Солнце

Ему ничего от нее не нужно.

Ровно в семь все-таки объявляют, что пресс-конференция Дианы Мунлайт переносится на неопределенное время, и все могут быть свободными.

Ничего не понимающие журналисты покидают величественные стены Гранд-Кардона. Они только зря потратили время, не получив ничего.

Маршалл все-таки разочарован. Он был уверен - что-то будет.

Он стоит на позолоченном солнцем тротуаре около входа в отель, щурясь из-за ярких лучей. Ему нужно дозвониться до коллеги и сказать о том, что планы меняются - Том еще не вышел на улицу. Нестерпимо хочется курить, и печет спутанные чуть волнистые волосы - пора состричь их, да некогда. Еще Маршалл все-таки думает позвонить той, которая прислала ему сообщение - а следом за ним еще одно, и еще, и еще. Только он их не читал.

Однако он не успевает набрать даже коллегу - ему самому звонят. Номер на экране не определился, но Маршалл отвечает, внимательно следя за выходом из отеля - не хочет пропустить Тома.

- Слушаю, - сухо говорит Маршалл, попутно хлопая себя по карманам в поисках пачки сигарет.

- Здравствуйте, - раздается незнакомый женский голос - он спокоен и словно обволакивает его. - Маршалл Ленингтон?

- Он самый, - отвечает журналист, прикрывая глаза ладонью - в этом городе слишком много солнца. - Кто вы и что хотите?

Он слышит короткий вздох, будто та, которая звонит ему, набирает воздух поглубже в легкие - так делают, когда решаются на что-либо. А потом слышит:

- Прошу извинить за внезапный звонок. Меня зовут Елена Мунлайт, и я хотела бы встретиться с вами.

Маршалл не верит своим ушам. И даже отстраняет телефон от уха, чтобы еще раз взглянуть на экран.

Та самая Мунлайт? Елена Прекрасная, как ее за глаза называют в их тусовке? Она?..

Быть не может.

- Для чего вам нужна встреча, миссис Мунлайт? - спрашивает он.

- Приватный разговор, мистер Ленингтон.

- Вот оно как, - задумчиво тянет он. - Но вы понимаете, что ваш звонок... несколько необычен и внезапен? Я даже могу... - Он делает длинную паузу, соображая, что происходит.

- Заподозрить меня в том, что я не та, за которую себя выдаю, - спокойно реагирует Елена Мунлайт. Предположительно Елена Мунлайт, разумеется. Но интуиция Маршалла подсказывает ему, что это все-таки она.

- Да. Что...

Уточнить, что за приватный разговор, он не успевает - к отелю стремительно несется черный мотоцикл и опасно тормозит рядом с Маршаллом, едва не взрезавшись в отъезжающее такси. Им управляет парень в кожаной куртке и в кожаных перчатках с отрезанными пальцами, а позади него, крепко обняв за пояс, сидит девушка в джинсах и клетчатой рубашке.

Из-под ее шлема торчат красные волосы.

Парень слезает с мотоцикла, снимает с себя шлем и громко кричит, привлекая внимание журналистов, которые еще не успели уехать:

- Пресс-конференция будет! Слышите меня? Эй! Возвращайтесь, мать вашу! - И берет девушку в шлеме за руку.

Маршалл узнает его.

И думает, что они все сумасшедшие.

Он не может не вернуться обратно, но прежде договаривается с Еленой Мунлайт - предположительно Еленой Мунлайт - о встрече. И бежит следом за коллегами. Такое пропустить Маршалл «Пес» Ленингтон точно не может.

Журналисты спешно возвращаются в «Гранд-Кардон», явно оставляя постояльцев гостиницы в недоумении.

Солнце светит легко и ярко. Но ведущая прогноза погоды, появившаяся на огромном медиафасаде одного из небоскребов, говорит, что после вчерашней грозы ожидается сухая погода и потепление.

Следом запускается реклама трейлера нового фильма Дастина Лестерса, в котором он играет рок-стар. А затем - реклама духов «Северное сияние», лицом которых является Диана Мунлайт.

Мята, морской бриз, грейпфрут, древесные нотки и ночные цветы, озаренные лунной дорожкой.

Пресс-конференция начинается.



Ровно секунда до бездны -

Прошу тебя, только

не отпускай.

Даже если была бесполезной,

Я горела. Последнее


правило тайн

Позабыв.





Глава 1.1. Янтарь и аквамарин




Осень как смысл жизни.

Ты как моя осень.

Но однажды я бы хотел попасть в весну.



Этой ночью я нахожусь дома одна и переглядываюсь с тусклыми звездами, сидя на подоконнике с гитарой в руке. Я пытаюсь поработать над лиричной песней, которая почему-то связана в моей голове с образом Кристиана Уилшера, но ничего не получается. Я не слышу музыку - Небесное радио в последнее время работает из рук вон плохо. То с помехами, то вообще молчит. И без него музыка получается... пресной.

Я играю на акустике партию за партией, мысленно бракуя каждую из них - все не то, все совершенно не то. Я не могу выстроить единую мелодию. У меня не получается сделать ритмический контраст, да и вообще, мне не нравится ритмический рисунок. Аккорды то и дело сбиваются, тональности оказываются не теми, штрихи смазаны. Легато, вибрато, свип, тэппинг, баррэ - все не то. Я словно слышу музыку сквозь вату - до меня доносятся лишь ее глухие отголоски.

Вокруг меня - гора листков с аккордами и ходами, в каждом из них - море исправлений, а иные и вовсе смяты. То и дело мне вспоминаются слова Эммы Мунлайт.

«Глупая, глупая Санни Ховард. Ты понимаешь, что делаешь? Ты же ставишь крест на себе. Думаешь, отказав мне, ты будешь жить прежней жизнью? Нет».

Эти чертовы слова врезались в мою память. И я против воли помню их.

Не хочу думать, что я боюсь. Не хочу верить в ее слова. И не хочу верить в свой страх.

Она была уверена, что я соглашусь петь за ее дочь. И была уверена в том, что деньги - это тот крест, на котором я легко соглашусь быть распятой. Но я не собираюсь вбивать гвозди в руки.

Я не собираюсь вбивать гвозди в свое сердце.

И в свою мечту.

Пошли вы, миссис Мунлайт. Вы просто очередная высокомерная сука.

Я откладываю гитару и перевешиваюсь через окно в густую тьму ночи. Я никогда не боялась темноты, зная, что ее легко победить, но сегодня мне кажется, что она таит в себе опасность - не зря погас фонарь.

Хочется написать сообщение Кристиану, но я сдерживаю себя. Не стоит. Я не должна навязываться.

Я оставляю гитару в покое, делаю себе крепкий кофе и перехожу на миди-клавиатуру, но результат все тот же. Ничего не выходит. Я не слышу музыку, а музыка не слышит меня. Все получается не так, как нужно. Возможно, у меня исчезло вдохновение, но я всегда верила в то, что вдохновение - лишь начальная форма мотивации, яркая, как росчерк молнии. Оно пропадает довольно быстро, и остается лишь два пути: бросать начатое, ожидая следующей вспышки, или с помощью трудолюбия и упрямства дойти до конца.

Я всегда шла по второму пути, не боясь трудностей и даже находя в них удовольствие, но сегодня мне хочется все бросить. Однако я упрямо пытаюсь переломить себя.

Под утро кое-что все-таки выходит. И я посылаю парням пару записей - просто сообщение с короткими прикрепленными аудиофайлами. Они поймут, в чем дело. Всегда понимают. Кому-то это покажется диким, но для нас это нормально - поделиться материалом друг с другом хоть ранним утром, хоть поздней ночью. У идей нет чувства времени. А вдохновение существует вне границ реальности.

Чет не отвечает, и у меня есть подозрение, что он зависает где-то со своей новой подружкой, от которой просто без ума. Кто она, я не знаю. Но когда Чет говорит о ней, его глаза загораются так ярко, а улыбка становится такой счастливой, что мне кажется - он не в себе. Я не представляла, что такой человек, как он, может по-настоящему влюбиться. Чет замечательный друг, крутой музыкант и, вполне допускаю, отличный любовник. Но вот бойфренд он не самый лучший - в отношениях Чет привык брать. Все и сразу. Выпивать залпом. Опустошать. Сможет ли он отдавать, я сомневаюсь. Но, глядя на его счастливое лицо, думаю, что она его научит этому. А еще я хочу с ней познакомиться, хотя Чет даже имени ее не упоминает.

Оливер отвечает первым. Он пишет: «Вроде бы ничего, кое-что доделать, и будет норм. Я на работе, обсудим завтра». Но я понимаю, что ему не сильно понравилось. А может быть, он просто устал и хочет спать, но ему приходиться стоять за барной стойкой в клубе.

Нейтан, которого я, кажется, разбудила, открыто заявляет, что это «полная фигня». Я пытаюсь выяснить, что именно кажется ему фигней, а он звонит и говорит, то и дело зевая в трубку:

- Санни, чувак, ты ведь можешь лучше. Это какой-то романтический трип.

- Все так плохо? - хмурюсь я, глядя в открытое окно, из которого в комнату льется прохлада. Небо еще темно-сапфировое, но далеко на востоке загорается утомленный жемчужно-дымчатый рассвет с бледно-лиловыми всполохами. Я вижу его в расщелине между домами.

- Скорее, странно, - откликается друг. - Мне понравились кое-какие твои фирменные фишки, но, черт, тэппинг просто криворукий. И мелодический рисунок... странный. Игра неуверенная. Ты можешь лучше, - снова повторяет Нейтан и зевает.

- Могу лучше, - эхом откликаюсь я. - Сегодня ничего не получается.

- Ты спала сегодня? - спрашивает Нейтан. - Если нет - советую.

- Да, я посплю несколько часов перед работой. Еще немного посижу - хочу найти нормальное звучание.

- Такое бывает, - говорит вдруг он. - Что ничего не получается. Просто отложи все и выспись, Санни. Поняла?

- Поняла, - чуть улыбаюсь я.

Мы прощаемся. Я следую его совету и иду в душ.