Ведьма по распределению

И ветка подо мной предательски подломилась. С коротким отчаянным вскриком я полетела на землю. Ой, как сейчас больно будет! Как бы ногу или руку не сломать!

Однако приземление оказалось на удивление мягким. Точнее сказать, я рухнула прямо в объятия Дэниеля. Тот даже не крякнул от столь внезапно свалившейся на него тяжести. Но мне нестерпимо захотелось провалиться сквозь землю. Вот прямо немедленно. Или же стать невидимой.

— Э-э-э… — протянула я, силясь сообразить, как же объяснить свое столь эффектное появление.

— Оливия! — вскричала в этот момент Бретани, и я приглушенно застонала, сообразив, что Дэниель не успел разорвать заклинание связи. — Так, значит, вот почему ты расстаешься со мной! Эта дрянь…

Понятия не имею, сколько гадостей успела бы наговорить оскорбленная девица, но Дэниель торопливо оборвал чары, не дав ей выплеснуть до конца свое негодование. Воцарилась тишина.

Правда, от этого мне не стало легче.

— Любопытно, — коротко резюмировал Дэниель и поставил меня на ноги.

Я низко опустила голову, силясь не сгореть от стыда. И попыталась незаметно стянуть разорванный чуть ли не до пояса подол.

— Ты полна талантов, о которых я и не подозревал, Оливия, — с иронией сказал Дэниель. Задрал голову и посмотрел на дерево, с которого я так бесславно свалилась прямо ему на голову.

Я носом чуть ли не уткнулась себе в грудь, чувствуя, как мои щеки отчаянно пламенеют.

— Если ты думаешь, что я собираюсь тебя ругать, ошибаешься, — обманчиво мягко сказал Дэниель, поняв, что я намерена молчать до последнего. — Это было забавно. Но, боюсь, твое наказание не замедлит последовать. И наказание более жестокое, нежели ты заслужила.

— Наказание? — чуть слышно переспросила я, осмелившись на быстрый взгляд на него через полуопущенные ресницы.

— Бретани… — Дэниель сочувственно покачал головой. — Полагаешь, я лишь из собственной вредности не хотел, чтобы ты была свидетельницей этого разговора? Нет, моя дорогая. Тому было несколько причин. Во-первых, это как-то некрасиво: присутствие постороннего при решении личного вопроса, который касается лишь двоих. Но во-вторых, и в самых главных, я беспокоился о тебе. Подумай, что теперь сделает Бретани? Она обижена, раздосадована, склонна винить тебя во всех своих бедах. И получила неопровержимое свидетельство того, что ты сейчас находишься рядом со мной. Каким, по-твоему, будет ее следующий шаг?

Я приглушенно застонала. И так понятно, на что намекает Дэниель. Зуб даю, что Бретани немедленно рванет к моим родителям. И не стоит быть провидицей, чтобы угадать, что именно она им нарассказывает.

— Кошмар какой! — простонала я, схватившись за голову. — Настоящая жуть!

— Не то слово, — издевательским тоном протянул Дэниель и выжидательно уставился на меня.

Ну и что так глазеет? Думает, что я начну умолять его о помощи? Обойдется! Хотя что скрывать очевидное — так и тянет пасть ему в ноги. Однако этот гад только этого и ждет. Поэтому обойдусь как-нибудь. В самом деле, ну что такого страшного может произойти? Кому поверит отец: мне или девице, которую он в первый раз увидел?

Утешение было так себе. Кошки так и продолжали драть когтями дурного предчувствия мое несчастное сердце. Но я лишь растянула губы в притворной улыбке.

— Пожалуй, мне стоит привести себя в порядок, — проговорила я, развернулась и со всей мочи рванула в дом.

Дэниель не стал меня останавливать. Напоследок до меня донесся его ехидный смешок. Гад какой! Еще и потешается надо мной.

Но стоит признать очевидный, хотя и весьма печальный Для меня факт: этот тип обложил меня со всех сторон. Куда ни кинь — всюду клин.





ГЛАВА 3




Я сидела у окна и мрачно смотрела на амулет связи, который лежал передо мной.

Да, я знала, что Дэниель забрал амулет у моих родителей. Но отцу ничего не стоит купить новый. В конце концов, это просто метка. Своего рода указание на местонахождение нужного человека. Поэтому при помощи одного и того же амулета можно связаться с совершенно разными людьми. А я не сомневалась, что если Бретани явится к моим родителям и наговорит им всякие гадости про меня, то первым делом отец захочет поговорить именно со мной.

В этот момент амулет действительно слабо засветился, и я тоскливо вздохнула. Ну вот, сбываются мои наихудшие предположения! Все-таки Бретани поторопилась нанести ответный удар. Как будто я виновата, что этот Дэниель пристал ко мне словно… словно…

«Голодный вампир к девственнице», — мысленно подобрала я самое приличное определение для его навязчивого внимания.

При этом я мысленно подивилась ее скорости. Ничего себе! Прошло не более получаса, как я в буквальном смысле слова свалилась Дэниелю на голову. А отвергнутая девица уже добралась до моих родителей. Когда она успела привести себя в порядок и добиться встречи с отцом? Того еще попробуй застать на месте, он в постоянных разъездах по городу и встречах с многочисленными клиентами.

Хотя Бретани была в таком бешенстве, что удивляться нечему. Поди, весь Рочер по камушку перетряхнула, в поисках кому бы нажаловаться на мое недостойное поведение.

Я неохотно накрыла ладонью амулет, позволив замкнуться чарам. И пространство передо мной послушно раздалось.

Правда, вот беда, моим собеседником оказался не отец.

Я с такой поспешностью вскочила с шаткого табурета, что с грохотом опрокинула его. Присела в самом глубоком поклоне. Потому что увидела короля.

Рауль Ашбер был в той же одежде, в которой я видела его чуть ранее: светлая шелковая рубашка, темные штаны и черный камзол, распахнутый настежь. Правда, теперь на его светлых волосах красовалась узкая золотая лента обруча, при малейшем движении вспыхивающая холодным блеском многочисленных бриллиантов.

— Вот, пришлось корону найти, — без приветствия сказал он, ткнув пальцем в обруч. — Извини, что не торжественный вариант, а, так сказать, повседневный. Не хотелось тревожить камергера и отправлять его в королевскую сокровищницу. Надеюсь, тебя это доказательство устроит?

— Э-э-э… Ага… — промычала я нечто невразумительное, напряженно размышляя, не опуститься ли на колени и не побиться ли лбом об пол в пароксизме верноподданнических чувств.


— Ну, хватит, — буркнул король. — Хватит гнуть передо мной спину. Мне куда приятнее смотреть на твое лицо, чем на волосы. Кстати, почему на тебе столько листвы и коры?

Я украдкой провела рукой по голове. Тьфу ты, демоны! И торопливо отряхнула какой-то мелкий мусор, которым, видимо, обзавелась после столь тесного знакомства с яблоней. Но оборвать затянувшийся поклон не посмела.

— У тебя проблемы со слухом? — Рауль говорил вроде бы весело, но что-то в его тоне заставило меня мгновенно выпрямиться и уставиться на него так, как мышка, наверное, смотрит на змею, готовую сожрать ее живьем. — Я задал тебе вопрос. Почему ты в таком виде?

— Я… я упала, — пробормотала я, смиренно потупившись.

— Упала? — В голосе короля прорезался смех. — Странное падение, должно быть, вышло, раз тормозить тебе пришлось головой.

— Я упала с дерева, — объяснила я и осмелилась быстро взглянуть на короля.

Тот кусал губы, как будто с трудом удерживался от хохота. В прозрачных серых глазах плескалось любопытство. Но тут он тряхнул головой — и вновь стал убийственно серьезным.

— Нет, не буду даже спрашивать, что ты забыла на дереве, — проговорил он. — Времени на это нет. Обсудим это позже.

Позже? То бишь предполагается еще одна беседа между мной и правителем Герстана? Прямо даже не знаю, радоваться этому или огорчаться.

— И даже не надейся, что я забуду об этом. — Уголки рта короля задрожали в усмешке, но она мгновенно исчезла, как будто только привиделась мне. Он сухо спросил: — Дэниель далеко?

— Д-да, — прошептала я. От волнения горло сжалось до боли, и самое простое слово приходилось выдавливать из себя силком.

Я думала, что Рауль после этого потребует немедленно отыскать мага. Правда, тогда непонятно, почему он связался со мной, а не сразу же с ним. Но мало ли. Быть может, Дэниель по каким-то причинам не отвечает ему. Однако король удивил меня. Он опять слабо усмехнулся и удовлетворенно кивнул.

— Отлично, — проговорил он. — Надеюсь, этот проныра нам не помешает.

Проныра? Не слишком дружеская характеристика Дэниеля.

— Значит, так, — распорядился король. — Я очень рассчитываю на то, что девица ты разумная, а не какая-нибудь малахольная экзальтированная особа, обожающая по поводу и без оного терять сознание. Впрочем, если судить по тому, как на тебя запал Дэниель, этого опасаться не стоит. Он не связывается с истеричками. — Хмыкнул и добавил с неудовольствием: — Хотя с этой Бретани он явно сделал промашку.

Я помалкивала, не понимая, что мне надлежит сказать в ответ. Да и вообще, стоит ли подавать голос. Даже в самом страшном сне не могла представить, что когда-нибудь буду беседовать с правителем всего Герстана. Тем более наедине.

— Я получил информацию о тебе. — Король кивком указал на бумаги, лежащие перед ним на столе. — Благо это не составило особого труда. Вся твоя жизнь и жизнь твоей семьи как на ладони.

Вот как? И чем моя скромная персона так заинтересовала Рауля Ашбера? Неужели на него такое впечатление произвело, что Дэниель вдруг затребовал отпуск? Или что он назвал меня своей личной ученицей?

— Насколько я понимаю, Дэниель заприметил тебя много лет назад. — Рауль откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок, в глубине его стальных серых глаз заплясали озорные искорки. — Он ведь сноб тот еще. Крайне не любит вспоминать о том, что незнатного происхождения. Поэтому и круг общения у него соответствующий. И вдруг… ну пусть не дружба, но близкое знакомство с твоим отцом. Отчего это вдруг? Уж прости за откровенность, но Лукас Ройс — всего лишь торговец. Удачливый, трудолюбивый, но обычный делец. Однако по непонятной причине Дэниель вдруг вошел в число его приятелей.

Гадюка подколодная этот Дэниель. Отец даже не догадывается, какую змею пригрел на груди.

— Если верить собранным сведениям, именно Дэниель ходатайствовал перед комиссией, принимающей решение о зачислении в академию. — Рауль принялся рассеянно перебирать листы, быстро проглядывая каждый. — Не обижайся, но особого впечатления на комиссию ты своим даром не произвела.

Я даже икнула от неожиданности при столь жестокой откровенности.

Как это — не произвела? Я ведь была лучшей на курсе! А мой красный диплом? Неужели он ничего не стоит?

— Он был настолько настойчив в своих доводах, что многие преподаватели сделали определенные выводы, — продолжал Рауль, быстро глянув на меня, словно желая убедиться, что я верно его поняла, и вновь вернувшись к беглому изучению бумаг. — Думаю, ты понимаешь, о чем я. На экзаменах и зачетах к тебе относились более чем лояльно. Не правда ли?

— Я старалась. — Мой голос все-таки мелко задрожал, хотя я изо всех сил старалась сохранить демонстративное спокойствие. — Я дни и ночи проводила за учебниками!

— Охотно верю. — Усмешка вновь затеплилась в уголках рта короля. — В твоей характеристике сказано, что ты была на редкость упорной, старательной и дисциплинированной студенткой. Редко когда встретишь стопроцентную посещаемость семинаров и лекций. Даже самых скучных и ненужных, когда студенты получают автоматы лишь по самому факту своего присутствия в мире живых.

Чем дальше, тем больше мне не нравился этот разговор. Слишком язвительным был тон Рауля. И ведь не поспоришь. Язык к нёбу прилипает при мысли, что придется возразить самому королю.

Но мне было неприятно то, что он говорил обо мне. И это еще слабо сказано! Да, я никогда не считала себя великой магичкой. Имена иллюзорников вообще редко бывают на слуху. Как я уже не раз говорила, наш талант не обладает разрушительной силой, способной зачаровать или испугать. Но и что из этого? Я привыкла считать, что на курсе была одной из лучших. Неужели оказывается, что все это неправда?

— Впрочем, бездарем тебя назвать тоже нельзя, — немного подсластил горькую пилюлю откровенности Рауль, в очередной раз пощекотав меня быстрым взглядом и, видимо, оценив мое вытянувшееся от немого огорчения лицо. — Никто не поставил бы тебе пятерку, если бы ты пришла на экзамен совершенно неподготовленной. Другое дело, что тебя не гоняли по дополнительным вопросам и относились более лояльно, чем к другим. — Король кашлянул и добавил ядовито: — Впрочем, от иллюзорников никогда многого и не требовалось. Великое дело — наводить красоту на престарелых кокеток! Рекомендации довольных клиентов в этом деле значат гораздо больше, нежели оценки в дипломе. Несколько разгневанных отзывов — и карьере придет закономерный финал.

— Зачем вы все это мне рассказываете? — тихо спросила я, набравшись решимости. — Намекаете, что я окончила академию лишь благодаря покровительству господина Горьена? Так вот, это не так. Он ни разу не позволил себе…

— Еще бы он себе позволил! — Рауль коротко хохотнул, перебив меня и не дав завершить фразу. — В уме Дэниелю все-таки не откажешь. Прекрасно понимал, что одна жалоба ректору на его неподобающее поведение — и он мигом вылетел бы со своего тепленького местечка. Старина Артен пуще всего иного печется о репутации своего заведения. Для него нет греха страшнее, чем интрижка преподавателя со своей студенткой. За такое он с потрохами сожрет. И вполне вероятно, не фигурально, а буквально.

Я нахмурилась, не совсем понимая, что это значит. Как это — буквально?

Но спрашивать ничего не стала. Уверена, что король проигнорирует мой вопрос.

— Итак, Дэниель дождался, пока ты окончишь академию, — продолжал тем временем Рауль, перевернув очередной лист бумаги. — Уверен, при этом он старался держаться как можно дальше от тебя. Но это его обычное поведение. Он очень щепетилен в этих вопросах. И все-таки ты сильно его зацепила. Потому что он все-таки сделал ошибку.

И замолчал, постукивая подушечками пальцев по своим губам и улыбаясь.

Ну кто так делает? Остановился на самом интересном!

— Ошибку? — переспросила я, убедившись, что иначе продолжения не последует.

— Неправильно оценил твой характер, — с готовностью ответил Рауль. — Видимо, Дэниель рассчитывал, что избалованная богатыми родителями девушка придет в такой ужас от перспективы отправиться в деревню, что немедленно примет все его условия. И у него были все основания так полагать, поскольку однажды его план сработал.