Возвращение мага

Через пятнадцать минут неспешной дегустации Эйлерт откинулся на спинку стула:

– Все, больше не могу.

Шеоклист навострил уши, приготовившись запоминать.

– Сожалею, но что-то выбрать у меня не получается. Все очень вкусно. Покупное старайтесь минимизировать, ведь достаточно блюд, которые можно приготовить из наших продуктов. Ротацию на ваше усмотрение. Мне по душе разнообразие, так что старайтесь сильно не повторяться. На завтрак достаточно одно-два блюда, чиф и какой-нибудь сок или морс.

– Принято, господин, – поклонился повар.

– Надеюсь, вы не будете меня так же закармливать в обед и ужин? Давайте что-нибудь традиционное, а там уж посмотрим.

– Как прикажете, ваше благородие.

– Отлично. Игния, что у нас с похоронами? – резко сменил тему Эйлерт, поднявшись из-за стола.

– К обеду прибудет мастер из Шемтенской ритуальной конторы, он принесет с собой макеты гробов, а также список цен на услуги по организации проповеди от лица церкви Локтара Единого. Осмелюсь предложить, что в список приглашенных можно включить тех, кто был на вчерашнем банкете.

– За исключением виконта Аурелье. Да и епископ не изъявлял желания. Хорошо, действуй. Я буду разбираться с бумагами сегодня. Скорее всего, мне потребуется помощь, твоя и Кибрука.

– Будет исполнено, мой господин.

– У нас ведь есть перепись рабов? Сколько их всего, кстати?

– Есть, милорд. Сто девяносто четыре. На шесть больше, и по закону вы бы считались старшим эрлом. Передача титула в таком случае требует личного заверения у короля. Или если бы у нас имелось более тысячи акров земли либо совокупный оборот превышал две тысячи золотых в год…

– А мы сколько зарабатываем?

– В месяц от двадцати до сотни золотых, в зависимости от сезона. Около полутысячи ежегодно. Из них чистая прибыль составляет приблизительно сто монет в год. Подробная статистика есть у Кибрука.

– Ясно. Пока можешь быть свободна. Постой. Собери-ка всех слуг после обеда перед домом. Хочу посмотреть на них и произнести небольшую речь.

– Мой господин, охотники могут иногда отсутствовать по нескольку дней. Также утром двое слуг отправились в Леменгтон для сбыта партии фруктов, вернутся только вечером. К сожалению, я не сделала каких-либо распоряжений к вашему приезду. Плюс посыльные, что будут разносить приглашения…

– Да-а, все довольно быстро случилось… Не важно… Собери, кого сможешь.

– Будет исполнено, милорд.

– Хм, рабы нормально переносят длительное нахождение вдали от жезла?

– Нет, господин. Но они привыкли, плюс делают перерывы или сменяются, дабы набраться сил.

– Ладно, теперь точно всё.

– Милорд, дозвольте сказать слово.

– Что такое?

– Я ваша помощница. Моя основная задача – помогать вам во всех вопросах, быть вашей правой рукой, поддержкой и опорой. Если мое общество вас не тяготит, дозвольте находиться рядом.

– Если у тебя нет никаких других дел, Игния, можешь быть рядом.

– Благодарю за оказанную честь, милорд.

– Ай, утихни. У меня сейчас разыграется обострение себялюбия, если будешь постоянно восхвалять мои слова и поступки.

Я с извинением склонилась, посчитав, что любое оправдание в данной ситуации будет рассмотрено эрлом с отрицательной стороны.





Глава 5




До обеда Эйлерт методично знакомился с документацией рода, счетами и расписками, сметами и ценами. Просмотрел все журналы учета, где велись списки рабов со стоимостью их приобретения, земельный журнал, описывающий границы наших владений, что составляли восемь с половиной сотен акров, список всех родовых построек. Вот список мебели и предметов роскоши барин осмотрел лишь бегло. С кухни был принесен журнал не слишком опрятного вида, где записывались домовые припасы. С рабской кухни также был принесен аналогичный журнал. Кибрук и Шеоклист поясняли, на сколько хватит тех или иных запасов, что надо закупать, что мы растим сами. В казне в настоящий момент было не густо, около ста пятидесяти золотых. В принципе, если немного затянуть пояса, если не будет серьезных колебаний цен или неурожая, то зиму переживем нормально. Основную часть накоплений Авель потратил на знатный банкет и подарки для приглашенных, достойные их высоких титулов.

Более тщательно эрл ознакомился с перечнем того, что приносит прибыль. Почти половину земель, если не брать в расчет хозяйское поместье с садом, занимали фруктовые деревья, где росли апельсины и персики. Садовую вишню мы также по большей части продавали.

Окна заднего двора выходили на пустое поле, заросшее травой и луговыми цветами. Так было сделано специально. Многие владетели предпочитали наблюдать, как рабы трудятся в поте лица, поэтому плантации начинались сразу от особняка. Туранны же предпочли дистанцироваться от рабов, не желая видеть за окнами грязных заросших простолюдинов. Так вот, за лугом находилась пасека, где разводили пчел и добывался мед. Часть его продавали. На оставшейся половине распределенных под пахоту земель выращивали картофель и сою, которые составляли питание рабов. Было разбито небольшое ячменное поле – из зерна делали солод и варили эль. Небольшой участок с виноградной лозой для изготовления вина… Различные овощные культуры: баклажаны и тыквы, томаты… Специи и пряности… На экспорт шел также сладкий перец. Сахар и соль закупали. Несколько лет назад Авель повелел разбить плантацию миланьи – невзрачного зеленого овоща сморщенного вида, чья сердцевина входила в состав зелья мужской силы. Эрл изрядно потратился, чтобы выстроить специальную остекленную оранжерею. При нашем климате и земле ухаживать за ним сплошное мучение, поэтому не сказать чтобы миланья приносила существенную прибыль. Строгий график поливок, специальные добавки, недешевые удобрения, необходимо было денно и нощно поддерживать правильную температуру, в короткие дни приходилось использовать освещающие артефакты. По крайней мере, экономили на закупках зелья мужской силы. Авель выкупил рецепт снадобья, а Негош научился варить его. Сейчас образовавшиеся излишки также шли на экспорт.

Рабы старались разнообразить свой скудный рацион, поэтому в пищу шло все, что можно было найти в округе. В лесу собирали вунью, съедобные грибы и коренья. Из некоторых лесных и болотных трав бабушка Кирья варила полезные отвары. Иногда охотникам удавалось поймать дичь: птицу или мелкое зверье. Тогда рабам варили похлебку. Употребляли также водящихся в топях пресмыкающихся тварей: змей разных видов и ящериц. Охотники давно научились отличать ядовитые и съедобные виды. Ткань для рабов приходилось закупать: в округе не водилось пригодных растений, чтобы из них можно было сделать прочную одежду. Дающих шерсть животных мы также не держали, так как в округе было слишком мало пастбищ. Имели с десяток коров, в основном молочных пород, а также выводок свиней и кур, но это есть в любом подворье.


Из имущества также стоит отметить два десятка лошадей и жеребят, часть из которых относились к достаточно редким и недешевым породам. Авель любил ими заниматься лично, разводил, покупал жеребят, обменивал. Когда он был моложе, участвовал в скачках сам, позже этим занимался один из наших слуг-наездников. Но затем ему стало тяжело посещать скачки, прибыль они приносили незначительную, поэтому породистые скакуны стояли в загонах без дела. Эйлерт повелел приспособить наименее престижных особей под пахотные нужды и помощи слугам. Новый эрл, по его словам, не питал хоть какой-то тяги к лошадям, о чем наглядно говорил его многолапчатый и жутковатый ездовой питомец.

С Шемтенских топей собиратели выискивали полезные ингредиенты для зелий и лекарств, что приносило некоторый нестабильный доход. Но были и сложности: то слуга пропадет без вести, то вдруг на местах перестанут расти необходимые травы.

Еще можно выделить нашего кузнеца, гнома с неблагозвучным именем Ландштолле, происходившего из знатной семьи потомственных кузнечных мастеров. Он не только чинил крестьянские инструменты или ковал гвозди, но и имел навыки, чтобы подлатать броню или оружие. К нам из-за него обращались многие эрлы. Гномы, как известно, гордый народ. Они очень нечасто работают в неволе, никакой магией ошейника или наказаниями их не заставишь. Толле же, как его сокращенно именуют, давненько пристрастился к алкоголю. И фактически работал за выпивку. Таким образом, он приносил приличный для единичного слуги с помощником доход, и Авель смотрел на его пьяные выходки сквозь пальцы. Эйлерт пообещал заняться данным вопросом, когда появится время.

Сбыт осуществляли в основном в ближайший Шемтен и Леменгтон, крупнейший город нашего южного графства, которым правил граф Гольштрен. В Латернии лишь в южном Леменгтоне и столице Милидженте, а на севере существуют и работают зоннские портальные колонны, входящие в широкую зоннскую портальную транспортную сеть, что раскинулась по всему континенту. Барин Эйлерт наверняка воспользовался порталом в Леменгтоне, чтобы сэкономить путь до дома.

После сбора основного урожая рабы занимались консервированием продуктов: закатывали персики в бочки, апельсины складировали в холодных погребах, солили овощи. Их мы также продавали в зимние месяцы, в зависимости от цен.

С соседями мы конкурировали слабо. На севере эрл Хортензи занимался в основном злаковыми, имел свою мельницу и выпекал хлеб, обеспечивая половину Шемтена. На юге эрл Бокеноччи разбил обширные плантации чифа разных сортов. Дальние соседи занимались животноводством или хлопком, кто-то разводил лошадей. В целом в округе Шемтена у наших фруктов и перца почти не было конкурентов. Вот возле Леменгтона уже были разбиты фруктовые плантации, поэтому там приходилось сбивать цены. Если говорить конкретнее, то эрл Висконс был нашим главным конкурентом. Их отношения с Авелем напоминали качели: то теплые и дружеские, то чуть ли не вой-на, которая начиналась, стоило кому-то первым снизить цены и распродать весь товар, оставив фрукты соперника гнить или же заставив еще больше снижать цены. В данном вопросе я разбиралась не так хорошо, как Кибрук. Было множество нюансов – сезонные колебания, ряд праздников, когда апельсины пользовались повышенным спросом, и тому подобное. Авель еще любил вспоминать, как в один год спрос на персики Тураннов взлетел в Латернии до небес, когда король похвалил их за общей трапезой.

В Шемтенских топях добывали горючий торф, но, поскольку занятие это было очень опасным, то на добычу выделялись большие команды до трех-пяти десятков рабов. Обычно это было возможно, когда иных занятий на плантациях не находилось: урожай был собран, либо еще не созрел. На самом деле это было незаконно, как и охота, поскольку топи принадлежали короне, а не Тураннам, но данная мелочь мало кого интересовала. На торфе много не заработаешь. Вот если бы мы там вдруг отыскали золотую жилу, то сразу бы обеспечили к себе пристальное внимание властей.

Пообедал Эйлерт прямо в рабочем кабинете. У меня сегодня никаких срочных дел не было: написанием приглашений занялись Широль и Милетт, поэтому я смогла также сделать перерыв и поесть. Очень прилично, между прочим: после завтрака милорда действительно осталось много вкусной еды. Лайна дрыхла в каморке без задних лап, налопавшись до отвала. Широль совершила настоящее чудо, сумев отмыть ее, избавиться от блох и грязи, подстричь и причесать. Аютла занималась переделкой стандартной формы под маленький рост нашей новой служанки. Бабушка Кирья взялась поучить ее этикету. Пока я решила, что пусть учится и выполняет простенькие поручения, помогает на кухне. Потом уже посмотрим, можно ли привлечь Лайну к чему-то посерьезнее.

Мастер ритуальных услуг оставил после себя не слишком приятное впечатление у Эйлерта, однако он все-таки заключил с ним договор, выбрал красивый гроб средней ценовой категории и стандартную поминальную службу.

После полудня нам удалось собрать большую часть рабов на дороге перед фасадом поместья. Здесь было достаточно свободного пространства. Высокое центральное крыльцо дома могло служить своеобразной трибуной, сюда вышел Эйлерт. Лишь я позволила себе встать рядом на одном уровне с господином, остальные домашние спустились ниже. Пред нами предстало более восемнадцати десятков людей разных рас, в разных одеждах и различной внешности. Охотники и собиратели носили практичные и незаметные зелено-черные цвета, дабы лишний раз не попасться болотным чудищам, их наряд состоял из прочных сапог, штанов и туники. Большинство умело пользоваться луком либо ставить силки и капканы. Всего примерно двадцать слуг занимались обходом лесов и болот. Строгого разделения не существовало. Сегодня ты пашешь на плантации, завтра тебя могут взять на охоту, если рук не хватает, или поручить доставку товара до места сбыта, привлечь к возведению какой-то постройки, поручить ухаживать за скотиной, отправить за дровами и прочее. Среди охотников было немало эльфов и зверолюдов с их умениями и обостренным чутьем.

Всего же из чуть менее двухсот слуг в усадьбе обитало трое орков, пятеро гномов, приблизительно по два десятка светлых эльфов, темных эльфов и зверолюдов разных племен: лисьего, волчьего, змеиного и драконьего. Точнее подсчитать сложно из-за немалого количества полукровок. Большую оставшуюся часть составляли люди – в основном латернийцы с чуть смуглой кожей и темными волосами, а также несколько десятков чернокожих уроженцев южных стран, были и светлокожие, светловолосые или рыжие. Внешность на плантациях не главное, тут важны цена и здоровье раба. Но все же каждый хозяин предпочитал иметь разнообразие среди слуг, поэтому иногда мог расщедриться на диковинных подопечных. Самыми дорогими были орки и гномы. Первых тяжело захватить живьем – у них нет такого понятия, как сдача в плен. Среди вторых мало кто работает с ошейником против своей воли, предпочитая смерть. Эльфийские племена также различаются отношением к рабству. Например, подземные эльфы будут стараться лишить себя жизни. Еще дворфы, дальние родичи гномов, славятся своим непримиримым норовом и жестокостью.

К домашним слугам вместе с недавним пополнением в виде Лайны относили всего дюжину рабов. Все мы носили строгую опрятную форму. Понятное дело, в различные дни, когда проводились приемы и банкеты, это число временно увеличивалось чуть ли не втрое. Дополнительные официанты, музыканты, певцы, танцовщицы, грузчики и прочие. Конюхи, садовники и возничие, коих насчитывалось по четыре персоны, не относились к домашним, поскольку в главном доме они почти не появлялись. У них также была форма, но более грубая и менее изнашиваемая, из прочного сукна или с кожаными вставками. Личный кучер эрла надевал подобие нашей формы.

Также к постоянно присутствующим работникам принадлежали кузнец с подмастерьем – оба были гномами. Словно показывая свой статус, они явились на сбор в кузнечных фартуках. Толле выглядел трезвым, показывая своей недовольной физиономией долгое отсутствие заказов. Еще у рабов был свой постоянный повар. Или кашевар, если точнее. Под ту еду, что готовят рабам, слово «повар» не совсем подходит. Помощники на рабскую кухню назначались из слуг посменно. Это считалось поощрением за хорошую работу – хоть сготовить еду на такую прорву людей и очень тяжело, но возможность наесться до отвала привлекала многих.

В целом, это все. Остальные слуги считались работниками плантаций, хотя многие имели какие-то свои умения. Кто-то был отменным плотником, кто-то каменщиком или музыкантом. Часть следила и ухаживала за скотиной, часть поддерживала порядок в оранжерее. Это была большая разношерстная толпа, одетая кто во что горазд. Лапти или деревянные сандалии, короткие штаны или повязка, туника или рубаха. Зачастую рабы носили единственный отрез ткани, в котором посредине проделывалось отверстие для головы и затем сшивались края. Одежда затасканная, с множеством заплат и старых пятен. Кожаной обувью могли похвастать только охотники. Своего производства одежды у нас не было. Разве что выделывали те редкие шкуры, что приносили из леса.

Холодный период рано или поздно наступит. Уже сейчас мне надо плавно подводить эрла к мысли о зимних обновках. Авель предпочитал экономить, а заболевших передавать на попечение Негошу. Работы зимой меньше, и даже если треть рабов сляжет с жаром, то усадьба продолжит нормально функционировать.

Эйлерт долго рассматривал собравшихся людей. Затем взял слово:

– Как вы знаете или же догадываетесь, я ваш новый хозяин, эрл Эйлерт Туранн. Вчера вечером сир Авель Туранн покинул наш мир, завещав мне усадьбу и титул. Хочу вам сообщить об изменениях в наших отношениях, которые должны прийтись вам по душе. Я отнюдь не сторонник аболиционистских течений. Для тех, кто не знает, это движение за отмену рабства. В своих путешествиях я насмотрелся на разные страны с различными укладами и системами. Рабство… Пожалуй, государство с рабовладельческим строем проигрывает иному в экономическом плане, но ничего кардинально менять я не планирую. Вы – мое имущество, имущество семьи Тураннов, имущество, за которое были заплачены солидные деньги. Небольшое отступление. На западном побережье континента, то есть в самой удаленной части от Латернии, расположено государство Дитония. Там также существует рабство, но я не сразу поверил, когда увидел своими глазами – там рабов почти не наказывают, не бьют, им позволяется иметь свои денежные средства и имущество. Им дозволяется выкупать себя и получать вольную. Рабы в Дитонии могут стать свободными людьми, если будут усердно работать. Скажу прямо, я не стремился стать главой усадьбы, это не совсем в моем духе. Но раз уж я им стал, то постараюсь сделать все, чтобы улучшить условия жизни всех его обитателей и приумножить его благосостояние. Поэтому я решил провести небольшой эксперимент, и вам выпала честь стать его участниками. Если совсем простыми словами, что касается наших зеленокожих трудяг, то они получат свободу, если отработают свою стоимость. Дальше начинаются детали. Во-первых, покупая вас, хозяин ожидал, что вы не только отработаете свою цену, но и принесете прибыль. Сумму прибыли я выставлю в размере, равном вашей стоимости. То есть вам придется отработать две ваших стоимости. Плата вам будет назначаться исходя из ваших рабочих обязанностей. Естественно, что помощница хозяина или, к примеру, кузнец будут иметь более высокую ставку, нежели обычный пахарь. В качестве бонуса я дам каждому скидку к общей планке в процентном отношении, равную вашим годам, что вы служите Тураннам. Десять лет служите – на десять процентов меньше, двадцать – двадцать процентов. И так далее. Понимаю, для вас все это внове и малопонятно, но думаю со временем разберетесь и свыкнитесь. Если вы получите вольную, то гнать вас сразу из усадьбы никто не будет. Но и на щедрую оплату не рассчитывайте. Рабский труд в Латернии дешев, и чтобы свободным людям конкурировать с невольничьими, им приходится сильно стараться. Что ж… Я никогда раньше не управлял усадьбой или личными слугами. Мне без разницы, какого вы пола, расы и в каких богов веруете. Со всех спрос будет одинаковый. В разумных границах. Надеюсь, что мы с вами добьемся взаимопонимания и наладим взаимовыгодное сотрудничество. Ах да, напоминаю, что за занятия темными ритуалами, распространение порчи вас ждет одна-единственная судьба – смерть. Случаи насилия и воровства среди рабов буду разбирать лично. А теперь можете возвращаться на работу.

Потрясенное выражение лиц сменилось на привычные маски, когда рабы услышали последние слова. «Эксперименты экспериментами, пусть барин себе чудит, работы все равно меньше не станет». Так наверняка думали слуги. Я же надолго застыла, обдумывая услышанное. Обычные рабы могли решить, что это всего лишь мимолетная хозяйская блажь, но я успела немного изучить Эйлерта. Он не станет бросать слов на ветер. На Кибрука стоило посмотреть. Сказать, что он был удивлен, значит сильно приуменьшить. Даже жаль слегка стало нашего распорядителя финансами, ведь на его плечи наверняка ляжет основная работа по ведению новой системы оплаты, подсчетам и оценкам.

– Что думаешь, Игния? Я не перегнул палку?

– Простите, милорд, моего ума не хватает, чтобы спрогнозировать, что выйдет из вашей затеи.

– Ладно тебе, говори, что думаешь.

– Это очень щедро с вашей стороны, господин, – высказалась я, осторожно подбирая слова. – Я очень рада, что вы стали нашим хозяином.

– Ха! Приятно слышать, хоть по сути ничего особенного я пока не делал.

Эйлерт выглядел довольным, и я решила, что это подходящий момент для не слишком приятных известий.

– Господин, дозвольте сказать слово?

– Да?

– Я бы хотела поговорить с вами об Аютле, милорд.

– О ком?

– Горничная Аютла. Та самая, что посмела пролить на вашу одежду эль во время банкета.

– Та корова неуклюжая? Кстати, может, стоит ее заменить на кого-то более компетентного?

– Здесь замешана неприятная история, милорд.

– Я весь внимание, Игния.

– Вы не помните такую рабыню, Аятлу?

– Без понятия.

– Возможно, еще до вашего отъезда вы обратили на нее свое внимание, милорд. Аютла – ее младшая сестра. Она еще не набралась разума, поспешна в выводах и суждениях. Аютла возжелала отомстить вам за свою сестру.

– О как! И она всерьез полагает, что сможет обойти магию ошейника? Да и вообще имеет против мага хоть малюсенький шанс?

– Я сказала ей то же самое, милорд. Бесполезно. Словами до нее не достучаться. От Аютлы же мне стало известно, что к такому решению ее подтолкнули со стороны. Она ведь раньше не входила в домашнюю прислугу, но незадолго до приезда господина ей сообщили о вашем скором прибытии, хотя обычные слуги не должны были знать этого. Аютла смогла убедить принять ее в дом. Затем в ее планах стояло сближение с милордом. Она решила попробовать себя в роли наложницы и дождаться удобного момента для атаки. Ей подсказал это незнакомый мужчина, знавший о вашем приезде. По описанию я могу предположить, что это один из личных рабов сира Бристофа Хальтера.

– О! Я даже не удивлен, – усмехнулся Эйлерт. – Своими действиями он очень быстро приблизит день своей кончины. Дабы это не звучало двусмысленно, поясню. На банкете я заметил на нем следы давнего проклятья. Оно висит на нем многие месяцы, если не годы. Любое движение Бристофа к тьме только еще больше сожмет тиски вокруг его собственного горла. Да, я не большой знаток проклятий, но могу сказать, что это нанесено неодаренной женщиной, посмертно, так как оно слишком слабое. Однако для подобного действия человек в момент смерти должен очень сильно ненавидеть свою цель.