Шоу безликих

— Грета? Что ты здесь делаешь?

— Спасаю тебя! — Она улыбается мне. — Ты спасла мне жизнь вчера, на арене, а сегодня моя очередь. Теперь я спасаю тебя!

Выражение ее лица внезапно меняется, и она мягко поглаживает мое горло своими нежными пальчиками.

— Что случилось с твоей шеей? Почему она вся фиолетовая?

— О, ничего. Честно говоря, это не больно.

— Кто сделал это с тобой? Сильвио?

— Да, это был Сильвио. Все в порядке, могло быть и хуже.

Она складывает руки на груди и щурится.

— Я не позволю ему снова причинить тебе боль. Никогда не позволю.

Приятно понимать, что она хочет меня спасти. Я рада видеть ее милое личико здесь, и кажется, что рядом со мной она в безопасности. Увы, суровая реальность вычеркивает эту надежду. Оказавшись здесь, Грета подвергает себя еще большему риску и что бы ни думала, не сумеет меня спасти.

— Как ты попала сюда? Как тебе это удалось?

— Они заперли меня. Сказали, что ты плохая, что ты спелась с этим Чистым мальчишкой и предала нас, Отбросов.

Мы садимся, и она берет меня за руку.

— Я знала, что это неправда. Все знают, как ты ненавидишь Чистых. — Грета смотрит на меня с легким сомнением. Она хочет, чтобы я сказала ей, что это все ложь, просто такая большая ошибка; мы можем в ней разобраться, и с нами все будет хорошо.

— Некоторые из их слов верны.

Она округляет глаза.

— Я познакомилась с Чистым мальчишкой. Это долгая история, но, Грета, вот увидишь, он тебе понравится. Он не такой, как ты думаешь. Он очень милый.

Она, разинув рот, пару секунд смотрит на меня, затем задорно смеется.

— Он богатый и красивый?

Она думает, что это сказочная история, вроде сказки про Золушку. Как же приятно видеть ее веселой! Радость Греты такая заразительная, что невольно передается и мне. Пару мгновений я чувствую себя глупой девчонкой, потерявшей голову от любви.

— Он великолепен, Грета!

— Это потому, что ты тоже великолепна! — гордо заявляет она. — Второй такой красивой, как ты, нигде нет! Вы с ним целовались?

Ее щеки разрумянились от волнения. Я набираю полную грудь воздуха и шепчу ей на ухо:

— Да! Мы целовались и обнимались!

Она хлопает в ладоши и визжит от восторга.

— Как его зовут?

— Бен.

— Бен… а дальше?

— Бен Бейнс.

— О, Хошико Бейнс! Звучит неплохо! Ты его любишь? И он тебя любит?

Внезапно я воспаряю ввысь, словно бумажный змей. Нет, я знаю, что через минуту вернусь в суровую реальность, но мне очень приятно рассказывать ей о нем.

— Да! Я люблю его. Мы любим друг друга!

Я еще несколько секунд позволяю себе насладиться этим теплом, уютным самообманом, после чего возвращаюсь на грешную землю. Сейчас не время и не место для детских фантазий. Более того, что-то подсказывает мне, что счастливого конца у этой сказки не будет.

— Грета, расскажи лучше, что произошло. Быстро. За мной в любую минуту могут прийти. Вряд ли они обрадуются, увидев тебя здесь…

— Хорошо. — Она глубоко вздыхает и начинает тараторить: — За нами пришли полицейские, ты даже не представляешь, какие они ужасные. Они вывели меня и Амину из общежития. Они забрали Амину, и с тех пор я ее не видела. Меня посадили в крошечную комнату. Сказали, что им нужно со мной побеседовать, что я могу им помочь. Они отняли у меня куклу, а потом ушли. Несколько часов я сидела там одна.

Потом пришел Сильвио, он был в бешенстве. Заявил, что его терпение лопнуло и что он больше не намерен возиться с тобой. Он сказал, что мы с Аминой станем «необходимыми жертвами». Я не поняла, что он имел в виду, но мне все равно стало страшно. Я спросила у него, где ты и собирается ли он наказывать тебя. В ответ он сказал, что на время посадил тебя под замок, и пообещал мне, что я больше никогда-никогда тебя не увижу. Я еще ни разу не видела его таким злым, Хоши.

— Продолжай, — говорю я ей. — Знаю, это тяжело.


— Потом вошел этот противный громила. И сказал: «Готово, она болтается», и Сильвио ушел. Как только он ушел, я поняла, что должна сбежать оттуда и спасти тебя. Но дверь была заперта, окна тоже. Мне оставалось лишь прокрасться на чердак. Сделать это оказалось несложно, и я знала, что ты где-то здесь. Там, на чердаке, жуткая теснотища, но я, как червяк, пролезла и поползла дальше, приподнимая люки, пока не нашла тебя.

О, господи! Пусть ей всего шесть лет, но она намного умнее и храбрее меня. Мне бы и в голову не пришло взглянуть на потолок или убежать через чердак. Она же говорит об этом так, будто это очевидные вещи.

— Грета, — я осторожно пытаюсь вернуть ее в реальность, — ты молодчина. То, что ты сделала, это просто здорово, но ты меня не спасла.

— Почему нет? — растерянно спрашивает она.

— Потому что у меня ожоги на ногах. И даже если я вернусь с тобой на чердак, я не могу оставаться там всегда. Стоит мне появиться в этом здании, как меня тотчас заметят и снова посадят под замок. Сильвио наверняка уже заметил твое отсутствие и скоро догадается, где тебя искать.

Грета снова улыбнулась, забыв про слезы, как могут только маленькие дети.

— Не волнуйся! Вот увидишь, все будет хорошо. — Мы с ней как будто поменялись ролями: она теперь взрослая, а я испуганный ребенок. От этого я люблю ее еще больше. — Подожди, — говорит она. — Хочу показать тебе одну вещь.

Она подтаскивает под люк стул, хватается за его края и подтягивается. Теперь она снова на чердаке. Сидит там, свесив ноги. Мне видны ее поцарапанные, покрытые пылью коленки. Она возится наверху, а затем спускается спиной ко мне. Спрыгнув на пол, поворачивается и хитро смотрит на меня. В руках у нее какой-то предмет.

— Закрой глаза, — говорит она, как будто это мой день рождения, а она собирается вручить мне подарок.

— Грета, прекрати баловаться! Я пытаюсь придумать, что нам делать!

— Просто закрой глаза. Ну пожалуйста!

Ей страшно хочется, чтобы я присоединилась к ее маленькой игре. Впрочем, почему бы нет?

— Ладно. — Я закрываю глаза и вытягиваю руки.

Она осторожно кладет мне в обе ладони какой-то предмет. Он тяжелый и холодный. Металлический. Я тотчас понимаю, что это такое, хотя до этого ни разу не держала в руках. Я открываю глаза. Это пистолет.





Бен




Я смотрю в пол. Мне с трудом верится, что я только что это сделал. Как теперь они поступят, когда схватят меня? Что скажет моя мать? К счастью, мне некогда размышлять об этом. Голос Джека возвращает меня в реальность:

— Бен, теперь им ничего не стоит обнаружить твое местонахождение. Они в два счета вычислят, с какого компьютера ты выходил в Сеть. Нам нужно уходить отсюда.

Он осматривает меня с головы до ног.

— Жди здесь. Я вернусь минут через пять. Обещаю.

Он уходит, предварительно заперев за собой дверь.

Я остаюсь один. Тишина в комнате невыносимая. Сколько раз за последние три дня я сидел, запертый в комнате, ожидая, когда кто-нибудь придет?

Часы на стене тикают, тикают, тикают. Это напоминает мне, как на днях, во время представления, я ожидал выхода львов. Этот звук сводит меня с ума. Я срываю часы со стены и вытаскиваю батарейку. Так-то лучше.

Где Хошико? Что они с ней делают?

Вопросы настырно пульсируют в моей голове, заменяя тиканье часов. Похоже, я схожу с ума.

Наконец я слышу, как поворачивается ключ в замке. Меня тотчас охватывает паника. Что, если это не он? Я прячусь под стол. Дверь открывается и тут же захлопывается.

— Бен?

Я встаю. Судя по его лицу, он жутко доволен собой. Джек действительно хороший парень. Он спас мне жизнь, но, похоже, он слегка чокнутый. Разве нормальный человек счел бы все это забавным?

— Вот, — улыбается он. — Примерь.

Он бросает мне два запечатанных пакета. Под прозрачным целлофаном — форма. Полицейская форма.





Хошико




Я смотрю на пистолет в моих руках.