Всего лишь тень
Часть 6 из 29 Информация о книге
И все же она ограничивается сдержанной улыбкой попавшей в затруднительное положение девочки. – Ну… Я глубоко тронута и польщена. И немного удивлена тоже. А еще, не буду от вас ничего скрывать, слегка встревожена! – Бросьте, малышка, я же не случайно вас выбрал… – Надеюсь, я окажусь достойна. И для меня будет предметом великой гордости унаследовать ваше место. – Я очень рад. – А они не подумают, что я еще слишком молода? – Они ценят вас по достоинству, и я объясню им, что, на мой взгляд, вы более всех способны принять эстафету. Я практически уверен, что они одобрят мое решение. Это «практически» на слух Хлои звучит фальшиво. – Спасибо вам. Большое спасибо. – Вы это заслужили, Хлоя. У вас на руках все козыри. Харизма, ум, работоспособность, командный дух, знания, культура… И не будем забывать про несгибаемую волю и редкое мужество. Она позволяет себе смущенную улыбочку, даже пытается покраснеть. Он берет ее руку в свою. Годы труда наконец-то вознаграждены. Годы угодничества, но в рамках. Годы лести, но без перебора. Вечера и дни, оторванные от собственного отдыха и занятий. Но все это ради того, чтобы совершить подвиг. Стать калифом на месте калифа всего в тридцать семь лет. Да, подвиг. Она думает о Филиппе Мартене, втором заместителе генерального. Он лопнет с досады. И никогда не оклемается, это точно! Чтобы у него из-под носа увели место, и кто – женщина, моложе его и с меньшим опытом… Верх унижения. – Разумеется, все это пока что должно остаться между нами, – добавляет Пардье. – Если правление согласится со мной, я оглашу хорошую новость месяца через два. А до того времени прошу не показывать, что вы в курсе. – Я буду тщательно за этим следить. Но как, по-вашему, отреагирует Филипп? Он дольше меня здесь работает и… – Филипп подчинится моему решению, – довольно жестко прерывает ее Старик. – В любом случае у него не будет выхода. Если он не сумеет принять это, найдем ему замену. – Надеюсь, компании не придется с ним расставаться. Он очень ценен для всех нас. – Я также на это надеюсь, – кивает Пардье. – Должен признаться, я довольно долго колебался, выбирая между вами двумя. Но мне кажется, ему кое-чего не хватает. Чего-то, что помогает при многих обстоятельствах… Между прочим, грозного оружия! – Чего же? – нетерпеливо спрашивает Хлоя. – Обаяния, конечно. Глава 4 У него сумасшедший взгляд. Гипнотический. Такой пугающий. Глаза у него темно-карие. Просто темно-карие. Чистый цвет, без всяких оттенков. Взгляд такой глубокий, что стоит в него погрузиться, и возникает ощущение, будто падаешь в неизвестность или в бесконечность. Бездонный – вот верное слово. То, что этот взгляд скрывает, выражает, вызывает дурноту. То, что он внушает, прячет, раскрывает. Обещает и провоцирует. Он молчит; вот уже много минут, как он не произнес ни единого слова. Сидит на этой допотопной кухне. Лицом к женщине, ей не больше тридцати. Коротенькая тесная маечка чудовищного розового цвета обтягивает силиконовую грудь и открывает пупок, не удавшийся еще при рождении; белые узкие брюки чуть просвечивают. Дешевые побрякушки и лак на ногтях под цвет майки. Пирсинг в правой ноздре, в левой брови, в языке. Обесцвеченные льняные волосы. Кричащий макияж. Вульгарная – вот верное слово. Он смотрит на нее, она с трудом терпит его взгляд. Его пресловутый взгляд. Непереносимый. На губах у него легкая улыбка, почти незаметная. Похоже, он над ней насмехается. Или задумал что-то недоброе. Она проводит рукой по затекшему затылку, заодно хоть на несколько мгновений отворачивает голову. Ощущение, что этот намек на улыбку судит ее, а взгляд выносит приговор. Он не двигается, и вроде у него даже ничего не затекло. Каменная глыба, совершенно невозмутимая. Он ворвался к ней силой, не оставив ей выбора. Заставил сесть туда, где она и сидит, задал вопрос. Один-единственный. Он ждет ответа и, похоже, готов целую вечность торчать напротив нее. – Хватит на меня так пялиться! – внезапно кричит она. – А что? Тебе не нравится, когда на тебя смотрят? Я-то думал, ты это любишь. – Мне не нравится, когда ты на меня смотришь! Ты псих, что за дела! – Потому что я смотрю в глаза? – Приперся, не говоришь, не шевелишься, почти не дышишь! Ты какой-то сраный робот или что? Кто знает, может, ты вообще не коп!.. Ну да, твоя карточка чистая липа! Убирайся, или я позову настоящих копов! Она в истерике, он неподвижен, как статуя. Он не отвечает, как если бы и так сказал слишком много. Как если бы не хотел тратить слова. Ограничивается тем, что достает из кармана свою полицейскую карточку и подталкивает ее к ней. Она разглядывает фотографию и машинально читает: – Майор Александр Гомес… Видала я в заднице таких майоров! По-прежнему неподвижный, он продолжает ее разглядывать, может, хочет залезть ей в череп, чтобы прочитать, что у нее в мозгах. Вот только найдется ли там хоть несколько любопытных страниц, которые стоит пробежать, или только поразительная череда пустых ячеек? Она начинает ерзать на стуле, словно ей в стринги подсыпали чесоточного порошка. Нога отбивает какой-то ритм, пальцы вцепляются друг в друга. Корабль дал течь, скоро затонет. Можно сказать, с неизбежностью. Гомес улыбается чуть искренней, надо же расширить пробоину. – Тебе не стоит так налегать на кофе, – говорит он. – А главное, на кокс. – А пошел ты, козел! – выплевывает она, жутко кривя губы. Она не успевает ни среагировать, ни испугаться. Он уже стоит над ней, срывает ее со стула и прижимает к стене. Ее ноги не касаются пола. Надо заметить, он высокий. И силища у него просто жуткая. Она больше не дышит, загипнотизированная сумасшедшими глазами, по-прежнему уставленными в самую глубь ее собственных. – Не оскорбляй меня, иначе я разворочу тебе морду, поняла? Он говорит спокойно, не повышая голоса. Она прикидывает, как бы защититься. Колеблется, прежде чем ответить. Он этого не сделает, конечно же! Он не имеет права. Он блефует. – Отпусти меня, паршивый сраный коп! Он подчиняется, она удивлена, что снова стоит на ногах. И еще больше удивляется, получив удар по лицу. Пощечина, которая больше похожа на удар кулака. Она остается стоять, отчасти чудом, бросает на него ошеломленный взгляд. Оказывается, он не блефовал. Второй удар, еще сильнее первого. Она падает. – Хватит, ты сдурел! – стонет она. – Я тебя предупреждал, – отвечает он просто. – Ты должна слушать, что тебе говорят. – Блин… У тебя совсем крыша съехала… Она пытается подняться, когда он хватает ее за майку и одним махом усаживает обратно на стул. Из носа у нее идет кровь, она утирается ладонью. – Я на тебя жалобу подам! – не очень убедительно грозит она. На секунду замолкает, продолжая вытирать капающую из левой ноздри кровь куском бумажного полотенца, который валялся на столе. – Черт, ты же натуральный псих… – Если верить слухам, то да. А потому лучше бы тебе ответить на мой вопрос. Иначе кто знает, что я способен с тобой сотворить… – Я тебя не боюсь! – заверяет она. – Он куда опаснее тебя! – Вряд ли. Но если так и есть, у тебя не будет случая это проверить. Она снова поднимает на него глаза, пытаясь найти объяснение этой загадочной фразе.