Солнце

В этом поцелуе нет страсти или огня. В нем - тонна воздушной нежности: легкой, прозрачной, сияющей. Это поцелуй, похожий на солнечный зайчик, скользящий по губам. На дуновение морского ветра. На блики на воде. Невесомо и аккуратно. Ласково.

Мое лицо мокрое от слез, и футболка Дастина - тоже.

- Моя рыжая девочка, огненная малышка, - тихо-тихо шепчет он. - Не знаю, что ты пережила. Но я знаю, что ты - очень сильная. Ты сможешь выбраться из этого дерьма. Я помогу тебе. Слышишь?

Мне очень больно, и он это понимает. Я благодарна ему за то, что он сейчас рядом, но я также знаю, что не имею права удерживать его рядом с собой.

И отстраняюсь.

- Ты ничем не сможешь помочь, Дастин, - улыбаюсь я сквозь слезы. - У меня договор. Мунлайт оплачивает лечение моих родных, я пою за Диану. И то, что я тебе сейчас говорю об этом - уже нарушение этого договора. Никто не должен узнать правду. Поэтому я отказалась от своей прежней жизни - чтобы никто ничего не узнал. Понимаешь?

Мои глаза лихорадочно блестят.

- Я сам обо всем узнал. Ты ничего не рассказывала, ничего не нарушала, - отвечает Дастин, хмурясь. - И если я расскажу другим, ты ничем не нарушишь ваш договор.

Меня будто пронзает копьем, отлитым из страха и обрывков ночи.

- Нет! - хватаю я его за руки. - Нет, Дастин! Ты не должен говорить об этом - никому и никогда. Пожалуйста. Боже, нет! - Я нервным движением убираю волосы назад. - Дастин, об этом нельзя говорить. Нельзя, нельзя! Это уничтожит нас всех. Я прошу тебя - молчи. Умоляю...

Дастин чувствует, как дрожат мои пальцы, и его зрачки расширяются.

- Санни, ты... Ты так и хочешь прожить всю жизнь? - спрашивает он. - Хочешь остаться безымянным голосом Дианы Мунлайт? Ты настолько свыклась с несправедливостью?

- Ты не понимаешь, - говорю я, боясь снова заплакать. - Тетя и брат пострадали из-за какого-то богатого подонка, который деньгами закрыл всем рты - даже полиции. Мунлайт - это все, что у меня сейчас есть. На их деньги живут мои родственники. Их деньги покрылась страховка, которой не было. На их деньги они смогли выжить. И они помогут мне, если тот подонок попытается что-то сделать тете и брату. - Я крепко сжимаю зубы. Страх и ярость не отпускают меня.

- Я дам тебе денег, - упорствует Дастин. - Конечно, я не так богат, как Мунлайты, но у меня тоже есть деньги. Я получил гонорар за последний фильм.

- Петь за Диану - это моя работа. Это мой выбор, сколько я могу повторять?

- Ты могла сразу прийти ко мне. И я бы тебе помог. Я бы не оставил тебя! - снова повышает голос Дастин. И снова в его потемневших глазах - молнии.

- Если бы у меня не было выбора, если бы я сама не смогла заработать, я бы пришла к тебе. И ползала бы на коленях перед тобой. Или перед Кристианом Уилшером. Да перед кем угодно. Но я сама, понимаешь? - мой голос гаснет. Становится тише и глуше. - Это был последний оплот моей гордости. Не гордыни, гордости - самоуважения и чувства собственного достоинства. Глупо, да, что я хотела сохранить в себе это?

- Я бы не бросил тебя, - твердит Дастин упрямо. - И тебе не пришлось бы проходить через все это.

- Тогда через что нам пришлось бы пройти? - поднимаю я на него глаза. - Как бы мы жили? Не было бы в тебе мысли, что я с тобой только ради денег? Или из чувства благодарности за спасение близких? Нет, Дастин, я не хотела надевать на тебя такие оковы. Ты этого не заслужил.

- Какая же ты глупая, Санни Ховард. - Его взгляд словно кинжал. Ранит мою душу.

- Ты никому не расскажешь о том, что узнал. Иначе... иначе я просто не выдержу, - прошу его я. Я не давлю на жалость - сейчас я как открытая книга. Честна до самого конца. Во всем.

Для Дастина эти слова будто пощечина.

- Я понял тебя, Санни, - успокаивает меня он. - Понял.

- Должно быть, я слишком жалкая в твоих глазах, - с горечью говорю я. - Прости, что разочаровала. Прости, что заставила страдать.

Он целует меня на прощание в лоб, задержавшись губами на пылающей коже. И уходит.

Печать тайны сорвана. Но я не чувствую облегчения. Я чувствую лишь безысходность и боль.



Тайна - моя. И впредь

Запомни: костер - тоже мой.

На нем буду я гореть.

А ты - обойди стороной.





Глава 21.1. Ледяная корона




Лучше быть злой королевой, чем несчастной.




За завтраком Елена, как и всегда, одна.

Она сидит в большой и светлой столовой, выполненной в стиле Людовика XVI, задумчиво пьет кофе и читает в журнале «Айкон»[1] статью о королевской семье. В хрустале шикарных люстр сверкают солнечные блики.

Богатый интерьер, шикарная мебель, продуманность каждой детали - столовая дома Елены и Аарона Мунлайтов напоминает королевскую. Только вот хозяева дома здесь почти не бывают. Аарон практически никогда не ест дома - он всегда занят для этого. Елена только изредка завтракает. Все эти роскошь и изящество слишком утомляют ее. Слишком сильно напоминают об одиночестве.

Статья о будущей жене одного из принцев неожиданно захватывает Елену - слишком сильно она похожа на те статьи, в которых рассказывается о ней самой. Красивая, добрая, скромная девушка, у которой все в порядке со стилем и чувством юмора, напоминает Елену Мунлайт. Разве что у нее нет громкого титула в запасе. Она - девушка из народа, но титул обязательно получит после свадьбы.

Теплая улыбка принца, обнимающего на фото свою избранницу, напоминает улыбку Аарона. И сколько Елена ни всматривается в снимки, она не понимает - по-настоящему ли у них все или это просто расчетливый пиар? Наверное, точно так же никто не понимает и их с Аароном улыбки.

- Миледи, мы можем убирать? - появляется миссис Карпентер, отвечающая в доме за хозяйство и обслуживающий персонал.

- Да, конечно. - Елена закрывает журнал и встает, оставляя кофе недопитым.

- У меня к вам просьба, - говорит миссис Карпентер, сжимая сомкнутые в замок пальцы.

- Да? - поворачивается к ней Елена.

- Моя дочь и муж попали в аврию, - спешно отвечает миссис Карпентер. - И некому присмотреть за внучкой. Я могу привезти ее сюда на несколько дней, пока не найду няню? Клэр не доставит никаких хлопот, будет тихо сидеть в моей комнате!

- Да, конечно. Ваши дочь и зять - они серьезно пострадали? - с сочувствием спрашивает Елена.

- Слава Господу, нет, миледи, - вздыхает экономка. - Но несколько недель им придется провести в больнице.

- Все будет хорошо, дорогая, - Елена кладет ладонь на плечо миссис Карпентер. - Держитесь. Ребенок может пожить здесь, с вами.

Экономка благодарит ее от всех души, Елена улыбается ей и уходит, решая про себя повысить миссис Карпентер жалованье - пусть это будет одно из последних ее добрых дел, которое она сделает, живя в этом доме. И с этим мужчиной.

Елена приводит себя в порядок и переодевается. Сначала в коктейльное закрытое платье глубокого синего цвета - цвета грозового моря у горизонта. А затем вдруг выбирает брючный костюм элегантного покроя. Приталенный жакет и узкие укороченные брюки подчеркивают стройность ее фигуры, нежнейший цвет топленого молока придает Елене еще больше утонченности. Изящные туфли, сумочка из последней коллекции Луи Виттон, нитка благородного жемчуга на шее - Елена выглядит просто чудесно.

Она смотрит на себя в зеркало и мысленно говорит, что сможет сделать все, что задумала.

- Это не ради тебя. Это ради него, - шепчет она своему отражению.

Все ради Чета.

Он словно чувствует, что Елена думает о нем, и пишет сообщение на ее второй телефон, который она недавно тайно купила.

«Я скучаю по тебе. Это просто невыносимо».

«Скоро все будет хорошо», - осторожно отвечает Елена. Странно, но она все еще скучает по этому мальчишке. И как только так вышло, что он занял в ее сердце слишком много места?

«Надеюсь, - смеется Чет, ставя смайлы. - Знаешь, что самое тупое? Я не могу смотреть на других девчонок. Только ты в голове. Только ты».

Елена смеется про себя - эти слова для нее много значат.

Она верит Чету.

Короткая переписка - и Елена выключает телефон, удалив все сообщения. Скоро они смогут быть вместе - она уверена. И им не понадобится так скрывать свое общение.

Елена уверена в своей победе. Слишком многое она поставила на кон. И слишком беспечным стал ее муж. Счастливых людей легко победить - познав счастье, они перестают быть осторожными.

Почему-то Елене кажется, что Аарон - очень счастлив.

Через полчаса приезжает Алтон - он все еще контролирует Елену. По крайней мере, так считает Аарон, не зная, что происходит между этими двумя. Сегодня Алтон должен отвезти Елену на благотворительный аукцион, проводимый герцогом Томбриджским, одним из младших братьев правящего короля. Это закрытое ежегодное мероприятие для узкого круга лиц, и даже не все влиятельные бизнесмены могут попасть на него - кроме денег нужно иметь еще и титул. У Елены и Аарона есть и то, и другое. Николас Мунлайт некогда не мог попасть на аукцион герцога Томбриджского и считает это личным оскорблением. Тот факт, что там спокойно могут бывать сын и невестка, изрядно его забавляет.

«Трать больше, перебивай их цены, - наставлял он Аарона, когда тот только женился на Елене. - Покажи им, сколько у нас денег. Пусть знают свое место».

Алтон провожает Елену к машине и садится с ней рядом - от водителя их закрывает плотная ширма. Его глаза под стеклами тонких очков горят - он скучал по Елене. За этот год она свела его с ума.

Алтон берет ее за руку и крепко сжимает.

- Ты сегодня слишком красивая, - шепчет он и даже пытается поцеловать ее - Елена уклоняется, и его губы касаются лишь ее холеной щеки. Но даже этот невинный поцелуй распаляет Алтона.

- Я хочу тебя.

Зная, что никто не увидит их, он пытается обнять Елену, но она снова аккуратно и даже ласково отстраняется от секретаря мужа.

- Ты же знаешь, - в ее тихом голосе печаль, - я не могу так. Не могу, пока не освободилась от него.

В этом она не лжет. Действительно, она не может быть с другим мужчиной, пока числится в браке с Аароном. Елене хочется остаться благородной хоть в чем-то.

- Прости, - вздыхает Алтон.