Теория поцелуя
Часть 7 из 62 Информация о книге
– Сейчас! – Настя! – Я заметила, что через толпу продралась девушка моего брата. – Настя Ежова, иди сюда! – Что случилось? Женька! – Она опустилась на колени. – Пчела, его укусила пчела, – пробормотала я, указывая на лежащее на полу тельце мохнатого насекомого. – Вот она, злодейка. Тем временем рыжик стянул рюкзак с плеч очкарика, аккуратно уложил того снова на спину и расстегнул замок рюкзака. – Если он сейчас нормально не задышит… – прошептала я, сжимая зубы. – Ну, что там? Что? Есть что-нибудь?! Рыжий выкладывал книжки из рюкзака. Вот скажите, зачем этому чудику понадобилось брать учебники на экскурсию, а? – Посмотри вот здесь! – Настя показала на небольшой кожаный пенал на кнопке. Пока рыжий лихорадочно открывал футляр, я смотрела на лицо опухающего парня. Густые блестящие волосы, бархатная ровная кожа, правильная форма носа, красивые губы и большие темно-синие глаза за широкими стеклами очков, как надвигающаяся летняя гроза: немного пугающие своей глубиной. То ли от взгляда на них, то ли от страха у меня закружилась голова. – Здесь шприцы и… лекарства! – воскликнула Настя. – Отлично, – выдохнула я. – Давай их сюда, посмотрим. Пока я дрожащими руками рассматривала содержимое пенала, паренек, лежащий на полу в проходе, часто-часто дышал. Настя села рядом с его головой и подложила под нее рюкзак. – Ага! – Я неуверенно закусила губу. – Кажется, вот так надо. Набрала в шприц лекарство. – Кажется? – испуганно пролепетал рыжий. – Да, точно не знаю, как это делается, – сказала я, – но другого выхода у нас нет. Сядь, приподними немного его ноги, пусть будут повыше. – Когда парень послушно приподнял ступни очкарика, я попросила Настю: – Нужно освободить его предплечье. Настя Ежова с трудом содрала рукав с плеча парня. – Ну, с Богом, – прошептала я, втыкая шприц в верхнюю треть плеча парня. Очкарик дернулся, его зрачки расширились. Кто-то из студентов громко охнул. – Вот молодец! – Я облизнула пересохшие губы. – Носишь с собой все лекарства. Теперь будем надеяться, что я тебя не убила. – Ты шутишь? – Настя выпучила глаза. – Нет! – Я пожала плечами. – Однажды видела, как это делается. Правда, мне тогда было лет десять… – Что ты ему вколола? – все еще держа на весу ноги больного, спросил рыжий. – Адреналин, – ответила я, вынимая из футляра еще одну ампулу. – А теперь нам понадобится преднизолон, чтобы привести в нормальное состояние его давление, и антигистамин – это уже от аллергии. Кто умеет ставить укол в вену? Рыжий покачнулся, а Настя испуганно побледнела, взглянув на шприц. – Есть! Есть медик! Здесь врач! – заголосил преподаватель, затаскивая за руку в салон полноватую женщину с чемоданчиком. Студенты расступились, и та быстро пробежала по проходу прямо к нам. – Укус пчелы, анафилактический шок, отек, – отчиталась я, передавая ей шприц. – Ввели адреналин, который был у него с собой. Здесь преднизолон. Женщина быстро сориентировалась, осмотрела больного, забрала у меня шприц, внимательно глянула на каждую из ампул. В этот момент кто-то крикнул: – «Скорая» уже едет! Насте и рыжему пришлось отойти, чтобы дать место медику. Я взяла за руку парня и тихо сказала: – Сейчас тебя заберут, сделают капельницу, и ты поправишься. – Попыталась улыбнуться. – Хорошо? Он смотрел на меня так внимательно, так беспокойно, что мне даже стало неловко. Отпустив его руку, я немного отодвинулась назад, чтобы не мешать женщине проводить нужные манипуляции. – Все будет хорошо, – зачем-то пообещала я. И под шепот однокурсников я села на свое место. Через пару минут под звуки сирен парня уже увозили на «Скорой». Еще минут через пять его рыжий приятель подошел, быстро собрал оставшиеся вещи и учебники в рюкзак, задержался у моего кресла и поблагодарил: – Спасибо. – Ничего особенного, – отмахнулась я и отвернулась к окну, – пожалуйста. – Нет, ты Женьке жизнь спасла. – Это он сам. – Спасибо, Лен, – присоединилась к нему Настя. Автобус тронулся, я повернулась к ним и изобразила улыбку: – Не стоит благодарностей, надеюсь, ваш друг поправится. Ежова кивнула, и я поспешила снова отвернуться к окну. Меня все еще лихорадило от жутких воспоминаний. Вот так же мама упала к моим ногам много лет назад. И снова ощущение паники сомкнулось толстыми щупальцами страха на моем горле. Но тогда папа был рядом, и он спас ее. А теперь… теперь папы нет. Он живет отдельно. И вообще, все совсем не так, как было когда-то. Все пошло кувырком. 5 Женя После введения лекарств отек начал сходить буквально на глазах. Теперь о нем вообще ничего не напоминало. Только прозрачная жидкость продолжала по капле стекать из специального пакета вниз, чтобы пройти по трубочке капельницы и попасть прямиком в мою вену. Да уж, облажался я знатно. Понимаю. Мечтал, чтобы она меня заметила? Вот и получил, что хотел: теперь не только Лена, но и все однокурсники узнали о моем существовании. Почти кинематографично шлепнулся на пол автобуса, затем напугал их стонами и хрипами и в качестве бонуса довел до ужаса опухшим лицом и толстенными руками! Господи, как стыдно-то… Все! Больше никаких попыток обратить на себя внимание, никаких Лен и вообще никаких девушек, пока не доучусь. Да! Буду всегда один. Решено. Так безопаснее и спокойнее. К тому же я не совсем одинок. Мне всегда есть с кем поговорить – у меня есть Антоха. Мы два одиноких волка. Мы – банда! – Привет, я поцеловал Маринку! – гордо сообщил Майкин, ворвавшись в мою палату. – Мужик сказал – мужик сделал. Больше никакого одиночества. Самая красивая девушка универа сходит по мне с ума, не круто ли? Улыбнись и порадуйся за друга, Женек! Да… Нужно ли говорить, что я тут же обреченно сник? – Поздравляю… – Эй, ты не рад за меня, чувак? – Антоха бесцеремонно плюхнулся на край кровати. – Рад, – вздохнул я. – Переживаешь, что не осуществил сегодня свой гениальный план? – Его зеленые глаза блеснули сочувствием. – Что ты! – У меня опустились плечи. – Я его даже перевыполнил. – Ты рано расстраиваешься! – Он хлопнул меня по плечу, да так сильно, что я даже посмотрел, не выскочила ли игла капельницы. – Мы на верном пути! – Да? На каком же? – Ну смотри. У вас состоялся тактильный контакт. Так? – Антон улыбнулся, многозначительно играя бровями. – Было? Было. О, я видел, как она взяла тебя за руку! – Потому что я умирал! – Вот именно! Но это все мелочи. Главное, что после того, как она потрогала тебя, у нее остались эмоции. Так? – Какие? Страх, паника, жалость?! – Чува-а-ак, – Майкин покачал головой. – Ты себя не любишь. Посмотри. Ты же красавчик! Ты – альфа-самец! Да-а-а! – Он выпятил грудь. – Держи спину ровнее, лицо кирпичом. Все девушки – твои, ты – хозяин положения! – Ага, – вяло согласился я. – Знаешь, в чем твоя проблема? – В чем? – Ты выглядишь как вечный первокурсник. Бежишь куда-то ссутуленный, глазенки у тебя перепуганные, очки запотевшие. Кому это понравится? Смотри на меня и учись! – Майкин вскочил, сунул руки в карманы и пошел вдоль палаты, выписывая зигзаги. – Будь плохишом! Будь крутым! Доминируй! Знаете, что может быть хуже неуверенного в себе ботаника? Уверенный в своей неотразимости ботаник! – О’кей, понятно, – кивнул я. – Это все прикольно, но Лена по-прежнему даже имени моего не знает. А единственное воспоминание, связанное со мной, – это мое раздутое лицо, скорченное от ужаса!