Вольный рыцарь

1




— Эй, ты, угощайся!

Я поднял глаза. Я сидел в грязной, засиженной мухами таверне, попивая разбавленный водой эль. Внезапно огромная тяжелая кружка просвистела мимо моего уха, я еле успел отклонить голову.

Меня окатило элем. Чертыхаясь, я оглянулся, чтобы посмотреть, кому предназначался удар. Посудина угодила в какого-то скромного вида мужчину, сидящего рядом со мной. Его челюсть раскололась, треснув, как сухое полено.

Тихо застонав, он свалился на пол у моих ног.

Его напиток, медовуха с травами — судя по дурманящему терпкому запаху, он поглощал именно это пойло, — выплеснулся на меня, залив всю грудь. Мне опять не повезло. Но не больше, чем моему соседу. На полу перед ним лежали два выбитых зуба, а изо рта на опилки, которыми были посыпаны доски, текла тоненькая струйка крови.

За моей спиной раздался звероподобный рык. Я обернулся: сзади, переминаясь с ноги на ногу, топтался огромный волосатый детина. Заняв бойцовскую стойку и размахивая кулачищами, он готовился к драке. Его выпученные глаза были налиты кровью, как у быка. Я сразу же узнал его.



— Давай иди сюда! Померяемся силой? Или кишка тонка? — ревел он.

— Ну вот опять! — вздохнул я. И почему я вечно влипаю в какие-нибудь истории? Вы, наверно, думаете, опыт меня ничему не учит? Но ведь я только мечтал посидеть спокойно, пропустить стаканчик… Неужели я хотел слишком многого?

Впрочем, если вспомнить, какой у меня выдался денек, наверно, так оно и было.





* * *


Я проснулся сегодня утром, искусанный с головы до ног. Накануне вечером мы с Джедом укрылись от дождя в полуразвалившейся конюшне. Открыв глаза, я увидел, что подстилка кишмя кишит блохами.

К счастью, Джед был в полном порядке. Насекомые его не тронули, они были слишком увлечены вашим покорным слугой. Пока я остервенело расчесывал укусы, Джед ржал не переставая. Казалось, он смеется надо мной.

Тише воды, ниже травы, я собрал свои пожитки, взобрался в седло, и мы понуро отправились в путь. Это лишь самое начало истории, поэтому пока в ней нет еще ничего примечательного.



Обычно я принимаю участие в замковых турнирах, но после неудачного сезона я был готов взяться за любое дело: показательные выступления, бои на мечах, даже состязания где-нибудь в деревне. Я не гордый.

В начале года мне удалось выбить из седла немало знатных рыцарей. Все несчастья мои начались после одного второразрядного турнира: земля на поле была совершенно изрыта, и чье-то дрянное копье угодило мне в плечо. Я упал с лошади и вынужден был целый месяц проваляться в постели, залечивая рану, которая до сих пор ноет в плохую погоду…

Вот так меня занесло в Засушливый Край, где в каждом покосившемся домишке наперебой расхваливали грабителя-барона, а состязания… Ну, как бы это выразиться? Состязания были менее изысканными.

В Засушливом Крае занимался новый день. Пасмурный, серый и такой промозглый, что казалось, все мое тело искололи иголками. Небо было цвета засохшей овсянки. После полудня пошел мелкий холодный дождик, и я почувствовал знакомую острую боль в плече.

Я слышал разговоры о предстоящем деревенском турнире в небольшом селении у горного озера и решил попытать удачи, сражаясь с какой-нибудь оседлавшей осла деревенщиной.

И вот вскоре, когда я миновал колючие заросли терновника, по другую сторону подлеска мне открылась эта деревушка: жалкая кучка скособоченных хибар, облепивших одноэтажное кирпичное строение, которое в здешних местах, видимо, считалось помещичьей усадьбой. Я выехал на грязную центральную улицу. По пути нам с Джедом не встретилось ни одного прохожего.



Внезапно Джед заржал и попятился, шевеля ноздрями. Я успокоил своего коня, сказав, что все в порядке, но у него явно были причины для беспокойства. Нас преследовал ужасный запах. От него было некуда деться. Вонь докучала нам, как надоедливая хозяйка, требующая месячной платы за жилье. Деревня есть деревня: отовсюду несет вареной капустой да нечистотами из канав. Нет, оседлая жизнь не для меня, лучше я буду вечно бродить по дорогам.

Вскоре я обнаружил и причину безлюдья. Все они сгрудились перед канатами, которые огораживали сделанное на скорую руку турнирное поле: исхлестанный дождем травяной лужок неподалеку от помещичьего дома.



Сердце у меня упало. Весь турнир представлял собой не что иное, как драку на дубинках со щитами в руках, где победитель получает все. В центре круга я увидел двух дюжих молодцов, лупивших друг друга что есть мочи. Восторженные зрители были забрызганы кровью. На высоком помосте над головами болельщиков восседал человек с кислой миной на лице. У него был огромный нос и маленькие бегающие глазки. По тяжелому, отороченному мехом плащу я понял, что это и был хозяин захудалого поместья и прилегающих к нему окрестных земель.

Я уже сотни раз встречал подобных типов. Никчемные людишки с огромным самомнением и толстым кошельком, выскочки, сопровождаемые бандой негодяев. Шепнув что-то на ухо одному, пригрозив другому, они вскоре становятся важными персонами и ведут себя так, будто они являются истинными аристократами. И ничто так не способствует этому впечатлению, как организация и проведение турнира.

Лорд Долгонос пересекся со мной взглядом.



— Вот это да! Вы только посмотрите, кто к нам приехал! — объявил он тоненьким льстивым голоском. — Настоящий рыцарь прибыл на наш скромный турнир! Вы будете бороться врукопашную, сэр рыцарь?

— У меня больше опыта в конных поединках, — крикнул я в ответ.

В это мгновение один из сражавшихся нанес своему сопернику два мощных удара подряд: один в подбородок, другой — по затылку, и побежденный рухнул на землю, как куль с мукой. Судья посчитал до десяти, а затем его за ноги уволокли с площадки. Победитель растянул губы в беззубой улыбке и помахал дубиной восторженно орущей толпе. Я отвернулся.

— Вы, должно быть, приехали издалека, — заискивающим голосом продолжал хозяин. — Вы твердо решили отказаться от участия?


Я оглянулся: на ринг через канат перелезал следующий участник состязаний. Огромный волосатый мужлан с уродливой физиономией, напоминавшей мне об овощных рядах на базаре: нос картошкой и бесформенные уши торчком, напоминавшие листья салата. Он с ненавистью прищурился, глядя на меня.

— Ну что, молодой человек? Будем драться?

Я отрицательно покачал головой. Биться на мечах и махать дубинками — совсем не одно и то же. Несколькими ударами клинка я мог бы разделать эту тушу на куски… И хотя в карманах у меня было хоть шаром покати и я готов был пуститься во все тяжкие… Но не падать же так низко! Нет уж, увольте, такие потасовки только для дураков.



Я снова вскочил в седло. Толпа за моей спиной снова восторженно заревела: еще одного несчастного простачка выпихнули на ринг. Но я не стал задерживаться, чтобы поглазеть на очередное побоище, так как уже заранее знал результат.

Я ненадолго остановился у кузницы, чтобы подковать разболтавшийся гвоздь на подкове у Джеда, и покинул деревню. Хорошо бы, конечно, было перековать моего коня заново, но я надеялся, что на какое-то время хватит и этого.

Вот что значит быть Вольным Рыцарем: приходится содержать себя и своего коня самому. Напомню вам: как-то раз я был в услужении у лорда, но ничем хорошим это не кончилось.

Конечно, прекрасно спать на чистом белье, есть и пить вдоволь, носить самые дорогие доспехи, какие только можно достать, но зато у тебя есть хозяин, напыщенный, разжиревший барон, который гоняет тебя взад-вперед с утра до ночи как собаку.

А самое страшное — если в тебя влюбится хозяйка, супруга лорда. Тут уж никто тебе не: поможет.

Однажды и со мной приключилась подобная история. Сначала я разбил сердце прекрасной дамы, а потом — нос ее благоверного супруга. В глухую полночь я переплыл ров, окружавший замок, и бежал, чтобы не кончить свои дни в подземной тюрьме.



Нет, жизнь при замке не для меня. Даже если бы передо мной раскрылись самые широкие перспективы, я бы не согласился на это. Не хочу снова стать игрушкой в руках изнеженного лорда, который держит рыцарей для забавы. А поэтому мне оставалось только надеяться, что Джед — чистокровный скакун Арбатнотской породы — окончательно не охромеет в пути.

К этому времени морось перешла в ледяной дождь, шедший сплошной стеной. От промозглой погоды у меня онемели пальцы, голова стала тяжелой, а старая рана в плече снова заныла. К тому же я был голоден, как волк. В животе у меня шумело, будто там завелся целый оркестр, да и Джед тоже жалобно повизгивал. Он совсем охромел. Выбора не было, пришлось возвращаться назад.



— Все будет хорошо, дружок, — сказал я. — Поедем обратно, и там о тебе позаботятся. Я найду место для ночлега. Тебе постелют свежей соломы, а мне — чистые простыни. Черт с ними, с расходами…

Джеду не нужно было повторять дважды. Не успел я тронуть поводья, как мой конь развернулся и потрусил назад в деревню.

Когда мы снова подъехали к этому убогому местечку, уже начинало темнеть. Кузнец, ухмыляясь, обобрал меня до нитки, но Джед был счастлив найти пристанище в теплом стойле. Я тоже решил позаботиться о себе. Расставшись с кузнецом, я заметил тусклый свет и услышал смех, доносившийся из таверны, что располагалась сразу за зеленой лужайкой. Открыв дверь, я направился прямо туда и сразу погрузился в пьяный гул. Двое посетителей оказались мне знакомы: одним из них был дюжий верзила с черными усами и разбитым в кровь носом, а другой — пухленький коротышка с расплывшейся физиономией, которого, как я помнил, толпа выпихнула на ринг. Голова его была перевязана какой-то грязной тряпицей.

Не успел я присесть, как передо мной появилась молодая особа с копной золотистых волос и одарила меня лучезарной улыбкой, прекрасной, как летнее утро. Оглядев меня с головы до ног, она явно одобрила мою внешность.



— Меня зовут Нелл, — представилась она, сверкнув ослепительно белыми зубками. — Я — хозяйка этого заведения.

— Рад с вами познакомиться, улыбнулся я в ответ.

— И я рада, сэр рыцарь, — скромно заметила она. — Чего бы вы хотели, сэр?

Я сказал ей, что мне нужна пища и кров, К счастью, она могла предложить мне и то, и другое, но за такую цену, что у меня в глазах потемнело. Стойло для Джеда по сравнению с тем, сколько заломила моя хозяйка, обошлось мне почти даром. «Вот что значит быть рыцарем, — подумал я, глядя вслед Нелл, исчезнувшей в глубине кухни. — Но назвался груздем — полезай в кузов». Наверно, я произвожу впечатление человека с достатком, а потому каждый встречный и поперечный считает своим долгом выпотрошить мои карманы до дна. Признаюсь, мне это льстило.

В ожидании жаркого я решил подойти к стойке и заказать большую порцию эля. Я заранее облизывал губы в предвкушении удовольствия, пока тавернщик, взяв большую кружку, наливал из бочки пенящуюся бурую жидкость.

— От такой работенки уж точно жажда одолеет, — заметил мой сосед, тот, который был поскромнее.



Я кивнул. Трактирщик подтолкнул кружку, и она заскользила по стойке. Я подхватил ее, поднес к губам и уже собирался сделать глоток, как вдруг чей-то грубый окрик перекрыл добродушный рокот голосов:

— Эй, ты!

Вот так я оказался в грязной, засиженной мухами таверне, где меня облили элем, где тихий пьяница с раздробленной челюстью валялся на полу у моих ног и где на меня напирал, размахивая кулачищами, здоровенный мужлан с носом картошкой.

— Значит, ты и есть тот самый красавчик-рыцарь? — завопил он и наклонился ко мне так близко, что я ощутил гнилостный запах, идущий у него изо рта. — Тебя-то я и ищу.





2




— Да, я рыцарь, — медленно и спокойно ответил я, глядя на него в упор. — Вольный рыцарь.

В таверне наступила мертвая тишина. Нос Картошкой, повернув голову, обратился к своим дружкам:

— Вольный рыцарь, видите ли… — издевательским тоном произнес он. — Звучит очень гордо. — В голосе его проявились злобные нотки. — Никому не служу, где хочу, там брожу… Не рыцарь, а бродяга!