Второй шанс

— Интересно, что сказали бы Прежние, на картину сражения с тварями?

— Да известно что, — добавил Асыл. — Или вы не знали, что у Прежних хватало фильмов про всяких выдуманных существ? В том числе и таких, до которых нашим тварям — как пешком до Луны?

— Да ладно? — хором воскликнули остальные.

— Именно так, сам видел. С фантазией у Прежних было все в порядке, Сверхмозг может нервно покурить в сторонке, и неоднократно. До такого буйства он никогда не доходил и не дойдет. Надо признать, что и к лучшему. Сумей Сверхмозг реализовать хотя бы четверть фантазий Прежних, человечество уже давно бы кончилось. Вообще.

Затем они ненадолго замолчали, наблюдая, как приближается колонна грузовиков и легких БТРов. Внедорожники охранения прикрывали тыл колонны, благо дорожная пыль тут столбом не стояла, и все было отлично видно. Тихо-мирно стоявших в сторонке мотопехотинцы заметили не сразу. Пожелай представители группы открыть огонь, то уже могли бы бить в полную силу и без всяких снайперов.

Асыл только покачал головой от такой беспечности, и ведь твари уже прорвали фронт! Уже подходила первая орда к Альпам, а эти едут как на пикнике. Беспечно, спокойно, как будто пулеметы БТРов гарантируют им неуязвимость. Дюша скептически хмыкнул, но тоже промолчал.

От все-таки остановившейся колонны к четверке на холме устремился легкий БТР. Сидевшие внутри, тоже четверо, как-то напряженно и чересчур серьезно целились в форпостовцев. «Проморгали, теперь еще пальнут сдуру», подумал Дрон, выходя вперед. Огромный рост и размеры, вкупе с добродушным лицом, делали командира группы «Буревестник» этакой большой, располагающей и притягивающей к себе мишенью. Психологический прием ото Льва, пока еще ни разу не пригодившийся. По замыслу лысого генерала, пока внимание врага нацелено на Дрона, остальная группа успевает нанести удар первой.

К счастью, и в этот раз прием ото Льва тоже не потребовался.





Глава 6




Внедорожник притормозил в тридцати метрах, и на четверку форпостовцев нацелились автоматы. Обменялись условными фразами, и напряжение ощутимо спало, после чего Асыла сотоварищи повезли к командиру батальона. Капитан батальона мотопехоты оказался энергичен, молод и оптимистичен. По сравнению с его жизнерадостным, веселым лицом, с которого не сходила улыбка, форпостовцы смотрелись крайне угрюмо.

— Капитан Анджей Высла, комбат. Мой заместитель, старший лейтенант Макар Рогов, — размахивая руками, как будто пытаясь создать ветер, представился комбат. — Вы, надо понимать, представители крепости «Запад 212»?

— Капитан Асылбек Имангалиев, — сухо ответил Асыл. Представил своих спутников.

— Отлично, просто отлично! — не прекращая улыбаться, вскричал Анджей. — Теперь проедем напрямую, а то я уже начал думать, что свернул не туда! Тут все такое одинаковое, недолго и заблудиться!

Сержанты-Андреи обменялись ироничными взглядами. Капитан Высла явно ни разу не был в горах. Либо просто его недоучили нормальной прокладке маршрутов и ориентированию на местности. Или сюда отправили новичка, мол, все равно ловить нечего и долго крепость не продержится. Правда, перечисление капитаном Анджеем того, сколько всего везет с собой батальон, поневоле заставляло думать, что на крепость возлагают большие надежды.

— Вам сообщили, что вы переходите в подчинение коменданта крепости? — уточнил Асыл.

— Так точно, сообщили. Майор Кротов должен был принять командование!

— Майор, к сожалению, погиб, героически отражая атаки тварей, — не моргнув глазом, ответил Асыл.

В этот раз тройка форпостовцев не стала переглядываться или хмыкать. Немного блефа, как сказал Лев. В конце концов, он настоящий генерал, и форпостовцы это знают. Так что просто заранее правильно настроить прибывающие подкрепления, а там будет видно, кто кого предал и что творится в Риме. Последнюю фразу, правда, Лев выразил гораздо туманнее, мол, не нравится ему то, что витает в воздухе Федерации.

— Командование сейчас взял на себя генерал армии Лев Слуцкий.

— Ахаха, вот это правильно! — еще сильнее заулыбался Высла. — В каждой крепости в Альпах по Римскому Льву! Пусть твари заранее боятся!

Асыл кивнул, как будто подтверждая «догадки» комбата. Этот момент тоже согласовали с Львом заранее.

— Да, когда твари подойдут к крепости, они будут бояться. Теперь же, капитан, предлагаю все-таки ускорить движение колонны. Несмотря на то, что в округе замечены только мелкие группы тварей, дело тут не только в тварях.

— Быстрее никак, техника не выдержит. И без того вчерашний день потратили на исправление поломок.

«Лев, как всегда, был прав, а мне теперь отдуваться», мелькнула у Асыла раздраженная мысль.

— Вся техника находится в таком состоянии? — бесстрастно уточнил капитан Имангалиев.

— Грузовики. БТРы в более-менее приличном состоянии.

— Это хорошо. Выделите 2 легких БТРа, оставьте заместителя и прокатимся на запад. Уточним местность и планы, нам еще тут воевать и воевать.

— А как же крепость? — удивился Анджей.

— Стояла, стоит, и будет стоять. Невозможно обороняться, только сидя в крепости. Поэтому ваша мотопехота будет работать по специальности: мобильные контрудары, засады, ловушки и обходы на равнинах и в предгорьях. А крепость — лишь опорный пункт и склад, — пояснил Асыл. — Который, к слову, еще надо окончательно подготовить, к нормальному размещению.





* * *


Вот момент с разведывательной поездкой был личной инициативой Асыла. Но так как форпостовцы привыкли, что правая рука Льва, незаметный и незаменимый, лишенный чувства юмора, но с неизменно высоким чувством долга, капитан Имангалиев ничего просто так не делает, они даже не подумали волноваться. Подумаешь, чуть-чуть тварей по округе бегает, на то БТРы и берут с собой. Всегда бесстрастный, с восточно-непроницаемым лицом, Асыл все равно любую засаду тварей за километр почует. Лучший ученик Льва, и этим все сказано.

Поэтому тройка из группы «Буревестник» спокойно продолжила путь вместе с колонной. Проплывающие мимо красоты зеленых равнин и не менее зеленых предгорий, заросших помимо мелкого кустарника, еще и мелкими деревцами, чем-то неуловимо напоминали горы вокруг форпоста 99. Может быть самим фактом, что это горы, ибо природа и вершины вокруг форпоста были неизменно суровы, величественны и слегка приглушены в красках. Здесь же, в предгорьях Альп, все было ярким, даже чересчур ярким. Трава, деревья, даже синее небо было чересчур синим. А горы, точнее предгорья выглядели игрушечными.


На таком контрасте в голову Дюши не могли не закрасться мысли о том, что же все-таки случилось в прошлом, и почему оно так случилось. Наблюдая за Виталем, который уже готов был на ходу прыгать под капот, и плевать, что машины двигаются, и за Дроном, который уже демонстрировал мотопехоте мощь морпеха (пусть и бывшего), Дюша достал сигарету и погрузился в размышления.

С самого момента гибели родителей, когда 11-летний Андрей чудом спасся и сумел вытащить двух младших сестренок, он считал, что живет в долг. Вначале неосознанно, потом, уже лет через 10, с пониманием самого себя. Вначале Дюшей двигала нерассуждающая месть и слепая ярость, два качества, которые многие на Земле тогда испытывали в отношении тварей. Затем ярость схлынула, и осталась холодная месть. Затем и она ушла, и пришло чувство долга. В отношении себя, и Дюша занялся и не прекращал заниматься самообразованием и подготовкой, и учить других. В отношении Федерации, и Дюша не прекращал уничтожать тварей и людей, не слишком от них отличающихся. В отношении семьи, и Дюша помогал сестрам, как мог.

Выпуская колечки дыма, Дюша признался сам себе, что последний пункт — семья — его и беспокоит. Хрен с ним, с переносом во времени, основополагающий принцип — тварей надо бить всегда и везде! — никто не отменял. И Федерация все та же, и люди все те же, только вместо Второй Волны — Третья. «Буду ветераном двух Волн», скептически покривился сержант в свой адрес, «сподобился же!» Конечно, группа «Буревестник» за прошедшие годы стала Дюше второй семьей, но он и о первой не собирался забывать! Сержант размышлял о том, что 89 лет срок слишком большой, и сестры, конечно, уже отошли в мир иной, как говорили Прежние.

Но у них вполне могли остаться дети, и дети детей, думал Дюша, осознавая, что он вполне может быть дядей или даже дедушкой. И вполне может по возрасту оказаться наравне с внуками или внучками. Мозг отказывался принимать такое, и знание выглядело некоей абстракцией. Повертев туда-сюда мысли о родственниках, Дюша все-таки сдался и признал, что не в силах заставить себя поверить. Одной силы мысли оказалось недостаточно, и организм требовал подтверждений. Узнать, остались ли у него родственники, съездить на могилы сестер, пообщаться вживую с племянниками и внуками, если таковые найдутся.

Потом мысли Дюши вполне естественно перескочили на перенесшихся форпостовцев и их родственников. Правда первым, что пришло в голову сержанту, была сцена, состоявшаяся незадолго до… Тут Дюша затруднился с определением. Вроде как на заставе они все погибли, и ракетный удар должен был перепахать все на метр вглубь. А вроде как и живы. В общем, для себя Дюша решил считать случившееся длительной потерей сознания. Итак, сцена предшествовавшая длительной потере сознания, а именно: Спартак и Лиза.

По виду и лицу Спартака после… пробуждения никак нельзя было сказать, что та сцена его тревожит. Дюша повертел в голове эту головоломку и пришел к единственному нехитрому выводу. Если считать, что Спартак не притворяется, то он сейчас в состоянии «эмоционального тормоза». Мало того, что любовь свою убил, так еще и всякие переносы в будущее. И теперь непонятно, сумеет ли лысый снайпер переварить в себе случившееся или в один прекрасный день тормоза сорвет, и хрен пойми, что тогда случится?

Получается, продолжал цепочку Дюша, мы все сейчас находимся в заторможенном состоянии. И хрен пойми, чего случится, когда форпостовцев отпустит. Разве что Лев, в силу возраста и опыта все понял, принял и осознал? И теперь ждет, благо на отдаленной крепости в горах справиться с эмоциональным безумием (если оно будет) всяко легче и безопаснее для окружающих. Скрутят буяна, посадят в каменную каморку, и займутся психотерапией. Не будет Лев разбрасываться людьми, особенно своими учениками, просто так. Вот для дела, да, там Лев никого не жалел, ни себя, ни окружающих. Но какое там может быть дело, если пойдут эмоциональные срывы?

Правда, Дюша признался сам себе, за эти годы видали они столько всего, что скорее всего группа «Буревестник» скушает и эту гадость от судьбы. Особенно, если Лев нагрузит задачами и работой, в своем любимом стиле. Да и твари не дадут заскучать, с облегчением признал Дюша. Грозная внешне проблема при внимательном рассмотрении оказалась не такой уж и грозной. Но все равно, признал сержант, следует навести справки и найти родственников. И остальным тоже, ненавязчиво посоветовать или подкинуть мысль в форме очередной байки.





10 мая 2399 года. Лев Слуцкий.


В самой крепости «Запад 212» дела обстояли не так уж и плохо. Стационарный мини-реактор, разумеется, отсутствовал, но Лев уже прикинул, что, вряд ли крепость удастся удерживать больше двух месяцев. Такой срок можно было посидеть и без электрических удобств. Еду, какое-то количество должна была доставить колонна, а потом уже твари обеспечат непрерывными поставками мяса. С водой вот получалось сложнее, но тут первостроители выручили. Ими, в толще скал, были устроены огромные каменные резервуары, с подачей в основное «тело» крепости, то есть внутрь утеса. Теперь оставалось найти источник воды для этих резервуаров, и на какое-то время забыть о проблеме.

Разумеется, все это было минимально приемлемо только в рамках заданного Львом срока, то есть двух месяцев. Дальше уже такие вот поделки начали бы подрыв физического и морального состояния гарнизона. Не говоря уже о нормах санитарии и гигиены, каковые Львом весьма уважались. В этом смысле форпост 99 избаловал всех своих обитателей, о чем, кстати, капитан Имангалиев неоднократно заявлял, но так и не был понят. Попутно решались и прочие хозяйственные вопросы, временами гораздо более важные, нежели организация обороны. Лев, уже успевший осмыслить рассказ лейтенанта Йохансона (правда еще раз расспросить Свена это Льву не помешало), и уточнить детали через остальных солдат, пришел к выводу, что наверх, во власть, придется не просто идти.

Туда, скорее, придется запрыгнуть одним махом, дерзко и нагло. И придется натаскивать свою команду — то есть форпостовцев. Тех, кто верит Льву и кому не надо доказывать, что он действует на благо Федерации. Ибо действия придется совершать идущие в разрез с планами тварей и их шпионов во власти. То есть, попросту говоря, в любой момент свои же, повинуясь приказам предателей, могут схватить и расстрелять Льва сотоварищи. Генерал, увидевший и осознавший глубину пропасти, над которой зависла Федерация, можно сказать внутренне рвал и метал, мечтая оказаться в Риме и всех перестрелять.

Но внешне Лев стал еще выдержаннее, еще спокойнее. Действуем медленно и методично, выверяя каждый шаг, повторял себе Лев, раздавая указания и фронты работ. Всем форпостовцам нашлось дело и задачи, и все они требовали умения командовать, общаться, понимать, что за люди перед тобой и понимания, как наилучшим образом выполнить поставленную задачу. Тренировки с пользой для общего дела, как всегда в духе Льва.





В это же время где-то в Риме.


— Итак, совершенно достоверно установлено, что твари открывают третье направление атак, с востока.

— Хорошо еще, что флот пока удерживает Средиземное море!

— Вот именно — пока! Если мы удержим тварей в этом году, они, пожалуй, отберут у нас все северное побережье Африки и тогда никакой флот их не удержит.

— Собственно, а что нам с того побережья? Пустыня Сахара, которую не могли победить даже Прежние, скоро поглотит там все и вся. Можно закатать там все в стекло, а если кто из тварей сунется на побережье, расстреливать.

— Твари не слишком боятся радиации…

— Зато слишком боятся голода. Как они будут снабжать себя, через пустыню? Или кормовых тварей разведут на радиоактивных пастбищах? Нет! Они съедят друг друга, на радость всем нам!

— Или убегут, поджав хвосты!

— Тогда чего же мы ждем? Давайте разбомбим побережье заранее, и снимем оттуда патрульные корабли?!!

— Нельзя, там же еще остатки гарнизонов, да и ядерки нам потребуются, если твари прорвут Альпы.

— Когда твари пройдут Альпы, вы хотели сказать?

— Разве линия обороны не остановит их? Сколько уже вложено средств и сил?!

— Конечно, конечно! Самые лучшие, самые опытные войска, новое оружие и техника, совершенные укрытия и бесперебойное снабжение! Альпийская линия станет для тварей неразгрызаемым орешком. Они думали, что нам нечем их встретить, глупые, глупые твари. Пусть постучатся своими хитиновыми лбами в каменные стены, может хоть это их вразумит?

— Нет, они как всегда попытаются навалить столько трупов, чтобы гора стала выше Альп, и только тогда смогут пройти!

Оба собеседника синхронно захихикали над глупостью тварей.





* * *


Лев задумчиво рассматривал окрестности. Генералу остро не хватало карты местности, с указанием хотя бы основных ущелий и дорог. Конечно, основную и самую легкую дорогу перекрывала крепость, но твари — не техника, могут пройти везде. И проходили, с совершенно дикими цифрами потерь, неприемлемыми для людей, но совершенно обычными для тварей, ставивших во главу угла лишь выполнение приказов Мозга и ненависть к людям. Собственно, генерал не собирался изобретать велосипед, ведь, как уверяли Прежние, единожды изобретенный, велосипед уже не мог быть забыт.