Война ночных охотников

Влепившись в первого, охотник чуть не сбил его с ног. Охранник отшатнулся, но успел цапнуть руку Алексея, в которой он сжимал пистолет, отвел в сторону. Сзади кто-то ухватил Кобылина за плечи, облапил, словно борец, а сбоку еще подступали еще…

Шарахнувшись назад, Кобылин затылком разбил лицо тому, кто держал за плечи, потянул руку с пистолетом из захвата и резко выдернул, одновременно ударив локтем назад. Присел, когда кто-то сбоку выстрелил, и, оставшись на корточках, начал стрелять.

Первая пуля снизу в живот тому, кто держал руки. Вторая в стрелка – снизу в челюсть. Кувыркнуться, сбивая с ног еще двоих, в панике паливших по охотнику и по своим товарищам. Когда оба упали на него, Алексей, не вставая, всадил в каждого по паре пуль, вжимая пистолет в их тела, содрогавшиеся от выстрелов. Последнего охранника, охотник снял двумя выстрелами – сначала разбил выстрелом колено, а когда тот упал – всадил пулю в лоб.

Спихнув с себя тела, Кобылин поднялся на ноги, прислонился плечом к железным шкафам, оглянулся. Шесть. Повезло – внезапная куча-мала, толкучка, все стреляют по своим. А могли бы и навалиться разом, прижать к полу, не давая подняться.

Из зала донесся грохот выстрелов и по железным шкафам зацокали пули, кое-где пробивая развороченные ящики насквозь. Алексей рухнул на пол, плашмя, вжимаясь животом в серый, залитый липкой кровью, палас. Он не знал, что будет, если пуля попадет ему в голову. И сколько дырок он вообще выдержит. Может, все. А может, хватит и пары. Его до сих пор била дрожь, когда он чувствовал, как ломит висок – там, где остался ожег от снайперской пули аватара. Если он снова потеряет память, то… А вот, если, к примеру, ему голову отрежут? Мечом. С электрической молнией. Тогда что?

-Еп, - раздраженно выдохнул Кобылин. – Нашел время!

Он щелкнул магазином, проверяя заряды. Зашарил по полу, вытащил из-под мертвого тела новый пистолет, проверил магазин, взял в левую руку. Выстрелы утихли. Кто-то пару раз стрельнул в шкаф – больше для острастки, чтобы не высовывались.

Алексей привстал на одно колено, взвесил пистолеты в руках. Нужно идти вперед. Нужно искать девчонок. Срочно. Вытаскивать их отсюда.

-Ленка! – гаркнул он во весь голос, надсаживаясь, что есть сил. – Лен!

Ответа не было.

Оттолкнувшись от пола, Кобылин поднялся на ноги и выскочил из-за шкафов, держа пистолеты перед собой.

Он быстро пошел по коридору между клетушками, держа под прицелом весь зал. И когда заметил легкое движение над перегородкой – сразу выстрелил, взяв чуть ниже, зная, что пуля прошьет насквозь эту хлипкую панельку.

Кто-то вскрикнул, и это стало сигналом – тут же из-за бортиков показался еще один стрелок, за ним второй.

Кобылин ускорил шаг, двигаясь плавно и стремительно. Пулю в голову тому, что справа, пулю в перегородку слева, над которой торчит чья-то макушка. Двое по центру – двойной выстрел, одновременно с обоих рук.

Тяжелая пуля ударила в левое плечо, Кобылина развернуло на ходу. Продолжая движение, он раскинул руки, сделал полный оборот, закрутился, как юла, не прекращая стрельбы. Свести руки, развести, скрестить, повернуться…

Он вращался, танцуя в узком проходе, продолжая расстреливать все, что хоть как-то двигалось. Еще одна пуля попала ему в спину, но лишь швырнула вперед, заставив двигаться быстрее.

Когда правый пистолет опустел, Алексей отбросил его, кувыркнулся вперед, к углу коридора, подскочил, резко обернулся, когда за спиной, в зале, последний охранник выскочил из укрытия. Кобылин пальнул ему в грудь, человек откинулся на спину, охотник вскочил на ноги и застыл над трупом, прислушиваясь к затихшему залу.

Он слышал стоны и хрипы умирающих. Кобылин не знал, скольких уложил. Больше десятка, точно. В зале больше никто не пытался стрелять. Если там и остались выжившие, то они затаились и не высовывались – что было очень благоразумно с их стороны.

Кося краем глаза на дверь в стене, ведущую на другую лестницу, Кобылин быстро присел, подобрал пистолет покойника. Опять другая модель! Вот нет бы - одинаковые носить. Придется забрать не магазин, а весь ствол.

Медленно выпрямившись, сжимая пистолеты в обеих руках, Алексей мрачно оглядел разгромленный зал. Шорохи и хрипы стихли. Отвернувшись, Кобылин подошел к белой двери сдырками от пуль и с ходу засадил в нее ногой. И тут же упал на спину, когда с той стороны раздался хриплый мат и выстрел.

Лежа на спине, целясь в дверь из обоих пистолетов, Кобылин замер, прислушиваясь. В чужом голосе он уловил знакомые нотки.

-Рыжий! – гаркнул Кобылин, не вставая. – Волосатик, ты?

За стеной раздался скрежет, словно оттаскивали что-то тяжелое. Грохнул выстрел – но явно выше, на другом этаже.

-Кобылин? – раздался хриплый голос оборотня. – Твою…

Дверь дрогнула, открываясь. Алексей прыжком вскочил на ноги, плавно вскинул руку с пистолетом, обвел им, как указкой, пустой зал. Никого. Развернувшись, охотник приник к двери, заглянул в открывшуюся щель. Увидел огромный, налитый кровью глаз и пучок стоящих дыбом рыжих волос.

-Сова, открывай, - сухо сказал Кобылин. – Медведь пришел.

За дверью обреченно застонали, но щель увеличилась. Охотник боком протиснулся в нее, очутившись на лестничной площадке, ничуть не уступавшей размерами той, на которой он был пару минут назад. Но здесь было гораздо больше трупов.

На ступеньках, ведущих наверх, лежали три охранника в костюмах. На них валялся человек в черном шлеме и доспехах, похожий то ли на космического штурмовика, то ли на мотоциклиста. Лестнице, ведущих вниз, распростерлись тела еще нескольких охранников. А у самой двери два тела в джинсах и пиджаках, походившие на коллег Рыжего. У стены вытянулся оборотень – черная псина размером с человека. Он слабо хрипел и дергал задними лапами.

У ступенек, за баррикадой из трупов, сидел белобрысый оборотень. В руках он сжимал автоматическую винтовку, явно отобранную у покойного штурмовика, и целился из нее вверх.

Рыжий Саня, открывший дверь Кобылину, привалился к стене. Он едва держался на ногах. Его пиджак и рубашка были прострелены в десятке мест. Мелочь – для оборотня. Если не считать дырки в левой руке. Судя по тому, что кровь не останавливается, и по трупам его дружков…

-Серебро? – спросил Кобылин, кивнув на трупы оборотней.

Рыжий глянул на него безумными глазами, в которых плескалась звериная ярость. Его морда вытянулась, волосы, стоявшие дыбом, качнулись, напоминая гриву. Зубы выдвинулись вперед.

-Да! – прорычал Саня. – Ты! Из-за тебя…

-Где девчонки? – мягко спросил Кобылин.

Рыжий тяжело задышал, в уголках рта появилась пена. Потом его взгляд остановился на груди Кобылина, на рубашке с дырками от пуль. Оборотень стиснул пасть, пытаясь взять себя в руки.

-Наверху, - почти пролаял он. – Два этажа выше. Они там. Отстреливаются. Тут на лестнице отряд уродов. Не дают нам подняться.

-Суки, - добавил белобрысый, не оборачиваясь. – Там у двоих серебро. А то бы…

Кобылин подошел к огромному лестничному проему, быстро высунулся и, заметив стволы над перилами, наверху, отшатнулся. Взвесил пистолеты в руках.


-Там, - выдавил Рыжий, мотнув головой в сторону двери, из которой появился охотник. – Охрана.

-Зал очистил, - ответил Кобылин. – Что дальше, не знаю, но кто-то рубится насмерть на первом этаже, у входа.

Оборотень оскалился, ткнул окровавленным пальцем в грудь охотника.

-Ты бессмертный что ли? – спросил он. – Кобылин…

-Смерть моя в яйце, - с серьезным видом отозвался Алексей, повернувшись спиной к широкому лестничному проему и заглядывая в глаза оборотню. – Яйцо то в утке, а утка…

-Мать, - тихо сказал белобрысый. – Саня, сука, из-за твоей сеструхи и этого дебила, мы тут все ляжем.

-Держите дверь, - бросил Кобылин, взводя курки обоих пистолетов.

-А ты? – выдохнул Саня.

-Нужен рывок, - сказал охотник, - мне нужно ускориться.

И опрокинулся назад, спиной в лестничный проем.

Он вывалился в дыру между перилами, в последний момент зацепившись согнутыми ногами за перекладину и завис, как летучая мышь, вниз головой. Смотрел он вверх, на площадку с бойцами, поэтому увидел, как зашевелились черные стволы винтовок, торчащие над перилами. Штурмовикам, державшим под прицелом ступеньки, понадобилось пара секунд, чтобы опустить оружие к новой мишени, чуть высунуться, чтобы прицелится…

Кобылину эти секунды были не нужны.

Первыми двумя выстрелами он разбил головы тем, кто стоял по краям, потом над перилами показался тот, кто был в центре, и получил свою пулю точно в разлетевшееся осколками забрало. Еще двое успели опустить стволы и даже начать стрелять, но лишь одна пуля царапнула коленку охотника. Кобылин, чьи руки действовали независимо друг от друга, застрелил обоих, потом отбросил пистолеты и резко согнулся пополам.

Уцепившись руками за перила, он чуть подался вверх и оказался сидящим на перилах – на корточках. Оттолкнувшись от них, Кобылин взмыл вверх, вытянулся в прыжке, ухватился за перила следующего этажа, подтянулся, свинтился в пружину, нашарил подошвами кроссовок края площадки и снова прыгнул, цепляясь за решетку ограждения.

Он прибыл к цели ровно в тот момент, когда из двери показались двое штурмовиков, за чьими спинами виднелись обычные охранники. Перешагивая через трупы своих товарищей, они появились на площадке, в тот миг, когда Кобылин взмыл над перилами.

Держась обеими руками, Алексей с размаху выбросил вперед обе ноги. Удар пришелся в грудь первому штурмовику, и он отлетел назад, в дверной проем. Второй, оказавшийся слишком близко для стрельбы из винтовки, попытался приложить охотника прикладом. Но Кобылин плюхнулся на пол, пропуская удар над собой, ухватил стрелка за лодыжки, и рванул на себя.

Стрелок перевалился через перила, нырнул в лестничный проем и с воплем рухнул вниз. Кобылин же подхватил с пола винтовку одного из покойников, прыгнул к двери, с размаху засадил ногой в голову поднимающемуся штурмовику, а когда он откинулся, передернул затвор и выстрелил ему в лицо, скрытое забралом.

И только тогда заглянул в зал.

Перед ним открылся знакомый вид - помещение с клетушками офисных мест. Эти, правда, пострадали больше, тут половина перегородок разворочена огнем автоматов. Но нашлись и отличия – у дальней стены, там, где виднелась еще одна белая дверь, железные шкафы грудой валялись на полу, напоминая баррикаду. За ней явно кто-то скрывался. На глазах у Алексея из-за шкафа ударил выстрел и от ближайшей перегородки полетели щепки.

Кобылин, выставив перед собой винтовку, оглядел зал, прикидывая, сколько народу тут может скрываться. Серебро его не волновало. А вот если в этих лабиринтах прячутся ребята с такими же автоматами? Его тушку набьют свинцом так, что он просто упадет на пол, и не сможет подняться. В лучшем случае. А в худшем они еще и девчонок зацепят.

Отступив на шаг назад, Кобылин оглядел стену с белоснежным горбом встроенного шкафчика.

-Лена! – гаркнул он во весь голос. – Лен!

В зале зашевелились. Судя по звукам, множество людей разворачивались, чтобы взглянуть на разоравшегося дурака. Отлично. Меньше стволов будет смотреть на девчонок.

-Кобылин? – раздался звонкий голос Ленки. – Леша!

-Не высовывайся! – крикнул Кобылин.

Наклонившись, он вытащил из кобуры покойника пистолет, снял с предохранителя, дослал патрон в ствол, сунул за пояс. Выпрямившись, прикладом разбил фанерную дверцу и вытащил из шкафа здоровенный огнетушитель. Пенные используют для тушения горящих жидкостей, те, что с углекислотой, обычно, в электроподстанциях. Значит, тут должны быть стандартные порошковые.

Развернувшись, охотник сделал шаг к двери, взмахнул тяжелым цилиндром, как игрок в боулинг, собирающийся швырнуть самый тяжелый шар.

-Кто не спрятался, я не виноват! – заорал Кобылин и разжал пальцы.

Тяжеленный баллон закувыркался по коридору. У кого-то сдали нервы, и раздался первый выстрел, потом второй. Огнетушитель прокатился по серому ковролину, остановился у второй клетушки, недалеко от дверей. Кобылин вскинул винтовку, выстрелил.

Баллон взорвался с оглушительным грохотом. Мощное давление исторгло из его нутра облако мелкого белого порошка. Оно прыснуло во все стороны, как мука из лопнувшего мешка, прилипая к стенам и перекрытием. Облако раздалось во все стороны, расплываясь по проходу под сиплый хрип издыхающего огнетушителя.

И тогда начали стрелять все.

Присев, Кобылин рванулся в коридор. На корточках, быстро, как акробат – сухой и жилистый, он в мгновенье ока добрался до первой клетушки, сунулся в нее, припал на одно колено и вскинул ствол.

Из зала палили в белое облако порошка, надеясь, что какой-то дурак будет красиво продираться через него, как сквозь киношную дымовую завесу. Алексей такой фигней заниматься не собирался.

Прикинув на слух расположение стрелков, Кобылин поднял винтовку, перевел ее в автоматический режим и спустил курок.

Короткими очередями он дырявил перегородки перед собой, поливая свинцовым градом направо и налево, стараясь только не поворачиваться в сторону хлипкой баррикады.

Тяжелые винтовочные пули выламывали в перегородках дыры размером с грецкие орехи. Перекрытия, скрывавшие нападавших от прицельного выстрела зажатых в угол девчонок, не стали серьезным препятствием для автоматического оружия. А стрелки, не рассчитывавшие на то, что против них будет использовано серьезное оружие, не позаботились о надежном укрытии.

Кобылин в несколько секунд расстрелял магазин винтовки, превратив ближайшие клетушки в груды щепок. Кто-то, вскочив, попытался прицелиться в охотника, но лишь заработал одну из последних пуль. Те, кто пытались тоже вести огонь на звук, погибли первыми. Уцелели те, кто сразу затаился, пережидая внезапную атаку. И теперь, когда винтовка смолкла, они зашевелились, готовя контратаку.