Тень горы
Часть 97 из 199 Информация о книге
– Enchanté, monsieur[71], – ответил Дидье. – Моя жена больна, – заявил мне Вишну. – С ней врач и две сиделки. Я хочу быть рядом с ней. Мои люди вызверились на тебя, потому что моя жена здесь, с нами. Я бы и сам тебя с радостью убил. Ты что, с ума сошел? Зачем ты сюда приперся? – Прости, я не знал, что твоя жена больна. Не буду нарушать ее покой. – Я встал и направился к двери. – Поговорим в другом месте. В другой раз. – Сядь! – остановил меня Вишну. – В чем дело? – Я понимаю, ты волнуешься, как бы с твоей женой чего дурного не случилось, – начал я, снова усаживаясь в кресло. – Видишь ли, с моей подругой кое-что случилось. Она умерла. От таблеток, которые ей дал человек, пользующийся твоей протекцией. Я пришел к тебе просить разрешения на разговор с этим человеком – на улице, на нейтральной территории. – Ну и ждал бы его на улице. – Я не привык околачиваться в подворотне, лучше в парадную дверь позвонить. Вот поэтому я и решил прийти к тебе, надеясь, что ты позволишь мне с ним поговорить, – он же на тебя работает. – И что ты хочешь знать? – То, что ему известно, – имя человека, который дал моей подруге таблетки. – А что мне за это будет? – Что пожелаешь. По справедливости. – Одолжение? – ухмыльнулся он. – Для меня это не пустяк, – ответил я. – Если позволишь мне поговорить с этим человеком, я сделаю все, что попросишь. По справедливости. Обещаю. – Не желаете ли сигару? – предложил Вишну. – Нет, спасибо, – отказался я. – С удовольствием. – Дидье взял сигару, вдохнул ее аромат. – Ах, Вишнудада, если вы собираетесь нас убить, то в такой обстановке я почти готов принять смерть. Вишну рассмеялся. – Когда мне было семнадцать, я что-то похожее учудил, – сказал он с неприятной улыбочкой. – Принес чай в гостиную местного главаря банды, опустил поднос на стол и приставил нож к горлу мерзавца. – А потом? – с любопытством спросил Дидье. – А потом предупредил, что, если его люди не прекратят приставать к моей сестре, я вернусь и перережу ему горло. – Он вас наказал? – спросил Дидье. – Да. Он взял меня в свою банду. – Вишну пригубил бурбон. – Но хоть ты и напоминаешь мне о днях бесшабашной юности, Лин, я не одобряю твоего поступка. Ты явился ко мне домой. Кого именно ты разыскиваешь? – Ирландца. Конкэннона. – Увы, ты опоздал. Его здесь нет. – Он сегодня днем здесь был, мсье, – негромко заметил Дидье. – Да, мсье Леви, был. Но он не сидит на месте – дела, понимаете ли. Ирландец ушел отсюда три часа назад. Меня не интересует, куда он отправился. – В таком случае прошу прощения, что мы нарушили покой твоей жены, – сказал я. – Нам пора. Он повелительно махнул рукой, не позволяя мне подняться: – Говорят, ты ушел от Санджая. – Да. – С вашего позволения, Вишнудада, – сказал Дидье, пытаясь сменить тему разговора. – Вы не были знакомы с погибшей, но я имел честь с ней дружить. Она была человеком достойным, весьма необычным. Драгоценным, редким цветком. Ее утрата для нас невыносима. – А для меня невыносимо то, что вы вторглись в мой дом, мсье Леви. Порядок есть порядок. Правила игры следует соблюдать. – Увы, вы правы, – ответил Дидье. – Однако любовь – одновременно и богач и бедняк, и хозяин и раб. И обе ее ипостаси одинаково плохи. – Позвольте мне объяснить вам кое-что о бедняках, – сказал Вишну, снова наполняя наши бокалы. Краем глаза он следил за мной. – Да-да, конечно, – кивнул Дидье, затягиваясь сигарой. – Если построить им дом, то они сломают пол, чтобы сидеть на земле. Если пол будет прочным, то они принесут землю в дом. Я – хозяин строительной фирмы, мне это знакомо. Так что скажешь, Шантарам? Сказать ему: «Ты – мегаломаньяк и умрешь насильственной смертью»? – По-моему, это слова человека, который ненавидит бедняков. – Между прочим, бедняков никто не любит, – возразил он. – Даже сами бедняки. Дело в том, что некоторые рождены повелевать, но большинство рождены, чтобы подчиняться. Ты сделал шаг в верном направлении. – Какой шаг? – Ты ушел от Санджая. Да, конечно, это крошечный шажок. Если присоединишься ко мне и расскажешь все, что тебе известно о Санджае, то станешь повелителем, а не подчиненным. Вдобавок я тебя щедро награжу. Я встал: – Еще раз прошу прощения за неожиданное вторжение. Знай мы, что здесь твои близкие, мы бы сюда не пришли. Твои люди нас выпустят? Без шума, чтобы никого не потревожить? – Мои люди? – рассмеялся Вишну. – Да, твои люди. – Мои люди вас не тронут. Обещаю, – сказал он. Я направился к выходу, но Вишну меня остановил: – Ирландец – не единственный, который знает, что произошло. Я обернулся к нему. Дидье подошел и встал рядом. – С ними был шофер, – сказал Вишну. – Мой шофер. Они приехали в моем черном лимузине. – В твоем? – Да. Ирландец попросил машину на вечер, потому что его недавно ранили, но он хотел прогуляться. Я дал ему своего шофера. – И где теперь шофер? – Он тебе ничего не скажет. – Посмотрим, – процедил я. – Он умер, – заявил Вишну. – Но перед смертью рассказал мне все, что знал. – Чего ты добиваешься? – Ты знаешь чего. Я не желаю, чтобы Санджай наводнил бомбейские улицы пакистанским оружием и боевиками. – Не преувеличивай… – начал я. – Отрицать это бесполезно, – оборвал он меня и, распаляясь, повысил голос. – Арабские деньги, учебные центры в Пакистане. Исламские воины уже маршируют по миру, вот-вот захватят Афганистан. Это будет первый, но далеко не последний шаг священного воинства. Если ты не понимаешь, что это означает, то ты полный идиот. – Не кричи, жену разбудишь, – ответил я. – Вишну, я не собираюсь вести с тобой политические дебаты. Мне нужен ирландец. – Оставь в покое мою жену. И ирландца тоже. Не о них речь. Скажи, что ты обо всем этом думаешь? Вы здесь оба не первый год, ощутили на себе любовь матери-Индии. Какую позицию вы занимаете? Я посмотрел на Дидье. Он пожал плечами. – Главный конфликт происходит между суннитами и шиитами, – неохотно ответил я. – Мусульмане убивают куда больше собратьев по вере, чем неверных. Бомбы рвутся в мечетях и на рынках. Мы в этом конфликте не участвуем, и вмешиваться нам не следует. Это междоусобная вражда, которую не остановят бомбежки и введение вооруженных сил других стран. – А у индийцев есть причина участвовать в этом конфликте, – серьезно заявил Вишну, сжимая кулаки. – Кашмир. Поэтому они на нас и наседают, хотят превратить Кашмир в независимое исламское государство. Ты-то что думаешь насчет Кашмира? – Кашмирский конфликт неразрешим. В нем победителей не будет. Туда надо послать миротворческие силы ООН для защиты местного населения и начать переговоры. – А если бы такое происходило на твоей родине? Ты бы тоже так считал? – Он прав, – заметил Дидье, махнув сигарой. Я посмотрел на него и перевел взгляд на Вишну: – У меня больше нет ни родины, ни любимой женщины. А у тебя есть информация о человеке, который убил мою подругу? Он рассмеялся и мельком поглядел на стенные часы. Внезапно я сообразил, что он тянет время. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Дилип-Молния в сопровождении шести полицейских. Два копа схватили меня за локти, еще два сгребли в охапку Дидье. Дилип-Молния подошел ко мне вплотную. Жирное пузо выпирало из рубашки. – Я тебя искал, Шантарам, – заявил он. – Вопросы поднакопились. Вишну ухмыльнулся. Дилип-Молния подтолкнул меня к выходу.