Супергерой для Золушки
Часть 7 из 68 Информация о книге
– Кольцо… – Он закусил губу, явно испытывая неловкость. – Бабушкино кольцо… Я бы хотел… Ну, ты понимаешь? Замялся, глядя на воду, стекающую с моих рук прямо на пол. – Конечно, – с гордым видом сняла с дрожащего безымянного пальца колечко с аккуратным маленьким камешком и положила ему на ладонь. Не стала дожидаться нового неловкого прощания и отвернулась к раковине. Закрыла воду и под звуки удаляющихся шагов принялась растирать руки полотенцем докрасна. Только бы отпустило. Ощущение было такое, будто голова готова вот-вот взорваться. В висках звенело, шум нарастал все сильнее. Ухватилась рукой за край гарнитура, бросила взгляд на недоумевающего Василия, испуганно выглядывающего из-под стола. Шатаясь, подошла к окну. Хотелось просто посмотреть, как он уходит. Как с ним вместе меня покидают мечты и планы. Поверить в это, наконец, а то разум упорно отказывался понимать и принимать произошедшее. Что же с тобой не так, Варя? Ты даже толком с ним не поговорила. Не сказала, что любишь. Не спросила, любит ли он. К черту свадьбы, если люди все-таки хотят быть вместе… Ровно и аккуратно развесила полотенце на спинке стула и только потом стремглав метнулась к двери, выбежала в подъезд, перегнулась через перила и крикнула: – Альберт! Все. Еще. Можно. Исправить. Уже громче: – Альберт! Пожалуйста. Вернись. Из последних сил: – Альберт!!! Мой крик гулким эхом оттолкнулся от стен. Сзади что-то щелкнуло. Наверное, дверь. Все всматривалась и всматривалась в темноту лестничных пролетов, пытаясь ухватить взглядом хотя бы его тень. Но внизу уже никого не было. Он ушел. Просто взял и ушел. Как так?! Неужели, кажущееся таким прочным и надежным, словно по щелчку пальцев, может исчезнуть в один миг? – А, это ты! – Донеслось вдруг из-за спины. Обернулась. На пороге квартиры напротив показалось лицо молоденькой девчонки. – А я уж думала, что какому-то художнику плохо. Мольберт потерял. – Нет, это я. – Тяжело дыша, на негнущихся ногах поплелась к своей двери. – Простите. Опустила голову. – Кто там? – Послышалось из ее квартиры. Дверь распахнулась шире. Девчонка усмехнулась, оглядывая меня, бросила кому-то: – Соседка наша. – Та, которая надменная? Она, наклонившись на косяк, хихикнула: – Ага. Она. 5. – Не поняла. Это кто здесь надменная? – Спросила и инстинктивно ухватилась за ручку двери своей квартиры, боясь, видимо, развалиться на несколько частей и упасть. Осколки слов, брошенных в меня Альбертом, все еще больно впивались в самое сердце. – Я, что ли? Глаза соседки сузились. – Ты, ты. – Девушка теперь смотрела обеспокоенно. – Не здороваешься ни с кем. Но то не твоя вина, конечно, а родителей. Воспитали, видимо, плохо. – Так я ж не знаю здесь никого, – пробормотала, разглядывая в темноте ее странноватый прикид. Блестящие черные волосы десятками длинных тонких косичек лежали на плечах, густо накрашенные брови выделялись на фоне бледного лица ярким пятном. Колечко в губе, белая майка, рваные джинсы. Телосложение подростка. На вид ей было лет восемнадцать, не больше. – Вот и не здороваюсь. – Продолжила, пожав плечами. – И вас первый раз вижу. Уж простите. Она несколько раз сомкнула и разомкнула челюсти, перемещая во рту жвачку. Так виртуозно и быстро, что это мне напомнило вращающуюся бетономешалку с гравием. Грохотал ее голос в тишине подъезда примерно с тем же звуком. – Ага. Сколько здесь живешь-то? – Посмотрела на меня оценивающе. – Мы с Никой уже год здесь обитаем, тебя видим постоянно, а ты проходишь мимо и дальше своего задранного носа не видишь. – Да-да, – подтвердил из недр квартиры чей-то писклявый голосок. Выдохнула. В голове все еще паникой пульсировали удаляющиеся шаги Альберта. Перед глазами стояла его ладонь, мокрая от влаги, сжимающая колечко и прячущая его в карман брюк. – Девушка, да я вас первый раз вижу! – Мой отчаянный возглас разрезал горло, как самый острый клинок. Девчонка охнула и взмахнула волосами: – Вроде очки носит, а все равно никого не замечает! – Хорошо. – Пытаясь переплавить боль в ярость, кивнула. – Я поняла – вы мои соседи. Будем знакомы. И извините, если обидела. Мне пора. Развернулась к собственной двери, надавила на ручку и… ничего не произошло. Навалилась плечом. Что за день! Так припустила за женихом, язык не поворачивается называть его бывшим, что забыла о расшатанном замке. Опять закрылся. Со всей силы ударила ладонью по дверному полотну. Черт! Как же больно! Ой-ей-ей! И как назло, открыть его мог бы только… Альберт. Голова опять закружилась. – Что? Дверь захлопнулась? – Черт! – Воскликнула, упираясь лбом в злосчастную деревяшку. – Ясно. – Спины, заставив вздрогнуть, коснулась чья-то рука. – Ты это, заходи, давай. Мы сейчас Жентосику позвоним, попросим с дверью помочь. Обернулась: – Кому? – Да не важно, приятель это наш. – Девчонка отмахнулась, отступая назад, в квартиру, и поманила за собой. – Заходи. Решив, что хуже уже не будет, сделала робкий шаг в неизвестность. – Привет! – По голосу – та самая пискля. Повернула голову. По центру единственной комнаты стояло кресло, в нем восседала худая блондинка в розовом топе и джинсовых шортах. Светлые волосы, стянутые в хвостик, такие же светлые, почти бесцветные, ресницы, по-детски тонкие ручки и ножки. Выглядела она еще моложе своей подружки. – А ты чо орала-то на весь подъезд? – Она поставила на столик кружку и скрестила руки на груди. – Случилось чо? Теперь, прошлепав босиком, как была, в гостиную, я могла оценить скудную обстановку помещения. Диван, кровать, шкаф, стол с ноутбуком, возле которого сидела блондиночка, кресло, занимаемое ею же и маленький журнальный столик по центру, уставленный нехитрой закуской: бутербродами, маринованными овощами и парой пирожков. – Нет. – Ответила, бросая взгляд за окно на красные разводы в темнеющем небе. – А чего бледная такая? – Девчонка с косами подтолкнула меня к дивану. – Вон, глаза даже закатываешь. – Вытянула губы трубочкой. – Ого, ну-ка садись! – Почти толкнула меня, усаживая. – Дыши. Воды дать? – Ты зачем ее притащила? – Вторая соседка покачала головой. В ее ухе блеснула гарнитура и тоненький стебелек микрофона. – Ща окочурится, а нам труп прятать или с копами объясняться! Чернявая уже порхала вокруг меня, обмахивая журналами: – Подожди ты, ей реально плохо. – Улыбнулась. – Тебя как хоть звать-то, соседка? Рассеянно подняла на нее глаза: – Ва-ря… И продолжила падать куда-то в пропасть собственного сознания. Впитывать в себя все произошедшее: неожиданный разговор, обидные слова, резкие взмахи руками, торопливые шаги в прихожей. – Меня Вера, – представилась девчонка, прикладывая руку к груди, – она – Ника. Мы, вообще-то обе Вероники, но не суть. Итак, Варя, что случилось? Ее взгляд загорелся, мой – потух. Что я, вообще, здесь делаю? И почему совершенно нет сил, чтобы встать, придумать, что делать и уйти? – Ничего. – Отрешенно сказала я. Блондинка прокашлялась, наблюдая за нашим общением. – Да говори уже, вижу, что плохо тебе. – Не смущаясь того, что журнальный столик был заставлен закусками, брюнетка села прямо на его край. Была, не была. – Жених ушел. – Почти прошептала, надеясь, что никто не услышит. Но та, что сидела в кресле, тут же присвистнула: – Бросил, что ль? Нужно быть сильной.