Твои не родные

– Ну так как с рассказом? Я уже услышал версию твоей жены о вашей ночи любви. Давай, муж, теперь твоя очередь! – ударил его в живот.

Из его рта брызнула кровь, заливая пол.

– Я все скажу. Всё. Только не бей, – хрипло заговорил он.

– Ну! – эхо моего крика отскакивало от стен.

– Мы обвенчались...– начала издалека этот придурок.

– Эту часть можешь опустить. Как тебе было трахать её, а? – подскочил к цепям, удерживающим его, и потянул за них, отрывая его с пола и натягивая цепь на его шее.

– Я её не трахал, – снова зашипел он. Я натянул цепь ещё сильнее, не веря ни единому слову.

– Правду, ничтожество! Я жду только правду!

– Это правда. Мы занимались любовью.

–Подробности, ублюдок! Каждую маленькую деталь! – воображение играло со мной злую шутку, показывая все то, что они вытворяли в постели. Меня начало лихорадить.

– О какой любви ты говоришь! Ты взял меня насильно! – пронзила криком подвал его подстилка.

Сейчас любой исходящий от нее звук, острее, чем нож, резал меня изнутри.

– О какой? Вы с отцом распорядились мной, как вещью! Я просила тебя отпустить меня. Скажи сейчас всю правду, Майкл! Скажи!

Этот ублюдок повернул голову к ней, любуясь своей ненаглядной женой.

– Бред! – прохрипел он. – Ей нравилось, то что я с ней делал! Да. Она любит пожестче! Нравилось...ясно?! Она ждала этого дня долгие годы, пока я имел ее другими способами.

Он выплюнул последние слова мне в лицо, усмехаясь.

– Мы ...занимались...любовью. Это МОЯ жена!

Механизм был запущен. Я ослабил цепь, хватая его за голову и ударяя об пол. Вырвавшаяся наружу ярость, подстегивала меня разорвать их обоих, немедленно, прекратив эту пытку. Но часть меня, требующая узнать всю правду, растягивала каждый момент собственной агонии.

– Разными способами? Рассказывай всё! – вжал его голову пол, ожидая, когда он наконец заговорит.



Всхлипывания его гребаной жены сменялись поскуливаниями. Мои глаза были прикованы к телу, прижатому к полу. Я знал, что если даже краем глаза увижу лицо это лживой твари, то разорву её без капли жалости.

– Майкл, скажи правду...умоляю тебя, – снова подала свой голос Аня, – просто скажи ему правду.

– Это и есть правда, – этот недоносок по прежнему мог говорить, – я имел тебя...я в своем...праве.

Его хриплые слова, произнесенные так уверено громко, как только мог позволить себе человек в его состоянии, прозвучали, словно вой сирены. Пнул его по ребрам, услышав характерный хруст. Схватил его за шкирку, дергая с пола и обматывая цепь так, чтобы она снова оказалась обмотанной вокруг его шеи, но не душила, пока я не натяну её.

Схватил его ладонь, ломая палец с обручальным кольцом.

– Право действительно было, ублюдок, – прошипел ему прямо в лицо, наслаждаясь его криками. Схватил его за шею, всматриваясь в трусливые глаза.

– Сейчас я буду задавать вопросы, а ты отвечать не раздумывая. За каждое промедление я буду ломать остальные пальцы. Когда закончатся пальцы, перейдём к остальным костям. Ты меня понял, мразь?

Это подобие на особь мужского пола закивало головой.

– Я тебя спросил, ты меня понял? – сломал его мизинец.

– Аааааааа, – раздался его крик. – Да, да, да! – по его щекам покатились слезы.

– Ей нравилось то, что ты с ней делал?

– Да, – крикнул он, смотря мне прямо в глаза.

– Что она говорила тебе в момент, когда ты её трахал? – почувствовал тошноту, представляя их обнаженными, извивающимися в порыве страсти.

– Она ... просила ещё и ещё, глубже. Просила не останавливаться.

Шл*ха! Простая шл*ха, притворявшаяся праведницей. Мне было не ясно, как этот кусок дер**а может смотреть мне прямо в глаза, и вот так о ней рассказывать. Стекающая по его роже кровь будила жажду убийства. Но в первую очередь я должен был утолить жажду справедливости.

Переломал следующий палец.

– Ещё хочешь её? – спросил, рассматривая его перекореженное от крика лицо. – Как тебе понравилось больше всего её иметь?


Он продолжал заходиться в крике.

– Ну, же! Отвечай, недоносок! – закричал ему в лицо, встряхнув его как тряпичную куклу.

Его тело уже даже не пыталось бороться. Сейчас он только кричал, и с каждым криком его крики становились сначала просто хриплыми, а затем все тише и тише.

Кровь пульсировала у меня в висках.

– Хочу, она...моя, – прошептал он.

Хруст, и ещё один палец переломлен. Он опустил голову, хрипло крича. Я схватил его за щеки, поймав измученный взгляд.

– Не опускай голову, мразь! Я тебе этого не разрешал.

Отпустил его, в одно мгновение оказываясь за спиной скулящей сучки. Она вся сжалась от моей близости. Я тяжело дышал ей в затылок.

– Значит, твоя? – зарычал, отбрасывая её волосы на плечо. – Хочешь увидеть, чья она на самом деле? – провел пальцами по коже на её шее. Она попыталась сбросить мои пальцы, но я схватил ее крепче, не давая пошевелиться.

– Уже стали противны мои прикосновения? – зашипел, сдерживаясь от того, чтобы не вырезать её сердце и сделать так же больно, как она сделала мне. – Хочешь, чтобы он тебя трогал? – Одним движением разорвал белье на ней, оставив висеть на цепях совершенно обнаженную.

Я видел под своей ладонью тонкую шею, которую мог в любой момент сломать.

– Нет, не хочу, – прошептала она.

– Ты слышал, муж? – рявкнул в сторону второго тела.

Провел рукой по ее спине, вызывая мурашки на молочной коже. Переместил руку на живот. Взял в ладонь грудь, щипая за сосок. Она снова попыталась сбросить мою руку, но я еще крепче схватил ее за шею.

– Не двигайся, дрянь! Раньше ты умоляла о моих прикосновениях, – приблизил губы к ее уху.

– Не так, – спрятала она лицо на своем предплечье, содрогаясь.

Злость новой волной накрыла меня. Встал перед ней, хватая за подбородок.

– Не так? А как?– опустил вторую руку между ее ног, дотрагиваясь до плоти.

Она начала дергаться, громко всхлипывая, держа глаза закрытыми.

– Теперь и посмотреть на меня тошно? – зарычал, сжимая рукой ее щеки. – Смотри, бл***ь!

Она посмотрела на меня взглядом, полным отчаяния и боли. Ей было больно физически, и, кажется, больно за своего мужа. Ненависть к ним обоим, к себе, за то, что попался, как какой-то щенок, затопила мое сознание. Я опустил руку с ее щёк к шее, вторую по-прежнему держа между её ног.

– Сука! Какая же ты жалкая, тварь! – медленно начал сдавливать её шею. – Противны ли тебе мои прикосновения до того, что ты готова расстаться жизнью? – надавил ещё сильнее.– Или ты такая продажная шл*ха, что вытерпишь того, кто тебя противен, в обмен на жизнь?– протолкнул пальцы в её лоно.

По её телу прошла дрожь. Я знал, что это означало раньше. Она всегда дрожала от моих прикосновений, только теперь я уже не понимал, это от удовольствия, или отвращения.

– Лучше убей! – крикнула она.

Я ей противен настолько, что она предпочитает умереть, чем чувствовать мои прикосновения.

– Ты каждый раз мечтала о нём, лежа со мной в постели? Каждый? И стонала ты тоже, представляя его вместо меня? – выдернул пальцы, смотря её прямо в глаза. – Нееет, такого подарка я тебе не сделаю. Ты будешь вымаливать у меня смерть, – прорычал напротив её губ.

Выхватил нож из-за голенища ботинка, поворачиваясь к своей жертве. Лживая тварь напряглась, увидев блеск лезвия в моей руке, но я остановился рядом с её мужем. Резко вонзил нож по самую рукоятку в место рядом с его пахом. Его крик эхом отразился от стен подвала.

– Я сделаю тебе подарок лучше!– зло усмехнулся. – Я позволю тебе наблюдать за смертью любимого мужа! – провернул нож в его ране.

Криков не было. Из его горла вырывались хрипы. Избитое тело натянулось как струна, реагируя на удар ножом. Я вытащил окровавленный метал. Поднес лезвие ко рту, слизывая с него кровь. Металлический вкус растекся по горлу. Поднёс нож к шее ничтожества, добровольно разрушившему свою жизнь, хватая его за волосы и запрокидывая назад его голову.

Повернул лицо к его жене, кайфуя от её страха и слез.

– Хочешь, чтобы я прекратил его мучения? – усмехнулся. Твою мать, что же я был за ничтожеством, бегающим за этой шл**ой!

Она закрыла глаза, продолжая рыдать. Что ж, будем расценивать это как положительный ответ. Провел лезвием, слегка касаясь его кожи, на которой тут же выступили капли крови. Размазал алые капли клинком по его шее.

– Ни один из вас, тварей, не дождется пощады! – закричал, отпуская его голову и вонзая нож ему под ребра. – А ты, тварь, будешь мучиться гораздо дольше и болезненнее, чем тот, ради кого ты вонзила мне нож в спину, – вынул клинок, обходя его и вонзая нож между позвонков.

На удивление его тело ещё было способно реагировать. Живучий слизняк оказался.

Она что-то орала, но я её уже не слышал. Жажда крови, мести и ярость застили мне глаза, и отключили остальные чувства.

Мне было мало тех мучений, что я доставил им обоим. Мне было необходимо, чтобы их обоих корежило так же, как внутри горел я. Обвел взглядом подвал, сразу же наткнувшись на ящики рома, стоящие друг на друге у стены. Вытащил две бутылки, открывая одну на ходу зубами и делая несколько глотков. Остановился напротив куска окровавленного мяса, с презрением осматривая его. Приложил бутылку ко рту, опустошая её на половину.

– До сих пор не могу понять, как ты могла после меня быть вот с этим, – сплюнул на пол, представляя их переплетенные тела. – За это, мразь, ты будешь наблюдать за его агонией.

Резко подошел к окровавленному телу, выливая на него остатки содержимого бутылки. Открыл вторую и повторил свои действия. Достал из кармана зажигалку, поднося к куску этого богатенького дер*ма.