Танец огня

— О ней есть история, — сказал он.

Лин послала его в лагерь Кахиши узнать все, что можно. Нед выглядел невинно, а был умнее многих, и он был отличным шпионом. Он управлял сетью глаз и ушей Лин Амаристот в Тамриллине. Она сразу поняла при дворе, что это необходимо, и она постаралась узнать, кто раньше следил для Никона Геррарда. Только Неду она доверяла при дворе.

Остальные были сомнительными, даже Гарон Сенн, хотя она все еще включила его в свою свиту. Гарон имел повод быть верным, она щедро платила ему. Лин ценила его ловкий ум и опыт. Она назначила его своим стражем.

Нед вернулся к ней с отчетом, проведя ночь со стражами. Улыбающийся и пьяный, он рухнул на пол палатки Лин. Выпивка вытаскивала в нем то, что он обычно скрывал, — грубость. Она видела, как он пытался держаться в ее присутствии. Она доверяла ему и поэтому. Никто не корил Неда Альтерру за его поступки сильнее, чем он сам себя.

Он сказал о королеве:

— Это был запретный брак. Элдакар должен был жениться на принцессе Рамадуса, чтобы укрепить союз. Но он все испортил и женился на рабыне.

— Так этот Элдакар Эвраяд, — резко сказала Лин, — идиот?

Нед попытался скрыть улыбку.

— Сложно сказать. Люди говорят, она околдовала его. Он пришел на ее пение у ручья в саду дворца. Говорят, той же ночью он был с ней, что не странно — она была рабыней. Но теперь она управляет им.

— Что думаешь, Нед? — она ценила его мысли.

— Думаю, стоит последить немного, — сказал он, притягивая колени к груди, как задумчивый мальчик. — Война может быть серьезнее, чем банда танцующих с огнем.

— Думаешь, за ними стоит Рамадус, — величины королевства были сложнее и роскошнее. Отец Элдакара Эвраяда был из Рамадуса, армия была за ним. Лин не знала, почему он забрал Кахиши: связи крови на востоке были паутиной, которую было сложно изучать.

— У Рамадуса есть повод, — отметил Нед.

Лин молчала. Если это так, то последствия скажутся на Эйваре. И весь бардак из-за женщины, поющей в саду.

Она вспомнила слова Валанира Окуна о предателе в Захре. И Нед говорил, что королева управляет королем. Это был ответ?

— Это не все, — сказал Нед едва слышно за шипением костра Лин.

— Расскажи, — сказала она.

И его слова остались в ее голове на следующий день на банкете, когда она, щурясь, смотрела на короля, Элдакара ибн Юсуф Эвраяда, рядом с королевой. Чувственное лицо, тонкие руки с кольцами. Темные глаза с длинными ресницами. Он умело завел разговор с Лин о поэтах, о его любимых работах. Он был умным, в отличие от короля Лин.

— Но теперь в Академии новые силы, — сказал серьезно король Элдакар, выглядя младше своих лет. — Простите, леди, но мне интересно. Искусство будет забытым?

Лин моргнула.

— Не знаю, о чем вы.

Королева Рихаб Бет-Сорр тоже смотрела на нее. Она была в алом платье, где были вышиты павлины бирюзовыми и золотыми нитями. Она прислонилась к плечу Элдакара, словно они были наедине.

— Песни вашей земли радовали нас годами, — сказала она. — Но если человек ищет в поэзии силу, разве это искусство?

Рабыня? Слухи уже казались выдумкой. Лин сказала:

— Мужчины часто становились поэтами ради власти и бонусов — славы, золота и красивых женщин. Малое изменилось, — она ощущала, что слова были ножами к королю и его королеве, и она протягивала им рукоять, а слушающему Эдриену Летреллу — лезвие. Порой она воевала с ним, стараясь сохранить себя. Он убивал ее.

— Но теперь ведь иначе? — сказал Элдакар Эвраяд. — Равновесие сил в Тамриллине изменится. Может, не сразу. Тут, в Кахиши, Башня стекла может решить судьбу короля, хотя мы это отрицаем, — он слабо улыбался.

— Еще рано, — согласилась Лин. — Большая часть наших песен все еще для развлечения… или искусства. Мы редко пользуемся чарами, это достается с большой ценой.

— Вы одолели лайлана, — сказала Рихаб Бет-Сорр. Слово их языка у нее звучало мило и естественно.

Лин кивнула.

— Да. Но не одна. Пророк Валанир Окун был со мной.

— Чего это стоило? — взгляд Рихаб казался открытым, вопрос был прямым. Лин вспомнила, что королева была изящной, но и очень юной.

Но все за столом слушали, и Лин осторожно сказала:

— Мы се заплатили по-своему.

Вмешался Тарик ибн Мор. Он сидел в тени и плаще, но Лин ощущала его присутствие, его презрение. Его плащ был вышит серебром, напоминая водопад с его плеч. Вода была его стихией, он знал ее тайны, использовал заклинания в садах короля. Фонтаны, как дали понять Лин, были важны не просто для красоты в землях, что высыхали.

— Силы Эйвара новые, не проверенные, — сказал он. — Наша Башня стекла простояла уже долго. Первая школа магов в Рамадусе стоит уже больше тысячи лет.

— Да, — сказал Элдакар. — И наш первый маг, Захир Алкавар, из школы в Рамадусе.

Не скрывая презрение, Тарик сказал:

— Рамадианец ведет нас. Да.


Лин следила. Лицо короля стало каменным. Он был с женственной красотой, напоминал статую божества. Было сложно понять, он боится или злится. Рихаб Бет-Сорр рядом с ним прикусила губу.

Лин вспомнила слова Неда с прошлой ночи:

— Все верят, что Элдакар слаб, — сказал он. — Что война на севере раздавит его. Его младший брат Мансур — лидер батальона — популярнее. Говорят, король Элдакар был меж двух возлюбленных — королевой и Захиром Алкаваром, которые стремились к своим целям.

— Захир Алкавар? — удивленно спросила Лин.

Нед пожал плечами.

— Годами Захир и Элдакар были близкими друзьями против желаний короля Юсуфа. Порой говорят, что больше, чем друзьями.

Лин молчала. Валанир Окун жил в Захре, первый маг учил его чарам, но он мало рассказал ей о Захире Алкаваре.

Было напряжение после слов Тарика, он словно обвинил короля в слабости. Рихаб Бет-Сорр, наконец, заговорила:

— Мы ушли далеко от темы поэзии. Леди Амаристот, мы хотел бы послушать поэта вашего статуса. Вы окажете нам честь?

Король Элдакар опередил Лин с ответом:

— Можете взять лиру, конечно. По традиции.

Лин помахала рукой.

— Не нужно — сказала она. — Благодарю, — ей не хотелось петь. Она боялась, что тогда покажется ее сердце. И остальным, и ей.

Она ждала, пока слуги пробегут вдоль стола, призвав к тишине. Она ощущала жар взгляда Тарика ибн Мора — «у тебя нет кольца». Король и королева смотрели выжидающе. Все присутствующее — придворные солдаты — точно задавались вопросом, может ли хрупкая женщина зваться придворным поэтом. Лин оглядела беседку, встретила все взгляды. Некоторые отпрянули, другие отвели взгляды, никто не выдержал ее взгляд.

«Кто вы, леди Амаристот?».

Он словно знал, что было потеряно.

Вместо звона тарелок и разговоров осталось шипение огня. Но она была не в этой палатке, мыслями она была далеко. Это место было звеном в цепочке ее жизни. Почти готовой.

Она написала пару строк в свете свечи на пути сюда. Грубые, не очень умелые. Ей было все равно, что думали о ней эти чужие лица и глаза. Лин заговорила:

Я слышала сказ о золотых глазах,

озаренных плененными звездами,

и в них скрывались такие чудеса,

что поэт не опишет словами.

— Иди по лестнице, — с яростью

приказали поэты.

Но те, кто жили, мешкали.

Они желали вершины, но знали,

что это — конец.

* * *

— Присматривай за ней, Нед, — попросила Рианна его неделю назад. Утром он собирался в замок, чтобы поехать в свите придворного поэта. Она встала на цыпочки, чтобы поправить его плащ. Нед знал, что это был повод быть ближе. Он вдохнул запах ее волос, что не менялся. Его отбытие было тяжелым фактом между ними.

— Ты переживаешь за нее, — сказал он.

— Я боюсь, — она замолчала. Под глазами были круги, словно она не спала. — Ее мать была безумной.

— Знаю.

— Присматривай за ней, — сказала она.

Нед Альтерра так и делал той ночью, со всеми в беседке, пока Лин стояла во главе стола. Даже в мягком свете она была призраком, но румянец был на ее щеках, как от лихорадки, что горела и в ее глазах. Он не увидел этого прошлой ночью, затуманенный выпивкой. Он видел женщину, чья тонкая талия была приглашением. Он сел тогда на полу, чтобы смотреть на костер или свои колени.

Румянец на ее лице и напряженность взгляда не уменьшили желанность Лин Амаристот. Странно, ведь Нед редко считал ее такой. Может, сила была в словах, что она прочитала, знала она об этом или нет. Она призналась ему, что ее избегали чары Пророков. Слабость была в тайне, она доверяла Неду Альтере свои секреты. Не все. Он не был дураком, не считал, что знал все.

Помня о задании на ночь, Нед разглядывал лица, повернутые в беседке к Лин Амаристот. Заметил интерес короля, внимание его королевы. Открытое презрение второго мага Башни стекла, Тарика ибн Мора. Он даже не пытался скрыть. Словно его не прогнали бы. Но всех можно было прогнать. В этом и был смысл игры. За время при дворе Тамриллина Нед успел узнать, наблюдая, что подставить можно всех.

За Лин стоял Гарон Сенн. Он был широким мужчиной, и хотя седел, был все еще крепким. У него была черно-красная форма стражи Тамриллина, но красный был местами — Гарон предпочитал черный. Нед редко мог понять его лицо — темная борода и тени на угловатых чертах все скрывали. Конечно, Лин хотела при себе такого человека, но Нед хотел бы знать о нем больше. Он малое смог проверить, Сенн был издалека, его слова подтвердить было сложно. Те, кто бились за деньги, были худшими. Но Гарон Сенн пока был верным, это было в него интересах.