Вижу Цель

- Около чего? - Не дал ей уйти от прямого ответа Эрик.

- Около 60 процентов от общего количества крови.

- Тогда, почему я все еще жив?

Вопрос не праздный. Эрик помнил - их этому учили еще в звездной академии на Иль-де-Франс - что при потере шестидесяти процентов объёма циркулирующей крови люди, во всяком случае, офицеры и нижние чины ВКС, живы весьма относительно, то есть, нехорошо и недолго, потому что, даже если сразу же остановить кровотечение, раненого все еще могут убить гипоксия и сердечная недостаточность, и это без учета всех прочих неприятностей. Ну, а при семидесяти процентах - даже медики бессильны. Семьдесят процентов - это неминуемая смерть. Но Эрик не умер. И это при том, что находились они с Анной "посередине нигде", вписанные в пейзаж бескрайнего девственного леса. Одни, без связи и даже без самой скромной аптечки, не говоря уже о флотском наборе первой помощи.

"Вообще-то, странно, что нас отпустили в лес без всего..."

И в самом деле, в рюкзачках, которые они получили перед выходом на маршрут, при беглом осмотре, предпринятом накоротке в самом начале ретирады, нашлись еда, вода, тент на случай дождя и даже набор для разведения костра. А вот аптечки там не оказалось, хотя по логике вещей обязана была быть.

"Наверняка ведь подстроили! Или просто совпадение?"

- Ты выжил, Эрик, потому что княгиня вовремя тебя перевязала... - объяснила между тем холодянская разведчица. - В смысле, остановила кровь, перевязала и не дала остыть, ну, ты понимаешь... а там уже и мы до вас наконец добрались...

- Чем она останавливала кровотечение? - озадаченно спросил Эрик. - У нас же с собой ничего не было. Ни аптечки, ни индивидуального пакета. Ничего. Или Анна нашла что-то в рюкзаке элоев?

- Не нашла. - Коротко и неясно.

- Тогда как? - дожал Эрик.

- Прижиганием, - пожала плечами Грит. - Газовая горелка входит в охотничий набор, нож тоже.

"Горелка! - вспомнил Эрик. - Ну, конечно же! Газовая горелка и гейзерная кофеварка! Типа если вдруг припрет на маршруте выпить чашечку кофе..."

Действительно, газовый примус и мока тоже лежали в рюкзаке.

"Аристократы, мать их! А про аптечку забыли?! Или кто-то специально вытащил из наших с Анной рюкзаков?"

- Прижиганием? - переспросил он. - Серьезно? Ну, ты меня удивила, Грит. Я имею в виду, по-хорошему удивила. Это ж какие яйца нужно иметь, чтобы прижигать раны живому человеку?

Фраза вышла грубоватая, но он того и добивался, поскольку по смыслу-то он был прав.

- Люблю таких женщин, - меланхолично ответила на риторический вопрос Эрика специальный агент. - У нее кстати тоже оказалось несколько весьма неприятных рваных ран... Но она, Эрик, и себя... как смогла перевязала.

Он сразу же представил, как Анна прижигает раскаленным ножом свои раны, и пришел к выводу, что хорошее воображение - это отнюдь не достоинство. Скорее, недостаток.

- Где она сейчас?

- В соседней комнате. Тоже, наверное, уже проснулась.

- Нас можно как-нибудь?..

Эрик имел в виду, что было бы неплохо положить их вместе. Не в одной кровати, разумеется, - это был бы явный перебор, - но уж в одной комнате они всяко-разно один другому не помешают. Он только не знал, как об этом попросить, и согласуется ли это с холодянской врачебной этикой. Но мучиться - от неспособности облечь свою просьбу в дипломатически безупречную форму, - ему не пришлось. Специальный агент его поняла, что называется, с полуслова.

- Подожди, - кивнула она, вставая. - Я сейчас выясню, в каком она состоянии. Ну и ее личным мнением на всякий случай поинтересуюсь, вдруг не захочет, - улыбнулась она ехидно. - И, если все-таки да, сейчас же распоряжусь.

Грит встала с табуретки и быстро, но не теряя достоинства, покинула больничную палату. Похоже, ей этот разговор, и в самом деле, был в тягость. Вот и удрала под благовидным предлогом, наконец-то оставив Эрика один на один со своими мыслями. Не то, чтобы ее присутствие так уж сильно мешало ему анализировать поступающую информацию, но в тишине думалось гораздо лучше.

Самое забавное - если конечно здесь есть над чем иронизировать, - это то, что в известном смысле история повторялась, хотя и с поправками на местный колорит. Во дворце Великой княгини Горицкой Эрик вроде бы спас от покушения наследника престола. На самом деле спасал он тогда Анну, но в зачет пошел именно кронпринц, а о княгине Эгерланд, включая и самого Эрика, никто и словом не обмолвился. Зато сегодня, вернее вчера он в первую очередь защищал именно Анну. Сам бы он, в одиночку, наверняка стал бы действовать как-нибудь иначе и, возможно, не попал бы на госпитальную койку. Но, что сделано, то сделано. Даст бог, Анна поправится, и тогда на этом инциденте - как и на том, что произошел в княжестве Гёрц, - можно будет поставить крест. Главное, чтобы женщина не пострадала, поскольку и в этот раз у нее "похмелье" не на своем пиру.

За себя в этом смысле Эрик практически не переживал. Во-первых, потому что не боялся. Или лучше сказать, умел перебарывать свой страх, и чем дальше, тем больше жил, исходя из принципа, что чему быть того не миновать. Fata viam invenient, так сказать. Судьба найдет способ... Но, разумеется, было и "во-вторых". События прошедшего года и, в особенности, знакомство с сибиряками показали Эрику, что его организм способен справляться с запредельными нагрузками. Поэтому он практически не сомневался, что раны заживут на нем быстро, как на собаке, - они всегда, даже в детстве, заживали быстро и без осложнений, - и массивная кровопотеря минует без последствий. Другое дело, что Эрику очень хотелось узнать, откуда взялась эта его невероятная живучесть, и как связаны эти выдающиеся особенности его организма с тем, что он происходит из семьи Вильфов. Ответов на эти вопросы у него не было, и Эрик даже не знал, кому можно было бы их задать. Не ясно было так же, стоит ли вообще об этом кого-то спрашивать. А ну как ему же за эти вопросы и прилетит? Оставалась, правда, робкая надежда, что кое-что прояснится тогда, когда он познакомится со своей семьей. Может быть, они сами ему расскажут...

"Или нет..." - пожал он мысленно плечами. Без сожаления и без разочарования. Просто констатировал факт.





***





В конце концов, их все-таки "поселили" вместе. Врачи не возражали, Анна тоже. Ей и самой было в тягость коротать время в одиночестве. К тому же она серьезно беспокоилась об Эрике, поскольку в последний раз - еще "там, в лесу" - видела его в отвратительном состоянии, которое не внушало даже самого осторожного оптимизма. Так что возражений со стороны княгини Эгерланд не последовало, и уже через полчаса ее медицинский "ложемент" установили рядом с "одром" Эрика. Впрочем, все это было временно и ненадолго - пока не стабилизируется его состояние. А поскольку прогноз холодянских лекарей был, в целом, положительный, ожидалось, что не позже завтрашнего утра их с Анной перебросят на борт "Ханы Наглер", и эскадра адмирала Шлезингер "снимется с якоря", чтобы побыстрее покинуть столь "негостеприимные берега".

Расследование, оперативно предпринятое планетарной службой безопасности в "плотном взаимодействии" с флотской контрразведкой, склонялось к предположению, что имевший место акт индивидуального террора был полностью подготовлен и осуществлен членами так называемой "Армии освобождения Терры" - организации, состоявшей почти исключительно из одних только элоев, впрочем, поддержанных небольшой группой экстремистски настроенных людей-холодян, полагавших, что сражаются за правое дело. "За вашу и нашу свободу", так сказать. Последнее могло бы объяснить довольно высокий технический уровень планирования и осуществления операции по ликвидации Виктора де Мойна - одного из крупнейших латифундистов Терры и ее бывшего генерал-губернатора. То есть, в первом приближении вырисовывалась следующая картина происшествия: нападение готовилось давно и тщательно, и нацелено оно было отнюдь не на Эрика и Анну. Однако неожиданное появление знатных гостей изменило планы заговорщиков. Уничтожить одного из потомков Петра Вильфа показалось им куда интереснее, чем убить местного латифундиста. Подпольщики просто не успели разобраться с тем, кто есть кто. И, исходя из портретного сходства между Эриком и Петром, а также из того, как с Эриком и Анной носятся как гражданские, так и военные чины, решили, что Эрик не просто потомок знаменитого захватчика и поработителя Терры, но и сам является какой-то в высшей степени примечательной фигурой на политическом Олимпе республики Холод. Убийство такого "крупного зверя" могло стать весьма резонансным, чего они, собственно, и добивались. Гибель Анны в этом случае рассматривалась, как дополнительный бонус или как сопутствующий ущерб, в зависимости от обстоятельств.

- Уверены, что операция не имела двойного дна? - спросила Анна, выслушав вместе с Эриком рассказ Грит Мюстерс.

- Что вы имеете в виду? - нахмурилась разведчица, но Эрик успел заметить тревогу, мелькнувшую в глазах женщины.


- Мог ли кто-то использовать террористов втемную? - уточнил он вопрос Анны.

Он про такое читал еще в детстве. Была в библиотеке Туманной долины книжка на дойче, которая называлась "История секретных операций". Среди прочего, авторы монографии - их имен Эрик, разумеется, не помнил - рассказывали об операциях, в которых грязная работа выполнялась чужими руками, при том, что "руки" эти думали, что действуют совершенно самостоятельно. Соответствующая глава, насколько мог сейчас вспомнить Эрик, так и называлась - "Загребать жар чужими руками".

- Такая возможность существует, - подтвердила холодянка после короткой паузы. - Служба безопасности рассматривает все мыслимые варианты... Немыслимые, впрочем, мы тоже подвергаем анализу, но, вы же понимаете, господа, такую схему - если это, и в самом деле, игра теней, - в один день не вскроешь. Посмотрим, может быть, что-нибудь и всплывет, но явно не сегодня и даже не завтра. Но я обещаю, если и когда появятся новые подробности, я вам о них сразу же сообщу.

- Пожалуй, пойду, - добавила через мгновение. - Вам, верно, хочется побыть вдвоем... поговорить... Увидимся завтра утром!

И она скрылась за дверью. Без поспешности, но как-то очень уж быстро. Ей, видно, было страшно неловко продолжать разговор. Уж очень очевидный промах допустила служба безопасности, прошляпив покушение, едва не завершившееся гибелью дипломатических посланников.

"По факту, сели в лужу господа холодяне!" - признал Эрик и переключился на Анну.

- Привет! - сказал он едва за специальным агентом закрылась дверь. Он хотел повернуть голову так, чтобы видеть собеседницу, но, к сожалению, это было пока невозможно. Каркасная повязка жестко ограничивала движения головой. Так что ему оставалось одно: смотреть в потолок и воображать, что видит перед собой ее лицо.

- Привет! - Судя по интонации, княгиня улыбнулась. - Ты как?

- Даже не знаю, что тебе сказать, - если бы мог, он пожал бы плечами, но фиксаторы удержали его и от этой глупости. - Тела совсем не чувствую, словно его и нет, но говорят, это временно.

- Вообще-то, экстравагантно получилось.

- Ты о том, что мы здесь лежим вместе?

- Ты ведь знаешь, что такое не практикуется?

- Можно подумать! - ухмыльнулся Эрик. - Я лежу и пялюсь в потолок, так что, увы, но полюбоваться твоими прелестями пока не могу.

- Зато я могу. - Эрик не понял, чего больше в голосе Анны, сарказма или сожаления.

- Там все так плохо?

- Могло быть хуже.

- Да, я в курсе, - согласился Эрик. - Спасибо!

- За что это? - "не поняла" Анна.

- Что не впала в истерику и спасла мне жизнь.

- Дурак ты, Эрик Минц! - фыркнула в ответ женщина. - Во-первых, это не ты меня, а я тебя должна благодарить. Это ты мне жизнь спас. И, между прочим, не в первый раз.

- Не говори глупостей! - остановил ее Эрик. Он совсем не для того спасал ей жизнь, чтобы потом выслушивать благодарности. Главное, что все с ней обошлось. И дело не в том, что сейчас они любовники. В прошлый раз ему такое и в голову прийти не могло, но он все равно бросился в бой. Просто в жизни есть ситуации, когда невозможно не вмешаться.

- Серьезно? - возмутилась вдруг Анна. - Ты, значит, мне спасибо сказать можешь, а я нет?

- Я не это... - начал было оправдываться Эрик, но Анна его быстро заткнула.

- Я не закончила! - Что ж, сейчас с ним говорила не младший лейтенант Анна Монк, а княгиня Эгерланд, которая, наверное, с рождения умела устанавливать дистанцию.

"Установила", - признал он не без доли восхищения. Сам он пока так не мог, хотя изменившиеся обстоятельства его жизни требовали обратного.

- Извини!

- Извинения приняты, - разом успокоилась женщина. - И вот еще что. Зарубите себе на носу, кавалер, я никогда не впадаю в истерику. Слышишь меня, Эрик? Ни-ко-гда!

- Слышу, - подтвердил он. - Верю. Знаком "Доблести" просто так никого не награждают.

И в самом деле, такими наградами не разбрасываются, а ее за дело при Парацельсе наградили именно знаком "Доблести".

- Что там было? - О том, что тогда случилось и за что ее наградили, Анна ему никогда не рассказывала. Не хотела, наверное, и Эрик не настаивал, предполагая, что на то у нее есть причины. Возможно, веские, а, может быть, и нет, но она в разговорах этой темы не касалась, ну и он не настаивал.

- Был бой.

- Лаконично, но не по существу, - возразил Эрик. Сейчас он, пожалуй, заработал право знать, и отказываться от этого права не собирался.

- Итак, - развил он свою мысль, - был бой. Это и ежу понятно. К слову, я вспомнил потом... Веришь или нет, но я видела, как крейсер "Жуайёз" ведет бой. Так что я представляю, какая там тогда была мясорубка. А теперь рассказывай!

- Да не о чем, собственно ...

- Не увиливай!

- Эрик, я всего лишь артиллерийский офицер и в системе Парацельса командовала орудийной башней. И даже не главного калибра...

- Не забывай, Анна, я там тоже был.

- Ладно, - вдруг согласилась женщина. - Хорошо, Эрик! Будь по-твоему! - Сейчас ее, похоже, проняло по-настоящему, даже тембр голоса изменился. - Ты там был. Шел в атаку, производил пуски... Но ведь, и они по тебе стреляли, разве нет?