Ведьмина Чаша

Это позволяет ему разговаривать со всеми, но чего-то другого, кроме имени, мы от малышки так и не узнали. Сознание Милики решило оградить девочку от неприятных событий минувшего, лишь изредка напоминая о прошлом тяжелыми сновидениями, бросающими ее в дрожь, но благополучно исчезающими с первыми лучами утреннего солнца.

— Раз с завтраком покончено, то не проведете ли вы для меня обещанную экскурсию по замку?

— Разумеется, принц. — Я отставила пустую тарелку в сторону и переглянулась с Миликой, на личике которой появились заметные усы от молока морхов. — Я номою посуду, отведу Милику к Гарконашу и буду в полном вашем распоряжении.

— Вы не боитесь оставлять девочку на попечение книги? Мало ли что может случиться.

— Нет, почему я должна бояться за нее? — удивилась я. — Тихоня и Шрам от нее ни на шаг не отходят, а Гарконаш не слепой. Он прекрасно контролирует библиотеку и не допускает никаких вольностей на своих занятиях.

Брови Киммера поползли вверх.

— На занятиях? Он что, Милику учит?

— А почему Гарконаш не может ее учить? Его знания обширны и многогранны, и обучать он умеет, можете мне поверить. А то, что у него своеобразный вид… Знаете, Киммер, я не считаю это недостатком, скорее это его достоинство. Милике полезно видеть необычных существ, чтобы не пугаться подобных им в больших городах.

— Сомневаюсь, что таких, как Гарконаш, она когда-нибудь встретит, — улыбнулся принц, наконец-то понимая, к чему я клоню. — Хотите обучить девочку до поступления в школу, чтобы ей было легче грызть гранит науки?

— Да, все верно, принц. Только не в обычную школу, а в пансион благородных девиц.

— Даже так… — задумчиво протянул Киммер. — Интересно. Получается, бросать Ведьмину Чашу вы не собираетесь? Чем же она вас так пленила? Природа, замок, деньги?..

— Нет, принц, не природа, — грустно произнесла я, расстегивая верхнюю пуговицу на воротнике, — не замок, и не деньги. А вот это. — Преодолев еще две пуговицы, я продемонстрировала Киммеру ненавистный ошейник. — Вот что меня здесь держит и не дает бросить это криминальное занятие раз и навсегда. Я привязана к замку магией и не могу покидать его без разрешения хозяина, который не придумал ничего лучше, чем повесить мне на шею колдовскую удавку. Я не понаслышке знаю, каково это, когда ты мечтаешь увидеть целый мир, познакомиться с интересными людьми и нелюдями, завести семью, а в итоге… остаешься в четырех стенах, где поговорить можно разве что с летающей книгой, да с двумя псами, если приходится совсем худо. Что ждет Милику, если она останется здесь надолго? Уверена, что повторит мою судьбу. А этого я не допущу, как бы тяжело мне ни пришлось.





ГЛАВА 8




— Язык мой враг мой, — обреченно кряхтел Киммер, пытаясь пролезть в небольшой прямоугольный проем, в глубине которого располагался искомый механизм. — Вот кто меня за него тянул? Пил бы сейчас горячий чай с гоблинскими сладостями в приятной женской компании, а вместо этого вожусь в грязи и сырости и строю из себя знатока с золотыми руками и большим сердцем. Зато как красавицы обрадуются, когда я все починю…

Кайла свое обещание выполнила, провела экскурсию как положено. Показала галереи, большинство комнат, даже рассказала уютные истории, связанные с гардинами, шкафами и прочими предметами позабытого богами замка. Киммер слушал ее голос, представляя, какая же она — брюнетка или блондинка? И какого цвета ее лучистые глаза? В одном принц был уверен полностью: Кайла точно красавица. Голос не может обманывать.

Как и запах. С недавних пор он тоже начал принимать участие в дополнении образа Кайлы и настойчиво преследовал наследника Элирии, где бы он ни оказался.

Особенно здесь, в подвальном помещении донжона, оборудованного под купальню.

По признанию Кайлы, эту просторную комнату она посещала лет так двенадцать назад, а может, и больше. Тогда почему ее запах пропитал тут все? Киммер не знал этого, да и не хотел знать. Он просто наслаждался заполняющим пространство ароматом, от которого становилось так тепло на душе, что и никакого солнца не было нужно. Голос бы тот еще, вызывающий рой приятных мурашек по телу, и о починке механизма можно точно забыть, что чревато последствиями.

Слово свое мужчина должен непременно держать, иначе никакого доверия от женщины он не получит. И уважения от других мужчин тоже.

В королевском дворце Элирии купальня занимала целое здание, массивное, вырубленное из белого камня и ставшее одним из ярких воспоминаний принца, только-только вернувшегося с полей сражений под победное пение горнов.

Наследник до сих пор помнил то светлое чувство, когда теплые струи воды скользят по уставшему телу, смывая вместе с грязью пережитые страдания, отчаяние и безысходность.

Купальня этого замка была совершенно иной. Приземленной. Словно граница между верхним и нижним мирами.

В ней царил полумрак, разбавленный зеленоватым светом. Он тускло бил из боковых плит до тех пор, пока Киммер не разобрался, какой из рычагов за что отвечает, и не наполнил купальню синим свечением, льющимся прямо с потолка. Для контраста принц добавил при помощи нехитрых манипуляций ярко-красные вспышки по краям пустых бассейнов, чтобы было видно, что где находится, — ненароком туда можно было свалиться.

Осталось разобраться в одной мелочи: как включить подачу воды?

С подобными устройствами Киммер никогда не сталкивался, но опыт ласково похлопывал его по плечу, приговаривая, мол, ничего, прорвемся, где наша не пропадала. Из любых передряг живыми выходили, ты же помнишь?

И принц вспоминал, сдвигая неприметную плиту в сторону, изучая нанесенные с той стороны наброски и понимая, что Элирия отстала от чудного зверя по имени Прогресс. Утешало, что Сария тоже, но от осознания этого легче не становилось.

Магией можно сделать многое. Вылечить, когда снадобья и травы бессильны, противопоставить одного бойца целой армии и добиться этим победы, соорудить конструкцию, поражающую воображение и существующую вопреки всему.

Магия творит историю. А что делать там, где ее нет?

Милостью богов или глумлением над смертными, но магический эфир, являющийся необходимым элементом колдовской искры, распространен неравномерно. Где-то его больше, что позволяет магам творить сложные и энергозатратные заклинания. Где-то — меньше, что вынуждает колдунов тщательно рассчитывать свои силы. А где-то и вовсе его нет, что сводит попытки ощутить магию к нулю.

Такие страны, лишенные подпитки чародейства, объединились в Содружество и пошли другим путем, продвигая гениев науки.

Со временем история показала, что такой подход оказался верным и единственным способом сохранить суверенитет от посягательств непрошеных гостей, имеющих тягу к колдовству и стремящихся отобрать чужие территории.

Содружество не стало изолированным объединением, оно охотно поставляло в другие страны, заинтересованные в их товарах, различную технику, облегчающую быт. С одним из образцов этой самой техники Киммеру и пришлось нежданно-негаданно познакомиться поближе.

Почему такой аппарат стоял в замке, принц прекрасно понимал. Окутавшие территорию каменной крепости плетения не оставляли ни малейшего шанса на то, что магия здесь будет работать. Вот создатели замка и подготовились основательно, купили чудо-машину для удовлетворения их насущных потребностей.

Пока однажды она не перестала поставлять в купальню воду.


Почему ее не починили сразу? Отпала надобность в ней?

Киммер долго и упорно ковырялся в непонятном аппарате, досконально рассматривая каждый элемент, пытаясь понять, что именно могло прийти в негодность.

Он думал, думал и думал, как вдруг пришло озарение. Неясное, подернутое дымкой сомнения и надежды, но Киммер, наученный хвататься за любую попытку, не стал отгонять его в сторону.

Лицо принца осветила победоносная улыбка, и он со всех ног побежал к Кайле, переживая, что внезапно пришедшая мысль исчезнет.

— Если я прав, то сегодня будет банный день! Надеюсь, что все получится… — бубнил наследник Элирии, перепрыгивая через несколько ступенек сразу.

Ему не терпелось увидеть радость на мордашке Милики и представить те же эмоции в глазах Кайлы. В глубине души он надеялся, что воображение и реальность когда-нибудь станут едиными.



Шрам настороженно обнюхивал воду, плавно заполняющую небольшой бассейн (коих в купальне построено с десяток, не меньше), попутно размышляя над тем, а стоит ли вообще туда лезть. Его брат Тихоня подобными думами не страдал и уже вовсю плескался с хохочущей Миликой, периодически пытаясь ухватить ее зубами.

Актер, за которого я волновалась больше, чем за других обитателей замка, спокойно отнесся к водным процедурам, и теперь над пузырящейся поверхностью торчала лишь его умная морда, причем глаза грифона были закрыты то ли от наслаждения, то ли от нежелания видеть набирающее обороты безобразие.

Я же, подобно Шраму, не спешила погрузиться в теплые объятия вод, но отнюдь не из-за страха перед стихией, а из-за стыда, вызванного собственной глупостью, что не укрылось от Киммера.

Принц нашел причину этой поломки. Кто-то вытащил важную деталь из аппарата, что привело к поломке системы подачи воды из горячих источников. И я даже знаю, кто это сделал!

Киммер описал мне отсутствующую деталь, и мне тут же вспомнилась она, такая красивая, блестящая, буквально кричащая о том, как ей плохо там, в темноте и сырости. Разве могла я, кроха, помешанная на притягивающих взгляд вещах, устоять и не забрать ее в милую и уютную сокровищницу? Конечно нет!

К тому же это был знатный повод выпроводить из замка Марлоу, чье присутствие отчасти зависело от работы механизма купели. Маг, чертыхаясь, ушел, а я позабыла о своей проделке, увлеченная другими проблемами быта и жизни в целом.

Как же смеялись глаза Киммера, когда пунцовая я принесла ему ту злосчастную детальку! Вот она, порода, вымуштрованная веками: лицо невозмутимое и учтивое, а глаза смеются!

Но принц понял, что не все я ему показала. Подозреваю, что будет мстить, открыто и не таясь. И действительно, зачем скрываться? На кого еще здесь я могу подумать? На Гарконаша?

Поймав Милику, с визгом улепетывающую от разошедшегося Тихони, и пихнув ногой неопределившегося Шрама, чем вызвала его праведное возмущение, я открыла вкусно пахнущую травами и фруктами массу и намылила девочке волосы. Малышка перестала вырываться и блаженно прикрыла веки, наученная тем, что эта субстанция щиплет при попадании в незащищенные глаза.

Массируя голову девочки, я отвлеклась и не заметила, как Тихоня схватил один из принесенных мною глиняных горшочков и вместе ним бухнулся в ближайшую выемку бассейна. Шрам перестал гневно сопеть и порыкивать, даже грифон вынырнул из задумчивости, ожидая, что же будет дальше.

Сначала не происходило ровным счетом ничего. Только виновник всеобщего внимания подозрительно долго не всплывал, словно его там что-то держало. Я забеспокоилась о его судьбе и уже хотела было начать спасательные мероприятия, как вдруг вода забурлила насыщенно-фиолетовым цветом, и обычно молчаливый Тихоня с испуганным воплем выпрыгнул на волю.

Встретившись с моим возмущенным взглядом, берийский пес прижал уши, доказав, что они со Шрамом истинные братья, и поплелся обратно в извергающееся нечто, выплевывающее из себя лавандовые пузыри и пену. Милика завозилась, непрозрачно намекая мне, что тоже хочет последовать за озорником Тихоней.

Дождавшись, когда я смою с ее волос то, что эльфы называют шампунем, малышка с криком бросилась в неизвестность, навстречу мыльным приключениям.

Я же решила поплавать в чистом бассейне и, когда мне надоело в нем плескаться под возмущенное сопение Шрама, перебралась в соседний резервуар, где весело куталась в пену Милика.

Я замерла над колышущимся продуктом эльфийской работы, купленным мной когда-то впрок и в огромных количествах, собираясь попасть к малышке и Тихоне величаво и аккуратно, не намочив свои волосы.

Однако моим планам сбыться не довелось.

Мстительный берийский пес разрушил мои мечты оставить прическу сухой и одним точным толчком в спину отправил меня в бассейн, а позже довольно прыгнул за мной следом. Грифон заклекотал в поддержку Шрама, но присоединяться к нам не стал, намереваясь держаться от буйных на приличном расстоянии.

Быстро вынырнув, я почувствовала, как в спину мне уткнулся знакомый мокрый нос. Тихоня нашел-таки на дне бассейна взятый без спроса горшочек и теперь указывал мне на то, что можно его забрать и положить к остальным, ведь плавать с незакрытой пастью неудобно, мыльная вода невкусная!

Весело наплескавшись и получив уйму положительных эмоций, мы уже собирались вытираться, чтобы покинуть купальню в приятном расположении духа, как с потолка ударил дождь!

Сильные струи воды были неожиданными и приятными, вызвав полный счастья визг у Милики и молчаливое принятие сложившейся ситуации у псов и грифона.

Я улыбнулась, прекрасно понимая, чьих рук это дело. Киммер мстил за не показанные ему секретные комнаты, но творил «справедливость» без стремления унизить и показать, какой он грозный бывает в гневе и как нужно исполнять то, что он велит.

Надо будет отомстить принцу… О, точно! Придумала! Приготовлю-ка я ту рыбину, что недавно попадалась мне на глаза, а его в помощники не возьму. Ух как Киммер расстроится!

Бедняжка! Мне почти его жалко. Совсем чуть-чуть, самую капельку!



В гостиной Киммера не было. Не нашла я принца и на кухне, да и в библиотеку он не заходил.

Вот куда подевался наследник Элирии? Неужели пошел искать дорогу домой?

С невеселыми мыслями я обходила замок этаж за этажом, заглядывала в многочисленные комнаты и оставляла частичку надежды в каждой из них.

Открывала шкафы, смотрела под кроватями и проверяла гардины. Увы, Киммера и след простыл.

С тяжелым сердцем, полным отчаяния, я зашла в очередное помещение и замерла на пороге.

Вот же негодник!

Казалось бы, что еще нужно для счастья? Купальня работает, дождись нас и можешь смело идти принимать водные процедуры, но нет! Простые пути у нас не в почете, мы сложные любим! Мы бадью дотащим, воды наберем из колодца, принесем тяжелые ведра и будем лежать, отмокать и делать вид, что нам это безумно нравится!