Ведьмина Чаша

Я хотела возразить, но Лютиция исчезла, как и Эмри, оставив меня в раздумьях.

С уходом призраков силки высших существ, что остановили время, исчезли. Разозленная сила несущихся на всех парах событий милосердием к моим метаниям не прониклась, и три дракона готовились приземлиться на площади замка Марлоу…



Кайла переминалась с ноги на ноги, растерянно теребя плащ и не зная, как ей поступить. Киммер пребывал в таком же состоянии. Ему было грустно оттого, что их с драконицей сказка подходит к концу.

— Ну же, Кайла, давай, не бойся. — Наследник престола Элирии легонько подтолкнул любимую к наблюдающим за ними драконам. Зря, что ли, сюда летели эти незваные сыны неба? — Я рядом, Дориус тоже. Если что, в обиду тебя не дадим.

И Кайла пошла. Неуверенными шажками, делая непродолжительные паузы между ними.

Драконы смотрели на нее и не шевелились. Кроме одного, старшего и матерого, отдаленно напоминающего Кайлу в звериной ипостаси.

Он двигался плавно и неспешно, не давая ни малейшего повода для паники и сомнений в благочестивости его помыслов. Остальные были все так же неподвижны, но от Киммера не укрылась их готовность прийти на помощь парламентеру, если что-то пойдет не так.

Кайла замерла и выставила вперед руку ладонью вперед. В знак приветствия, в знак доверия.

Не так, как при встрече с Актером. Ее глаза открыты, и в них больше нет страха.

— Я и подумать не мог, что она родственница Мориуса! — сказал Дориус. В человеческом облике он выглядел слегка потрепанным, но неимоверно счастливым. Выжил! Будет что внукам в старости рассказать! — Он из своей пещеры редко выходит. На охоту да на поиски заплутавших драконят. Не хочет старик, чтобы кто-то из нашего племени повторил судьбу его сына, вот и увязался за моим дядюшкой следом. Я же еще маленький по драконьим меркам, не могу пока в одиночку покидать родные скалы, а так хочется, что сил нет терпеть!

— А когда можно будет? — Киммер спрашивал не из праздного любопытства. Ему нужно было знать, когда любимая к нему снова вернется.

— Когда девятнадцать зим пройдет, — шмыгнул носом начинавший замерзать Дориус, поглядывая по сторонам, где бы раздобыть хоть какую-нибудь одежду. — Мне еще год ждать, а Кайле хорошо, она уже может путешествовать!

— Какие у вас законы, Дориус? Ей будет тяжело… если она станет жить с остальными драконами?

— Ничего страшного в нашей общинной жизни нет, — произнес Дориус, наблюдая попутно за обменом любезностей между Мориусом и Кайлой. — Захочет — замуж выйдет, детей родит, а нет — неволить ее никто не станет. У нас девочек рождается больше, чем мальчиков, поэтому никаких обязанностей по продолжению рода на Кайлу не возложат. А вот в дружину, что защищает земли, думаю, позовут. Вид у нее грозный и устрашающий, умений только не хватает, но это дело поправимое. Пара занятий и…

Киммер не стал дальше слушать молодого дракона, устремившись навстречу Кайле, которая перестала обнимать Мориуса и теперь искала глазами принца, чтобы сказать то, что наследник престола Элирии и так знал.

Не давая любимой и рта раскрыть, Киммер привлек к себе несопротивляющуюся драконицу и поцеловал долгим требовательным поцелуем, словно ставя на ней защитную печать от всех, кто надумает покуситься на честь похитительницы его сердца.

— Тебе нужно лететь с ними, любимая. — Эти слова дались принцу нелегко, но по-другому он поступить не мог. Лишить Кайлу новообретенной семьи — подлый и низкий поступок, которого она ему не простит. Как и он себе, если поступит так. — Познакомишься с родными, развеешься, отдохнешь, а потом прилетишь ко мне… если захочешь. О Милике не беспокойся, я о ней позабочусь. И об Актере не забуду, само собой. — Видя сомнения Кайлы, Киммер прижал ее крепче, шепча на ухо: — Я люблю тебя, моя драконица, и отпускаю тебя, чтобы ты увидела мир, что лежит теперь перед тобой. И я буду ждать тебя, моя любимая, в Элирии, в стране, которую я не могу покинуть, пока не верну ей то, что у нее отняли. Не думай, что мне легко тебя отпустить, мне словно вырывают острыми когтями сердце, но я понимаю, что так будет лучше для меня, для тебя, для нас. Лети, моя любимая, и помни, что я буду ждать тебя, сколько бы времени ни занял твой обратный полет ко мне.

Глядя на удаляющиеся силуэты пяти драконов, Киммер ощутил, как пронырливая тоска обживается глубоко внутри, устраиваясь поудобней и располагаясь со всем возможным комфортом, будто жить в этих условиях она собиралась долго и припеваючи.

Подошедший Аронгак сочувственно похлопал принца по плечу, делясь тем немногим, чем мог помочь наследнику престола Элирии в сложившейся ситуации.

Улыбнувшись краем рта неравнодушному другу, Киммер тяжело вздохнул и пошел к принцессе, решив, что все неприятные разговоры он закончит сегодня.

— Я бы ему не поверила, — сказала Виария приблизившемуся к ней принцу, сидя перед телом пажа и поправляя его непослушные волосы, словно заботливая мама уснувшему вечным сном сыночку. — Не поверила бы, расскажи он мне о заговоре. Себастьяну я доверяла безоговорочно, а Заргу, несмотря на его поступки, больше, чем Джанарио… Вот он и пошел на предательство, чтобы защитить меня от них, принять удар на себя. Знаете, как я об этом узнала, Киммер? — Принцесса перевела взгляд на наследника престола Элирии, и в ее глазах принц увидел только пустоту. — Он выводил признание на моей спине, пока нас с Кристофом везли на бойню в этот чертов замок!..

— Принцесса… Виария… — Киммер сел рядом с дочерью Филиппа Спокойного и осторожно заключил ее холодную ладонь в свои теплые руки. — Нам нужно решить, что будет с нами дальше. Наш брак ради Сарии и Элирии…

— Я не выйду за вас замуж, принц! — перебила его Виария, в ее глазах сверкнула ярость и непоколебимая уверенность в своей правоте. — Я не свяжу свою жизнь с предателем, а вы именно он и есть! Вы предали свою любовь, дали ей улететь и не стали за нее бороться! Лишь потому, что мы проливали вместе кровь, я готова выслушать ваши предложения насчет мира между нашими странами, но, чтобы выйти за вас замуж… нет, не бывать этому!

— Тогда… прольем ее еще раз? — Гневная речь принцессы Киммера не впечатлила. — Вы же не будете отрицать, Виария, что для мира между Сарией и Элирией нужно нечто большее, чем два нетленных пергамента с заверениями и клятвами. Династический брак с последующим рождением ребенка был бы лучшим гарантом дружеских отношений между нашими странами, чем то, что я вам предложу. Но это единственный выход для нас двоих, чтобы не лгать перед алтарем и потом тихо ненавидеть друг друга. Одно племя в Ведьминой Чаше проводит ритуал, после которого двое становятся близкими и едиными, словно брат и сестра. Они могут создавать семьи с другими, но никогда не причинят зла друг другу, иначе боги покарают их за нарушение клятвы. Это шанс для нас с вами, Виария! Шанс встретить свою настоящую любовь, найти тех, кому мы важны без титула и власти, подарив долгожданный мир нашим королевствам. Мы с вами единственные наследники своих отцов, наши страны ослаблены войной и потерями. Наши народы примут такой исход многолетней вражды как благо и знак всесильных богов, только прошу вас, Виария, поверьте мне и примите мою сторону! Ведь одному «предателю» вы смогли довериться и остались в живых, а сейчас пришло время повторить рискованный шаг. Вы со мной, принцесса?

Не было долгих раздумий, ненужных метаний. Один кивок Виарии поставил точку в давней вражде между элирийцами и сарийцами.

Предстояло еще поговорить с Аронгаком о проведении столь необходимого ритуала, однако кое-что требовало неукоснительного внимания принца сию же секунду. Киммер, пообещав принцессе к ней вернуться в ближайшее время, подошел к дверям хлева, где отсыпался после совместного с Кайлой и наследником престола Элирии путешествия за ингредиентами птенец по имени Чудо.



Три месяца спустя



— Я же поступил правильно, правильно! Но почему же мне так плохо, боги, почему?!

Во дворец Трогда Свирепого пожаловала делегация из Аскории для налаживания отношений между двумя государствами. По правилам хорошего тона на переговорах вместе с королем Элирии должен был присутствовать и принц Киммер Кроткий, но он упорно избегал встреч и до сих пор не был представлен высоким гостям.

Подобное поведение вызывало у Трогда Свирепого желание взяться за воспитание сына при помощи розги. Вот только после заключения мира между Сарией и Элирией Киммер в глазах его народа приобрел статус молодого бога, сумевшего сделать то, что другим оказалось не по силам. Да и в остальном в поведении принца не было ничего такого, за что можно было его осудить: он ездил по стране, проводил реформы и старался сделать жизнь простых людей лучше. Ах, если бы он не прятался от благородных особ, то и дело приезжавших в Элирию для установления взаимовыгодных отношений, то цены бы Киммеру не было. Но Трогд Свирепый понимал причину такой нелюдимости своего сына, и лишь одно лекарство в мире могло помочь принцу.

Время.

Или та, которая стала причиной всего, что происходит с принцем сейчас.

— Страдаете? — Голос помолодевшего Бирха не испугал Киммера, кидающего камешки в зеркальную гладь небольшого озера, что расположилось под защитой длинноволосой ивы во дворце Трогда Свирепого. — Еще не надоело, принц?

— Увлекательное занятие, Бирх, как оно может мне надоесть? — вымученно поприветствовал наследник престола Элирии того самого колдуна, что вылез из разросшегося желудя, как птенец из яйца. Волшебнику повезло, что его не убили находящиеся рядом с его тюрьмой иверийцы и не задушили в объятиях Киммер, Виария и Кристоф, иначе они не смогли бы покинуть Ведьмину Чашу, в которую принц возвращался во сне каждую ночь. Неужели это никогда для него не закончится? — Ты же знаешь, что, если бы мог, я бы прекратил заниматься этим ненужным делом, но я не могу, оно сильнее меня, да еще этот запах Кайлы, что проник во дворец… Откуда он здесь, Бирх, откуда?!

— Вам не помешало бы развеяться, принц. Не желаете посетить любое государство на ваш выбор? После Слияния мои возможности возросли в несколько раз. Хочу узнать, есть ли у них предел.


— Есть, Бирх, у всех он есть. — Киммер забросил последний камешек в озеро и обреченно посмотрел по сторонам. Увы, метательные орудия закончились. Придется искать новое место и новое занятие, пока гости из Аскории не покинут дворец Трогда Свирепого. — Ты сможешь переместить меня в Ведьмину Чашу? Тогда в Сарии ты перенес нас, особо не израсходовав резерв, а сейчас я один и… компанию мне составлять не надо.

— Думаю, что смогу, мой принц! Вы сегодня хотите туда сбежать?

— Нет, дождусь, когда аскорийцы уедут к себе домой, — поморщившись, сказал Киммер и побрел от озера прочь. — Пора мне перестать прятаться от них, да и от всех, кто пожалует к нам с дружеским визитом. Я сумею справиться с кокетством смазливых девиц и не выйти из себя при этом… Как думаешь, Бирх, у меня получится… жить дальше?

— А как же, принц, вы не первый и не последний, кто задыхался в сетях любви…

Киммер бродил по аллеям дворцового парка, вспоминая, как впервые оказался здесь, в вотчине отца, как стремился сбежать в родной теплый дом, где был привычный уклад и мама, у которой он все так же гостил каждую неделю. И по ее грустному лицу понимал, что она скучала и ждала его появления и в снег, и в дождь, и в грозу, бедняжка… Может, удастся уговорить ее перебраться в замок? Только кто убедит Трогда Свирепого забыть обиды и начать все с чистого листа?

— Ну здравствуй, Киммер!

Принц обернулся и увидел перед собой принцессу Аскории — светловолосую красивую девушку с голубыми глазами, в чьем облике смутно проглядывалось что-то знакомое, вот только что?..

— Мое почтение, принцесса Амелия! Как вам наш дворец? Вас все устраивает?

— Меня не устраивает, Киммер, что ты обращаешься ко мне на «вы»! А похудел как, осунулся… Тебя не кормят здесь, что ли?! Надо тебя полечить!

И прежде чем принц что-то смог ответить в оправдание своей худобы, его обняли.

Наследник престола Элирии опешил, не зная, что ему делать в столь интимный момент. На его честь покушались самым вопиющим образом, а он был против… или нет?

— Обними же меня, дурачок! Ты же сам говорил, что объятия — лучшее лекарство… Или я не нравлюсь тебе такая, светловолосая и голубоглазая, без шрамов и ошейника?..

— Не может быть… Кайла! — Киммер судорожно сжал трепещущее женское тело и вдохнул желанный аромат, что не изменился после смены облика неугомонной драконицы. — Моя любимая, ты пришла!

— А ты, любимый, думал, что легко от меня отделался? Ага, как же! — Кайла рассмеялась, глядя на посветлевшее лицо наследника престола Элирии. — Только не сжимай меня так сильно, а то выдавишь из меня кое-кого раньше срока! Ким-мер! Поставь! Поставь меня на место! Сейчас же! Надорвешься!

Но принц не слушал мольбы Кайлы, которую он бережно нес на руках во дворец Трогда Свирепого. Он собирался просить руки той единственной, которую больше никогда не отпустит…





ГЛАВА 28




Восемнадцать лет спустя



Аронгак устал ждать. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, бросая многозначительный взгляд на то место, откуда вот-вот должны были открыться двери портала из Элирии в Ведьмину Чашу и появиться его старые добрые друзья, которых он не видел с прошлого лета. Кайлу и Киммера вождь иверийцев был рад видеть всегда.

Ветер закружил листья, попутно задев ледяной дланью неприкрытое лицо Аронгака, заставив того поморщиться и потереть щеку теплой перчаткой. Когда же вождь иверийцев вновь перевел свой взгляд на поляну, то его сердце забилось сильнее, а на губах расцвела улыбка.

Наконец-то! Пришли!

На поляне стало заметно оживленнее. Киммер в письме к старому другу предупредил, что явится со всем семейством, чтобы познакомить Аронгака с детьми, от которых (и от государственных дел в частности!) правители Элирии изредка прятались в Ведьминой Чаше, предаваясь воспоминаниям и отдыхая душой и телом.

А над Киммером время, казалось, было не властно. Как и над Кайлой, или Амелией, как величали ее в родном государстве. Сама драконица не сильно жаловала новое имя, настояв на том, чтобы Аронгак называл ее как в те времена, когда они познакомились.

— А вы не меняетесь, правители Элирии. — Аронгак неспешно подошел к друзьям, пожав руку Киммеру и крепко обняв Кайлу. — Видимо, Бирху удалось создать эликсир долголетия?

— Нет, но я над этим работаю! — не остался в долгу упомянутый маг, и вождь иверийцев понял, кто именно учил Киммера так сильно обниматься.

— Лучше бы над продолжением рода работал, а не магические опыты ставил! — с улыбкой произнес Киммер, прижимая к себе Кайлу.

Все эти годы он старался никуда не отпускать от себя свою любимую драконицу, и пока это у него неплохо получалось.

— Успеется, — беззаботно сказал Бирх, взъерошив и без того непослушные лохмы младшего сына Киммера и Кайлы.

Тот лишь тяжело вздохнул и надул губы, ясно давая понять: подобное с его волосами пожилой маг делает не в первый раз.

Аронгак усмехнулся, разглядывая детишек правителей Элирии и удивляясь, как природа распределила лучшее в Киммере и Кайле в их отпрысках, добавив поровну от каждого из родителей, чтобы никому из них не было обидно.

Вождя иверийцев сразу покорила младшенькая, с хитринкой в глазах и с пушистиком на плече — одним из многочисленных птенцов Чуда, покинувшего этот мир в прошлом году.

Девочка изучающе осмотрела Аронгака, улыбаясь верному другу родителей, и, схватив вихрастого брата-близнеца за рукав камзола, повела его знакомиться с вождем иверийцев поближе.

— Я Полли, а это Салливан, — представила себя и брата принцесса, протягивая ладошку опустившемуся перед ней на одно колено Аронгаку.

— Очень приятно, ваше высочество! — сказал вождь иверийцев, важно пожимая хрупкую детскую ладошку. — А как зовут вашего спутника, миледи?