Видок. Цена жизни

Да уж, сорвался бедолага, впрочем, подобное отношение к Авосю для игромана вполне естественно, и сейчас Бренников, похоже, выплескивает то, что накопилось за долгие годы. Ну и пусть. Мне не в тягость, а ему, может, полегчает.

Следователь продолжал яриться, а вот я был спокоен как удав. Почему? Да потому что, в отличие от Бренникова, увидел еще один шанс. Шанс призрачный, но все же…

И именно отчаянная ругань Дмитрия Ивановича и поминание мистических персонажей навели меня на нестандартную идею. Продолжая наблюдать за ругающимся коллегой, я неожиданно понял, что происходящее очень похоже на сцену из легендарного советского кинодетектива.

Моя улыбка не укрылась от свирепого взгляда Бренникова.

— Игнат, чему ты улыбаешься? У тебя… у вас же есть еще одна такая лодка. Мы можем их догнать!

— Увы, не можем. Пока доберемся до моего ангара, пока спустим катер на воду, они доберутся до истока Стылой, а после их уже не найти. Особенно ночью. Другой вопрос — как эти сволочи не боятся соваться в Топь по ночам и вообще умудряются держать там постоянный лагерь?

— Постоянный лагерь? — наконец-то остыл Бренников.

— Да, — спокойно кивнул я, — более того, подозреваю, что наша ведьма тоже где-то там.

— И все же почему вы так спокойны?

— Потому что у меня есть идея, как можно их достать.

— Рассказывайте, — быстро перейдя на деловой тон, практически потребовал следователь.

Ну, я рассказал. Вкратце, без особых подробностей и предисловий.

— Ну знаете, Игнат Дормидонтович, — кажется, даже обиделся Бренников, — это совсем уж из разряда сказок.

— А у вас есть идея получше? — не унимался я.

Вообще-то вопрос был риторическим, так что мы отбросили все сомнения и начали подготовку к утренней вылазке. И это плохо, в смысле что действовать придется утром. От помощи стригоя я вынужден буду отказаться, и не только потому что днем он слабее, чем ночью. Нам нужны живые свидетели, так что видеть упыря в моей компании им не следует. К тому же не факт, что на место тайной базы Мыколе удастся добраться самостоятельно. Так что, потеряв один козырь, нужно срочно искать другие, причем не менее убойные.

Для начала я занялся транспортом. За последние полгода мы выпустили шесть аэрокатеров, один из которых сегодня ночью и сработал против своего же создателя. Суда были представлены в двух моделях — пассажирские и грузовые. Грузовиков мы собрали две штуки.

Почти весь этот флот я и собирался привлечь для нужд поисковой партии. В итоге мы должны получить двадцать посадочных мест, а если уплотниться, то и все тридцать. К штурвалам встанем я, Леха и Чиж. Они уже давно освоили этот вид техники, правда, в развлекательных целях, а не чтобы гоняться за бандитами.

Подняв посреди ночи Берендея, я ангажировал у него шестерых самых матерых шатунов, и это влетело мне в изрядную копейку. Затем, уже ближе к утру, мы наведались к ротмистру Савушкину. В отличие от его предшественника, с этим жандармом у меня сложились вполне нормальные отношения. Да и вообще он был приятным в общении — полностью соответствуя своей фамилии. Даже диву даюсь, как такой человек умудрился попасть в жандармский корпус, еще и выслужить немалый чин.

— Простите меня ради бога, Родион Николаевич, но боюсь, наш разговор не терпит отлагательств, — сразу перешел я к делу, едва увидев заспанное лицо Савушкина в приоткрытой двери.

Это мне еще повезло, что сегодня на энергетическом заводе дежурит его помощник.

— Слушаю вас, Игнат Дормидонтович, — кутаясь в халат и пытаясь стряхнуть с себя сонную одурь, сказал ротмистр. — Может, все-таки пройдете внутрь?

— Боюсь, на это у нас нет времени.

— Излагайте, — окончательно проснулся Савушкин.

— У меня намечается операция по захвату наркодельцов, и пройдет она в Топи.

— Лихо вы замахнулись, — удивленно поднял брови ротмистр.

— Поверьте, все это не ради забавы, — вздохнул я и, опережая очевидный вопрос собеседника, добавил: — Нужна ваша помощь, так как имеется подозрение, что мы можем столкнуться с ведьмой и ведьмаком. И чтобы спеленать их со всей надежностью, необходимы средства, доступные только вам.

— Ну и задачки вы ставите, дражайший Игнат Дормидонтович, — задумчиво произнес ротмистр.

Пару минут он и так, и эдак обдумывал возникшую проблему, а затем все же решился:

— Хорошо. Я и двое жандармов будем готовы через час. Куда прибыть?

— Вы знаете, где находится моя речная мастерская?

— Да, — кивнул Савушкин, — ходил туда присматриваться к вашей чудо-лодке, но уж больно дорога, зараза.

— Вот и покатаетесь по случаю, — обрадовался я, — а там, глядишь, и цена упадет до приличных величин.

— Договорились, — заулыбался ротмистр.

Ничего, я ему еще одноместный гоночный вариант покажу, а может, и подарю, потому что эта модель обещает быть не очень дорогой. Опять же для хорошего человека совершенно не жалко.

В какой-то степени я подставлял жандарма под свару с заоблачными покровителями Матюхина, но алиби у нас железное — кроме меня и Дмитрия Ивановича, никому и в голову не может прийти, что наркоторговцы и сатанисты хоть как-то связаны с пришлым чиновником. К тому же борьба с зарвавшимися ведьмаками и ведьмами, а также оборотнями и целым ворохом разнообразной нечисти — прямая обязанность сотрудников седьмого, «волшебного» отделения Жандармского корпуса.

Напоследок, уже в предрассветных сумерках, я решил еще раз положиться на так нелюбимого Бренниковым Авося и повел паромобиль к дальнему хутору дядьки Зоряна.

Зорян Аристархович Белецкий являлся уникальным человеком. Его одновременно можно назвать и бирюком, и шатуном, и ведуном, а может, и колдуном, но уж в этом он точно никогда не признается.

В предрассветных сумерках я решительно постучал в закрытые ворота бревенчатого частокола, защищавшего хутор бирюков. Народ здесь встает рано, так что вряд ли кого-то разбужу. Так оно и оказалось. Через открывшееся окошко на меня зыркнул недобрый взгляд:


— Кто такой? Чего надо?

— Видок Силаев к Зоряну Аристарховичу, — чувствуя себя мажордомом, провозгласил я.

— Он никого не ждет. — Судя по голосу, парень был достаточно молод.

— А ты пойди и спроси, ждет твой хозяин кого-то или не ждет. Тебе что, все его мысли и желания ведомы?

За воротами заворчали, но все же решили не рисковать.

Ждать пришлось минут пять, затем ворота открылись, и приземистый, но крепкий как дубовый пенек парень провел меня через двор в большой терем. Там, в обширной светлице, и дожидался незваного гостя дядька Зорян.

Этот тоже был из породы пеньков, но уже от столетнего дуба, и его молодая копия смотрелась на фоне отца жидковато.

— Чем мне благодарить богов за такого беспокойного гостя? — с непонятной интонацией спросил хозяин хутора.

— Благодарить вам богов или гнать меня за порог, решайте сами, но прежде выслушайте.

— Чего же не выслушать, коли просят с вежеством, — кивнул бирюк, отчего его окладистая борода заколыхалась словно портьера.

Мой рассказ занял пару минут, потому что я по дороге обдумал все несколько раз. На успех не надеялся — ведь с городскими властями бирюка ничего не связывало. Был лишь один шанс заполучить такого союзника: если пришлые сдуру полезли к нему со своими предложениями.

Бинго! Все же полезли.

Когда я упомянул чужаков, старик недовольно поморщился. Он нахмурился и, немного подумав, опять кивком пустил волны по своей бороде:

— Согласен, такие соседи нам здесь не нужны. Что думаешь делать?

И это я тоже не стал скрывать от нового союзника, чем вызвал у него искреннее удивление.

— Непростой ты человек, Игнат Дормидонтович. Много тайн хранишь.

— Поверьте, меня только порадовало бы, будь их поменьше, — в тон собеседнику ответил я.

— Добро, — решительно встал с лавки так и не пригласивший меня присесть хозяин хутора. — Через полчаса я и мой старшо́й будем у речки.

— Еще я хотел попросить защитные артефакты для казачков и кое-какие зелья. У шатунов вроде есть.

— Кто пойдет от Берендея? — уточнил бирюк и, услышав имена, удовлетворенно кивнул. — Достойные мужи, у таких всего своего в достатке. Будут тебе обереги и зелья, но уже за отдельную плату.

— Сочтемся, — согласился я, сворачивая разговор, который получился неожиданно удачным.

Встретили меня, конечно, не очень, но не исключено, что таким способом Зорян проверял мою адекватность. Возможно, именно то, что я не стал надуваться перед ним дворянской спесью, и решило дело.

Пока мотался домой и готовился к выезду, вышло время, отведенное союзникам. У пристани нашей речной мастерской уже стояли все четыре аэрокатера. Чиж отлично справился с поставленной задачей. Впрочем, новые хозяева катеров не должны были сильно упираться. Я пообещал им либо отремонтировать, либо вообще выкупить суда в случае повреждения, и это помимо немаленькой арендной платы. Сейчас весь состав наших мастеров, вместе с Корнеем Васильевичем, проводил осмотр техники. Вроде особых проблем не было.

А в это время на берегу начало собираться разномастное воинство защитников старых устоев Топинска. Колоритное, скажем прямо, собрание. Шатуны выглядели неброско в заправленных темно-зеленых рубахах, широких поясах и в жилетах, чем-то похожих на разгрузки. На головах какие-то странные колпаки с длинными ушами. Вооружены разномастно, но серьезно.

Жандармы во главе с Савушкиным оделись в черную полевую форму с высокими сапогами, но уверен, что на поясах портупей и в заплечных ранцах у них всякого магического добра на пару тысяч рублей. А вот Зорян с сыном вырядились аки сказочные богатыри. Шлемов на головах конечно же не было — обошлись чем-то похожим на кольчужные капюшоны. Да и широкие торсы прикрывали кольчуги крупного плетения.

Нужно проследить, чтобы за борт не выпали: ко дну пойдут как чугунные гири. Впрочем, вот уж кому опыта и ума не занимать, так именно этому загадочному человеку. Уж он-то точно знает что делает. Свою бороду хуторянин заплел в три косы, превращаясь в нечто запредельно колоритное. Из оружия у каждого было по небольшой секире и по паре пистолей, стволы которых покрывали едва светящиеся руны.

Дюжину казаков отбирали едва ли не со скандалом. Эти адреналиновые наркоманы не переставали удивлять меня своей лихостью на грани безумия, которой они вечно бравировали друг перед другом. Оделись и снарядилась станичники так, как обычно ходят и к девкам на завалинку, и в конную атаку, и в болото. С той лишь разницей, что к девкам не берут с собой карабинов. Получив в помощь тяжелую артиллерию в виде дядьки Зоряна, я решил не набивать катеров как бочки с сельдью, так что количество казаков было жестко ограниченным. Их вел хорунжий Дмитрий Черный, каким-то чудом уговоривший своего начальника не соваться в это гиблое дело.

Если честно, я предпочел бы все же есаула, потому что лишний свидетель в столь высоком чине всяко полезнее.

— Загружаемся, господа, — скомандовал я, направляясь к пристани, при этом зевая так, что едва не вывихнул челюсть.

— Погодь-ка, Дормидонтыч, — окликнул меня дядька Зорян, а подойдя ближе, протянул флягу, — выпей, сразу взбодришься. Негоже идти в сечу снулым.

Сомневаться в порядочности этого человека мне даже в голову не пришло. Жидкость из фляги ледяным комком ухнула в желудок и тут же расползлась по всему телу приятной свежестью. Мозг заработал так, словно прошел все положенные фазы сна.

— Благодарствую, — кивнул я, возвращая флягу, а затем начал распределять бойцов по посадочным местам.

Жандармы сели в прогулочный катер купца Воробьева, за штурвалом которого находился Леха. Шатуны, прихватив с собой трех казачков, забрались в свой же аппарат. Точнее, в команду, которой принадлежал грузовой аэрокатер, входили только двое из пяти добытчиков. Пилот у них был свой. Второе грузовое судно было полностью забито казаками. Его поведет Чиж. Ну а я сяду за штурвал своего родного катера, взяв с собой Зоряна, его сына и Дмитрия Ивановича.

— Ну, с Богом, — вздохнул я и запустил коловратный двигатель.

— Перуне, вми призывающим тя… — Продолжение молитвы язычника поглотило гудение пропеллера.

Да уж, тут никакая молитва лишней не будет.

До истока Стылой прошли без проблем. К этому времени рассветное солнце разогнало туман, хотя прозрачная дымка все еще стояла над самой гладью Топи.