Владимир Высоцкий - Суперагент КГБ

В мае 1967 года председателем КГБ стал Юрий Андропов. Человек, который хоть и не был профессиональным чекистом, однако долгое время (со второй половины 50-х) имел тесные контакты с внешней разведкой, работая сначала послом в Венгрии, а затем став заведующим Отделом ЦК КПСС по взаимодействию с социалистическими странами. Вот почему «коньком» Андропова на новом месте станет внешняя разведка, хотя не менее пристальное внимание он станет уделять и агентурной работе внутри страны. Едва переехав со Старой площади на Лубянку, Андропов тут же пробил в «верхах» решение о возвращении 2-му отделу 2-го Главного управления КГБ СССР функций управления, в результате чего на свет в июле того же года и появилось 5-е управление КГБ по противодействию идеологическим диверсиям.

Заметим, что начальником его тогда стал не кадровый чекист Ф. Бобков, а кадровый партиец — бывший секретарь Ставропольского крайкома КПСС А. Кадашев, в роли протеже которого выступил главный идеолог партии Михаил Суслов (не только главный “ставрополец” в верхах, но и один из членов Политбюро, симпатизировавших “русской партии”). Однако Кадашев продержится на своем посту чуть больше года, после чего его сменит профессионал агентурной работы Филипп Бобков.

В составе 5-го Управления на момент его создания действовало 7 отделов:

1-й — контрразведывательная работа на каналах культурного обмена, разработка иностранцев, работа по линии творческих союзов, научно-исследовательских институтов, учреждений культуры и медицинских учреждений;

2-й — планирование и осуществление контрразведывательных мероприятий совместно с ПГУ (Первое управление) против центров идеологических диверсий империалистических государств, пресечение деятельности НТС, националистических и шовинистических элементов;

3-й — контрразведывательная работа на канале студенческого обмена, пресечение враждебной деятельности студенческой молодежи и профессорско-преподавательского состава;

4-й — контрразведывательная работа в среде религиозных, сионистских и сектантских элементов и против зарубежных религиозных центров.

Отметим, что представители “русской партии” предлагали создать в “пятке” отдельный отдел по борьбе с сионизмом, который был бы весьма полезен в свете недавней шестидневной арабо-израильской войны и разрыва дипломатических отношений между СССР и Израилем, последовавших 12 июня, однако к их мнению не прислушались. Сионистский отдел создадут только летом 73-го после очередной арабо-израильской войны, то есть упущено будет целых шесть лет.

5-й — практическая помощь местным органам КГБ по предотвращению массовых антиобщественных проявлений. Розыск авторов антисоветских анонимных документов, листовок. Проверка сигналов по террору.

6-й — обобщение и анализ данных о деятельности противника по осуществлению идеологической диверсии. Разработка мероприятий по перспективному планированию и информационной работе.

7-я группа (на правах отдела) — координация работы Управления с органами безопасности социалистических стран.

На момент создания “пятки” в его центральном аппарате числился 201 сотрудник (в среднем — по 25 человек в каждом отделе). Если прибавить сюда около 800 человек в союзных республиках, то получится — 1 тысяча сотрудников. Скажем прямо, не слишком много для почти 300 миллионной страны. Однако с каждым годом пребывания Андропова на посту шефа КГБ штаты "пятки" будут расти.

С приходом Андропова на Лубянку в руководстве КГБ произошли изменения. 18 октября 1967 года был снят с должности начальник столичного КГБ Михаил Светличный (он не только расстался с должностью, но и был выведен из Коллегии КГБ), а на его место пришел С. Лялин, а 1 ноября дошла очередь и до С. Банникова: он был освобожден от обязанностей члена Коллегии и заместителя председателя КГБ (с поста начальника контрразведывательного Главка его сняли еще раньше — в конце июля) и главным контрразведчиком страны стал Г. Цинев.

Принято считать, что работу 5-го Управления лично вел Ю. Андропов. Но это не совсем так: шеф КГБ, конечно же, был в курсе того, чем занималась “пятка”, однако непосредственным куратором этого направления был его 1-й заместитель Семен Цвигун — большой специалист по контрразведывательной работе (им он стал еще в войну, когда занимался партизанской деятельностью), а также близкий приятель Брежнева.

После того, как Влади в июле 1967 года покинула СССР, она фактически забыла о Высоцком. И это закономерно, учитывая, что это был не ее тип мужчины. Зато в ее вкусе был другой актер — румын Кристя Аврам, с которым она познакомилась в 1966 году во время совместных съемок во франко-румынском фильме «Мона, безымянная звезда» (режиссер Анри Кольни). Именно с ним она и предполагала связать свою дальнейшую судьбу, о чем в КГБ, кстати, были прекрасно осведомлены. Как и о том, что при таком раскладе Влади могла “уплыть”, пусть и в союзные, но все же чужие руки — к румынской госбезопасности “Секуритате”.

Дело в том, что одной из самых активных восточноевропейских стран, как легально, так и нелегально “окучивавших” Францию, была именно Румыния. Связано это было с тем, что первая всегда была близка последней: вот почему столицу Румынии город Бухарест называли “маленьким Парижем”, многие румыны говорили по-французски, а румынская община Парижа была весьма многочисленна и влиятельна. Поэтому культурные связи двух стран развивались наиболее активно, в отличие от связей Франции с другими восточноевропейскими странами. Достаточно сказать, что в области кинематографии французы кооперировались исключительно с румынами (в советском прокате эти фильмы пользовались большим успехом: например, дилогия про индейцев “Приключения на берегах Онтарио” и “Прерия”).

В итоге в одном из таких франко-румынских фильмов — той самой “Моне, безымянной звезде” — согласилась сниматься Марина Влади. Ее роман с Аврамом был “под колпаком” у “Секуритате”. Так что, если бы он закончился свадьбой, то надзор за французской звездой перешел бы в компетенцию румынской госбезопасности. Учитывая сложные отношения СССР и Румынии (а именно в этой стране КГБ не имел своих советников в недрах тамошних спецслужб), можно предположить, что такой расклад Лубянку не устраивал. Поэтому, собственно, и была предпринята попытка «привязать» Влади к советскому кинематографу посредством фильма С. Юткевича «Сюжет для небольшого рассказа».

Правда, на пути у КГБ стоял все тот же К. Аврам, который весьма активно ухаживал за Влади и не собирался от нее отказываться. Более того, Влади поспособствовала тому, чтобы он оказался с ней в новом фильме — «Время жить», съемки которого шли параллельно съемкам «Сюжета» в первой половине 1968 года. В этой ленте Влади играла замужнюю женщину, которая крутит роман с неким доктором, роль которого и исполнял К. Аврам. Однако именно в разгар этих съемок роман Влади и Авраама закончился. Почему?

По словам самой Влади, все дело было в ее маме. Дескать, когда она познакомилась с молодым румыном, тот ей категорически не понравился (она нашла его никчемным красавцем-фанфароном) и она посоветовала дочери порвать с ним всяческие отношения. А мнением своей матери Влади дорожила. Так Аврам получил «от ворот поворот».

М. Крыжановский: «Аврам был агентом Директората контрразведки «Секуритате» — Департамента госбезопасности Румынии, иначе он никуда бы не выезжал из этого сверхтоталитарного государства, единственной соцстраны, где каждый гражданин был обязан сообщить о своем контакте с иностранцем в течение суток. У румын не было денег на разведку, поэтому возможность получить за бесплатно Влади, а через нее и выход на французскую элиту было просто подарком. Мать Влади там была ни при чем — Аврам расшифровался перед Влади и она просто сбежала и от него, и от нищей Румынии, и от «Секуритате». Ей гораздо больше приглянулось сотрудничество с КГБ, который никогда не жалел денег на разведку…».

Заметим, что во второй половине 60-х Влади переживала творческий застой — работы в кино у нее было немного. Например, если в первой половине того десятилетия она снялась в 13 фильмах, то во второй половине записала на свой счет всего пять картин. На волне этого застоя на нее и выходит КГБ со своим предложением о негласном сотрудничестве. В случае согласия актрисе обещаются хорошие бонусы как у нее на родине, так и в СССР. Например, именно тогда, весной 1968 года, ФКП субсидирует (а деньги для этой партии, подчеркнем, шли из Москвы — 1 млн. франков в год) открытие кинокооператива, куда входит Влади, режиссер левой ориентации Бернар Поль и несколько десятков других сотрудников (актеры, техперсонал). Именно в стенах этого кооператива и был снят фильм «Время жить», который будет заявлен в программу Московского международного кинофестиваля в 1969 году (а чуть позже выйдет и в советский прокат).

В разгар этих съемок (в июне 68-го) Влади вступает во Французскую компартию, а также становится активисткой Общества дружбы «Франция — СССР» (чуть позже она станет его вице-президентом). Эта организация была фактическим филиалом КГБ, играя главную роль в распространении советского влияния во Франции. Достаточно сказать, что прежние руководители этого Общества хотя и не являлись членами ФКП, но симпатии к ее идеям должны были иметь обязательно. Среди первых руководителей «Франция-СССР» (оно было основано сразу после войны) значились: знаменитый физик Фредерик Жюлио Кюри, коммунист Поль Ланжевен, генералы-голлисты Эрнест Пети и Пьер Пуйяд, дипломат Луи Жокс.

Последний был президентом “СССР-Франция” в первой половине 60-х, а в 1952–1955 годах являлся послом Франции в СССР, считался левым голлистом и симпатизировал ФКП. Чуть позже его даже подозревали в сотрудничестве с КГБ, но эти подозрения так и не были официально доказаны. Так что Влади, соглашаясь на этот пост, прекрасно понимала, что она делает и какие перспективы открывает перед нею ее новая должность.

В конце 60-х общество “Франция-СССР” возглавлял видный французский коммунист, член Политбюро ФКП Андрэ Ланглуа. Влади станет одним из его заместителей (вице-президентом), курируя в основном кинематографическую линию (общество было поделено на секции).

М. Крыжановский: «Вербовать всех видных членов ФКП не было смысла исходя из главного принципа вербовочной работы КГБ — агентов должно быть немного, но связи у них должны быть обширными. Дело в том что с увеличением числа агентуры возрастет риск расшифровки и предательства агентуры, а контрразведке противника облегчают операции по внедрению своих источников в агентурный аппарат КГБ. Все общества дружбы с кап. и соц. странами контролировались КГБ через агентуру. Сам факт любовных отношений Влади с Высоцким, а затем и создание семьи с ним говорит о том, что ей был свойственен авантюризм — хорошая черта для агентессы. Будучи вице-президентом «Франция — СССР», она прекрасно знала, что работает на КГБ, при этом надо учитывать, что зачастую устанавливались не агентурные, а доверительные отношения — без подписки и агентурных сообщений, но суть была та же — выполнение заданий КГБ».

Как кульминация — Влади решает связать свою дальнейшую жизнь с Владимиром Высоцким. Хотя до этого всячески его игнорировала, что весьма болезненно воспринималось актером, вплоть до попытки суицида.





Глава вторая

"Но остались ни с чем егеря…", или Инициативник Высоцкий




Когда в марте 1968 года Влади приехала в Москву, чтобы сниматься в фильме «Сюжет для небольшого рассказа» (16 марта в «Правде» об этом был фоторепортаж), Высоцкий попытался возобновить их отношения, но из этого ничего не вышло. После этого актер впал в депрессию, а 20 марта даже явился нетрезвым на спектакль “Десять дней, которые потрясли мир”, из-за чего директор театра Николай Дупак запретил ему выходить на сцену. Вместо него Любимов назначил другого исполнителя — Валерия Золотухина. А того будто черт дернул за язык сказать: “Буду играть только за 100 рублей”. Это была шутка, но многие расценили это как предательство. Высоцкий стал срывать с себя костюм Керенского: “Я ухожу… Отстаньте от меня…”. Золотухин бросился за другом, а тот у самого выхода его буквально ошарашил: показал ему записку, где черным по белому было написано: “В моей смерти прошу никого не винить!..”. Однако до суицида дело так и не дошло. На следующий день, протрезвев, Высоцкий улетел с концертами сначала в Куйбышев, а потом аж в Магадан.

В театре его отъезд был расценен как издевательство. Вместо того чтобы прийти и покаяться за вчерашнее, он, видите ли, вздумал концерты давать. 22 марта в театре был вывешен приказ об увольнении Высоцкого по статье 47 КЗОТ. Перед его вывеской Золотухин ходил к Дупаку, чуть ли не в коленях у него валялся, умоляя не вешать приказ до появления Высоцкого, но директор и слышать ничего об этом не хотел. “Вот он у меня уже где! — резанул себя ладонью по горлу Дупак. — Хватит с ним нянькаться, хватит!”.

Обо всех этих «чудачествах» Высоцкого знала Влади, что, естественно, не прибавило ей желания продолжить отношения с ним. А тому между тем предстояло испытать очередные болезненные удары судьбы. Во-первых, в актерский штат «Таганки» был принят новый актер — выпускник Щукинского училища Виталий Шаповалов. Фактурно он выглядел как копия Высоцкого, поэтому Любимов решил начать его вводить на роли последнего (начали с Маяковского в «Послушайте!»). Во-вторых, в центральной прессе вышли сразу три зубодробительные статьи о песенном творчестве Высоцкого.

Первая публикация появилась на свет 31 мая в «Советской России». В заголовок ее была вынесена строчка из его песни — “Если друг оказался вдруг…”. Авторы публикации — Потапенко и Черняев — комментировали недавние гастроли Высоцкого в Куйбышеве и при этом оскорбительных эпитетов не жалели. Например, писали, что вместо горячо любимых народом песен из фильма “Вертикаль”, Высоцкий исполнял песни, которые обычно крутят на магнитофоне во время разного рода пьянок и вечеринок.

Вторая статья (от 9 июня) в той же «Советской России» была куда более обширной и хлесткой. Она носила название «О чем поет Высоцкий» и авторов опять было двое: преподаватель консультационного пункта Госинститута культуры г. Саратова Галина Мушта и журналист А. Бондарюк. Авторы выносили Высоцкому безжалостный приговор: «Во имя чего поет Высоцкий? Он сам отвечает на этот вопрос: «ради справедливости и только». Но на поверку оказывается, что эта справедливость — клевета на нашу действительность. У него, например, не находится добрых слов о миллионах советских людей, отдавших свои жизни за Родину… Высоцкому приятна такая слава, которая «грустной собакой плетется за ним». И в погоне за этой сомнительной славой он не останавливается перед издевкой над советскими людьми, их патриотической гордостью…».

Наконец, 16 июня по Высоцкому “ударила” еще одна центральная газета — «Комсомольская правда», где была опубликована статья «Что за песней». Там певцу опять ставились в вину песни «блатного цикла». Отметим, что в заметке не упоминалось его имя (хотя большинство читателей прекрасно поняли о ком идет речь, поскольку песни Высоцкого у многих были на слуху) — видимо, такое указание поступило «сверху», дабы не слишком травмировать певца, который тогда чувствовал себя не слишком хорошо (даже в больнице лежал).


Буквально оглушенной такой атакой в прессе, Высоцкий какое-то время выжидал, после чего 23 июня взялся за перо — написал письмо в ЦК КПСС, в котором попытался защитить свое честное имя, так беззастенчиво оболганное, как он считал, со страниц сразу двух влиятельных печатных изданий. Однако надежды на то, что в ЦК его защитят у Высоцкого было мало. Вот тогда-то (в конце июня) у него и созрела окончательная идея выйти на прямой контакт с КГБ. Уж эта организация могла прикрыть тылы артиста, как никто другой.

М. Крыжановский: «О принадлежности Высоцкого к агентуре КГБ 5-го Управления КГБ с 1968 года мне сообщил в 1987 году генерал-майор В. М. Владимиров — бывший начальник отдела «В» (убийства и диверсии) ПГУ КГБ в 1967–1968 гг, впоследствии — начальник Управления «РТ» ПГУ КГБ. Первичный оперативный контакт КГБ с Высоцким случился летом 1968 года. Артист инициативно обратился с письмом к Председателю КГБ Ю. В. Андропову, где выразил готовность сотрудничать с КГБ, написав на Лубянку — это было гораздо проще, чем выяснять, к кому надо обращаться на самом деле (к нач. УКГБ С. Лялину).



Председателю КГБ СССР Андропову Ю. В.

г. Москва, Лубянская площадь, дом 2

Уважаемый Юрий Владимирович!

Обращается к вам артист Московского Театра драмы и комедии на Таганке Высоцкий Владимир Семенович.

Мне 30 лет и я, как артист, стараюсь служить своей стране своим творчеством, своими песнями, которые вы, возможно, знаете по кинофильму «Вертикаль», снятому в 1967 г. Но я также чувствую ответственность за свою страну, как гражданин СССР. Возможно, я мог быть полезен в деле защиты нашей страны, обеспечения государственной безопасности и борьбе с врагами Советской власти.

Я проживаю в г. Москве, ул. Телевидения, д. 11 кор. 4 кв. 41. Мой телефон____________

Буду ждать вашего ответа.

1 июля 1968 г

Высоцкий В. С.



Андропову доложили о письме и с резолюцией «Прошу рассмотреть» оно ушло к начальнику 5-го управления А. Кадашеву, а оттуда — начальнику УКГБ С. Лялину, который расписал его на 5 отдел УКГБ по Москве.

Изучение и определение возможности «в» (вербовка) Высоцкого было поручено опытному ст. о/уп. (старшему оперуполномоченному) майору… назовем его В. И. Петровым. Петров проверил Высоцкого и его родственников по учетам агентуры КГБ и МВД, наличие судимостей, родственников за границей, переписки. После этого он написал рапорт на установление первичного оперативного контакта с кандидатом на «в» Владимира Семеновича Высоцкого, начальник отдела его утвердил и Петров встретился с Высоцким на явочномм пункте «Восточный». Убедившись, что перед ним не псих, а человек волевой, авантюрный и деловой, Петров, возвратившись в УКГБ написал уже рапорт об установлении оперативного контакта.



Сов. секретно экз. ед

УТВЕРЖДАЮ

Начальник 5-го отдела УКГБ по г. Москве и Московской области

полковник Иванов В. И.

5 июля 1968 г.

РАПОРТ

об установлении личного оперативного контакта с кандидатом на "в" В. С. В.

Мною, ст. о/уп 1-го отделения 5-го отдела УКГБ, майором Петровым К. С., 4 июля 1968 г на я/п «Восточный», установлен личный оперативный контакт с кандидатом на вербовку В. С. В. —

Высоцким Владимиром Семеновичем, 1938 г. р.,

ур. г. Москвы, русским, с высшим образованием, беспартийным, женатым, несудимым, актером Театра драмы и комедии на Таганке, проживающим по адресу г. Москва, ул. Телевидения, д. 11 корпус 4, кв. 41

1 июля 1968 г. Высоцкий В. С. обратился с письмом к Председателю КГБ СССР Ю. В. Андропову, в котором он выразил готовность оказывать помощь органам КГБ в обеспечении госбезопасности страны. В связи с этим кандидату была высказана благодарность за его инициативу и отмечено, что это нелегкая и ответственная работа.

В начале беседы выяснялось отношение кандидата к политике КПСС и советского государства и Высоцкий отметил, что считает себя патриотом своего государства и хотел бы проявить себя и в своей работе, и в сотрудничестве с органами госбезопасности. Однако, чиновники от культуры не всегда понимают его творчество.

Далее в разговоре была затронута тема творчества главного режиссера и актеров такого необычного коллектива, как труппа Театра на Таганке. Высоцкий откровенно рассказал об обстановке взаимной зависти и недоброжелательности в коллективе, жестком стиле руководства Юрия Любимова, который, тем не менее, создал кассовый театр.

Кандидат произвел положительное впечатление — легко устанавливает и развивает контакт, интеллектуал, хороший слушатель, харизматичен.

Полагаю целесообразным продолжить встречи с Высоцким В. С. с целью определения необходимости и целесообразности привлечения его к сотрудничеству с органами КГБ в качестве агента.

Ст. о/уп 1-го отделения 5-го отдела УКГБ

майор Петров К. С.

Согласен.

Нач. 1-го отделения 5-го отдела УКГБ

п/пк Николаев В. И.



М. Крыжановский: «В течение последующий двух месяцев опер Петров проверял кандидата на различных поручениях: сообщить характеризующие данные на режиссера Любимова, актеров Андрея Миронова, В. Золотухина, В. Смехова и других, проследить за поведением режиссера Говорухина по возвращении последнего из-за границы. Высоцкий очень старался — человек он был умный, невероятно обаятельный, контакты устанавливал и развивал быстро и на любом уровне, конспирацию и дисциплину соблюдал, на встречи в я/п (явочном пункте) приходил минута в мину ту. Идеальный источник. Пошла вербовка. Высоцкий не то что согласился сотрудничать — он сам пошел на вербовку. Вообще-то, спецслужбы очень осторожно относятся к инициативникам и мне пришлось встречаться с такими людьми. Среди них достаточно сумасшедших и перспективных предателей, которые стремятся не дать информацию, а получить информацию о деятельности КГБ. Но Высоцкому поверили и не ошиблись…»