Теория зла

– Найдется что-нибудь для меня?

Голос застал Милу врасплох, и она резко обернулась. За ее спиной стоял мальчишка в фуфайке с капюшоном и протягивал руку за мелочью. Она охотно врезала бы ему по физиономии, но вместо этого сунула в руку сдачу и проследила, как парнишка, довольный, уходит восвояси.

Наконец ей удалось преодолеть преграду турникетов. Она спустилась на эскалаторе, который включался автоматически, стоило кому-то встать на верхнюю ступеньку. Подошла к путям в тот самый момент, когда с противоположной стороны подъехал поезд и выгрузил на перрон небольшую кучку пассажиров. Через несколько секунд полупустой состав снова двинулся в путь.

Мила подняла взгляд на дисплей: ждать оставалось четыре минуты.

Она осталась на станции одна. Но ненадолго. Раздался резкий металлический звук, Мила обернулась и увидела, что эскалатор включился. С минуты на минуту покажется второй пассажир. Но Мила так его и не увидала. Ступеньки стальным водопадом скользили и скользили вниз, и на них никого не было. Что-то слишком он долго, сказала она себе. И в этот миг в памяти всплыл урок, усвоенный во время расследования дела Подсказчика.

Враг никогда не появляется внезапно, он прибегает к отвлекающему маневру.

Мила потянулась за пистолетом и, чуя опасность, повернулась к противоположной платформе. И тогда увидела ее.

На перроне за полосой рельсов, точно напротив Милы, Надя Ниверман, с лицом, поблекшим от долгих странствий, стояла и смотрела на нее пустыми глазами. Усталая, руки бессильно повисли. Широкая куртка с капюшоном, военного образца, явно была ей велика.

Минуту, казавшуюся бесконечной, они стояли неподвижно. Потом Надя подняла правую руку. Приложила палец к губам, призывая к молчанию.

Какие-то бумажки поднялись над рельсами, словно марионетки на невидимых нитях, и исполнили для них двоих короткий танец. Мила вначале не поняла, что ветерок, разметавший мусор, на самом деле предвещал мощную струю холодного воздуха, но, когда пришла в себя, осознала, что с противоположной стороны приближается состав.

Он был уже совсем близко: вот-вот встанет преградой между двумя перронами.

– Надя, – окликнула Мила. Но, увидев, что женщина шагнула вперед, испугалась. Скорее сердцем, нежели умом, уловила ее намерение. Не рассуждая, собиралась уже прыгнуть на рельсы, вброд перейти эту невидимую реку ветра, несущего пыль. В туннеле показались огни приближающегося поезда. Он мчался быстро, слишком быстро. Никак не успеть. – Погоди, – крикнула Мила женщине, которая все стояла как вкопанная и смотрела на нее.

Поезд был уже метрах в пятидесяти. Ветер хлестал Милу по щекам.

– Пожалуйста, нет, – взмолилась она, но дробный перестук колес, словно табун, несущийся галопом, перекрывал ее голос.

Надя улыбнулась. Сделала еще шаг.

Когда машинист начал торможение, женщина бросилась на рельсы с такой грацией, какую Мила никогда не забудет: Надя словно собиралась взлететь. Тут же раздался глухой стук, сразу заглушенный визгом тормозов.

Какое-то мгновение Мила стояла и смотрела на занавес из жести, отгородивший от нее разыгравшуюся сцену. Потом двинулась с места, сбежала вниз по лестнице. Вскоре перешла на другую сторону, на перрон, где совсем недавно стояла Надя.

Небольшая толпа пассажиров, сошедших с поезда, скопилась на рельсах, у самого туннеля. Мила пробилась вперед.

– Полиция, – объявила она, показывая удостоверение.

Машинист был вне себя от злости.


– Вот хрень, уже второй раз за год со мной случается такое. Почему бы им не сигать под колеса где-нибудь еще? Вот хрень, – твердил он без всякой жалости.

Мила осмотрела пути. Она не ожидала увидеть кровь и ошметки человеческого тела. Все происходит совсем не так, подумала она: всегда кажется, будто поезд буквально поглотил человека.

Между колесами застряла только женская туфелька.

Неизвестно почему, она вспомнила свою мать, как та споткнулась, когда провожала ее в школу. Мать, всегда такая собранная, так пекущаяся о приличиях, покатилась по земле, а виной всему – сломанный каблук. И вот она валяется растрепанная, босая на одну ногу, и блестящий чулок телесного цвета порван на коленке. Скромную красоту, всегда привлекавшую взгляды мужчин, осквернил нахальным смешком какой-то тип, который даже не остановился, чтобы помочь. Мила разозлилась на грубияна и от души пожалела мать – и это было чуть ли не в последний раз, когда она испытывала что-то в душе, до того как нахлынула пустота.

Воспоминание заставило ее повернуться к группе пассажиров, столпившихся за ее спиной.

– Разойдитесь, – приказала она.

Тогда и заметила, что чуть поодаль стоит парнишка в фуфайке с капюшоном, тот самый, с которым она столкнулась при входе. Его, наверное, привлек гомон толпы, и он спустился посмотреть, хотя и не стал отходить далеко от лестницы. Но Мила обратила внимание на предмет, который парень держал в руках, с недоумением на него глядя.

– Эй, ты, – позвала Мила.

Парень вздрогнул и обернулся.

– Дай-ка сюда, – велела Мила, надвигаясь на него.

Юнец в страхе отступил на шаг. Сразу же протянул то, что сжимал в кулаке.

– Я это нашел здесь. – Он указал на перрон. – Я не собирался ничего красть, честное слово.

И показал Миле бархатный футляр для кольца.

Мила вырвала коробочку у него из рук.

– Убирайся, – только и сказала она.

Парень не замедлил исполнить приказ. А Мила стала рассматривать футляр, сразу же подумав о том, как он может быть связан со смертью Рэнди Филипса. Если обручальное кольцо – на пальце убитого, что же хранится в ларчике?


Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. 
Купить недорого с доставкой можно здесь.