Влияние ипотеки на личную жизнь

– Очень-очень надо, – честно призналась Стелла. – Ты откуда узнал?

– Догадайся.

– Зинка?

– Она.

– Спасибо тебе огромное. Я глазам своим не поверила, думала, Рождественское чудо приключилось, очень обрадовалась, – сообщила Стелла и чуть не расплакалась. Она решила, что это, наверное, слёзы радости.

– Вот и радуйся. Больше прислать, извини, пока не могу. У меня дела тоже не очень.

– А почему не очень?

– Да, на нашу промзону застройщики наехали. – Турик с чувством матюгнулся. – Добрались и сюда, гниды! Хотят небоскрёбов понаставить. У нас же тут и электричество есть, и котельная своя на весь микрорайон.

– А у тебя там не собственность?

– Собственность! И что с того?! Нынче свидетельство о собственности зовут бумажкой. Ты не слышала?

– Слышала.

– Вот.

– А вы что?

– Отбиваемся потихоньку, но я уже место присматриваю, куда переехать. – Он опять матюгнулся. – Извини. Слов приличных не осталось.

– Не извиняйся. Я всё понимаю. Это скрепное, как папа говорит. А сейчас ты чего делаешь?

– Бешусь в бессильной злобе!

– Бросай это дело, это непродуктивно.

– А что продуктивно?

– Приезжай ко мне.

– Хорошая идея, но лучше ты ко мне.

– Не могу. Я машину намыла. Предпродажная подготовка. Она у меня в паркинге красивая стоит. Не хочу пачкать. Вдруг покупатель нарисуется?


– Ладно, приеду. Так и быть.

– Только у меня ничего нет, в смысле, из еды, даже пельмени кончились.

– Кто б сомневался. Говори адрес.

Турик приехал, гружёный разнокалиберными пакетами и свёртками. За то время, что они не виделись, он слегка похудел и от этого показался Стелле ещё красивей, чем раньше. Так получилось, что когда он вошёл в квартиру, пакеты пришлось бросить, одежда полетела в разные стороны, и всё получилось ничуть не хуже, а может быть, даже и лучше, чем в прошлый раз.

Потом он готовил еду, нарядившись в передник няни Оксаны, потом они эту еду ели, еда получилась очень вкусной, но не доели, потому что повторили то, что у них уже хорошо получилось, потом опять ели. Надо же было доесть такую вкуснятину.

– Ты не подумай, – сказала Стелла с набитым ртом. – Это всё не потому, что ты мне денег прислал.

– Я и не думаю. Я знаю. Ты отдалась мне за еду. Я вкусно готовлю.

– Это точно, очень вкусно, но согласись, отдаться за ипотеку звучит как-то солидней.

– А ты кому собралась об этом докладывать?

– Не знаю. Вдруг кто-то спросит?

– Скажи тогда, что я тебе нужен для секса.

– Нет. Ты мне нужен для всего. У тебя всё хорошо получается.

– Если б у меня всё хорошо получалось, ты бы мне назло не стала спать с другими мужчинами.

– Это была ошибка, страшная ошибка. Ты мне будешь её всё время припоминать?

– Обязательно буду, иначе ты опять захочешь вытворить что-то подобное мне назло.

– Никогда!

– Посмотрим.



Турику в последствие очень пригодились знания, полученные Стеллой в самом престижном Университете Петербурга на самом престижном его факультете, пригодился её опыт работы на заводе известного во всём мире автопроизводителя, опыт в построении управленческого учёта, знания налогового законодательства, правил ведения бухгалтерии и особенно свободное владение иностранным языком. Ведь в маленькой частной прачечной, где они теперь работают оба, целью предпринимательства является извлечение прибыли, а не имитация бурной деятельности за счет государственный денег, которые, как всем уже постепенно становятся ясно, принадлежат отнюдь не государству, а всем его гражданам, налогоплательщикам.

В доме Стеллы как-то само собой нашлось место для Турика, и ипотека теперь постепенно выплачивается, ведь Турику не приходится снимать квартиру. Про колечко с Мендельсоном Стелла пока не думает. Как-то даже в голову не приходит, ведь выплаты по ипотеке не хуже колечка свидетельствуют о серьёзности намерений, окружающего девушку мужчины.