В ритме танца

— Поехали к тебе? — хотела его ласки и жаждала продолжения.

Красавчик кивнул соглашаясь. И мы собрались уходить, он только проехал напоследок один круг по льду без меня, с огромной и нереальной скоростью.

— Как тебе не страшно на льду так разгоняться? А если упадёшь? — спросила восторгаясь, когда он даже не запыхавшись, подъехал ко мне, остановился касаясь губами моего лба.

— А чем быстрей разгоняешься, тем меньше шансов упасть. — опять щёлкнул меня пальцем по носу и поцеловал уже в губы, — Нос холодный, ты замёрзла. Нехорошо, сейчас исправим. Пошли! — прижал меня к себе, и мы пошли с ним к машине, задержались лишь ненадолго, чтоб переобуться.

Красавчик привёз меня к себе, на ту самую квартиру, в которой я с бодуна очнулась ничего не помня. И охуела я, как только зашла в гостиную, я её в тот вечер как-то миновала, поэтому была не в курсе, пилон тут уже был или это для меня нововведение.

— Станцуешь? — спросил Олег велело, уселся на диван, развалившись прям как в клубе.

— Я? — я растерялась, даже не знала, как реагировать.

— Ну ты же ныла, что танцевать хочешь, вот! — Красавчик указал на пилон рукой сверху вниз.

— Это ты для меня его тут установил? — спросила, прощупывая почву.

— На стуле тебе в прошлый раз как-то не с руки было. Но если по чесноку, то для себя. Ты танцуешь, я смотрю и кайфую. Но тебе же в кайф эти танцы? — улыбнувшись довольно, он наклонился чуть вперёд, словно мой ответ от этого будет честнее.

— Ну...да. — затруднение вышло с ответом, танцы я люблю, но те в которых не нужно оголяться, Олег же явно имел в виду стриптиз.

— Вот и прекрасно. Танцуй для меня малыш. — обратно принял расслабленную позу в ожидании развратного танца у шеста.

— А музыка? Что-то медленное. — потёрла руки о платье, хорошо, что я в платье.

— Сейчас малыш. — довольный с нисходящей улыбкой Красавчик дотянулся до пульта, промотал несколько вариантов, что я отбраковала.

Оставил Хулиганку Брутто.

Не знаю, что я тут по пьяни вытворяла на стуле, но на голову, простреленную пузырями шампанского, было сложно сообразить танец. Я распустила волосы и начала с разминки, максимально приближённой к эротичному танцу. Сняла с себя сначала колготки, потом платье. Позвоночником по пилону глядя в полные похоти глаза Красавчика, он едва дышал, поплыл, короче говоря. Для проверки пилона на прочность выбрала стрелу вниз дурной головой, едва удержалась. Практики давно не было, день без тренировки, считай просрала все навыки. Несколько круток, Хулиганка закончилась, началась Сарума Каспийского, а я даже не успела лифчик снять. Начала смеяться, сбилась со всего. Как-то не в тему раздеваться эротично под ...“нужен Vanish для ковров, — А что за пятна на ковре? — Кровь”.

— Малыш иди сюда, бухая, на стуле ты и то лучше танцевала. — Олег злорадно рассмеялся, но мне было не обидно, я сама смеялась, понимая, что это была жесть.

Дошла быстро, даже допрыгала до Красавчика в два прыжка, забралась к нему на коленки. Он поцеловал, нежно, но со страстью, слегка скользя зубами по коже, не прикусывая, только намекая, что он не прочь меня сожрать. Одной рукой обхватил за талию прижимая к себе, другой сдвинул лифчик. Оторвался от губ, прикусил сосок, который под его языком тут же стал твёрдым.

Я, как заворожённая эти видом, этими ощущениями едва дышала, а в бедро мне упирался твёрдый член, но Олег не торопился его доставать. Долго целовал меня, стянул лифчик окончательно, оглаживал горячими ладонями, шею кусал, а я завелась. Хотела его безумно, растворилась в его взгляде. Если бы он не поднялся, подхватывая меня на руках, и не понёс в спальню, я бы сама полезла к нему в штаны.

Он аккуратно уложил меня на нагретое солнцем покрывало. За окнами было ещё светло, и сторона солнечная и окна не зашторены, но мне было всё равно. По какой-то неведомой мне причине, Красавчику можно было творить со мной всё и в любом месте, и я ни разу не зажалась. С ним моя проблема куда-то сваливала.

— В этот раз может быть больно будет малышка. — предупредил серьёзно, нависая надо мной уже голышом, и медленно стягивая с меня последнее что осталось, трусики.

Я, соглашаясь и на это, кивнула, глядя в его чернющие глаза.

Он прошёлся напряжённым кончиком языка от плеча до шеи и прикусил нежно мочку уха, я выгнулась ему навстречу.

— Не торопись. — шепнул на ушко, усмехаясь и обдавая лицо и шею тёплым дыханием.

Спустился ниже, прикусывая затем зализывая укусы по коже. А соски, оказывается, такие чувствительные, с каждым прикосновением к ним губами, языком, и уж тем более зубами Олега, внизу живота собиралось что-то в тугую завязь, а стоило ему оставить их в покое, этот комок растекался теплом по всему животу и уходил тревогой в район солнечного сплетения. Если с чем сравнить, то словно в пропасть падаешь, хотя я и не знаю как это.

А он, спустился ниже горячими поцелуями, вызывая во мне жгучее желание. Олег уже был не на кровати, а стоял на коленях перед ней, у меня между ног. Ни стыда, никаких мыслей что это не то, на что я рассчитывала, просто полностью доверилась и отдалась воле Красавчика.

Руками сжал мои бёдра, огладил их и развёл в стороны, его язык коснулся тугого и чувствительного узла и меня прошибло волнообразным, накатывающим удовольствием. Не с чем было сравнить эти ощущения, но мне хотелось этих волн снова и снова, и они становились всё больше и мощнее, и уже не успевая отступать, копились где-то внизу. И вот ещё одно движение горячего языка и волны вырвались из меня, заставив изогнуться дугой, собрать руками покрывало. По телу прошло горячее и приятное онемение, после сильного напряжения. Это был мой первый оргазм. Шикарно.

— Красиво и быстро кончаешь. — прозвучало как похвала, Красавчик вернулся ко мне, устраиваясь между моих ног, а я потянулась к нему за поцелуем.

Получила его по полной программе, на этот раз он не только целовался, ласкал языком, но и затягивал мои губы в рот, кусался, делал больно, но это не отталкивало, наоборот, было приятно. И совсем неожиданно для меня, Олег что-то сделал такое, жгучая боль между ног сорвала дыхание. С глаза скатилась горячая слеза и я с трудом сдержалась, чтоб не расплакаться. Стало так обидно, хотя я понимала, что Красавчик сделал мне больно не нарочно.

Прижал меня крепко к себе, а вместе мы были вжаты в жёсткий матрас так, что мою спину засаднило. Я сделала глубокий вдох.

— Больно... — проскулила, утыкаясь в шею Красавчика.

— Терпи малыш, я тоже быстро... — и он начал двигаться во мне.

Нежно и размеренно, сдерживая себя. Я замерла, прислушиваясь к себе. Мне было приятно что он во мне как сам факт, но по ощущениям больно и удовольствия никакого от самого действия. Вскоре Олег остановился, замер тяжело дыша, и следом ещё два раздирающих болезненных толчка, и он поднялся резко, освобождая меня, на мой живот выстрелила горячая белесая жидкость. Отдышавшись, он нежно меня поцеловал, ложась рядом. Вытер сперму с моего живота краем покрывала. Было немного крови, но сил встать сейчас и отправиться в душ у меня не было. Внутри всё горело, но осознать произошедшее Олег не дал.

— Откуда это? — Красавчик провёл большим пальцем по шраму от ножевого, но смотрел в мои глаза сейчас.

— Бандитская пуля. — засмеялась, уходя от прямого ответа, Красавчику это не понравилось, прищурился так нехорошо.

— Шрам свежий, когда? Кто? — во взгляде его чёрных глаз отчётливо читалась информация, подаваемая исключительно для меня...

Не сметь врать. — и это буквально вдалбливалось в моё сознание одним только этим тяжёлым и мрачным взглядом исподлобья, выражая тем самым своё крайнее недовольство.

Но блядь! Я ж в детском доме росла, мне соврать, как поссать сходить. Я пережила многолетний прессинг сухой твари в очках — Селёдки, а она та ещё змея, за скрытые доходы удушит, если свой процент не получит. Жадная мразь! Вот так вот под этим тяжёлым взглядом Олега, ещё успела Селёдку обласкать в уме, и не поведя даже бровью.


— А я знаю кто? Стая шакалов, в подъезде напали. Им телефон мой приглянулся, а я очень любила свой телефон. И вот. — кивнула на свой живот, радуясь тому, как легко я выкрутилась.

— Когда? — подавленно спросил Олег, взгляд по-прежнему тяжёлый, оценивающий долю правды в моих словах.

Я была спокойна, но на подсознательном уровне чувствовала, что он мне не верит.

— Сразу, как только ты меня до подъезда проводил. Они между вторым и третьим этажом стояли. Человек пять, все лысые как коленка, скинхеды. Чёрные куртки, штаны спортивные чёрные, кроссовки тоже чёрные. А дальше всё по классике, деньги, ценные вещи, развлечёшь нас красавица. — Красавчик своим пристальным взглядом так и определял степень лжи и правды моих слов в процентном соотношении, а я, верно, и преданно глядела в пропасть его чёрных глаз, пытаясь выцепить из неё информацию, верит он мне или нет.

— Проблемы. — почти беззвучно произнёс Олег.

— Что? — переспросила его, сердце у меня при всём моём внешнем спокойствии, конечно, уходило нахер из груди, а так как Красавчик лежал рядом, то наверняка чувствовал и мог списать такой бешеный ритм на то, что я вру ему сейчас.

— Да нет. Это я так. И что? В полицию ты обращалась?

— Там и обращаться не нужно. Это же ножевое, я от наркоза ещё толком не отошла, а у койки уже дядя сидит с блокнотиком, ручкой что-то там царапает. — вдохнула тяжко в дополнение к своему печальному ответу, хотя тут я и не врала, так, собственно, оно и было.

Дядька такой противный, всё что-то языком зубы свои полировал и ручкой так мерзко скрипел по бумаге у меня аж челюсти сводило, я его даже чуть в пизду не отправила, едва сдержала язык за зубами. От наркоза отходняк был лютый, меня колбасило, трясло сильно от холода и сухо было во рту, пить очень хотелось и тошнота. Правда, ничего ещё не болело, действие обезболивающего не кончилось, вместо боли был он. Раздражающий меня следователь, со своим ублюдочным допросом. А я понятия не имела, что говорить, а когда не имеешь понятия, что следует говорить, а что нет, всегда говори, что ничего не помнишь. Шанс вспомнить ту или иную деталь без всяких подозрений, что ты врёшь есть всегда, а вот забыть уже не выйдет. Нацарапает следак в своём блокнотике, что их было семеро и докажи потом, что никого не было на самом деле и что это ты сама на ножичек напоролась, когда дома картошечку чистила, чтоб пожарить потом.

В тот раз от следака меня сначала врачиха спасла, потом Адекватный с передачкой пришёл как раз в момент допроса. Вывел этого скрипучего из палаты и больше я его не видела. Потерялся где-то, дело, похоже, перешло в разряд висяка, но меня никто никуда не вызывал даже после выписки.

А сейчас от допроса Красавчика меня не спасали даже мои обнажённые прелести. Он больше меня не трогал, да и что-то не особо хотелось. Так и подмывало сказать, какая гадость этот ваш секс, в аналогии с заливной рыбой.

— И что? Нашли их? — с великой долей скепсиса спросил Красавчик, поднимаясь с кровати за сигаретами.

— Кажется, нет. Если найдут мне же сообщат да? — спросила его, и тоже отправилась за своей сумкой, придерживаясь за живот.

— Да. — Олег недовольно глянул на сигарету, которую я достала из пачки, даже прикурить не успела, — Эй малыш, ты больше не куришь. — протянул ладонь, в которую я без всяких протестов сложила всё своё зло.

Зажигалку, пачку и сигарету, которую даже во рту подержать не успела, и через несколько секунд это всё полетело в открытое настежь окно. Я легла с тоской обратно. Свою сигарету Красавчик выкурил в две затяжки, отправил окурок следом в окошко и вернулся ко мне.

— Болит? — погладил низ живота.

Я часто закивала, в надежде, что его это остановит от второго раза. Я ещё от первого не отошла и сомневалась, что мне хватит на это даже нескольких дней, не то, что десяти минут за душевной беседой. Олег считал это моё нежелание и добродушно рассмеялся, прижимая меня к себе обхватом рук, и ногу свою сверху на мои положил.

— Спи малыш. Через несколько дней будешь как новенькая. — натянул на нас сверху одеяло и контрольный поцелуй в макушку.

Он заснул почти сразу же. Крепость объятий ослабела, рука и нога просто тяжёлым весом лежали на мне. Я ещё полежала так десять минут, для закрепления эффекта, и выбралась из-под Красавчика. Первым делом стащила из его пачки сигаретное бревно, которым казалась с непривычки толстая мужская сигарета, прикурила и накинув его же рубашку, пошла исследовать жилище. Сначала на кухню, потому как на катке я в основном вела себя прилично, пила и ела как птичка колибри, и сейчас тупо хотела жрать, ну и плюс нервы.





В холодильнике Красавчика был морг из мышей, покончивших с голодной жизнью посредством повешенья. В морозилке, зато была красота... Все три ящика были забиты бутылками с ледяной водкой Русский Стандарт. Только мне бы покушать, а не нажираться. Докурила у окна, где на подоконнике стояла пепельница, глядя на тоскливый двор. На вид, которым любуется обычно Красавчик, раз тут пепельница стоит. Тоска и реально выпить стало охота... Но есть хотелось больше.

Вернулась в комнату за сумкой, с мыслью, что хоть пиццу себе закажу. Олег так и спал, только уже развалился звёздочкой на всю кровать. Одеяло сползло до пупка, и я присела рядышком, чтоб разглядеть получше его жуткую татуировку, которую только сейчас заметила. Не видела тогда в клубе, ее еще не было и это точно.

Место почти то же самое чуть выше и правей, но всё равно там же, по сути, где и у меня шрам. И приглядевшись получше, под забитой кожей чёрной краской увидела шов. Такое же ранение, вот откуда это недовольство. Пережил это сам. Потеряла бдительность, провела пальцем по тарантулу что как живой, агрессивный, крупный, еще с тенями и, если не видеть его так близко, можно подумать, что паук настоящий. На лапках так четко изображены волоски, меня даже передернуло, так, словно этот паук по мне сейчас ползет.

— Ты чего не спишь? — хрипловатым, сонным голосом спросил Олег, так внезапно, что я резко одёрнула руку, а по позвоночнику прошла дрожь.

— Есть хочу. — честно призналась, желудок тоже высказался, громко урча и требуя еды.

— Сейчас. — Красавчик тяжело поднялся с кровати, потирая лицо, избавляясь от остатков короткого, но крепкого сна.

Через час мы сидели на кухне и ели горячую пиццу с тянущимся паутинками сыром.

— У меня глюки или у тебя есть стационарный телефон? — я даже жевать перестала, прислушалась, точно!

У Селёдки так же телефон тренькал.

— Ээ. Извини, я сотовый то отключил, но раз на домашний звонят то это...В общем, я отвечу. — тихо матерясь, Олег отложил недоеденный кусок пиццы и пошёл вглубь прихожей, по коридору и направо, именно оттуда и доносился настойчивый звонок.

Я в одиночестве просидела недолго, телефон у Красавчика был радио, и он с чёрной трубкой пришёл на кухню.

Разговаривал при мне, разговор явно не из приятных, лицо Олега не выражало ничего кроме злости. И вот если там на парковке у Автомира он был очень зол и взбешён и не держал это зло в себе, потому что, ну что там, царапина. Это просто злит и бесит, и можно выплеснуть свои эмоции наружу. То вот сейчас...сейчас он был зол и злость эту держал в себе, а это на мой взгляд, было очень нехорошо, и я напряглась, пытаясь из разговора понять, что случилось. Но что можно понять из коротких «да» и «нет» и под конец смачное «заебись» которое судя по интонации больше по смыслу как пиздец.

— Что-то случилось? — я так и зависла с куском пиццы в руке.

— А? Да нет так херня, не бери в голову малыш. Только ты такси себе вызови, сегодня не получится у меня остаться, я должен уехать, не знаю, когда вернусь, но точно не завтра. Пиццу с собой возьми, дома доешь. Кстати, на-ка вот. — он быстро написал на бумажке номер своего телефона и адрес этой квартиры, в которой мы находились, отдал мне бумажку и пустую, протягивая ручку. — Запиши свой номер и адрес, где живёшь, а то мало ли. Потеряешься опять, я ж не переживу. — улыбнулся через силу, только ради меня и ушёл собираться.

Я быстро записала свой адрес и телефон, вернулась в гостиную, чтоб одеться, Олег уже был одет, и с кем-то говорил по мобильному.

— Тучкин кони двинул, бери Лысого и дуйте к нему на хату, у вас от силы час, чтоб всё вынести. — на том конце Олега спросили, как, а тот и ответил, — Ожог, столбняк, трупак. Наберёшь меня, как там будешь. — сбросил вызов и ещё кому-то набрал.