Вижу Цель

Что ж, если матриарх именно этого и добивалась, то следует признать - сюрприз удался. Известие, что у него есть - во всяком случае, были когда-то, - настоящие родители, близкие родственники которых сидят сейчас за этим столом, ударило Эрика, что называется, под дых. Как бы раньше не относился он к вопросу своего происхождения, в этот момент его проняло по-настоящему. Ведь он разом обрел прошлое, которого у сироты из Смоляного городка нет и быть не может. Вереницу поколений, уходящую в глубь веков, семью - хотя бы и по факту биологического родства, - родителей, оказавшихся реальными людьми из плоти и крови, со своей жизненной историей, именами и внешностью...

- Боюсь, у моего племянника пропал аппетит, - без тени улыбки прокомментировал состояние Эрика Йохан ван де Геер. - Наверное, нам следовало подождать с этим разговором хотя бы до десерта.

- Возможно, - кивнула Бреда Вильф, - но думаю, что у моего внука крепкий желудок. Пилоты ракетоносцев слабаками не бывают!

- Спасибо, госпожа Вильф, - кивнул Эрик, беря себя в руки. - Думаю, вы правы: что бы там ни было, аппетит я из-за этого не потеряю. Но прежде чем мы перейдем к первой перемене, я хотел бы увидеть...

- Своих родителей, - договорила за него Эрмина Вильф. - Я, господин капитан, дочь нашего матриарха и, следовательно, двоюродная сестра вашего отца, и у меня всегда при себе их с вашей матушкой свадебная голограмма.

О том, что он похож на отца, Эрик уже знал. Так его, собственно, и нашли, поскольку речь шла не о простом родовом сходстве, а о едва ли не полном копировании. Как это возможно - другой вопрос. Из того немногого, что Эрик знал о генетике человека, выходило, что это практически невозможно. Люди размножаются отнюдь не клонированием и не простым делением клеток, а значит, недостижима и полная идентичность. Тем не менее, на голографическом портрете, активированном Эрминой Вильф, Эрик увидел себя - только несколько старше возрастом - облаченного в парадный флотский мундир Холода со знаками различия коммодора. Рядом с ним стояла высокая рыжеволосая женщина с тонкими чертами лица и зелеными глазами.

- Что с ними стало?

- По всей видимости, они погибли, - нарушила молчание Бреда Вильф, - но ни того, как это случилось и где, ни того, как вышло, что вы... капитан, оказались на Эвре... один... и без опеки, мы не знаем. Но, возможно, Северный материк Эвра - это первая серьезная зацепка в наших поисках с тех пор, как связь с ними прервалась двадцать лет назад...

Помолчали. О чем думали другие, Эрик, разумеется, не знал. Сам он пытался переварить тот, казалось бы, небольшой набор фактов, который коренным образом менял всю его жизнь. И дело не в том, что теперь он, возможно, мог претендовать на свою долю наследства или еще на что-то в этом роде. Бог с ним, с богатством. Жил без него и сейчас не пропадет, тем более, что и сам успел кое-что "скопить". Гораздо важнее, что у Эрика Минца - а он все еще оставался самим собой, - появилась собственная семья. Впрочем, Эрик не обольщался. Вряд ли одним лишь фактом своего рождения он стал настоящим членом этой семьи. Он ведь не рос среди них, не воспитывался на общих для клана традициях, мифах и условностях, не приносил клятв, если здесь вообще принято что-то в этом роде. Несмотря ни на что - ни на фамильное сходство, ни на единственный в своем роде генотип, - он был и, скорее всего, навсегда останется здесь чужим. Оттого, быть может, никто из них ни разу так и не назвал его по имени. Ни Эриком, ни Морицем, ни Минцем и не Вильфом. Все они, обращаясь к нему, называли его просто капитаном.

- Ну что? - снова нарушила молчание матриарх, - приказать подавать обед или для начала расставим все точки над "i"?

- Вы хозяева, вам и решать, - дипломатично ответил Эрик, который умел есть даже тогда, когда не хочется, но предпочитал не делать этого без крайней необходимости. Сейчас он такой необходимости не видел точно так же, как не чувствовал и потребности в еде.

Сыт по горло, что называется!

- Значит, продолжим. - Судя по всему, Бреда Вильф не сомневалась в его ответе, и вопрос был задан из одной лишь вежливости.

- Если захочешь пить, наливай себе сам, - добавила через мгновение, переходя на "ты".

- Спасибо, - поблагодарил Эрик, даже не пытавшийся по своему обыкновению предугадать, о чем сейчас пойдет речь. Слишком мало информации, чтобы строить догадки. Слишком плохо он знает этих людей.

Он встал, подошел к буфетному столику, на котором были выставлены разнообразные напитки, оглянулся на сидевших за столом людей, подумав между делом, не предложить ли им свои услуги в качестве "виночерпия", но по здравом размышлении решил этого не делать. Здесь он не младший по званию, но и не равный среди равных.

"Чужак в чужой стране..."

Он налил себе воды и вернулся на свое место за столом, решив, что пауза получилась достаточно продолжительной, чтобы все присутствующие вполне осознали, что никого "радостного воссоединения" с его стороны не предвидится, как не приходится ожидать от него и "щенячьей радости" по случаю нежданного обретения собственной семьи. Он вырос без них и добился того, чего добился, не как Мориц Вильф, а как Эрик Минц. Они в его сиротстве, судя по всему, не виновны, но и родственных чувств к этим людям он пока не испытывал. И не факт, что будет испытывать когда-нибудь потом. Шок от первого знакомства уже прошел, и Эрик снова был "в форме".

"Итак?"

- Ты, разумеется, этого не знаешь, Эрик, но ведешь ты себя совершенно так же, как твой отец, - прокомментировала его маневр Эрмина Вильф.

- Послание получено, - чуть улыбнулась матриарх. - Мы будем обращаться к тебе так, как ты привык. Но, с твоего позволения, Эрик, без формальностей. Так что можешь обращаться ко всем присутствующим на "ты" и по имени. Меня называй Бредой.

- Благодарю вас, Бреда, - Эрик тоже умел улыбаться. - Мне не мешает обращение на "ты", но я привык, обращаясь к старшим по возрасту или званию, использовать местоимение "вы". Надеюсь, это не станет проблемой?

- Ни в коем случае, - вполне серьезно ответила глава клана. - И, если позволишь, я хотела бы задать тебе вопрос.

- Я в вашем распоряжении.

- Вернее, несколько вопросов.

- Я постараюсь на них ответить, если конечно они не касаются государственных секретов империи Торбенов.

- Это даже не обсуждается, - заверила Эрика Бреда Вильф и сразу же перешла к делу:

- По нашим данным ты вырос в приюте, в который попал в возрасте шести-семи лет. Я правильно излагаю факты?

- Полагаю, вашей разведке не удалось выяснить никаких подробностей моей биографии до того момента, как я поступил в звездную академию, - дополнил Эрик так и не заданный ему, но подразумеваемый вопрос.

- Времени не хватило, - ответила за матриарха молчавшая до сих пор пожилая женщина, которую Бреда представила последней, назвав Елизаветой Вилков-Имри.

"А вот и разведка клана пожаловала..."

- Коротко говоря, детство свое, имея в виду раннее детство, я помню смутно, но должен признать, что прошло оно невесело. - Все это ни для кого в империи, из тех, разумеется, кто хотел и имел право об этом знать, тайной не являлось, и Эрик не собирался скрывать того, где и как проходили его детские годы от членов вновь обретённой семьи. - Я рос беспризорником на улицах одного из самых паскудных городов на планете Эвр, а Эвр в империи Торбенов, и вообще-то, числится известной свалкой человеческого мусора. Так что, окружали меня в детстве настоящие отбросы общества: бездомные бродяги, бандиты и прочее отрепье...

Возможно, не стоило рассказывать этим людям о всех тех мерзостях, которые ему пришлось пережить в раннем детстве, но, с другой стороны, кому и рассказывать, как не им. Если, в самом деле, хотят, чтобы он стал членом их семьи, должны знать, кто он и через что прошел. Поэтому он не стал смягчать свой рассказ, описывая перипетии своей судьбы, но и углубляться в излишние подробности тоже не стал. Говорил, как есть, но коротко и только по делу, и, естественно, без оценочных замечаний. Никогда никому не жаловался, не стал этого делать и сейчас. Зачем?

- Спасибо, Эрик, - поблагодарила его за рассказ Елизавета Вилков-Имри. - Разумеется, нам было бы интересно услышать и о том, как ты учился в академии и обо всем прочем, что связано с твоей блестящей карьерой, и все мы надеемся, что ты нам об этом еще расскажешь, но сейчас я хочу спросить тебя о другом. Тебя никогда не удивляло то, как быстро ты учишься?

- Удивляло, - кивнул Эрик. - Но позже я узнал, что у меня крайне высокий уровень интеллекта...

- Выше ста шестидесяти?

- Да.


- Ты ведь знаешь, что 160 по определению граница гениальности?

- Знаю, - подтвердил Эрик.

Он еще хотел было добавить, что гением себя, тем не менее, не считает, поскольку не находит убедительных тому доказательств, но промолчал. Его ведь не об этом спрашивали.

- Гениальность подразумевает наличие какого-либо специального таланта, - подал реплику Питер де Врейн.

- Я читал об этом, но никакого особого таланта за собой не замечал.

- Как вышло, что мальчик с улицы говорит и читает на нескольких языках, причем на всех этих языках изъясняется, как культурный, хорошо воспитанный и высокообразованный человек? - А этот вопрос задала уже Мария Фокин.

"У них или роли расписаны, или командная игра уже вошла в привычку!"

- Я быстро учусь.

- И много ты встречал людей, которые учились бы так быстро и настолько эффективно?

Любопытный вопрос, и ответ на него прост: не встречал вообще. То есть, способных людей Эрик знал довольно много, с двумя из них он даже спал. Но такого уровня обучаемости, как у него, не видел ни разу.

- К чему вы клоните?

- К тому, что такая обучаемость лежит за гранью нормы и сама по себе является специальным талантом.

- Это часть моего генотипа? - сообразил Эрик.

- Да, - подтвердила его догадку матриарх клана. - Быстрый ум, невероятная обучаемость, крепкие нервы, выдающееся тактическое мышление и уникальная способность располагать к себе людей...

Что ж, все, вроде бы, так и обстояло. Думал Эрик быстро и зачастую о нескольких вещах сразу, - что для многих других людей казалось невероятным, - учился легко, ну а нервы у пилотов ракетоносцев должны быть крепкие по определеню, иначе нельзя. Но вот два последних пункта в панегирике, "пропетом" Бредой Вильф, его неожиданно - или, напротив, ожидаемо, - смутили.

"Выдающееся тактическое мышление? У меня? Серьезно? Но, с другой стороны..."

Если посмотреть на события последних лет с этой точки зрения, получалось, что Эрик, и в самом деле, зачастую правильно предугадывал действия противника, видел картину боя во всей ее сложности, с первого взгляда, "узнавая" намерения сторон, их ходы на шахматной доске сражения, и открывающиеся в связи с этим перспективы.

"Что ж... возможно... может быть..."

Великим тактиком он себя, положим, не числил, но следовало признать, был в этом деле неплох. Так что, возможно, в словах Бреды и содержалось некое зерно истины. Но вот относительно способности вызывать симпатию у других людей...

Эрик стремительно "пробежался" по короткой истории своей жизни и с некоторой оторопью вынужден был признать, что плохо относились к нему люди, которые не знали его лично или не успевшие с ним толком познакомиться. И, напротив, все, с кем он входил в более или менее длительные отношения - служебные, дружеские, любовные, - очень быстро начинали относиться к нему более чем положительно, даже если при первом знакомстве такое развитие событий было отнюдь не очевидно. Капитан 2-го ранга Эльст, капитан-лейтенант Линдблат, адмиралы Север, Моргенштерн и Мельник, Клодина Люфор, Вера и Андрей Мельники, Анна, наконец.

"Не на сто процентов, - вспомнил он про лейтенантов Ги д'Аламбера и Роберта Шотта, - но ведь ревность и спесь - это очень сильные чувства, их никакой симпатией не перебьешь!"

- Хотите сказать, что умение располагать к себе других - это врожденный талант?

- Разумеется, - подтвердила свою мысль Бреда Вильф. - И талант этот имеет наследственный характер.

- То есть, таким был мой отец?

- В целом, ты повторяешь его генотип не только внешне, но и внутренне, - признала матриарх, - но кое-какие черты достались тебе все-таки от матери. Каждый новый Вильф Осевой линии наследования чем-то отличается от остальных, и ты, Эрик, не исключение. Похож на отца, но все-таки не он.

- Благодарю вас, господа! - вежливо поклонился всем присутствующим Эрик. - И вам, госпожа Бреда. Я услышал от вас много интересного о себе и своей семье, но, как я понимаю, есть нечто, ради чего, собственно, и затевался весь этот разговор. Я прав?

- Да, - подтвердила матриарх. - Ты проницателен Эрик, но об этом мы поговорим уже после обеда, и разговор этот будет с глазу на глаз...





***





Время поговорить тет-а-тет наступило только через полтора часа. Отобедали - ни одного знакомого блюда или напитка, но все, если и не вкусно, то, как минимум, приемлемо, - поговорили о том о сем, но ни разу ни о чем серьезном, и разошлись каждый по своим делам. Эрика же Бреда Вильф пригласила в свой личный кабинет, чтобы переговорить с глазу на глаз о "чем-то настолько важном, что откладывать этот разговор и далее нельзя".

- Что бы ты сейчас ни думал, Эрик, но, посетив Ставку Вильфов, ты запустил процесс, который уже не остановить. Об этом я и хотела с тобой поговорить.

Бреда и Эрик сидели в креслах один напротив другого и говорили, глядя друг другу в лицо.

- Что-то необратимое? - Вопрос напрашивался, разве нет?

- В каком-то смысле.

- Тогда, давайте Бреда, перейдем к делу, - предложил Эрик. - Итак?