Тремарнок

Услышав его голос, Лиз поднялась по узенькой, устланной тонким бежевым ковром лестнице на второй этаж и заглянула сперва в небольшую кухню, а затем – в просторную гостиную, выходившую окнами на улицу. Квартира была меблированной, но казалась пустой и необжитой. Пахло здесь сыростью. Роберта нигде не было, и по еще более крутой лестнице Лиз двинулась наверх, в мезонин.

Лиз обнаружила Роберта в одной из двух спален – он стоял перед алюминиевой стремянкой и встревоженно смотрел на открытое окно в скошенной крыше. Струи воды стекали по стеклу и расползались лужей по ковру. Наверху, за окном, недружелюбно темнело небо.

– Да, погода отвратительная, – сказала Лиз, ожидая, что Роберт сейчас закроет окно.

Он обернулся проверить, кто это, после чего вновь сосредоточенно уставился на окно. Роберт походил на священника, который ждет небесного знамения.

– Тебе помочь? – озадаченно поинтересовалась Лиз.

– Что? – Роберт потер лоб и переступил с ноги на ногу.

Сердить его Лиз не хотелось, но темное пятно на полу неумолимо расползалось. Еще немного – и в гостиной снизу тоже закапает.

– Нет, я сам. Сам справлюсь.

Что-то в его тоне заставило Лиз замереть, и теперь она молча наблюдала, как Роберт занес ногу над ступенькой и обеими руками ухватился за боковины, словно собравшись карабкаться в гору. Он простоял так целую вечность, совсем как старик, который только проснулся и уговаривает непокорные, упрямые ноги сдвинуться с места.

В конце концов он убрал ногу со ступеньки и повернулся к Лиз, упорно глядя на ее черные туфли. Увидев его посеревшее лицо, Лиз испугалась, что Роберту плохо.

– Понимаешь, дело в том, что… – По-прежнему отводя взгляд, Роберт принялся грызть ноготь.

Лиз совсем растерялась и не знала, чего ожидать.

– Понимаешь… – Он снова кашлянул.

– Что? – Неужели это она успела его чем-то разозлить?

– Дело в том, что… – Он явно переживал, и Лиз уже решила было позвать на помощь. – Я боюсь высоты.

Лиз едва не расхохоталась, но Роберт выглядел таким несчастным, что, охваченная жалостью, она прикусила щеку.

– Разреши, – протиснувшись мимо него, она быстро, не дожидаясь возражений, взобралась на стремянку, – я закрою.

Потолки были высокие, и, чтобы дотянуться до окна, Лиз пришлось подняться на верхнюю ступеньку. Роберт придерживал скрипучую стремянку. Лиз ухватилась за металлическую ручку, потянула окно вниз, и оно плавно закрылось.

– Отлично! – с облегчением выдохнул Роберт, когда Лиз спустилась. – Спасибо.

Он буквально сиял, и на миг Лиз даже испугалась, что он ее расцелует. Она быстро оттащила стремянку подальше от мокрого пятна.

– Не за что. Ты молодец, что проверил, а то здесь все затопило бы.

Она уже направилась к лестнице, когда Роберт снова громко закашлялся.

– Э-хм… Лиз?

Она остановилась, разглядывая свой фартук. Ей не хотелось лишний раз смущать Роберта, но не смотреть на того, с кем разговариваешь, ужасно тяжело.

– Знаешь, я всю жизнь боюсь высоты, – робко проговорил он, – кажется, это началось еще в детстве. Отец заставил меня залезть на дерево, и я оттуда свалился.

– Вот это он зря! – воскликнула Лиз, почему-то вспомнив вдруг о Греге. Такая выходка – очень в его духе, если бы Грег вообще навещал Рози.

– Он был довольно неприятным человеком, – мрачно ответил Роберт.

Лиз захотелось узнать побольше, но расспросов Роберт не любил, к тому же с минуты на минуту должны были явиться гости.

– Ладно, за работу, посетители вот-вот придут… – Роберт шагнул к лестнице следом за Лиз и вдруг ни с того ни с сего спросил: – Как там твоя дочка?

С чего это он? Прежде никогда ее жизнью не интересовался.

– Спасибо, неплохо. В октябре собирается с классом в Лондон. И мы сейчас стараемся побольше скопить на поездку.

Лиз уже начала спускаться, когда Роберт осторожно тронул ее за плечо. Она остановилась.

– Я буду тебе очень признателен, если ты никому не расскажешь… ну, что я боюсь высоты. – Он сглотнул. – Ребята, Джесс с Джошем, они начнут…

– Конечно! – перебила его Лиз, представив безудержное веселье, которое охватило бы ее товарищей по кухне, узнай они об этом. Они бы ни за что не позволили ему забыть о случившемся. – Все останется между нами.

Украдкой наблюдая за Робертом, Лиз заметила, что хмуриться он перестал и на лице у него даже появилось некое подобие улыбки.

– Спасибо еще раз – за то, что помогла с окном.

– Да перестань. – Лиз подумала, что когда он не нервничает, то становится почти симпатичным. Набрать бы ему несколько фунтов, а то затягивает ремень до предела, чтобы темно-синие джинсы не свалились.

– Знаешь, я вот, например, вообще высоты не боюсь, – ободряюще заявила она, – но зато жуков терпеть не могу. Нет, «фольксваген жук» меня вполне устраивает, а когда надо сэкономить, я и сама веду себя как настоящая жучила, но вот насекомые – нет, спасибо, – она передернулась, – если они вдруг мне попадаются рядом с домом или, что куда хуже, прямо в квартире, у меня от страха в глазах темнеет и я зову на помощь Рози.




Ресторан заполнила веселая громкоголосая толпа – отчасти благодаря юбилею старшей миссис Ламбер, отпраздновать семидесятилетие который явилось все семейство, так что вечер пролетел быстро. Джон Ламбер заказал бутылку шампанского и несколько бутылок вина. Лиз знала, что Роберта это порадует.

Роберт и Алекс постоянно обновляли меню и придумывали новые блюда, которые пробовали сперва сами, прежде чем подать гостям. Будучи неплохим знатоком вин, Роберт обожал подбирать вино к определенным блюдам.

Пробегая мимо Роберта на кухню, Лиз перехватила его взгляд, и на этот раз он не отвел глаза, а напротив – едва заметно улыбнулся ей. Случившееся наверху – его тайна – словно протянуло между ними незримую цепочку.

Лиз не видела ничего удивительного в том, что кто-то боится высоты, – совершенно обычное дело, даже мило, но сам Роберт так смущался, что она ни за что не проболталась бы. Лиз надеялась, что Роберт ей поверил. Кажется, да. А вот незримую цепочку между ними она могла и нафантазировать.

Около восьми мобильник у нее в кармане завибрировал. Лиз прекрасно знала, что это означает, выскользнула на задний двор и прочла сообщение.

«Мама, привет. Мы пока еще не миллионеры!! Целую. Рози».

Лиз улыбнулась, представив, как Рози и Пэт, не отводя глаз от экрана, жадно ловят каждое слово диктора, объявляющего выигравшие номера, сверяются с билетиками и раздосадованно вздыхают. «Ну что ж, мы не разбогатели, давай-ка отпразднуем это чашечкой чая с шоколадным печеньем, – предложит, скорее всего, Пэт. – Нам ведь и так неплохо живется, правда, барашек мой?» У них обеих прекрасно получалось видеть в жизни лишь хорошее.

Отнеся на кухню последний поднос с чашками и блюдцами, Лиз заметила на стойке лишнюю ничейную порцию крем-брюле. Лавдей уже тоже явно приметила десерт, так что Лиз быстренько подхватила креманку и направилась к бару, где Роберт протирал бутылки.

– Держи. – Она поставила перед ним десерт и положила рядом ложку, завернутую в белую льняную салфетку.

Он смущенно посмотрел на крем-брюле, но, похоже, не нашел в себе сил отказаться, потому что позже Лиз обнаружила эту же креманку на столешнице в кухне, до блеска выскобленную.

Домой она вернулась почти в час ночи. Рози сопела под одеялом в своей кровати, а Пэт дремала в кресле. На коленях у нее лежала энциклопедия, открытая на статье про Лондон.

Выходит, Рози не удержалась и поделилась восторгами с Пэт. Лиз вспомнила, что Ламберы не поскупились сегодня на чаевые, и решила сразу же спрятать деньги в пустую банку из-под варенья с надписью «Рози – Лондон».

Как же хорошо, что скоро лето, чаевых прибавится, а еще Роберт предложил ей выйти в обеденную смену в следующую субботу. Лиз слегка удивилась: это смена Риты, и обычно в это время года одной официантки в обед бывает достаточно. Впрочем, не отказываться же, одну субботу Лиз вполне осилит. Жизнь явно налаживается.



За ночь распогодилось, и следующее утро встретило их солнцем и ясным небом. Лиз встала пораньше, чтобы успеть приготовить семгу с рисом и салатом и испечь яблочный пирог. Управившись с готовкой, она взялась за уборку – начала с гостиной, а потом дошла очередь и до кухни. Ванную Лиз оставила напоследок – чуть позже и ей, и Рози еще надо будет принять душ.

За кухонным столиком умещались лишь двое, и Лиз рассудила, что правильнее будет выставить на стол тарелки и разложить вилки с ножами, тогда каждый положит себе еду, а усядутся они в гостиной. Кресел в гостиной стояло два – синее и еще одно, желтое, с дырой в сиденье, так что Лиз набросила на него кремового цвета накидку. Поставив в гостиной два принесенных из кухни стула, постаралась запомнить, что колченогий надо приберечь для себя. Напоследок она разместила на подоконнике вазу с купленными в супермаркете нарциссами.

Когда Рози закончила завтракать – сама Лиз от волнения не взяла в рот ни крошки, – они приняли душ и навели чистоту в ванной. Часы показывали половину одиннадцатого. От утра и следа не осталось.

– Давай-ка одевайся, и побыстрее, – распорядилась Лиз, – вдруг они раньше приедут.

Рози готова была расплакаться.

– Что же мне надеть?..

Лиз тут же прокляла себя за то, что вздумала поторопить дочку.

– Тебе все идет, – она поцеловала Рози в макушку, – может, полосатую футболку и легинсы?

Рози не носила ни юбок, ни платьев: она ненавидела свои огромные кроссовки, а те специально покупались на размер больше, иначе в них не умещались ортопедические стельки.

Чтобы проветрить квартиру, Лиз приоткрыла окна и поспешила в спальню. Гардероб у нее самой был небогатый, поэтому она натянула джинсы и свою любимую свободную рубаху из белой марлевки, а темные волосы украсила шелковым цветком фуксии.

– Какая ты красавица! – воскликнула Рози, когда Лиз зашла к ней заправить постель и заплести косички. – Знаешь, скорей бы они уже приехали, а то я сейчас обделаюсь от страха.

В кои-то веки Лиз спустила это ей с рук. Они прождали до половины первого, а потом и до часу. Лиз запретила Рози включать телевизор, и девочка уселась с книгой в своей комнате на пол – садиться на покрывало ей тоже было нельзя.

Лиз тем временем расхаживала по квартире, пытаясь посмотреть на все вокруг свежим взглядом, глазами Тони. От внимания Тони не укроются ни темные пятна возле выключателей, ни единая мелочь, выдающая всю правду об их убогой, бестолковой жизни. Обычно Лиз не раздражали ни беспорядок, ни последствия дочкиных художеств, ни пыль под кроватями, но сегодня ей хотелось, чтобы всего этого не было.

Стрелка на часах доползла до цифры два и двинулась дальше, и Рози к этому времени уже так намаялась, что пошла на задний дворик позаниматься дыхательной гимнастикой.

– Миссис Спрингетт говорит, перед контрольными обязательно надо делать такую гимнастику, – объяснила Рози, когда Лиз выглянула проверить, как она. Миссис Спрингетт была их классной руководительницей. – Надо сперва глубоко вдохнуть… – Рози прикрыла глаза и втянула в себя воздух, выпятив грудь, – и медленно выдохнуть, а когда выдыхаешь, считать до четырех или пяти. Пф-ффф. – Она громко выдохнула и открыла глаза, чтобы убедиться, правильно ли Лиз проделывает то же самое.

– Медленнее, – сказала Рози.

– Пф-ффффф, – послушно повторила Лиз и плюхнулась на ступеньку. – Ой, у меня даже голова закружилась.

В дверь позвонили, и обе они замерли.

– Давай ты, – предложила Лиз, не в силах скрыть волнение.

– Ну нет, – уперлась Рози, – он же твой отец.

– Да, но он твой… – Она вдруг словно услышала себя со стороны. Ведет себя как ребенок. – Ладно, – буркнула она и вскочила, – открою.

Первой в их тесную прихожую вплыла Тоня в сиянии длинных темно-золотистых волос. Следом вошел Пол, отец Лиз. Он был на несколько дюймов ниже супруги.