Тупо в синем и в кедах
Часть 35 из 45 Информация о книге
* * * Недавно тетя Дины Школьник пожаловалась по телефону своей обожаемой племяннице: «Знаешь, Диночка, с этой чокнутой политикой… Мы, Школьники, все теперь оказались детями разных народов, слушай. Ты – в Украине, Мишка – в Израиле. Я – в России. И мы все как эти… Отрезанные ломоти! Меня как будто опять выбросили из самолета. И уносит, уносит ветром далеко от своих… И опять не знаю, куда приземлюсь и что буду делать…» Спящая красавица Ирка поубивала все будильники. Для убийства последнего встала по его же звонку, доковыляла до окна, открыла форточку и швыранула будильник в куст. В кусте кто-то взвизгнул, зашуршал, потом радостно ойкнул и воскликнул: «Ой! Господи!!! Ой! Часики! Вот спасибо тебе, Господи!» – Та пжалста, – в ответ пробормотала Ирка, закрыла окно и ушла спать. Но вставать все равно надо было в семь утра. Надо было все равно. Потому что надо было. А как? Оставшись без будильников, Ирка заказала своему папе ежедневную телефонную побудку. Папа вынужден был звонить каждое утро из другого города. – Да-да, я уже проснулась, – бодрым свежим утренним голосом рапортовала Ирка, – спасибо, папа. Папа верил. Через три часа Ирка звонила отцу и орала: – Па-а-апа!!! Почему ты меня не разбудил?! Я же просила! Я же опять опоздала! Опять! – И-и-ира! Но ты же мне ответила, ты же сказала: «Да-да! Я проснулась!» – Это была не я! – А к-к-кто?! – от удивления и страха заикался папа… В доме, кроме Ирки, жил только хомяк. Хомяк не мог говорить Иркиным голосом: «Да-да, я проснулась». Хомяк не мог говорить: «Я проснулась», поскольку спал еще крепче, чем Ирка. Хомяк не мог говорить «проснулась». Хомяк был мальчик! Хомяк не мог говорить даже теоретически! Хомяк был… животное!!! – Это говорила я. Но я спала. А во сне я себя не контролирую и поэтому вру. Я не просыпалась. Я говорила: «Да-да, я проснулась», но не проснулась. Проверяй меня, когда звонишь. – Как проверять? – Задавай разные вопросы. Отец стал задавать разные вопросы. – Ира! Это кто, угадай? Это кто тебе звонит рано утром, вместо того чтобы спокойно спать, потому что я имею уже право на пенсии поспать подольше, Ира? Кто? Это… Ну? Э-э-это… – Это па-апа… Я проснулась, папа. – А почему я тебе звоню, Ирочка, из другой страны по доллару за минуту? – Чтобы меня разбудить. Я уже проснулась, папа. – Ира, какой сегодня день, Ира? – Понедельник. Я проснулась, папа. – Какое число, Ира? – Пятое. Проснулась я, папа! Спасибо, папа! – Месяц, Ира! – Сентябрь!!! Я проснулась уже, проснулась, папа, уже! – Ты проснулась? Да? – констатировал папа. – Да-да, я проснулась. Через два часа: – Ты меня не разбудил!!! Ты меня не разбудил, меня уволят с работы. Я опять проспала. – Но ты же отвечала, Ира! Ты же правильно ответила на все вопросы! – Да! Потому что я в тебя! Я умная даже во сне. И сообразительная. А главное, очень изобретательная!!! Папа перешел на точные науки. – Ира, это папа, Ира. – Да-да, я проснулась! – Не морочь мне голову. Ты спишь. Назови число пи. – Пи? – Пи! Пи! – Пи-пи… Щас… (Ирка куда-то убегала, возвращалась.) Але? Это кто? – Это папа, Ира! Я звоню, чтобы тебя разбудить. – О! Папа! Молодец ты какой! Я уже проснулась, папа. – Не-ет, Ира, ты спи-и-ишь, Ира. Назови число пи. – Число пи? Число пи… Число… Але? А это кто? – Это папа, Ира! Это папа! Я звоню, чтобы тебя разбудить. Назови число пи, Ира!!! – А! Легко! 3,14! – Пра-а-авильно. А кто тебе звонит? – Это… папа? Па-а-апа! Здравствуй, папа! Вот спасибо тебе! Вот спасибо! Это ты, папа! – Правильно. Ты проснулась? – Да-да, конечно, я проснулась. – О чем я только что спрашивал? – Ты? Ты… спра-а-ашивал… число пи? – Правильно. Ты точно проснулась? – Да. – Ты не будешь мне звонить через два часа и орать, что я тебя не разбудил? – Нет, ну что ты, папа. Ну что ты! Через два часа Ира звонила и орала. Опять! Почему не разбудил, меня уволят! Давай вопросы поизощреннее. – Ира, доброе утро! Как зовут Маркеса? – Габриэль Гарсиа. Я проснулась. – Не-ет, ты врешь. Экзюпери? – Мари Роже Антуан. Я проснулась. – Титул? – Граф. – Чем меньше женщину мы любим, Ира, тем… – …легче, папа! Легче нравимся мы ей, папа! Я проснулась, папа. Точно. Все! Точно, папа! – Ира! Ира! Слушай, Ира! Если ты опять позвонишь мне через два часа! Если ты мне позвонишь, Ира, я тогда не знаю, Ира… Ира позвонила через два часа. Скандалила и рыдала. Папа отказывался звонить, сказал, что больше не выдержит, пусть Ира кого-нибудь нанимает и хорошо платит за эти муки, за эти нервы, папа больше не может… Ира ныла, давила на папину совесть и плохую наследственность, у Иры были неприятности на работе, она проспала хорошие заказы и выгодных клиентов. – Ну па-а-апа… Я здесь уже никого не найду, никто уже не хочет, меня уже все будили… Ну па-а-ап… Ты сам виноват – не надо было меня в детстве баловать.