Тайная жизнь пчел

— Что ты хочешь сказать? Что мне не нужно пытаться узнать то, что я могу узнать о собственной маме?

— Но что, если… — она осеклась и почесала затылок. — Что, если ты узнаешь что-то, чего не хочешь знать?

То, что я услышала в ее словах, было: Твоя мама тебя бросила, Лили. Забудь про это. Мне захотелось наорать на нее, сказать ей, какая она дура, но слова застряли у меня в горле. Вместо этого я принялась икать.

— Ты считаешь, что Т. Рэй сказал правду о том, что она меня бросила, так?

— Я не имею об этом ни малейшего понятия, — сказала Розалин. — Я просто не хочу, чтобы ты причиняла себе боль.

Я вновь легла на кровать. В тишине моя икота рикошетила по всей комнате.

— Задержи дыхание, похлопай по голове и почеши живот, — сказала Розалин.

Я не обращала на нее внимания. Наконец я услышала, что ее дыхание стало глубже.

Я натянула шорты и сандалии и на цыпочках прошла к столу, где Августа заполняла заказы на мед. Я вырвала из блокнота листок и написала на нем имя моей мамы. Дебора Оуэнс.

Выглянув наружу, я поняла, что мне придется прокладывать путь по звездам. Не прекращая икать, я прошла по траве к кромке леса, где была стена Маи. Я положила руки на камни. Все, чего мне хотелось, — облегчить свою боль.

Мне нужно было защититься-от собственных чувств, поднять мост через ров. Я вдавила бумажку с именем в щель, вверяя маму стене плача. Я обратила внимание, что икота прекратилась.

Я сидела на земле, прислонившись к стене спиной и запрокинув голову, так что мне были видны звезды вместе со всеми спутниками-шпионами, летающими в небе. Может, в эту самую секунду один из них меня фотографировал. Они могли найти меня даже в темноте. Я нигде не была в безопасности. Нужно всегда об этом помнить.

Я подумала, что, может быть, стоит узнать все, что можно, о моей маме, пока за нами не приехал Т. Рэй или полиция. Но с чего начать? Я не могла просто вытащить картинку с Черной Марией и показать ее Августе, зная, что правда выплывет наружу. И тогда Августа решит — может решить, — что должна позвонить Т. Рэю, чтобы он меня забрал. А если она узнает, что Розалин сбежала из тюрьмы, не будет ли она обязана вызвать полицию?

Ночь была похожа на чернильную кляксу, в которой нужно найти знакомые очертания. Я сидела и вглядывалась в темноту, силясь узреть в ней хотя бы проблеск света.





ГЛАВА ШЕСТАЯ




Пчелиная матка должна производить некое вещество, которое будет привлекать рабочих и которое можно получить от нее только при непосредственном контакте. Это вещество, очевидно, стимулирует нормальное поведение рабочих особей в улье. Такой химический носитель информации был назван «маточной субстанцией». Эксперименты показали, что пчелы получают его непосредственно с тела матки.

«Люди и насекомые»



На следующее утро я проснулась в медовом домике от грохота во дворе. Когда я вылезла из кровати и вышла на улицу, то обнаружила там самого здоровенного негра, какого мне доводилось видеть. Он ремонтировал грузовик, склонившись над мотором. Вокруг его ног были разбросаны инструменты. Июна подавала ключи и отвертки, всякий раз широко ему улыбаясь.

На кухне Мая и Розалин готовили тесто для блинов. Я не слишком любила блины, но никому об этом не говорила. Я была рада уже тому, что это не крупа.

Мусорное ведро было полно банановых шкурок, а электрический кофейник булькал в свой крошечный стеклянный носик. Буль, буль. Я обожала этот звук, этот запах.

— Кто этот человек на улице? — спросила я.

— Это Нейл, — сказала Мая. — Он влюблен в Июну.

— Похоже, что Июна тоже в него влюблена.

— Да, но она никому об этом не скажет, — сказала Мая. — Она уже годами водит за нос этого несчастного Нейла. Не выходит за него замуж и не отпускает.

Мая налила на сковородку тесто в форме большой буквы «Л».

— Это твой, — сказала она. — «Л» для Лили.

Розалин накрыла на стол и подогрела мед в миске с горячей водой. Я разлила апельсиновый сок по стаканам.

— А почему Июна не хочет за него выходить? — спросила я.

— Она собиралась выйти замуж за другого мужчину много лет назад, — сказала Мая. — Но он не пришел на свадьбу.

Я посмотрела на Розалин, опасаясь, что воспоминания о том, как обманули ее сестру, могут повергнуть Маю в очередную истерику. Но Мая была всецело поглощена моим блином. Впервые мне пришло в голову, насколько странно то, что ни одна из них не замужем. Три незамужние сестры, живущие вместе.

Я услышала, как Розалин выдохнула воздух через сжатые губы. Я знала, что она думает о своем никчемном муже, жалея, что он пришел на их свадьбу.

— Июна зареклась встречаться с мужчинами и сказала, что никогда не выйдет замуж. Но потом она встретила Нейла, который стал новым директором в ее школе. Не знаю, что случилось с его женой, но он уже не был женат, когда сюда переехал. Он перепробовал все, пытаясь уговорить ее за него выйти, но она не хотела. Мы с Августой тоже не смогли ее убедить.

Из груди Маи вырвался хрип, а за ним последовало: «О, Сюзанна!». Началось.


— Боже, не надо, — сказала Розалин.

— Простите, — сказала Мая. — Я ничего не могу поделать.

— Наверное, вам лучше сходить к своей стенке, — сказала я, забирая у нее из рук деревянную лопаточку. — Мы здесь справимся.

— Ага, — сказала ей Розалин. — Делай что тебе нужно.

Через дверь мы видели, как Мая проскочила мимо Июны и Нейла.

Через несколько минут вошла Июна, а за ней Нейл. Я боялась, что его голова не пройдет в дверь.

— Из-за чего теперь? — хотела знать Июна. Она проследила глазами за тараканом, юркнувшим под холодильник. — Вы ведь не раздавили таракана у нее на глазах?

— Нет, — сказала я. — Мы даже не видели таракана.

Она открыла дверцу под раковиной, порылась там и вынула баночку с тараканьим ядом. Я подумала, не рассказать ли ей об остроумном способе борьбы с тараканами, изобретенном моей мамой, — хлебные крошки и пастила, — но затем я подумала: Это Июна, так что не стоит.

— И что же ее расстроило? — спросила Июна. Меньше всего мне хотелось рассказывать ей правду, да еще когда Нейл стоял рядом, но у Розалин, похоже, проблем с этим не было:

— Она расстроена тем, что ты не выходишь замуж за Нейла.

До тех пор я и не предполагала, что негры могут краснеть, хотя, возможно, это был гнев — и он окрасил лицо и уши Июны в темно-вишневый цвет.

Нейл рассмеялся.

— Ты видишь? Тебе нужно выйти за меня замуж и не огорчать больше свою сестру.

— А ну выйди отсюда, — сказала она, подталкивая его к двери.

— Ты обещала мне блинов, и без них я не уйду, — сказал он. На нем были синие джинсы, майка, перепачканная машинным маслом, и очки в роговой оправе. Он выглядел как очень прилежный механик.

Он улыбнулся мне, а затем Розалин.

— Так ты нас представишь или будешь держать в неведении?

Я заметила, что если первые пять секунд внимательно смотреть в глаза человеку, который смотрит на тебя, его истинные чувства на мгновение раскрываются перед тобой, прежде чем ускользнуть вновь. Глаза Июны, когда она посмотрела на меня, потускнели и ожесточились.

— Это Лили и Розалин, — сказала она. — Они у нас гостят.

— Откуда ты? — спросил он меня. Этот вопрос жители Южной Каролины задают друг другу чаще всего. Мы хотим удостовериться, что ты один из нас, что твой кузен знает нашего кузена, что твоя младшая сестра ходила в школу с нашим старшим братом, что ты посещаешь ту же баптистскую церковь, что и наш прежний начальник.

Мы ищем, где наши пути могли пересечься. Однако же было редкостью, чтобы негр спрашивал белого, откуда он, поскольку пользы от этого было немного. Их пути едва ли могли пересечься.

— Округ Спартанбург, — сказала я, едва вспомнив, о чем рассказывала раньше.

— А вы? — спросил он Розалин.

Она глядела на медные формочки для желе, висящие по обеим сторонам окна над раковиной.

— Оттуда же, откуда и Лили.

— Что это горит? — спросила Июна.

От сковородки шел дым. Блин в форме буквы «Л» превратился в уголек. Июна выхватила лопаточку у меня из руки, соскребла со сковородки то, что на ней осталось, и выбросила в ведро.

— И сколько вы собираетесь здесь пробыть? — спросил Нейл.

Июна смотрела на меня, плотно сжав губы. Она ждала.

— Еще некоторое время, — ответила я, глядя в мусорное ведро. «Л» для Лили.

Я чувствовала, что вопросы еще не кончились. Но мне нечего было на них ответить.

— Я не голодна, — сказала я и вышла через заднюю дверь.

Спускаясь с крыльца, я услышала, как Розалин спросила:

— Вы зарегистрировались для выборов?