Совокупный грех

Тишину комнаты прервал телефонный звонок от Дмитрия. Что еще этому козлу надо от меня?

— Чего тебе надо Дмитрий? — со злостью отвечаю на звонок.

— Как невежливо с твоей стороны.

— Что тебе надо? — повторяю свой вопрос.

— Я хочу завладеть бизнесом Воронова. Ты все знаешь, все его дела, давай его оставим с носом? — просит этот ублюдок.

— Хочешь денег, власти! Дмитрий да ты не лучше Антона Воронова. Мой ответ, НЕТ! — и кладу трубку.

Вот мерзкий тип, хорошо же сыграл свою роль обиженного Антоном парня. НИКОМУ НЕЛЬЗЯ ВЕРИТЬ. ВСЕ ЛГУТ! Похоже Дмитрий становиться проблемой. Демоны в голове приказывают от него избавиться. Я не могу ослушаться их приказа.

Понемногу глаза начинают слипаться, наконец сегодня удастся поспать. Ложусь в кровать и перед глазами образ Антона Воронова.

— Полина, что ты с нами сделала, — шепчут его губы. Он ко мне пришел. Он рядом. Тянусь к нему и тут же образ испарятся. Господи, мне привиделось. Снова ложусь в кровать и закрываю глаза. — Полинаааа! — опять шепот. Не открываю глаза, чтобы не спугнуть.

Представляю перед собой Антона, ощущаю его полностью голым перед мной. Вижу его горящие глаза и требую к себе внимание. Его внимание. Еще никогда так остро не нуждалась в нем как сейчас. Даже в полудреме меня трясет от того, что сама его зову по ту сторону от реальной жизни к себе в явь. В своем мирке представляю как раздеваюсь перед ним и в это момент смотрю в его палящие глаза. Стоит лишь оторваться от этих глаз, и вся решимость моя рухнет.

Антон Воронов смотри на мои соски и они моментально твердеют и превращаются в бусины. Ощущение женской власти над мужскими слабостями. Дыхание становиться прерывистым. Он делает ко мне шаг и непроизвольно закрываю грудь руками. Этот мерзавец встает напротив меня и протягивает руку к моей щеке. Нежность от прикосновения заставляет тело дрожать и покрываться мурашками. Пальцами очерчивает губы, сначала по верхней, затем по нижней, при этом глаза полыхают одержимостью. Касания Воронова оказались такими нежными и волнующими, внутри все затрепетало от предвкушения близости.

Скользит пальцами по шее, ключицам, словно изучает как будто впервые. Его подушечки пальцев прикасаются к соску и судорожно вдыхаю раскаленный воздух. Меня бросает в жар, во рту становиться сухо, мне требуется дополнительная влага. Жажду его поцелуя.

Каждое прикосновение словно ожог, после него все горит. Касаниями сводит с ума. Неужели он может быть таким нежным. Это другой Антон Воронов, такого я не знаю.

Ласкает так неторопливо, каждое прикосновение отдаётся покалыванием между ног. Там так стало горячо и мокро. Я не хочу, чтобы он останавливался. Хочу, чтобы касался везде, тело так жаждет этого. Антон опускается на колени перед мной и его руки медленно подымаются по ногам к ягодицам. Горло совсем пересохло, судорожно глотаю ртом раскаленный воздух. Какие у него нежные руки. Это не его руки или я схожу с ума.

Подымается с колен и вдыхает запах моих волос и закрывает глаза. Это так дико со стороны, но так заводит.

Резко подхватывает меня и усаживает на кровать, снова закрылась от него руками. Убирает волосы с лица и кончиками пальцев проводит по нижней губе. Руки сами опускаются и начинает гореть зеленый свет для Антона Воронова. До безумия желаю ощутить вкус его губ, но он не целует, а лишь дразнит и играет с сосками. Заставляет запрокинуть голову и выгибаться от каждого его прикосновения. Вздрагиваю, когда губы Ворона накрывают сосок. Так горячо и соблазнительно, тело накрывает наслаждение и руки сами обхватывают мужчину за шею. Рукой ведет к низу живота, заставляя трепетать.

Он настолько завораживает, что не могу пошевелиться. Я вся натянута и напряжена, мне необходим выход. Проводит рукой по моей промежности и тело бьет током от удовольствия.

Проводит вверх-вниз по пульсирующему бугорку и смотрит то вниз, то мне в глаза. Это так сводит с ума. Мне слишком хорошо. Начинает двигать пальцами быстрее и дразнить у самого входа. Глаза закрываюся сами собой и с губ срывается протяжный стон. На смену рук приходит его горячий язык, подаюсь на встречу ему и молю о разрядке. Сжимает мои ягодицы и я не вольно впиваюсь в его волосы, царапаю кожу. Все больше начинаю стонать.

Чувствую как сжимает сосок и стоны стали еще громче. Меня накрывает сразу и протяжно. Задыхаюсь в агонии кайфа. Оргазм накрыл оглушительный и сильный, губами лишь могу шептать его имя.

Ощущаю власть над этим монстром, оглушенная оргазмом, тяну его на себя. Обхватываю член Антона Воронова и слышу его гортанный стон. Ему нравится. Отползаю подальше на кровати и ложусь на спину, мужчина же наклоняется надо мной. Антон снова меня ласкает, касается клитора, погружая два пальца в меня, сжимаю их лоном, приводя его в бешенство.

Последовали сильные толчки, которые заставляют извиваться под мужчиной и комкать руками простыни. Ноги самопроизвольно раздвигаются шире и требует большего. Именно в этот момент он не прекращая меня ласкать начал медленно погружаться членом в лоно. Вцепляюсь ногтями в его широкие плечи и начинаю паниковать. Останавливаться и ждет, когда привыкну к нему и к новым ощущениям. Воронов дышит тяжело.

Антон начинает двигаться медленно и пальцами не прекращает волшебные движения. Мне больше не больно. Все, что он делает лишь лишает рассудка и будет во мне демонов, которых сам и создал.

Адские глаза этого негодяя сводят с ума, а медленные проталкивания вглубь моего тела сносят крышу. Меня трясет от этой наполненности, тело требует больше ласк и чтобы он не останавливался. Ничего подобного в своей жизни никогда не испытывала — плавящей нежности. Затрясло в эйфории, стенки лона сократились вокруг твердого члена, в ответ он начал сильнее двигаться унося на вершину.

Скрестила ноги на его пояснице и закричала и билась одновременно под мощным телом. Прижимаю к себе Антона сильнее и расцарапываю спину, все больше содрогаясь под ним. Тело воспарило высоко за облаками, даже боюсь открыть глаза.

— Что ты натворила, Полина? — его голос резко шумит в глазах и резко открываю глаза.

Я это на придумывала, никакого Антона Воронова нет и нежности тоже. Я окончательно схожу с ума. Смотрю на часы и вижу, что почти семь утра и надо собираться на заседание суда. Сегодня все проясниться. Сегодня решается моя судьба.





ГЛАВА 26 и 27




Начало суда тянется целую вечность, вижу кругом ужас у людей, что судят самого Антона Воронова — грозу города. Все смотрят на него с неприязнью и осуждением, это и понятно, ведь его репутация говорит о многом. Все заседание этот ублюдок практически не моргает и смотрит только прямо перед собой, без эмоций. Я лишь только и могу смотреть на него и обливаться от пота в ужасе, что он там сидит из-за меня. Сердце прыгает, хочет вырваться и броситься к его ногам. Стоило его увидеть, как во мне вспыхнули эмоции и больше всего преобладает желание. Мое тело до сих пор желает его.

Все время жду, когда он посмотрит в мою сторону и глазами попросит о помощи, покажет нежность, ведь я еще могу солгать на суде в его пользу. Все еще можно изменить, но с его стороны полное игнорирование, словно меня нет в зале.

Сердце еще больше забилось, предчувствуя беду, в горле застрял нервный ком. Я продолжаю смотреть на Воронова и внутренне молясь, чтобы этот ублюдок посмотрел на меня, но все бесполезно. Как всегда мои молитвы не услышаны.

Меня вызвали давать показания, вышла нервной походной и снова смотрю на него, странно меня словно не существует вообще.

— Добрый день! — поздоровался прокурор.

— Здравствуйте, — дрожащим голосом здороваюсь в ответ.

— Назовите свое полное имя? — просит обвинитель.


— Полина Вячеславовна Морозова.

— Готовы ли вы подтвердить свои показания?

— Да! — коротко отвечаю.

Пытаюсь взять себя в руки, и пробуждаю в себе равнодушие, но все равно жду хотя бы мимолетного взгляда от моего мучителя, даже рада буду его звериному оскалу. Антон Воронов ведет себя, будто меня совсем не существует с ним в одном помещении. Полное равнодушие. Тревога снова пробуждает во мне страх и отчаяние.

— Расскажите Полина Вячеславовна, где вы были восьмого июля? — спрашивает мерзкий прокурор.

— Я была в гостях у секретарши Антона Воронова — Марины.

— Расскажите в каких отношения вы были с убитой?

— Особо никаких, иногда пересекались по рабочим моментам и все. — веду себя спокойно и изображаю равнодушие. Все игра. Он же даже не реагирует на мой голос, все продолжает смотреть прямо в одну точку с каменным лицом. Равнодушие оказалось больнее, чем физический контакт, который причинял этот ублюдок.

— На кого вы с убитой работали?

— На Антона Воронова. Она была его секретарем, я юристом.

— Правильно понимаю, наш подсудимый был вашим работодателем? — все не унимается этот человек.

— Да!

— Какие отношения вас связывают с подсудимым?

— Секс! — отвечаю не задумываясь, по залу пошли мерзкие улыбочки и перешептывания. А то никто не догадывался, что мы с Вороном трахались. Все происходящее настоящие испытание для моей выдержки, как бы не случилась истерика.

— Как долго длилась ваша связь? — прямо в лоб спрашивает, меня начали утомлять его грязные вопросы.

— Протестую, это не относиться к материалам дела! — выкрикивает адвокат Антона Воронова, я настолько ему стала благодарна, просто не описать словами.

— Протест принят, — отвечает судья.

— Когда вы приехали к убитой, вы все еще состояли в отношениях с подсудимым?

— И да, и нет. Не регулярно. — прокурор начинает меня бесить.

— Какого рода были ваши встречи с подсудимым?

— Сексуального характера. — по залу люди совсем не унимались и все перешептывались и злорадствовали.

Паника стала накрывать с головой и бежать по венам, пальцы задрожали. Продолжаю смотреть на жесткое лицо Антона и молить о малейшем сигнале, но он непреклонен. В ушах зашумела кровь, каждая клетка тела напрягается, невыносимо здесь находиться.

— Вам существовала угроза?

— Не знаю. — нагло вру.

— Почему вы оказались дома у убитой в тот день?

— Заехала за документами по работе, меня попросил Антон Воронов. — опять нагло вру.

— Какие отношения были у подсудимого и убитой?

— Я не могу ответить на ваш вопрос, я не лезла в их дела. Думаю их может связывать работа и возможно дружеские отношения, но это только мои предположения.

— Хотите сказать, что они на протяжении многих лет являлись лишь друзьями, настолько близкими, что подсудимый делился с ней личными переживаниями, работой. Исходя из этого можно сделать вывод насколько их отношения были близкими.

— Это всего лиши ваши предположения, я о их отношениях не знаю абсолютно ничего.

— Полина Вячеславовна, может вы догадывались о чувствах убитой к Антону Воронову?

— Не догадывалась, а знаю наверняка. Марина любила подсудимого, она мне в этом призналась в день убийства. — отвечаю на вопрос прокурора.

— Расскажите подробнее об этом? — копает и копает он.

— Убитая начала на меня кричать и обвинять, что я ничего не знаю об обвиняемом и какое было у него тяжелое детство.

— Вы провоцировали ее?

— Нет.

— Что произошло дальше?