Вор и проклятые души

— Это тебе, — улыбнулась вампирша, — подарок.

Ирменгрет протянула плащ.

— Мне холод нипочем, — сказал она, — а тебе пригодится.

— Спасибо. — Я был искренне благодарен и мигом накинул черную плотную накидку на плечи. Так гораздо лучше.

Глаза ее светились от удовольствия.

— Одним «спасибо» не отделаешься. — Ирменгрет вновь рассмеялась и шутливо подставила щеку для поцелуя.

Ирма настойчиво пытается быть ближе со мной. В прямом смысле слова. Я люблю Алису, а Ирменгрет нежить! Самый настоящий мертвец! Высший вампир!

Я поймал пронзающий насквозь взгляд инквизитора. Он смотрел на меня из-под капюшона рясы. Обвиняющий в смертном грехе взор левого ока вызвал в ответ только злость. Какой еще грех будет страшнее моих, Велдон?

Смех Брана вырвал из мрачных мыслей.

— Ирма! — воскликнул он. — Что-то наш Николас мнется! Давай-ка лучше я тебя обниму да поцелую!

Война подскочил ко мне и Ирменгрет с глумливой ухмылкой, распахнув для объятий руки.

— Отвали. — Вампирша отмахнулась от предвестника.

Показалось, что в ее голосе прозвучала досада. Я ожидал, что Ирма продолжит играть со мной, но она направилась к Томасу Велдону.

— Тебе тоже подарок, святой отец, — произнесла она. Удивительно, но вампирша говорила с монахом без обычной для себя колкости.

Что она затеяла?

Инквизитор поднялся и уставился на костер, глядя мимо нее.

— Мне от тебя ничего не нужно.

— Вот как? Даже там, на башне, ничего не было нужно?

Велдон молчал. Я заметил, как сжались его кулаки, которые затем спрятались в рукавах рясы. Инквизитор на дух не переносил Ирменгрет, не желал находиться с ней рядом. Готов был терпеть Войну, они даже сидели друг подле друга, и это не вызывало его гнева. С Ирмой все иначе, она для Томаса Велдона истинное исчадие ада.

— Воды в рот набрал, старик? — Тон вампирши сменился.

— Оставь его, Ирма, — вмешался Бран. — Он же исцелил тебя, и только потом ты вытащила нас с той проклятой башни.

— Знаю, и не мешай мне, — огрызнулась вампир и, порывшись в карманах, достала полоску черной ткани. — Это тебе, старик. Прежнюю повязку ты, видно, потерял.

Монах по-прежнему молчал и смотрел на огонь. Что у него на душе? Высший вампир, воплощение зла и тьмы, предлагает подарок!..

Остальные тоже не произносили ни слова. Безмолвие затягивалось. Я чувствовал, что монах закипает, что сейчас он взорвется. Ирма же внешне сохраняла полное спокойствие. Она стояла, протянув Томасу Велдону черную полоску.

Инквизитор медленно стащил с головы капюшон рясы. Безумное око Неакра, налитое злобой и ненавистью, уставилось на вампира одновременно со взглядом монаха, в котором вспыхнули костры инквизиции. Однако Ирменгрет была невозмутима, ее трудно смутить.

— Бойтесь даров их! — произнес Велдон и отвернулся.

Переступив через корягу, монах отошел от вампира на четыре шага, оглядывая серые стволы деревьев.

— Я просто хотела поблагодарить тебя, старик. — Ирма смяла повязку и бросила в костер.

— Твоя благодарность мне не нужна, — не оборачиваясь, произнес Велдон.

Глаза вампирши сузились. Что у нее на языке вертится? Кровь и песок! Они затевают новую перепалку. Я вздохнул, намереваясь вставить несколько слов, и, возможно, крепких слов, чтоб заткнуть и Ирму, и Велдона.

Волчий вой опередил меня, разом завладев нашими мыслями. Звери намного ближе. Значительно ближе. Мы все уставились на лес. Вой давил на нас. Даже на нас! Страха не было, но мы позабыли обо всем, кроме воя, и лишь смотрели на деревья несколько ударов сердца, пока не наступила тишина. С ее приходом странное оцепенение спало.

— Волки, — констатировал инквизитор.

Монах набросил на голову капюшон, спрятав обезображенную половину лица.

— Сдались вам эти волки, — буркнул Бран, — лучше скажите, что жрать будем и когда?

— Есть нечего, — ответила вампирша, — но я могу тебя обратить.

— Чем это поможет? — Предвестник враз помрачнел.

Меня тоже не обрадовало известие, что будем голодать.


— Станешь вампиром, — Ирма покосилась на Велдона, — вместе выпьем его кровь.

— Изыди!

Монах сплюнул, чем изрядно повеселил Ирменгрет, и отошел от нежити в облике рыжеволосой красавицы еще на несколько шагов.

— Нет, — покачал головой Бран, — сосать кровь — не по мне.

Ирменгрет вскинула подбородок, предвестник рассердил ее.

— Тогда жри монаха так! Без соли!

Война сложил на груди руки и покачал головой.

— Не сейчас, — произнес он. — В другой раз.

В какой другой? Что это значит? Бран в прошлом уже прикасался к человечине? В иной своей ипостаси? Проклятие! Я узнаю своих сотоварищей с новой, и нелучшей, стороны; и это еще мягко сказано.

Велдон, Ирма и Бран косо поглядывали друг на друга. Вампир и предвестник как будто обменялись шутками, но доля правды в них есть. Только ли доля? Мне не нравился этот разговор. Ирменгрет и Война опять намекают, что инквизитор здесь лишний.

Проклятый пепел! Если не брать в расчет Велдона, я не выбирал компаньонов по путешествию в эльфийских лесах после второго своего рождения. Но случилось, что случилось, и это по-настоящему страшит. Мы вместе. Бран и Ирма — истинные чудовища в людском обличье, и они для меня свои! Я буду сражаться за них, а они за меня. По меньшей мере, покуда мы в Запустении!

Как низко я пал! Как часто твердит о том Велдон, и насколько же он прав! Дьявол!.. О! Он тоже вспомнился, и я в его власти! Ныне вместе с другими его присными!

Волчий вой. Снова эти звери, опять ближе, чем в прежний раз!

Мы переглянулись.

— Они идут сюда, — молвил Велдон. — Они опасны.

— Не говори глупости, старик, — раздраженно сказала Ирма. — Мы им не по зубам.

Вампир попыталась расправить несуществующие юбки, но сейчас на ней солдатские штаны. Вой тревожит ее, хотя Ирма всячески старается показать обратное!

— Это не волки, — сказал я.

— Что же это? — Предвестник подкинул в костер толстых веток. Война хмурился. Издевки над монахом, конечно, развеселили его, но веселье быстро улетучилось.

— Дьявольские гончие. — И я рассказал, какими запомнил их.

Высокие волкообразные твари с изогнутыми колесом спинами. Поведал, как они безмолвно разрывали мертвых крысоловов и делились добычей с собратьями.

— Умные тварюги! — воскликнул Бран и непроизвольно посмотрел в сторону, откуда мы уже трижды слышали волчий вой.

— У них черные глаза, — добавил я.

— Нежить? — спросил инквизитор.

— Нет, живые. — Я покачал головой.

Одна из них согрела своим телом, дьявольская гончая напала на меня и вышибла дух. Я потерял сознание и был бы растерзан — так же, как наемники вице-короля, но Алиса убила тварь. Уложила меня подле нее. Остывая, жуткий хищник отдавал свое тепло, и я не замерз, пока не пришел в себя.

Делиться последним воспоминаниями я не стал.

— Гораздо хуже, что они могут обретать невидимость, — произнесла Ирма. Взор вампира бегал по деревьям.

— Сказывали, — продолжил я, — что гончие не трогают приспешников Низверженного. Но что с нами? И что с ними? Они ведь называются дьявольскими?

Это я услышал от Алисы, когда она открылась мне на стоянке Манрока. Там же она призналась в любви. Я вздохнул. Горько осознавать, как далеко сейчас моя любовь. Должно быть, она уверена, что Николас Гард мертв, потому что видела мою смерть собственными глазами.

— Что с ними? — вспылила Ирменгрет. — Пустое у них название! Ему они не служат!

Вампирша оскалила клыки.

— Спрашиваешь еще, что с нами? Хочешь проверить? Мы Возвратившемуся богу точно не служим!

— Не хочу, — я тоже повысил голос, — но не пора ли убраться отсюда? Ты говорила, что с нами для того, чтобы вывести из Запустения.

— Я здесь, — согласилась вампир, — чтоб вывести из проклятых лесов тебя и Войну, а старик…

— Старик идет со мной!

Ирма примирительно подняла руки. Длинные клыки исчезли.

— Как скажешь, Николас! — Вампирша улыбнулась, чтоб унять мою злость. Получилось у нее плохо.