Влияние ипотеки на личную жизнь

– А ноги и всё такое? – напомнила Стелла.

– Это даже не обсуждается. Я в сравнении. Ногами и остальным тебя с другими девицами даже сравнивать нельзя. Так ещё и аппетит. Бывало, сидишь с девицей в ресторане, а она рукколу какую-нибудь щиплет, чисто кролик. Ты другое дело. Кто хорошо ест, тот хорошо работает.

– Ну, меня-то вряд ли к хозяйству припахать можно. Я работник умственного труда.

– Это да! Мозги тоже калорий требуют, хотя ими щурупить, не мешки ворочать.

После еды Стеллу стало клонить в сон. Она пила шампанское и заедала его клубникой, глядя на плещущихся уток. От реки пахло свежестью, в воздухе веяло умиротворением, Стелла сняла туфли и забралась на диван с ногами. Она даже не заметила, как одна бутылка шампанского сменилась на другую, а советник юстиции, он же мелкий коррупционер, оказался на диване рядом с ней.

– Ты там, того, на новом месте поосторожней. У них же у всех цель бизнеса одна: чего-нибудь украсть, – сказал он с отеческой заботой в голосе. – Жулики, одним словом.

– Очень у вас, у мелких коррупционеров, странные представления о бизнесе. По себе судите не иначе. Вот, как думаете, зачем бизнесмену самому у себя воровать? Нет, я понимаю в госпредприятии, там сам себе установи зарплату в сто пятьсот миллионов и ничего даже воровать не надо. Государство такому предприятию под руководством такого эффективного менеджера разориться не даст, из налогов населения убытки компенсирует. На такие дела ваши силовые структуры крепко-накрепко зажмуриваются. Но в частном-то бизнесе? Там, что заработал, то твоё. С неба ничего не падает, и зарплата не в кассе берется, а исключительно зарабатывается. Это из вашей жизни слово такое «получка».

– Ну, да! У меня странные представления о бизнесе, а у тебя наивные. Ты думаешь, они тебя такую красивую и умную к себе взяли, чтобы ты с ними своей умностью поделилась? Показала им, как американцы научили тебя, их деньги считать?

Это было резонно, и Стелла призадумалась. Действительно, зачем в вертикально организованном бизнесе, работающем «в белую», платящем все налоги, да ещё и являющимся дочерним у крупнейшего государственного банка, нужен целый финансовый директор?

– А как вы узнали, что меня американцы учили деньги считать?

– Вот! А думаешь, что самая умная. – Он посмотрел на неё укоризненно и покачал головой.

– Ах, да! – Стелла вспомнила, кем он работает, и устыдилась собственной глупости. Вот ведь напоил и усыпил бдительность. Профессионал, чего уж тут.

Она уже почти засыпала, когда вдруг почувствовала, что мелкий коррупционер её совершенно недвусмысленным образом обнимает и целует куда-то в ухо. Она вздрогнула, села прямо, помотала головой и сказала:

– Всё-таки заманил.

– Да, ладно! Ничего такого. Хорошо сидим, утки вон.

– Ага. Даром пропадают, жаль карабин на даче. Может, хоть пистолет с собой?

– Ну, вот любишь ты всё испортить.

– А ты заманить и воспользоваться положением. Ведь меня же предупреждали!

– Вот мы и перешли на ты, а смотри-ка, ничего страшного не случилось. Земля даже не налетела на небесную ось. Кстати, кто это тебя предупреждал? И о чём?

– Адвокат предупреждал.

– Какой ещё адвокат?

– Адвокатский такой адвокат. С косой в бороде.

– Дениска? Убью собаку.

– Правильно! Чего карабин так валяется? Вези меня домой.

– Может, ко мне?

– Нет!

– Что, к тебе?!

– Я немедленно заплачу за ужин и вызову такси. – Стелла решительно взяла свою сумку и полезла за кошельком.

– Ну, почему?!

– Потому что.

Советник обиженно надулся, заплатил по счёту, и потом уже в машине молчал всю дорогу.

– И нечего обижаться, – сказала Стелла. – Я предупреждала, не тратить на меня время, а тем более деньги.

– Мало ли, чего баба говорит.

– Какая баба?

– Да ну тебя.

Когда помогал ей выйти из машины, опять попытался прижать к себе. Стелла вывернулась.

– Всё, хватит. – Она топнула ногой.


– И чего? Даже телефончик не оставишь? – Он ухмыльнулся.

Стелла фыркнула и пошла к парадной.



Дома она завалилась спать, мгновенно уснула и проспала аж до самого обеда. Проснувшись, первым делом позвонила матери, сказала, что на выходные не приедет, очень устала и будет отсыпаться. Мать, конечно, поворчала, но Стелла поняла, что делает она это для порядка, как-то не всерьёз.

После завтрака пельменями Стелла залезла в интернет и стала изучать информацию о жирной-прежирной конторе. Разумеется, это надо было сделать до того, как устраиваться туда на работу, но можно подумать, что прочтя это вот всё ранее, Стелла убежала бы куда подальше с вытаращенными глазами и отказалась от возможности выплачивать свою чёртову ипотеку.

На официальном сайте компании всё было чики-пуки. Фотки дружной команды на разных корпоративчиках, конференции с мудрёными программистскими названиями из лексикона Зинки, обнимашки руководства компании с руководством банка и прочие муси-пуси. Нивы колосились, надои росли, препятствия успешно преодолевались, а банк просто сочился счастьем от совместной работы с жирной-прежирной конторой. Однако на сайтах с отзывами работников компании и её клиентов картина представлялась в несколько другом виде. Работники, в основном программисты, жаловались на невиданную жадность руководства, непрозрачность системы стимулирования, вернее её полное отсутствие, разные оклады у людей на равных должностях, невозможность карьерного роста, текучку и прочие крокозябы, свидетельствующие о нездоровой атмосфере в компании. Из этого сайта Стелла поняла, что перспективы в компании есть только для свеженьких университетских выпускников айтишных специальностей, которых принимали в компанию на оклады гораздо ниже рыночных. Перспективы заключались исключительно в пункте для резюме и возможности чему-то научиться, чего этому выпускнику в университетах не объяснили. Или же попробовать применить на практике то, чего ему вдалбливали в голову в процессе учёбы. Далее выпускник выходил уже на свободный рынок, где требовались серьёзные специалисты со стажем и опытом работы в той или иной сфере. Жирная-прежирная компания конкурентоспособных окладов предложить своим работникам либо не могла, либо не хотела. Это Стелле показалось очень странным, ведь как она поняла за первую рабочую неделю, деньги в жирной-прежирной конторе водились, причём водились в значительных количествах. На сайтах содержащих отзывы клиентов картинка тоже складывалась не совсем приятная. Сбои, ошибки в обслуживании, неадекватная реакция персонала.

Следующая рабочая неделя привела Стеллу к удивительному выводу. В жирной-прежирной конторе напрочь отсутствовало планирование, бюджетирование и финансовый управленческий учёт. То есть, отдел финансового учёта имелся, а самого учёта не было и в помине. Компания же управлялась по принципу малого предприятия. Следует отметить, что, несмотря на правило, выработанное за годы карьеры в иностранной кампании: «работе – рабочее время», каждый день Стелла уходила из офиса в районе девяти часов вечера. Она надеялась разобраться и определить, может быть, она чего-то не поняла. Ведь не хватало ещё вылететь с работы на испытательном сроке. Так же оставалось неясным, за что «ушли» предыдущего финансового директора. Стелла изучила его наработки и пришла к выводу, что он именно пытался выстроить в компании этот самый управленческий учёт. Криво, косо, используя не совсем подходящую для этого программу, но пытался. Добиться какой-либо информации от сотрудниц отдела финансового учёта она не смогла. Девушки занимались составлением ежемесячного отчёта для банка, который совпал с квартальным, и готовились к ежегодной банковской проверке, которая обычно происходит в марте. Как Стелла поняла, банк проверял в основном движение денежных средств, соблюдение правил проведения тендеров на закупки, и бухгалтерию, не украли ли чего. В отчёт о прибыли и убытках никто толком не вникал.

Ситуация осложнялась тем, что руководительница службы персонала, та самая Борец сумо, одетая в лопающиеся на груди майки и трещащие по швам джинсы, после вопросов Стеллы о системе оплаты труда и принципах премирования, взяла за правило каждый день приходить к ней, наваливаться грудью на стол и часами жаловаться на жизнь. Из её причитаний выходило, что она-то и рада бы всё выстроить по науке, но ей в этом вопросе постоянно мешают то Машутин, который сам не знает, чего хочет, то Эдуард, который, несмотря на свою солидность, в вопросах управления персоналом совершенно «ни бум-бум». Директору же вообще ничего не надо, ему всё по барабану. Работает контора и пусть работает, значит не надо ничего менять, как бы чего не вышло. И когда Стелле казалось уже, что сейчас вот-вот очередная обтягивающая майка всё-таки не вынесет наплыва обширных грудей, и они вывалятся к Стелле на стол, Борец сумо вспоминала о том, что надо бы перекусить и отправлялась в кафе.

В четверг вечером, когда Стелла уже практически одурела от компьютера, раздался звонок её мобильного, она, не обратив внимания на номер, машинально взяла трубку, и услышала очень приятный мужской голос, который сказал:

– Привет, Эстакада!

– Привет, – ответила озадаченная Стелла. Эстакадой её звали только в школе. Ну, не совсем, конечно, звали, а именно дразнили разные сволочи, но идентифицировать звонившего по голосу, она не смогла.

– Опять на выпускников не ходила, – сообщили ей из телефона.

Школьные выпускники собирались раз в год, летом, после пресловутых «Алых парусов», всеобщего праздника выпускников. Стелла пару раз побывала на этом мероприятии вместе с Зинкой и поняла, что ей там невыносимо скучно, и делать нечего.

– А чего я там забыла? – справедливо поинтересовалась она у звонившего.

– Меня забыла.

– А ты кто? – Стелла решила уже признаться, что не понимает, с кем разговаривает.

– Я-то? Артур Егоров – вот кто!

– Турик? – удивилась Стелла.

По голосу она никогда бы не догадалась, что это тот самый Турик, который отравлял ей все годы учёбы в старших классах. Да и во младших тоже. Но если во младших они с Туриком безобидно делили парту, рисуя границу фломастером, то в старших…. Именно он придумал Стелле прозвище «Эстакада», именно из-за него она чуть было не плюнула на влияние сознанием на своё бытиё, именно из-за него она потом разозлилась и всё-таки довела дело до конца, то есть, стала офигительной красавицей. Но красавицей она стала уже после школы, так что Турик эту её красоту и не видел ни разу. В те разы, когда Стелла с Зинкой ходили на выпускников, Турика там не было.

– То есть, ты хочешь сказать, что надо было идти на выпускников, чтобы на тебя полюбоваться? – Стелла сказала это с максимально возможным сарказмом в голосе. Именно в этот момент она вспомнила, как он лупил её портфелем, обзывал небоскрёбиной, подъемным краном, дядей Стёпой и просил достать воробышка.

– Именно!

– Подозреваю, я ничего не потеряла.

– Напрасно. Я очень возмужал. Очень!

Разумеется, голос у него точно возмужал и звучал очень симпатично, прямо призывно рокотал, но Стелла решила не поддаваться, представила, как её язык раздваивается, вырастают клыки, с которых капает яд и ответила:

– Гыыыы! Как я теперь это переживу? Пойду, убьюсь.

– Не надо убиваться, всегда успеешь. Предлагаю завтра вечером встретиться.

– Зачем это? Смотреть, как ты возмужал?

– И это тоже. У меня к тебе дело есть.

– Что за дело?

– Важное.

– Ну, если важное….

На самом деле Стелле, конечно, хотелось увидеться с Туриком. Прямо скажем, очень-очень хотелось, и, разумеется, вовсе не для того, чтобы смотреть, как он возмужал, а наоборот, требовалось показать ему, какая она «Эстакада»! Пусть захлебнется слюнями. Уж, если все вокруг захлёбываются, то и этот тоже должен.

Турик назвал время и место. Место являлось модным, там Стелла ещё ни разу не была, только слышала, как там круто. Она ж без работы валандалась больше года, если кто забыл, а безработным как-то не до посещения модных мест.

– А там есть, где машину поставить? – поинтересовалась Стелла. Решила как бы между прочим, на всякий случай сообщить ему, что у неё и машина имеется.

– Машину? Мы же там есть и пить будем. Зачем тебе машина?

Действительно, что это она? Зачем ехать в модное место на машине, если тебя приглашает туда твой, если уж не злейший враг, то мелкий противник точно. Мелкому противнику надо выставить счёт, да побольше. Поэтому Стелла согласилась, что машина ей ни к чему, и пообещала непременно быть.

На следующий день при встрече с Зинкой в кафе бизнес-центра, она с многозначительным видом сообщила подруге, что ей звонил Турик, и она, так и быть, идёт с ним встречаться нынче вечером.

– О! Артуро, любовь моя! – провыла Зинка и закатила глаза.