Убийца

Тот присел, а один из арбалетов немедленно сменил цель. Парни Чета схватились за топоры. Становилось совсем интересно, но следовало убраться в сторону.

– Спокойно, други мои, и ты, парнишка, тоже остынь. Кору, дружище, я ужасно устал, хочу выпить и завалиться спать. Поэтому у меня нет никакого желания весь поганый день сидеть в присутственном кабинете, слушать унылого осла и подписывать кучу бумажек. Ну там, где будет написано, как этот придурок споткнулся и упал на арбалетный болт. Вернется с-сучонок – прирежьте его втихую, и дело с концом, а сейчас пусть едет к с-сучьей матери. Лады?

Кору задумчиво посмотрел на него, потом тяжело вздохнул, и на его пухулую физиономию вернулось выражение безмятежности. Телохранитель Вайолетты много хуже владел собой, поэтому его перекошенная физиономия еще очень долго подергивалась, а зубы громко скрипели. Знаю я таких. Был бы он в окружении слуг, уже спустил бы их резать и убивать, а так… Рядом находились только тихо хихикающие ребята Чета.

– Проваливайте с глаз моих, – сказал Кору и поманил меня пальцем. Я заставил фыркающего Уркагана подойти ближе к Нариму. – Так вот, купец, мы с тобой на некоторое время расстаемся. Сам видел, с кем тебе предстоит путешествовать. Оно и к лучшему, с самого начала будешь знать, что надеяться можешь только на себя.

– Это понятно, – угрюмо ответил я, пытаясь сообразить, в чем заключается та шутка, о которой знает лишь Кору. И есть ли она вообще, – но меня это не очень волнует. Гораздо больше меня интересуют мои денежки. Надеюсь, вернувшись, найти их в целости и сохранности.

– Конечно, конечно. – Улыбка Кору стала много шире. Толстячок просто излучал радость и доброту. – Как только вернешься после выполнения задания, тут же получишь деньги и драгоценности. Ну если все сделаешь правильно. И если, естественно, вернешься.

Последнее обнадеживало.

– И еще, – улыбка моего нанимателя стала несколько деревянной, – покажи ладонь.

– Это еще на хрена?

– Погадать хочу, ручку позолотить. Показывай, говорю!

Недоумевая, я протянул правую руку. И вдруг толстый гаденыш воткнул в ладонь крохотную иглу, которую до этого ловко скрывал между пальцев. Не успел я даже выругаться, как Нарим вытащил иголку и отступил на пару шагов. Рожа у него… Я осмотрел место укола: кожа посинела, а крови не было видно вовсе. Скотина, опять меня подловил.

– Сколько? – тихо спросил я.

– Две недели. – Улыбка шпиона вновь стала искренней. – Должен успеть. И береги спутников как зеницу ока.

– Когда вернусь, – начал я, но Кору остановил меня, прижав палец к губам.

– Тсс, – сказал он. – Не нужно угрожать человеку, у которого есть противоядие от той дряни, что расползается по твоим венам. И удачи. Думаю, серьезных препятствий вы не встретите.

Серьезных препятствий по пути к воротам не возникло. Ну не считать же таковыми спящих стражников, по идее охраняющих вход в город? Проклятых ублюдков, как я понял, должны были предупредить люди Нарима, но и тут кто-то напортачил. Опухший от сна офицер принялся требовать подорожные, причем не особо скрываясь, намекал на взятку, которая-де ускорит процесс открывания ворот.

Белокурый телохранитель брызгал слюной, грозился всех сгноить в камерах и хватался за рукоять своего «свинореза». Я благоразумно держался в стороне. Принцесса тихо хихикала из глубин плаща, точно ситуация ее здорово веселила. Ребята Чета спешились и теперь развлекались, комментируя продажность стражи вообще и «во-он того жирдяя» в частности. Попытки графа вытащить меч вызывали у них дружный хохот.

В общем, если мы собирались покинуть город незаметно, то эффект оказался полностью достигнут: шпионам Гуннланда тут просто не осталось места для работы. Зачем? Гвалт, поднятый этими недоумками, можно было услышать даже в преисподней.

Проблема решилась, когда из домика привратной стражи вытащил свою необъятную задницу еще один офицер – еще толще первого. Как стало понятно, именно он получил указания от людей Нарима и лег спать, забыв предупредить напарника. Вопли после появления нового персонажа стали еще громче. К счастью, хоть ворота начали открывать, и то хорошо. Но пока они ползли по деревянным полозьям, я, честно говоря, думал, что оглохну.

В общем, пока два толстопуза продолжали выяснять отношения, мы тихо-мирно выскользнули за ворота и устремились прочь от шума-гама. Принцесса и граф тут же пришпорили своих скакунов и устремились вперед. Я тоже попытался так сделать и выяснил одну неприятную особенность своего конька: Уркаган мог передвигаться как угодно, но только не галопом, иноходью или другим шагом, привычным обычным лошадям. Думаю, он предпочел бы шагать на задних ногах, если бы только умел так делать.

В общем, принцесса и белобрысый скандалист начали растворяться во мраке, любезно оставляя мне след из пыльных облаков. Когда задницы коней превратились в едва заметные пятна впереди, я предположил, что моя миссия стремительно приближается к завершению. Жаль, конечно, что все получилось не так, как планировал Нарим, но я ведь сделал все, что от меня зависело. Разве не так? Осталось убедить в этом Кору, и дело сделано.

Поэтому я перестал издеваться над Уркаганом и позволил ему плестись вразвалку, как он сам предпочитал делать. Капюшон я сбросил и, подставляя лицо слегка пыльному ночному ветру, наслаждался покоем. Полноценно наслаждаться мешало седло, очевидно извлеченное Наримом из запасов своих пыточных дел мастеров.

А впрочем, моя спина и задница оказались подготовлены и к такому повороту дел. Девица, которую предоставил мне Нарим, так здорово промяла каждый кусочек моей израненной шкуры, что я реально ощутил себя где-то недалеко от рая. А после – и в самом раю, когда выяснилось, что массажистка сильна не только в своей главной профессии. В общем, я пообещал себе впредь не жалеть денег на специалистов такого уровня. Или даже жениться на ком-то подобном.

Слабый ветерок шевелил ветви деревьев, склонившихся над битой лентой уходящего во мрак тракта, и мягко перебирал лапками мои волосы. Ну точно как мамаша, отыскивающая вшей в голове у непоседливого чада. За темными силуэтами деревьев колыхалась трава, и далеко на горизонте появлялись первые отсветы близкого рассвета. Высоко над тонкой светящейся полосой плыли косматые облака, подсвеченные снизу багровым сиянием чертова огня, которого так боятся сельские детишки.

Оглянувшись, я посмотрел на темную бесформенную массу и подумал, что Феррн отсюда напоминает кучу навоза, извлеченную из выгребной ямы. В общем-то, отношение к сему славному городу у меня было такое же, как и к пресловутой куче. И мне еще предстояло вернуться, чтобы в зловонных недрах отыскать жемчужное зерно, принадлежащее мне, и получить долбаное противоядие.

– Эй, ты! – донесся до меня голос, звенящий яростью столь чистой, что ее мог производить исключительно полный идиот. – Ты так и собираешься ползти со скоростью искалеченной улитки? Мы рискуем привлечь внимание всех разбойников окрестных мест.

Скорее мы могли привлечь их внимание, издавая подобные вопли. Но объяснять это было бесполезно. Впереди в сереющем сумраке что-то тускло сверкало и тихо фыркало. Сверкал, я думаю, бравый телохранитель, а фыркал его конь. Смеялся, должно быть, над седоком.

– Мой конь не может передвигаться с той же скоростью, что и ваши, – пояснил я, неторопливо приближаясь к этому средоточию злобы и глупости. – Так что или вы сбавите ход, – молокосос надул розовые щеки и принялся сверкать глазами, – или, если это кого-то не устраивает, валяйте дальше без меня. – Щеки несколько сдулись. – Только в таком случае попрошу написать письмо, которое я смог бы отвезти обратно и объяснить, что вы сами отказались от моих услуг.

Честно говоря, я очень на это надеялся, принимая во внимание упрямство и гордыню молодого придурка. Несомненно, еще до наступления вечера Вайолетта оказалась бы в руках гуннландцев, но мне до этого какое дело? Главная задача – сохранить собственную шкуру и деньги. А если чересчур заносчивому графу отсекут голову в процессе неудачной операции, то я с удовольствием выпью бокал вина за упокой его бренных останков.

Однако эта ночь приносила одни разочарования.

– Этот слизняк Нарим, – медленно сказал граф, оценивающе рассматривая меня, – предупредил, что дела могут пойти именно таким образом и что ты потребуешь это самое письмо при первых же разногласиях.

Я готов был укусить себя за пятую точку опоры, проклиная чересчур прозорливого толстячка. Фернимар получил хорошего защитника, а я – очень большую головную боль. Не стоило становиться на пути проклятого Кору Нарима.

– Мы поедем медленнее, – процедил сквозь сжатые зубы граф. – Но и ты подгони своего сивку-бурку, чтобы он не плелся медленнее пешехода.

– Сигон, – прошелестел голос принцессы, и я с трудом различил ее во мраке, – у меня такое ощущение, будто мы никогда не двинемся с места.

– Уже едем. – Граф ударил своего рысака шпорами, и тот немедленно сделал попытку встать на дыбы. – Но, свет мой, нам придется сдерживать коней из-за этого мешка с костями. Ну, которого нам навязали в качестве проводника.

– Чем тише едешь, – рассудительно заметила Вайолетта и сбросила капюшон, – тем короче расстояние.

Уже достаточно посветлело, а конь принцессы стоял не так уж далеко, поэтому я мог рассмотреть мордашку девицы, которую мне предстояло оберегать на ее нелегком пути лишения девственности. В конце сей славной дороги она получит своего принца, судорожно освобождающего детородный орган из складок ночной рубашки, а я – верну денежки. В конце концов я имею право на любопытство.

И я внимательно изучил бледное лицо, обрамленное кудряшками темных волос. Ну что же, мне приходилось встречать особей женского пола и посимпатичнее, но как для дворянки – так вполне. Обычно представительницы благородных кровей шарахаются из крайности в крайность. Одни напоминают перекормленных свиней в кружевах. Другие же в погоне за изящной фигуркой превращаются в костлявые призраки. Немудрено, что их мужья все время пьют и трахают шлюх.


Эта же была… Ну, скажем, симпатичной. Что само по себе неплохо. С такой можно покувыркаться в кровати, не закрывая глаза и не накачивая себя смертельной дозой спиртного. Темные глаза, может быть чересчур далеко отстоящие друг от друга. Тонкие брови и маленький, слегка курносый нюхательный орган. Губы пухлые и крохотные, как у ребенка, скулы заметно выступают, а на щеках – небольшие ямочки. В общем, обычная деваха не старше восемнадцати – бери и трахай в ближайшем постоялом дворе. Но передо мной была принцесса, будущая королева, и думать о каких-либо плотских утехах с ней просто нелепо.

Пока я рассматривал Вайолетту, она, в свою очередь, изучала меня. Но ее лицо было слишком непроницаемо, чтобы прочитать, о чем девушка думает.

– Вы не похожи на обычного проводника, – сказала принцесса в конце концов, и уголки ее губ поползли вверх. – Скорее на одного из тех, кого вешают на центральной площади за кражу или убийство.

– Скорее за кражу. – Телохранитель откровенно ухмылялся, глядя на меня. – Мелковат для убийцы.

– Ничего не поделаешь, – пожал я плечами, – таким мама родила. А вот у соседа сыновья здоровенные родились. Правда, их всех поубивали. Говорят, так часто происходит с большими тупыми здоровяками, напрашивающимися на неприятности.

Граф угрюмо посмотрел на меня. Видимо, пытался понять, в какой степени мои слова могут касаться его персоны. Но, как я понимаю, в раздумьях парень был не силен, поэтому лишь скорчил рожу поужаснее. Наверное, чтобы я намочил штанишки от страха. Потом еще раз заставил своего рысака подняться на дыбы и истошно заржать. Не привлекать внимания, м-да…

– Поехали, – скомандовал бравый граф и подал всем пример. – За мной!

Пожав плечами, я хлопнул Уркагана по крупу, и конек мерно затрусил следом за своим холеным собратом. При этом лошадка задумчиво прядала ушами и жевала удила. Вайолетта пристроилась справа от меня, и я постоянно ловил ее косые взгляды. Впрочем, пусть развлекается. В данный момент я пытался вспомнить карту окрестностей Феррна, потому как очень не хотелось опять останавливаться, лезть в мешок и доставать закрытый футляр.

Кроме того, я поглядывал по сторонам. Мы еще не успели далеко удалиться от столицы, поэтому крупных банд я не опасался. Но имелась вероятность столкнуться с наглухо отмороженными одиночками, ускользнувшими от ловчих. Нет, я бы с ними справился, но это грозило потерей времени, и опять же на шумок могли заглянуть шпионы гуннов.

Пока я размышлял над грядущим маршрутом, принцессе надоело рассматривать молчаливого спутника и она присоединилась к своему верному стражу. Тот немедленно разверз фонтаны красноречия, а проще говоря, принялся нести всякую чепуху. Поначалу я не прислушивался к его болтовне, однако спустя некоторое время выяснилось, что впереди обсуждают то же, что волнует и меня. Наш маршрут. Хм.

– Поедем через Чаддавир, – распинался граф, тыча пальцем куда-то на юго-запад. – Там очень хорошие дороги, так что мы быстро окажемся у предгорий Драконьего Хвоста. А там – неделя пути, и мы в Дувине. Светлоглаз не станет противиться, если мы попросим дать нам людей в помощь. Я просто не понимаю, почему его величество не разрешил взять с собой хотя бы десяток солдат. Наверняка это происки того маленького ублюдка! Непременно насажу его на меч после возвращения.

Я наподдал Уркагану так, что тот, прихрюкивая от натуги, принялся догонять всадников, едущих впереди. Когда чеканный профиль доблестного графа оказался в пределах досягаемости, я решил прервать неспешное рассуждение славного путешественника и знатока географии.

– Прошу прощения за то, что вмешиваюсь в вашу беседу, – смиренно сказал я, имитируя тон одного настоятеля монастыря, который частенько давал мне приют в казематах своей обители. – Просто хочу напомнить, что меня не просто так приставили к вам и назвали проводником.

– Что ты этим хочешь сказать? – холодно осведомился телохранитель, глядя на меня так, словно я был жабой, осмелившейся подать голос в присутствии человека. – Разве не видишь, тут идет разговор о серьезных вещах?

– Великолепно слышу, о чем идет разговор, – мой тон оставался таким же смиренным, – поэтому и вмешиваюсь.

– Кажется, этот человек, наш проводник, – Вайолетта подчеркнула слово «проводник», – хочет сказать, что именно он должен выбрать лучшую дорогу. – Шу недовольно крякнул, но промолчал. – И насколько я понимаю, тот путь, что предложил ты, его не устраивает. Правильно?

– Совершенно верно, – продолжая оставаться в рамках покорного слуги, я склонил голову. – И хочу заметить, что дорога через Чаддавир нас не устраивает. Так вышло, что царь Чаддавира вот-вот подпишет договор о сотрудничестве с Гуннландом. Как я понимаю, принцесса Фернимара, представленная гроссмейстеру в качестве подарка, окажется не самым плохим ходом накануне подписания договора.

Следующие два вопроса мне задали почти одновременно. И они очень хорошо характеризовали уровень умственного развития моих спутников.

– И что ты предлагаешь? – высокомерно выплюнул Шу, глядя перед собой.

– Откуда ты знаешь, что ду Контен хочет заполучить меня? – Принцесса, прищурившись, уставилась на меня и даже привстала в стременах. – Как мне кажется, ты не простой проводник. Мне кое-что рассказывали о заместителе Кабана, и он не стал бы отправлять со мной обычного человека. Кто ты такой?

– Как пить дать один из шпионов этого ублюдка. – Граф схватился за рукоять меча. – Перережу ему глотку!

Честно говоря, все это уже начало надоедать. Засранец просто напрашивался на хорошую выволочку, и я вполне мог ее обеспечить. Однако перед глазами все еще стоял тот сопляк, сын барона с непроизносимым именем, из-за которого я и вляпался в эту историю. Нет, угрызения совести меня не мучили: говнюк получил по заслугам. Но дважды вступать в то же дерьмо я не желал. Да, у Шу имелись разногласия с Наримом, но неизвестно, как решит использовать его смерть толстячок, когда я вернусь в Фернимар. Вполне возможно, оставит меня с голой задницей, да еще и заставит благодарить за сохраненную жизнь. Нет, а иначе на кой с нами едет этот здоровенный остолоп?

– Может, все-таки спокойно обсудим дорогу? – Продолжая оставаться невозмутимым, я поглядывал на руку графа. Рассуждения рассуждениями, но я не мог позволить кому-то отрубить мою голову. – И смею вас заверить, к команде Нарима я не имею никакого отношения.

– Слова шпиона не значат ничего, – фыркнул Шу. – Вас же специально учат врать всем напропалую.

– Возможно. Не знаю, потому как я – не шпион. – Я старался говорить с графом так, как разговаривают с деревенскими дурачками. – Меня просто наняли для этой работы, и, честно говоря, я сам от нее не в восторге. Простейшим выходом будет письмо, а вы сможете дальше ехать без соглядатая и шпиона. Ну и, естественно, сами решать, куда и как.

Кажется, в этот раз я был как никогда близок к спасению. Вернусь, покажу письмо, может, не получу всех денег, так хоть жив останусь. В этот раз все испортила Вайолетта. Она очень внимательно слушала мои слова, а после подняла руку.

– Сигон, – сказала девушка и убрала со лба прядь волос, – не думаю, что мы можем абсолютно доверять этому человеку, но его присутствие не помешает. Просто стоит держать ухо востро.

Шу хотел что-то сказать, но передумал, и его челюсть тихо щелкнула, отрезая ход невысказанным словам. Видно было, как граф желает избавиться от моего присутствия, поэтому возражение принцессы его здорово обидело. В сущности – мальчишка, болезненно переживающий любое, даже кажущееся унижение. Думаю, он так и остался при своем мнении касательно маршрута. Стоит за ним последить.

Черт, так жаль, что драгоценный груз упорно не желает избавиться от присутствия моей скромной персоны. Ах, если бы я получил вожделенное письмо, то заставил бы Уркагана лететь в столицу Фернимара подобно птице!

Пока продолжались выяснения отношений, воздух начал светлеть, так что деревья вдоль тракта из черных силуэтов обратились в серые призраки. Привидения кутались в лохмотья утреннего тумана, подобно мертвецам из сказок, греющимся в драных саванах. Столица больше не изображала навозную кучу, напоминая груду битого булыжника, сверкающую в лучах восходящего солнца.

Однако тьма еще не спешила удаляться, и тракт впереди оставался смутной полосой, скрытой сумраком. И откуда-то оттуда доносился стук копыт и непонятное позвякивание. Это могло означать все что угодно: армейский патруль, караван купцов и черт его знает, что еще. Но я обычно предполагаю самое худшее. А вот мои спутники вообще ничего не предполагали и, судя по всему, даже не слышали подозрительных звуков. Один угрюмо бормотал себе под нос какие-то угрозы, а вторая все пыталась узнать, откуда мне известно о намерениях гроссмейстера.

Я просто прижал палец к губам и привстал в стременах, повернув голову, чтобы лучше слышать. В этот момент звякнуло особенного громко, и даже разобиженный граф перестал бормотать угрозы и уставился во мрак. В наступившей тишине я услышал именно то, чего боялся больше всего, и опустился в седло, ощущая тянущую боль в животе.

Тихий голос едва слышно проворчал впереди:

– Der Teufel soll den kerl bu serieren![3]

На что другой голос много громче откликнулся:

– Halt maul du Elender![4]

Проклятье! Гунны, мать их. Я опасался того, что гроссмейстер пошлет нам навстречу шпионов, однако даже не ожидал, что мы встретим их так близко к Феррну. Честно, все эти шуточки Кору по поводу гуннландских агентов до этого казались просто подначиванием.