Суженая

Наверное, графиня и леди Джейн всё же не до конца выбили из меня своеволие и свободолюбие, потому что я всё же попятилась назад, готовясь сбежать — но тут сам оборотень, подавшись вперёд, взял меня за руку.

Моя холодная ладонь в его горячей руке.

— Попалась, — хрипло произнес мужчина, подводя меня к алтарю. — Начинайте. святой отец.

Отец Джосеф, прокашлявшись, тут же приступил к церемонии.

Я слышала хорошо знакомый голос старого священника, слышала слова, которые он говорил — но смысл слов словно ускользал от меня, оставляя ощущение какой — то пустоты вокруг.

Наконец, отец Джосеф кивнул моему жениху.

Я ожидала, что мужчина сразу же начнёт повторять слова клятвы за священником. но чужак молчал, создавая ещё большее напряжение в церкви.

Подняв взгляд на оборотня (почему же он медлит?), я тут же попала в капкан нечеловеческих желтых глаз.

Хотелось убежать, спрятаться — но я послушно стояла у алтаря, смело глядя в глаза тому, кто меня выбрал.

Усмехнувшись, оборотень смахнул не до конца высохшие слезы с моего лица — и его звучный, немного хрипловатый голос раздался под сводами нашей часовни. произнося брачную клятву.

А затем наступил мой черёд.

— Мили, повторяй за мной, — попросил отец Джосеф. — Я. Милена Стивенсон, дочь лорда Уильяма Стивенсона отдаюсь тебе, Лиаму МакГрегору, вождю горного клана. в законные жены и обещаю во всём тебе повиноваться

— Я. Милена Стивенсон, дочь лорда Уильяма Стивенсона, — послушно повторила я за священником, запнувшись на второй части фразы.

Это не было похоже на привычные брачные клятвы: я не брала в мужья чужака, я — отдавалась ему в жены…

Замолчав, я испуганно посмотрела на священника.

— Отец Джосеф, — тихо прошептала я, — но ведь тут должны быть другие слова.

Чужак, хмыкнув, положил тяжёлую ладонь мне на спину — даже через ткань платья обжигая своим прикосновением.

— Повторяй, — велел оборотень. — Так всегда клянутся наши жены.

— Повторяй, Милена, — жалобно попросил священник, утерев пот со своего лица.

Оглянувшись назад — мой взор снова заволокли постыдные слёзы испуга — я так и не нашла ни у кого поддержки. Сестры, отец, граф с графиней — все молча, ожидали конца церемонии.

— Милена. — позвал оборотень, вынуждая меня вновь повернуться к алтарю и ожидающему завершения моих клятв священнику.

Зажмурившись, я всё же произнесла необходимые слова

— Объявляю вас мужем и женой, — с осязаемым облегчением в голосе произнёс отец Джосеф. — Ваша милость, можете поцеловать новобрачную.

Открыв глаза, я с ужасом наблюдала за тем, как к моему лицу склоняется черноволосая голова моего супруга.

Уже через мгновение его жёсткие горячие губы накрыли мои — и, о ужас, зачем — то попыталась их раскрыть.

Я даже почувствовала, как чужой язык пытается проникнуть внутрь моего рта.

Отшатнувшись как ужаленная, я с возмущением посмотрела на чужака — оборотня.

Зачем он это сделал?

— У людей так не целуются, — тихо процедила я, пылая праведным гневом. В церкви целоваться по — звериному! — То, что позволено у вас в горах — неприемлемо в империи.

Супруг изумленно посмотрел на меня — и вдруг громко расхохотался, чем поверг в изумление не только меня, но и всех присутствующих в церкви гостей.

— Эм… Лиам? — позвал один из сопровождающих моего оборотня. — Я не ослышался?

— Нет, — крепко прижимая меня к себе одной рукой, усмехнулся мой супруг — Я, конечно, чуял, что она невинна, но не знал, что настолько.

И обратившись ко мне, оборотень представил мне своих друзей.

— Милена, это Монро, — воин, стоящий чуть левее, низко мне поклонился.

— А это Линдсей. — второй воин, услышав своё имя, также склонил передо мной голову.

Я, было, хотела присесть в реверансе, но супруг удержал меня за талию — так, что я смогла лишь кивнуть представленным мне воинам.

— Приятно познакомиться, милорды, — улыбнулась я, пыталась завязать светский ни к чему не принуждающий разговор. — Как вам понравилось в нашем замке?

Мужчины, переглянувшись, пожали плечами и ничего не ответили.


Я перевела озабоченный взгляд на супруга.

— Мы считаем, что ложь — один из признаков слабости и поэтому никогда не лжем, — спокойно заметил супруг, неожиданно ласковым движением отводя выбившуюся из моей прически прядь в сторону.

— Людям не так- то просто привыкнуть к нашей откровенности, — заметил Монро, весело усмехаясь.

— Они считают нас грубыми, — поддакнул Линдсей. — Обычно нам всё — равно, но…

— Она привыкнет, — рыкнул Лиам, строго посмотрев на своих друзей.

Те тут же, в знак повиновения, опустили головы.

— Ну что, дельце состряпано? — весело поинтересовался отец, подойдя к нам. — Милена, будь послушной женой его милости.

Я должна была повиноваться отцу, должна была вслух признать право мужа на моё повиновение… но мне почему — то не хотелось этого делать.

Лиам усмехнулся — так, как будто моё молчание ему даже понравилось — и ещё крепче прижал меня к себе.

Что ж, — продолжил отец, как ни в чем не бывало, — теперь пора и за стол. Ваша милость, — поклонился он моему супругу — милорды — торжественный обед уже накрыт в столовой.

Я затаила дыхание, надеясь, что получу возможность переговорить с сёстрами во время обеда. Однако супруг одной фразой тут же развеял мои пустые надежды.

— Благодарю, лорд Стивенсон. Но нам пора.

Я с ужасом посмотрела на оборотня.

— Служанки уже приготовили для тебя дорожное платье, — глядя мне в глаза, спокойно произнес супруг — Мы выезжаем, как только ты сменишь платье.

Но…

Оборотень вопросительно поднял бровь.

— Ты что- то хотела сказать, жена?

Хотела остаться в замке и никогда тебя не знать, подумала я про себя, но вслух произнесла нечто совсем другое. Более приличное для новобрачной.

— Но…

Оборотень вопросительно поднял бровь.

— Ты что- то хотела сказать, жена?

Хотела остаться в замке и никогда тебя не знать, подумала я про себя. но вслух произнесла нечто совсем другое. Более приличное для новобрачной.

— Милорд, — вежливо опустила я голову. — Мои вещи ещё не собраны.

Оборотень раздражённо махнул рукой.

— Служанкам приказано собрать только самое необходимое. Оставь свои старые платья местной прислуге.

Это было сказано с таким пренебрежением, что я сразу поняла — оборотень каким — то образом успел ознакомиться с содержимым моего гардероба.

Я живо себе представила, как это могло случиться в моё отсутствие.

Вот Магда или какая — нибудь другая служанка (возможно даже из тех, что приехали из графского поместья) проводила этого огромного воина по скрипящей. нуждающейся в неотложном ремонте лестнице. в мою спальню.

Неясно, почему оборотня заинтересовала именно моя спальня — но он явно в ней побывал.

Обвёл внимательным взглядом бедную обстановку моей клетушки, в которой не осталось даже хоть какого — нибудь вытершегося половичка, скривился от вида. куда выходило единственное незастеклённое окно — и уже после этого подошёл к старому платяному шкафу, чьи дверцы рассохлись ещё до моего рождения.

Разумеется, после всей окружающей обстановки, оборотень не рассчитывал найти в старом шкафу наряды от лучших столичных портных… но то, что он там увидел. ему явно не понравилось.

Даже Джордж — прекрасно воспитанный, утончённый молодой человек — и тот иногда морщился, заставая меня в рабочих платьях — в которых я бегала по замку. занимаясь каждодневными хлопотами.

А уж что говорить об этом чужаке…

Уже более пяти лет у меня не было обновок — мы экономили, едва водили концы с концами… Когда нечего есть, мало думаешь о тряпках. К тому же, мне доставались старые платья сестёр — и я их перешивала, перекраивала… Пока мы все не выросли.

Мегги и Хоуп повезло чуть больше — их гардеробом занималась графиня. Сёстры. конечно, мечтали поделиться со мной щедростью своей тётки, но каждая из нас до дрожи в коленях боялась вызвать у высокородной дамы неудовольствие: сестрёнки опасались, что графиня может перестать одаривать их дорогими нарядами, а я беспокоилась за сестёр… ну и за семейный кошелек, конечно: лучше уж одной стараться выгадывать себе на платье, чем сразу всем трём.

Я, конечно, делала всё, что могла… и штопала, и перешивала, и снова штопала…

Мне вдруг стала так стыдно за нашу нищету, за свои старые платья, которые оборотень, наверняка, и служанкам бы побрезговал отдать — что я тут же покраснела, сама прекрасно чувствуя, как краска заливает моё лицо.