу ретрокинематографа, поэтому я перевел тему: – А почему свет есть? У вас тут заправка с собственным озером бензина? – спросил я у нашего собеседника, указав на маяк.

– Не знаю я, – признался спасатель. – Неделю нам действительно приходилось жечь бензин для генераторов. А потом снова напряжение в сети появилось. Почему, как уже сказал, не знаю. Ладно, парни. – Мужчина снова потер глаза. – Мне по большей части наплевать на то, откуда вы. Если, конечно, вы не связаны с «Новым рассветом» или бандами. А вы, откровенно говоря, не похожи ни на тех, ни на других.

– Ага, таких, как мы, туда не берут, homie, – кивнул я, улыбнувшись.

– Оставайтесь на ночь, только ведите себя тихо, – сказал спасатель, пропустив мимо ушей мою реплику. – Правила простые: оружие с примкнутым магазином не носить; не воровать; если в пьяном состоянии себя вести не умеете – не пить. И еще, мы дармоедов не держим, поэтому если до завтра не свалите, то придется поработать.

– А что за работа? – поинтересовался Виктор.

– Ну, кто что умеет, тот тем и занимается, – пожал плечами мужчина. – Мы постоянно заняты: либо в охране, либо в рейдах по городу, – так что задницы подтирать всем у нас времени нет. Ну, все ясно?

Мы подтвердили, что все поняли, после чего нам наконец позволили подобрать с земли оружие и пройти к маяку.

Народ размещался в подвальном помещении под маяком. Там было достаточно тепло, хоть и сыро. Бетонные стены кое-где поросли плесенью, но, пожалуй, это было самым безопасным местом в этом лагере.

Коридор заканчивался темным помещением, которое пытались осветить двумя «переносками». Пытались, стоило признать, неудачно: маломощные лампы были не способны разогнать темноту и только мешали глазам привыкнуть к ней.

Почти все пространство на полу было занято лежаками и спальными мешками, между которыми оставались зазоры примерно с ладонь. Но это было все же лучше, чем спать на картонных коробках в бараке отморозков из «Лиги». И уж тем более лучше, чем валяться где-нибудь в кустах в виде мутантских фекалий.

Охранники в полицейской форме гарантировали сохранность вещей, и я предпочел поверить им, хотя копам обычно не доверял. Но эти, по крайней мере, не свалили из города, как ублюдки из полицейского департамента Нового Орлеана, а остались и помогали людям. Это красноречиво говорило об их моральных качествах.


Поэтому вещи я оставил. Даже винтовку, с собой взял только пистолет. Те же самые охранники сказали, что в ангаре наверху стихийно организовались рынок и нечто вроде точки с фастфудом. Столовая – не столовая, бар – не бар. В общем, не пойми что, но перекусить, как они нас заверили, там можно было.

А голод уже давал о себе знать. То, что мы съели в фавелах, успело не только перевариться, но и забыться. В животе посасывало и периодически жалобно урчало. Еще бы, после такой-то пробежки по ночному городу.

Поднявшись по лестнице в ангар, мы, не сговариваясь, пошли к стойке, тем более что от нее, перебивая запахи ружейного масла и кислого человеческого пота, распространялся аромат какой-то еды.

На раздаче стоял мрачный парень из местных – в фартуке и дурацкой шапочке.

– Двадцать, – произнес он, даже не посмотрев на нас.

– Чего – «двадцать»? – недоуменно переспросил я.

– Двадцать реалов, – продавец поднял голову. – Есть?

Денег у меня не было. Виктор сделал шаг вперед и протянул парню три купюры по двадцать реалов. Русский оказался гораздо более находчивым, чем я, – видимо, он вытащил деньги у трупов бандитов из фавел. А я-то думал, что теперь деньги никого не интересовали.

Идиот. Насмотрелся голливудского кино, где герои после конца света принципиально не берут денег. Типа, они не мародеры.

Судя по выражению лица Дэнни, наши мысли сходились.

Взяв деньги, раздатчик исчез за шторкой. Минуты через две он вернулся и протянул нам три больших ведра из KFC.

Я посмотрел на ехидно улыбавшегося с картинки полковника Сандерса.

– Это что, прикол такой, nigga? – спросил я, взяв в руки ведерко и заглянув внутрь. Там я обнаружил два куриных крыла, две ножки и несколько кусков филе в панировке. Вместо картошки положили немного чипсов.

– Если бы, – ответил мне раздатчик. – Сейчас не до приколов.

Дэнни начал хихикать. Пока еле заметно, потихоньку, но было ясно, что еще немного – и эти смешки перерастут в полноценное ржание.

– Это что, реально KFC? – удивленно посмотрел я на раздатчика. Мои спутники тоже взяли свои ведра, Дэнни уже в голос смеялся, Виктор неодобрительно качал головой.

– Да, реально, – раздатчик уже не скрывал своего раздражения. Я подметил, что в глазах его полопались сосуды – наверное, тоже от недосыпа. – Взяли целый рефрижератор с полуфабрикатами – вот и кормим народ, чем можем. Что стоишь, салфетку ждешь?

– А попить? – вмешался Дэнни.

– Есть пиво, – недовольно буркнул парень, который, кажется, мечтал побыстрее избавиться от нас и продолжить заниматься своими делами. – Есть вода.

– Три пива. – Виктор кинул на стол еще одну двадцатку.

– Сдачи нет, – быстро сказал продавец.

– Оставь себе, – махнул рукой русский.

Вздохнув с облегчением, раздатчик нацедил нам три стакана пива, после чего решился выдать и подносы – даже чистые. Салфеток, правда, не дал, но мы и просить не стали.

– Работать надо над уровнем обслуживания, homie, – громко выдал я, развернулся и потопал к свободному столику.

– Жалобную книгу дать? – бросил парень мне в спину.

Дэнни все-таки прорвало, он начал ржать, но меня теперь интересовала только курица. Она была, как и положено в KFC, чуть-чуть суховата, непривычно было есть ее без моего любимого фирменного сырного соуса.

Я поглощал пищу со скоростью комбайна, и только когда обе ножки и половина филе оказались у меня в желудке, откинулся на стуле и, взяв с подноса стакан пива, сделал хороший глоток.

И чуть не выплюнул все обратно.

С трудом проглотив комок, вставший в горле, я аккуратно поставил стакан на стол.

– Теплое, – поморщился Виктор. – Хуже бывает, только когда его замораживают. Пьешь – будто жидкий азот глотаешь.

– Это точно, nigga, – согласился я и осмотрелся вокруг.

Людей в этом зале оказалось неожиданно много. Были здесь и крепкие мужчины, и дряхлые старики, и женщины, и даже маленькие дети. И где-то на периферии сознания маячила мысль о том, что здесь собрались далеко не все. В подвалах и технических помещениях их, скорее всего, было гораздо больше.

А значит, дело было плохо. Кормить такую толпу, следить, чтобы люди не передрались друг с другом, не воровали или не передохли от какой-нибудь дизентерии, – у спасателей явно были большие проблемы.

«Понятно теперь, почему парни выглядят так, будто не спали уже несколько суток», – подумал я.

Мы с Дэнни, конечно, выглядели не лучше: у парня нижняя челюсть была разбита, у меня сломан нос, да еще и синяк на лице красовался. Но мы, по крайней мере, могли позволить себе отдохнуть.

Вспомнив о синяках, я пообещал себе, что займусь ими перед тем, как улягусь спать. Наверняка местные собирали артефакты, среди которых мог оказаться и «аквамарин», отлично помогающий в таких случаях. «Сменяю на то, что снял с мертвого сталкера в фавелах, все равно только лишнюю тяжесть таскаю», – решил я.

Я встретился глазами с пацаном в заношенной футболке, которому едва ли исполнилось четыре года, и внезапно понял, что стоит нам задержаться тут – и все, прощай свобода и Комптон. Затянет, как в болото. И будем мы тут пытаться помочь всем, пока не сдохнем.