Танец огня

— Вы знаете, — архимастер Кервин словно ухмылялся. — Что хочет лорд Абарда, кроме высокого положения? Он не Пророк. Придворный поэт видит его важность, но не дала ему эту силу. А теперь в этом есть сила, Пиет Абарда. После ночи завтра будет даже больше.

Ладонь на руке Джулиен заставила ее вздрогнуть. Она развернулась, боясь, что архимастер раскрыл ее. Она увидела удивленное лицо Этерелла Лира, ощутила ужас. Он держал свечу и смотрел на нее с ошеломлением.

— Джулиен Имара, да? Что ты тут делаешь?

— Они нас услышат? — шепнула она, кивнув на дверь. Он кивнул и повел ее по коридору. Мысли покинули голову Джулиен, она могла думать лишь, как глупо выглядела в ночной рубашке с высоким воротником, сшитой ее сестрой, с кружевами на манжетах. Этерелл Лир был фантазией всех девушек с его золотыми волосами и глазами голубее незабудок, что цвели на острове весной. Джулиен злилась на себя за такие мысли. Она еще не сочинила поэму о нем, но думала об этом, что уже было плохо.

— Что ты делаешь? — сказала она, когда они отошли от двери, призвав в защиту раздражение.

— Я был голоден, — спокойно сказал он. — Вижу, и ты тоже.

— Ты знаешь мое имя, — сказала она. И тут же пожалела.

— Да, — он улыбнулся. — Доброй ночи. Думаю, тебе лучше идти в постель.

— Погоди… Этерелл, как думаешь, что происходит? — было странно называть его по имени. Они еще не говорили раньше.

— Многое, — он звучал терпеливо. — Так во всех местах с силой. Джулиен, ты еще не сильна, и не будешь следующие годы. Держись в стороне, пока ты не готова, — он рассмеялся. — Спокойной ночи. И я, наверное, и себе возьму печенье.

Она повернулась, вздохнув, и пошла к коридору. И услышала:

— Джулиен.

Она оглянулась, горло сжалось. Его лицо стало строгим, как у лорда, выносящего приговор.

— Тебе повезло, что ты столкнулась со мной, — сказал он. — А могло не повезти. Тут опасно.

— Ты про… Марика Антрелла?

Он удивил ее улыбкой.

— Так ты знаешь. Это хорошо, — он пошел по коридору в тень бодрым шагом, словно шел с пикника. Дверь закрылась. Стало тихо.

Джулиен пошла к себе. Было холодно, словно ветер проник под мантию. Из учеников последнего курса Марик Антрелл — талантливый, красивый, с рыжими кудрями — был среди самых популярных. И пугающих. Джулиен видела, как Этерелл бил Марика и его друзей в защиту Дорна Аррина. Но парни перед этим сломали Дорну палец. Они были богатыми, благородными — неприкасаемыми, шли против правил. Архимастер Хендин порой ругал их… как и архимастер Мир. Но другие как будто не видели.

Джулиен думала, что она вне опасности. Она была никем. Невидимой. Но взгляд Этерелла пугал ее. Она поежилась под одеялом, воздух перед рассветом стал холоднее. Дрозд на крыше запел.

Держись в стороне.

Она прожила тут восемь месяцев, думала, что знала это место. С одной смертью все стало чужим. Небо было светлым, когда Джулиен Имара уснула, провалилась в пропасть снов, где звучала скорбная песнь Дорна Аррина. Великая душа покинула мир.



ГЛАВА 2



Он прибыл после первого весеннего дождя. Дворец перед ним поднимался из тумана, такой же серый, как небо. Большие короля Святилища старейшин начали звенеть в полдень. Пророк повел коня через боковые врата, слуги встретили его. Он прибыл издалека.

— Придворный поэт на встречах весь день, — сообщил слуга с ложным сожалением.

— Она меня примет, — сказал Валанир Окун.

Ему предложили ванну, он отказался, хоть и пошел в комнаты, чтобы переодеться. Он ехал семь дней на юг не для того, чтобы медлить из-за формальностей. Он боялся того, что случится в Академии без него.

— Где она? Придворный поэт, — спросил он у мальчика-слуги. — Ей сообщили обо мне?

— Да, — сказал мальчик. — Я отведу вас на обед. Придворный поэт переживает за ваше здоровье.

— Мое… — Валанир лишился слов, но видел, что лиц мальчика было пустым. — Я поем, когда захочу. И я сам ей скажу… где она?

Он бросился в коридоры, едва мальчик ответил. Он найдет Лин сам. Раздражение близилось к гневу. Он спешил сюда, почти не останавливаясь по пути, не навестив друзей, что встретили бы его как гостя. Особенно вдова-аристократка с тонким телом и тяжелыми рыжими волосами с сединой, собранными на голове в корону из кос, она была бы рада Валаниру после его пребывания на острове. Заманчивым был и мелодичный голос. Она жила у виноградника на краю Тамриллина. Ее письма на остров дразнили, она описывала радости этих лет. Она не была против его блужданий, других женщин. Так было у поэтов.

Но на ее поместье потребовался бы день, чтобы проехать по долинам рядом. День. А он примчался сюда изо всех сил ради королевства, и придворный поэт не была благодарна. Он приехал сквозь дождь.

Насколько он понял, леди Амаристот была на совете с представителями гильдий. Он знал, что эти люди просили у придворного поэта об услуге почти каждый день. Стоило сразу разобраться с ними.

Он прибыл к залу совета, куда его направил слуга, но там был пусто. Другой слуга долго извинялся, сказал, что она только ушла на обед с лордами совета. Было не понятно, где пройдет эта встреча, в башне или Зеленой комнате, что были в разных частях замка.

Ситуация напоминала Валаниру шуточную балладу. Он лучше сочинял бы ее, сидя в поместье с видом на виноградники на холмах. После их общения с местной леди в ее постели, на диване и ковре в обсуждении писем. Но он был здесь, в этом дворце и ждал, пока придворный поэт соизволит принять его.

Пророк был в коридоре, что вел к Зеленой комнате, ведь в башне никого не нашел. Он услышал за собой голос:

— Не вас я ожидал увидеть, но я рад сюрпризам, — сказал Нед Альтерра. Валанир обрадовался, что выглядел он хорошо, парень ему нравился. Они обменялись любезностями, и Валанир сказал:


— Я приехал увидеть ее… Лин. Ее неожиданно сложно найти.

— Она занята, — виновато сказал Нед, словно это было из-за него. — Я был тут на встрече совета. Отец решил взять с собой. Но если об этом… — он огляделся и поманил Пророка в тень ниши. Под аркой с завитками была вырезана скамейка в стене, но они не сели. Мраморные колонны дальше стояли вдоль коридора и уходили наверх. Коридор был пустым, но замок словно сам все слышал. И Нед тихо сказал. — Пришла весть из Кахиши — они осаждены атаками на севере. Король Элдакар просит денег для кампании.

— Чьи атаки? — Валаниру было не по себе. Он был в пути неделю, а события двигались быстрее. Он надеялся опередить гонцов из Майдара. Он едва успевал поговорить с Лин. Если он найдет ее…

— Он зовет себя королем севера, — сказал Нед Альтерра. — В Кахиши его зовут Изменником.

— Я знаю его, — сказал Валанир.

— Знаете?

— Между Изменником и двором Майдары долгая история. Он не всегда был в опале… хоть ему никогда не доверяли, — сказал Валанир. — К танцующим с огнем всегда было недоверие.

— Точно, танцующие с огнем, — сказал Нед. — Король Элдакар подозревает, что они используют… магию для атаки. Он хочет посоветоваться с леди Амаристот лично.

— То есть…

Нед словно увидел его мысли.

— Она согласилась поехать.

* * *

Он увидел блеск камня на ее горле. Леди Амаристот встала из-за стола, подняла кубок, улыбаясь одному из послов Кахиши. Ее место было справа от короля. Они сидели с гонцами на возвышении в главе стола. Валанир Окун сидел ниже с лордами Тамриллина, что ужинали сегодня здесь.

Пророк и придворный поэт кратко поговорили в зале. Она обняла его, улыбка сияла, как ее камень, и она отошла с изумленным видом. Ее волосы были закреплены серебряными заколками по моде двора.

— Я должен с тобой поговорить, — сказал он, сдерживая гнев. Она избегала его весь день намеренно. Гнев даже был приятным, он отвлекал от шока, что скрывался за ним. С гневом он хоть управлял собой.

Она кивнула, бриллианты в ушах сверкали, как лед.

— Скоро, — и она оказалась во главе стола, ее окружал свет, золотая посуда, и она приветствовала лордов и послов. Она протягивала руку для поцелуев, как дар.

Они знали, кто был у уха короля. Гаральд полагался на придворного поэта сильнее, чем на совет, как было при Никоне Геррарде.

Валанир Окун поражался. Она злилась, что он давно не был в Тамриллине? Она не знала, что происходил в Академии… он надеялся.

Он вспомнил их последнюю встречу осенью прошлого года. Разговор был натянутым. Она была как в другом мире, пока пожимала его руку на прощание. И теперь она решила поехать в Майдару, не спросив его совета, хоть никто в Эйваре не знал Кахиши лучше Валанира Окуна.

«Старик, она отдалилась от тебя».

Желать независимости было естественно. Лин вряд ли могла забыть, что это Валанир Окун выдвинул ее в придворные поэты. Сделал ее Пророком. Если она хотела показать, где власть, он поддастся.

Он вспомнил блеск ее улыбки и задумался.

Он хотел сказать ей, что многое на кону. Им нужно быть заодно.

Лин Амаристот повернулась к одному из послов и рассмеялась.

* * *

Записка пришла почти в полночь. Валанир Окун был за столом в своей комнате, сочинял в свете свечи. Она знала его привычки. Записку принес один из мальчишек, которых Валанир презирал, и он ждал, чтобы сопроводить его. Слуги были красивыми, может, она завела любовников. Когда он видел ее до этого, Лин была в одиночестве. Полная ответственности и личного горя. Он понимал не все.

Она сидела за столом, когда он вошел, читала свиток. От его шагов она подняла голову.

— Я думала, вы не спите, — сказала она и отпустила слугу. Они остались одни. Валанир побаивался, что встреча будет при страже. Он много раз был в этой комнате. И сегодня он был поражен простотой. Она была придворным поэтом из дома Амаристот, но ценной была лишь лира у окна. Над ее столом висела картина гор лунной ночью: оттенки фиолетового и черного переходили в туман. Он не знал, что значит для нее этот пейзаж. Была это ее родина, Академия или желания. Или все вместе.

Она не желала почестей и ответственности. Это дал ей он.

— Спасибо, что приняли, леди, — сказал он.

Лин рассмеялась и встала. Она переоделась. Это платье было черным, с высоким воротником, почти до подбородка. На поясе была серебряная цепочка. Валанир заметил, что Лин напоминала ее мать. Ее улыбка в зале была дыханием прошлого на шее, и Пророк впервые испугался. Он видел Калинду Амаристот лишь раз, двадцать лет назад. Он был тогда поэтом тридцати двух лет, беспечным. Он пришел в тот замок с легким сердцем, представляя, что он все знал о людях и мире.

Он ошибался. И он не забыл урок.

— Я впечатлена, что вы благодарите меня в такое время, — Лин указала ему на диван, села напротив. — Уверена, вы слышали о моей грядущей поездке. Может, есть совет?

Он не понимал, шутит ли она.

— Совета нет, — сказал он, садясь напротив нее. — Но я могу поделиться опытом.

— Многолетний опыт, — сказала она. — Глупо отказываться. Но скажите, зачем вы здесь.