Впусти меня
Часть 80 из 107 Информация о книге
Стаффан. Он попытался сосредоточиться на Стаффане. Ничего не получалось. Лицо его ускользало, перед глазами всплывал лишь картонный полицейский, выставленный перед зданием почты. В натуральную величину. Чтобы отпугивать грабителей. Может, почту грабанем? Да не, ты че, там же бумажный полицейский! Томми прыснул – теперь у картонного полицейского было лицо Стаффана. Отправили в штрафное. Сторожить почту. А ведь на том картонном чуваке еще и надпись какая-то была. «Нарушать закон – себе вредить»? Нет. «Полиция тебя видит»? Нет. Черт, да что же там написано?! «Смотри мне! Я – меткий стрелок!» Томми расхохотался. Забился в смехе. Его трясло так, что, казалось, лампочка на потолке раскачивается в такт его хохоту. Он посмеялся этому. Не проходите мимо! Бумажный полицейский! С бумажным пистолетом! И бумажной башкой! В голове его раздался стук. Видно, кто-то хочет зайти на почту. Бумажный полицейский навостряет уши. На почте целых двести крон! Снять пистолет с предохранителя! Пиф-паф! Тук. Тук. Тук. Бум! Стаффан… мать… ах ты, черт! Томми застыл. Попытался сосредоточиться. Не получалось. В голове – лохматое облако. Вскоре он успокоился. Может, это Роббан или Лассе. Ну или Стаффан. Он же все равно из бумаги. Хахаль важный, хрен бумажный. Томми прокашлялся, спросил, еле ворочая языком: – Кто? – Я. Голос был знакомый, но Томми никак не мог вспомнить чей. По крайней мере, не Стаффана, папашки из бумажки. Папашка-мультяшка. Все, хорош! –Кто «я»? – Открой! – Почта закрыта. Приходи через пять лет. – Я принесла деньги. – Бумажные? – Да. – Тогда ладно. Он встал с дивана. Медленно-медленно. Контуры окружавших его предметов скакали и никак не хотели угомониться. Голова словно налилась свинцом. Бетонная кепка. Он постоял несколько секунд, раскачиваясь из стороны в сторону. Цементный пол кренился, как во сне, то влево, то вправо – прямо комната смеха! Он сделал шаг вперед, медленно переставляя ноги, поднял защелку, открыл дверь. На пороге стояла девчонка. Подружка Оскара. Томми смотрел на нее и ничего не понимал. Солнце и вода. На девочке было одно тонкое платьице. Желтое в белую крапинку, приковавшее взгляд Томми, – он попытался было сфокусировать взгляд на крапинках, но они тут же заплясали, задвигались, так что его затошнило. Она была сантиметров на двадцать ниже его. Красивая, как лето. –А что, лето уже наступило? – спросил он. Девочка склонила голову набок: – Что? – Да нет, ничего, просто на тебе же этот, как его… сарафан. – Да. Томми кивнул, довольный тем, что отыскал нужное слово. Что она там сказала? Деньги? Понятно. Оскар вроде говорил, что… – Ну? Хочешь что-то купить? – Да. – И что? – Можно войти? – Да-да. – Скажи, что мне можно войти. Томми сделал широкий шутовской жест. Увидел собственную руку проплывающей мимо, как в замедленной съемке, – обдолбанная рыба, пролетающая над полом. – Входи. Добро пожаловать в наш… филиал. Он больше не мог держаться на ногах. Пол притягивал его. Он обернулся и рухнул на диван. Девочка вошла, закрыла за собой дверь и опустила защелку. Она представилась Томми цыпленком невероятных размеров, и он засмеялся этому зрелищу. Цыпленок уселся в кресло. – Что? – Да нет, ничего. Просто ты вся такая… желтая. – А-а-а. Девочка сложила руки на небольшой сумке, лежавшей у нее на коленях. Как это он ее раньше не заметил. Не, не сумка. Скорее, несессер. Томми посмотрел на нее. Или сумка. Интересно, что в ней. – Что у тебя… в этой штуке? – Деньги. – Ага, конечно. Нет. Что-то не так. Тут что-то неладно. –И что ты хочешь купить? Девочка открыла молнию несессера и вытащила тысячную купюру. Потом еще одну. И еще одну. Три штуки. Деньги казались несуразно большими в ее маленьких руках. Она наклонилась и положила их на пол. Томми выпалил: – Это еще что такое? – Три тысячи. – Вижу. И что? – Это тебе. – Да ладно. – Да. – Это что, какие-нибудь бумажки из «Монополии», что ли? – Нет. – Нет? – Нет. – И что же ты за них хочешь? – Хочу у тебя кое-что купить. – Ты хочешь что-то купить, на три шту… брось! Томми протянул руку, взял одну купюру. Пощупал ее, пошуршал, поднял на свет, убедился, что на ней есть водяные знаки. Морда короля или что уж там печатают на деньгах. Короче, купюра была настоящая. – Ты это серьезно? – Да.