Семья безопасности

В личных апартаментах Чарнка сидели двое. Хозяин и Айала. Чарнк изучал отчёты по семейной ячейке в своей нейросети, а Айала молча сидела и ждала, когда её непосредственный руководитель заговорит с ней. Украдкой она осматривала обстановку, которую видела уже неоднократно. Собственно, ничего необычного в ней не было, стандартное убранство жилого помещения типовой базы Содружества, которую возвели инженерные дроиды за пару дней. Разве что небольшой куб, который стоял рядом со входом. Куб, размером «как раз к месту», матово чёрного цвета, безумно притягивал взгляд. Это отмечали все, кто бывал в апартаментах мастера Чарнка. Многие пытались понять его предназначение, осматривали его в энергетическом уровне. Все сходились во мнении, что это не артефакт Ушедших. Что это по сути простой куб. Но он продолжал гипнотизировать своим присутствием, притягивать взгляд, путать мысли смотрящего на него.

– Я прочитал отчёт. – Айла, как много раз до этого, вздрогнула и отвела взгляд от куба, посмотрев в глаза Чарнку – Что ты сама думаешь о них?

– Они из отсталого мира. Судя по всему, Сеятели проводили независимый эксперимент. Возможно даже генетический. Они мало живущие. Думаю, в среднем 60-80 лет в естественной среде. Не понятно, это искусственный цикл эксперимента или результат генетических мутаций. Но результат мы видим. В одной семейной ячейке сразу трое одарённых. Да ещё и с достаточно высоким уровнем интеллекта и нейроактивностью. Думаю, и их возможности будут не маленькие со временем. При первичной диагностики в мед капсулах заодно поправили генетические аномалии с продолжительностью жизни и уровень здоровья. Всё оказалось исправимо. С этой стороны им теперь ничего не угрожает.

– Я понимаю, но я спросил, что ты о них думаешь? Будут ли они нам полезны? – Чарнк взглянул в глаза девушки. Он ждал самого искреннего ответа от специалиста по благожелательности.

– У них вся мотивация направленна внутрь семейной ячейки. На нынешнем этапе они не видят себя в нашем обществе. Но потом, либо наш мир сможет войти в их семейную ячейку, либо их семейная ячейка сможет адаптироваться к духовным путям развития, как возможный вариант. Я вижу довольно много ветвей развития будущего, при которых они вернутся. – Айала была профессионал и не видела пока совместных линий жизни.

– Предлагаешь их отпустить? – Чарнк с любопытством ожидал однозначного ответа.

– Я бы предложила, пусть поживут в Содружестве. Наше общество стало замыкаться в себе. Это не всегда хорошо заканчивается. Когда они вернутся, их кругозор и принятие нашего образа жизни много нам дадут.

– Значит ты веришь, что они вернутся. – не столько спросил, сколько утвердил ответ второй человек в экспедиции, чьим основным пороком было любопытство.

– Шанс крайне велик. Но и вселенная велика. – ушла от прямого ответа девушка.

– Тогда сделаем так. Если они решат жить в содружестве, то наверняка захотят себе поставить нейросети. Это путь недоразвитых жителей Содружества не сможет принести необратимых изменений взрослым. Но нам надо на какое-то время их здесь оставить. Мы сможем в первичной фазе быстрого развития после инициации как можно глубже прорастить их дар. Тогда нейросети не сильно осложнят дальнейшее развитие. Чтоб им было проще ассимилироваться в Содружестве, ненавязчиво подсунем им имущество с пиратского крейсера. Пусть заберут всё, что им сможет пригодится на первое время. Но это только перед выходом в мир. Не раньше. И постарайся загрузить их максимально. Дополнительные сущности в нашей работе никогда не лишние. У нашей экспедиции есть главная цель. Эти люди – побочный эффект.

– Да, мастер. Вы примете участие в инициации?

– Мальчик действительно многообещающий? – опять проснулось любопытство Чарнка.

– Безусловно.

– Завтра с утра.

Айала пришла в комнату к землянам с Ксентом и незнакомым лысым мужчиной с голубоватым иероглифом на лбу.

– Познакомьтесь, это мастер инструктор Чарнк. Он проведёт обряд инициации Коль Ки. А также даст ему несколько начальных уроков.

То, что Айала и Ксент называли обрядом инициации Михаил, запомнил плохо и урывками. Сначала дали какой-то металлический шарик, который Ксент назвал Гур-Шо. Ксент дотронулся до него палочкой и шарик провалился землянину прямо в руку. «Ять, дыра же будет» – успел подумать инициируемый Михаил. Но нет, всё, как и было, целая ладонь. А потом его накрыл мир невообразимых красок. Жена всю жизнь считала его полу – дальтоником. Типа, не различает оттенки розового и не понимает, чем льдисто-розовый от чайно-розового отличается. Сама то она их видела. А тут на мужчину такое буйство красок рухнуло, что он растерялся. А потом нашёлся. Голос Ксента помог найти базовые цвета. Голос говорил, что базовые цвета, это струны силы, которые могут питать силу. Дальше память как отрезало, только обрывочное что-то всплывает. Потом одарённый с неизвестными способностями резко очнулся. Ксент сидел рядом и улыбался.

– Мы так и не смогли определить ваш дар. Но у вас получилось наполнить свои энергетические структуры. Мы видели, как ваши ауры взаимодействуют с внешним миром. Но мы так и не поняли, на что вы спускаете имеющуюся энергию. Я бы рекомендовал вам почаще наполнять свои энергетические структуры и наблюдать за своим состоянием. Возможно, вы что-то заметите. Какие-то улучшения или изменения. Спонтанные проявления так же возможны.

– Хорошо, я попробую. – Закрыв глаза мужчина старательно расслабился и нырнул в мир переплетённых лучей света. Мысленно протянувшись к самому большому столбу фиолетового света, почувствовал, как через тело течёт волна прохладного тепла. Ощущение, будто напился прохладной воды в знойный день.

– Отлично – заметил Ксент. – Твой талант проснулся. Тренируйся и наблюдай. Других советов дать не могу.

Минут через пять-семь усилий, Михаил смог увидеть контур своей ауры. Так бывает, когда в абсолютно прозрачную бутылку наливают речной воды и кидают на дно. Пространство заполняется и приобретает очертания.



– Очень неплохо. У тебя большая ёмкость энергетических структур. Но если их регулярно наполнять и опорожнять, объем может прирастать. Тренируйся в первый месяц как можно сильнее. Это важный период для развития.

Вечером Галя заявила мужу, что если он ещё хоть раз подумает про секс к уже восьми разам за последний час, то она его стукнет чем под руку попадётся. На этой оптимистичной ноте все завалились спать. Тяжёлый день закончился.



Потянулись долгие дни занятий, тренировок и просто привыкания к новому миру. Сутки на планете были несколько длиннее земных суток. Михаил это вычислил по собственным ощущениям и желании поспать «не вовремя» и наручным механическим часам. Однако, скоро он выяснил, что база живёт по стандартным суткам содружества, которые были 25 часов. Опять же, время вычислялось примерно, в содружестве действовали свои меры времени, веса и расстояния. Но для удобства, привыкнув к новым размерам, вся семья Михаила оставила старые названия: часы, минуты, метры, килограммы и т.д.

Галина с сыном все больше пропадали на занятиях с Айалой и Чарнком соответственно. Занятия же Михаила свелись к ежедневной медитации с Ксентом в утренние часы. По утверждению Ксента, больше он для такого странного одарённого сделать не мог. Оставшееся от сна и еды время Михаил посвящал «врастанию в социум», по выражению того же Ксента. В общем, бывшему участковому нынешняя ситуация напоминала курс молодого бойца в армии. Когда не только устав (официальные отношения) необходимо изучить, но и некоторые неофициальные аспекты взаимоотношений с сослуживцами. А часто именно от последних зависело качество жизни.

С целью ускоренной социальной адаптации мужчине было разрешено посещать все помещения кроме личных жилых модулей без приглашения и пары лабораторных модулей. А также оно мог общаться со всеми членами экспедиции без ограничения на любые темы, кроме некоторых профессиональных. И Михаил предался общению на всю катушку. Благо навыки участкового милиционера как правило и лежат в области общения с самым разным контингентом. В прежней жизни приходилось общаться и с наркоманами-алкоголиками и прочими маргиналами, и с местными нуворишами от владельца ларька до хозяина фабрики. Так что базовые правила общения он выучил ещё по фильму «Место встречи изменить нельзя», где незабвенный Глеб Жеглов говорил коллеге эти правила. Первое правило звучало так: «Когда разговариваешь с людьми, чаще улыбайся. Люди это любят.» И Михаил улыбался всегда и сразу. Даже когда ругал сына после проказ. Правда, первое время некоторые члены экспедиции очень нервничали, когда, завидев их здоровый землянин с радушной улыбкой подходил знакомиться. Позже, Чарнк объяснил ему, что эмоции так открыто в мире Кольца Ларуа не принято демонстрировать незнакомым разумным. Михаил всё это мотал на ус, но привычка улыбаться осталась.

Второе правило звучало так: «Умей внимательно слушать человека и старайся подвинуть его к разговору о нем самом.» Всегда же можно найти что-то интересное в собеседнике. Вот и взгляд уже натренировался выхватывать интересные детали. Правда взгляд его, по-милицейски цепкий, у местных скоро стал считаться проявлением качество одарённого, который умеет читать мысли. И опять Чарнку пришлось разъяснять и землянину, и остальным членам экспедиции, что это только взгляд и ничего более. А если кто-то думает иначе, то он категорически не прав и Чарнк может повторить для него дважды. Только Айала смеялась над этими слухами и кажется веселилась от души.

Третьим правилом было: «Как можно скорее найди в разговоре тему, которая ему близка и интересна.» Ну это даже и не столько отдельное правило, сколько следствие из третьего. А вот четвёртое было сложнее: «С первого мига проявляй к человеку искренний интерес – понимаешь, не показывай ему интерес, а старайся изо всех сил проникнуть в него, понять его, узнать, чем живет, что собой представляет». Но и тут за службу были определённые успехи и достижения. Местные, как уже понял Михаил, выпячивали свои знания и навыки. Это был предмет гордости, потенциал и большая возможность. В первую очередь заработать. Поэтому о себе и своих достижениях и планах члены экспедиции могли говорить долго. А Михаил был благодарным слушателем. Ему любые крохи знаний в дело шли. А аналитический ум выстраивал пазл.

Пятое: «Даже "здравствуй" можно сказать так, чтобы смертельно оскорбить человека». И следствие – шестое: «Даже "сволочь" можно сказать так, что человек растает от удовольствия». Вот вооружённый этими правилами, Михаил и пошёл «вливаться в коллектив». И вроде бы получилось, хотя и пришлось некоторые моменты потом разруливать. Например, когда один из младших встретил следующего заветам Глеба Жеглова землянина, тот, для завязки разговора спросил: «Мужик, как тут пройти в библиотеку?». И это в ночное то время. Конечно, режим работы был не так критичен жителям содружества и даже гражданам Кольца Ларуа. Но единственное хранилище информации, на сколько знал младший, находилось в хранилище кластеров, управляющих базой. А допустить туда землянина формально запрета небыло, но по факту сделать было затруднительно. Кластер искинов был установлен в персональном жилом модуле Чарнка в бронекапсуле. Да и зачем туда физически перемещаться, если достаточно запроса, и информация будет передана на коммуникатор. Младший впал в такую глубокую задумчивость, что Михаил, после нескольких минут ожидания извинился и двинул дальше, пробормотав «Извини, мужик. Узнаю, я потом тебе расскажу подробно.»

Впрочем, на следующий день история имела продолжение. Алчущий знаний землянин подробно рассказывал руководителю экспедиции концепцию хранилища книг из переработанной древесины и корни традиций искать туда дорогу по ночам. Не то, что бы доходчиво вышло, но с юмором у говорящего с наследием было хорошо и основную идею он принял и запомнил.

Как-то вечером, Михаил рассказывал своей семье о том, что вызнал за день:

– Пищевой синтезатор заряжается картриджем, из которого может приготовить до пятисот порций. А стоит он порядка семидесяти кредитов. А картридж этот изготавливается на основе смеси, вырабатываемой из двух генетически сделанных животных и одного растения. Это мне местный «завхоз» рассказал. – судя по виду мужчины, он умудрился попробовать все пятьсот порций.

– Значит не совсем одна химия? Ещё и ГМО? И поди, пищевые добавки для вкуса? – женщина поморщилась.

– Ну, не совсем. Я так понял, этот картридж – только сырьё. И уже из него синтезируется еда. И она синтезируется по образцу, который в памяти прибора есть. На это прорва энергии уходит.

– Ну, а готовая еда – это всё же что?

– Еда. То, что заказываешь. Ни одна лаборатория не определит, что из синтезатора.


– Хм. Ладно. А нормально что поесть можно, ты нашёл? Я уже видеть эти кашки не могу! Рыбки бы. – супруга Михаила поесть любила. Да и готовила отменно. Мысль о том, что поварское умение тут не востребовано, её раздражала. А непривычная еда вгоняла в депрессию.

– Есть. Я себе несколько названий списал. Только не советую узнавать, что это и из чего готовят. Вкусно и вкусно. А то я тут попробовал одно блюдо. Вкусно. Но это оказывается какой-то сперматозоид – переросток. Чуть не вырвало. – мужчина поморщился и на всякий случай сглотнул пару раз.

– Пап, а кто такой сперматозоид? – влез сын, решивший поинтересоваться новым словом.

– А это сынок… – бодро начал отец, но потом стушевался под бдительным взглядом супруги – … типа головастика такого. Только белый.

Парой дней спустя Михаил узнал, что тут, на базе, есть такая штука, как антигравитационная платформа и она может летать над поверхностью, в том числе, пола. Выяснил он это что называется опытным путём, когда столкнулся с ней. В гараже невысокий техник готовил одну такую для полёта к болотам и тестировал её малым ходом. А тут как раз неугомонный участковый выскочил оттуда, откуда техник никого не ожидал. Из дверного проёма. Действительно, странно, что оттуда ещё кто-то ходит. Приняв массу извинений (техник не был одарённым, следовательно, находился на социальной ступени ниже) и объяснив обалдевшему технику всю его родословную вплоть до криворуких динозавров, Михаил выяснил много интересного про летающую, шагающую, ползающую, прыгающую технику. Техник экспедиции был столь впечатлён генеалогическими познаниями псиона о своей семье и предках, что тут же попытался загладить свою вину и выдал практически всю информацию, которую был готов усвоить Михаил. На что Галина заметила, что мужик гараж со слесарями завсегда найдёт. А Колька тут же возжелал пойти знакомиться «со слесарями» и даже смог уговорить отца отвести туда. Закончилось это небольшое приключение тем, что у техника базы обнаружились какие-то артефактные болты или гайки, Михаил до конца так и не понял, чего там Чарнк под взглядом взбледнувшего техника лихорадочно скручивал с его оборудования, а сам глава экспедиции понятно изложить не смог, постоянно сбиваясь на упоминания какого-то животного, не то хорошего, не то харшего, не то ещё как-то. А при чём тут зверь, он пояснить молча отказался. Может просто ляпнул с горяча зря про секретную животинку, Михаил тогда так и не понял.

На четвёртую неделю обучения, изрядно всех утомив своими расспросами, Михаил обнаружил проход в казарму наёмников. Собственно, почему только на четвёртую, а не раньше? Ну, так служивые были дальше всех от кубриков одарённых, а по дороге столько интересного.

Служивых бывший участковый определил почти по запаху. И тут же отловил местного бойца и приступил к допросу с пристрастием. Землянину повезло, боец жаждал общения и новые уши пришлись как нельзя кстати.

– Значит зовут тебя Арник, а десятник, это не фамилия, а должность?

– Ну, так я сразу же так и сказал. А у вас по-другому?

– Да. У нас сначала должность, потом имя.

– В Конфедерации так же говорят. Дескать я такой многопрофильный специалист и имя потом говорят своё. Ты оттуда?

– Нет. Я с Земли.

– Не бывал. – Арник многозначительно задумался – Точно не бывал. Но у меня был контракт, по которому мы землероек гнобили в системе Замал 17. Там эти, как его, из Халифата были.

– Не, это не то. А не подскажешь, вы какого рода войск?

– Не, мы не вояки и не флот. Мы свободное подразделение. Наёмный отряд. По контракту охраняем экспедицию одарённых. Всю базу и окрестности. Ну и по их задачам рейды по округе делаем иногда. Наше подразделение тут недавно погибло. В болота ушли и не вернулись. Капитан туда мясо на обкатку послал. Но, не свезло.

– Выходит, вы ЧВК? – решил блеснуть эрудицией мужчина

– Это что такое? У нас другое название. – озадаченно уставился на землянина наёмник

– Частная Военная Компания. Сокращённо ЧВК.

– Не, тогда не компания, а корпорация. А так да, и даже красиво звучит. Вот помню, у меня контракт был с отрядом «Чикирда». Более дурацкого названия и не слышал. Кто только придумал назваться жёлтым насекомым с крылышками. Бррр. Хотя, там мы по-быстрому отработали и разбежались.

В общем, быстро его допросив, информационно оголодавший землянин узнал, что база – место безопасное и охраняют его не солдаты или полиция, а наёмное подразделение. Самые настоящие наёмники из частной военной корпорации. И что у них тут есть тяжёлое вооружение и даже боевые роботы – дроиды. Бойца звали Арник и надо добавить, что тут нашлись два одиночества. Арнику были нужны свежие уши, куда он мог говорить долго. Практически, до обеда. А перекусив в столовой наёмников, одиночества разбежались, но договорились потом ещё пообщаться.

На следующий день, проснувшись, Михаил обнаружил, что день сегодня практически свободен не только у него, но и у сына. Чему он несказанно обрадовался, ибо сын его занят был едва ли не более супруги. Наставник Николая, Чарнк решил, что сегодня надо и на благо экспедиции поработать, а не только перспективного ученика просветить.

Оба мужчины, после завтрака договорились поиграть в футбол. Ещё дома они довольно часто гоняли мяч на пустыре в конце их улицы. И часто в компании окрестных пацанов и их отцов. Гоняли на любителя, т.е. не делились на лиги, не считали годовой результат, а просто гоняли мяч от души, пока с ног не валились. Вот и здесь, вдали от дома, отец и сын решили возобновить традицию. Знакомый механик сваял им что-то похожее из описания на футбольный мяч. Не кожаный, но вполне упругий и увесистый. А Арник подсказал, что есть почти пустой ангар рядом со складами. Несколько контейнеров даже были в кассу, из них сообразили ворота.

Михаил встал в ворота, а Колька стал выделывать финты и активно бомбардировать отца. В полупустом ангаре гулкие удары разносились далеко за пределами. Так что гости пожаловали очень быстро. Первым появился один из техников. Он опасливо заглянул в дверной проём и некоторое время наблюдал за происходящим. Михаил, при всех своих габаритах всё же пропустил несколько мячей в ворота, что и прокомментировал в непарламентских выражениях. После очередного гола, техник робко предложил сделать ещё один мяч, чтоб у каждого было. Игроки прервались и в нескольких фразах пояснили своему зрителю суть игры. На что техник, которого звали Янат Ши, попросил попробовать. Ну что сказать, после некоторых энергичных действий техник смог попасть по мячу и стене последовательно. Радовался Янат как дитё.

Следом появился доктор. Несколько раздражённый, он влетел на импровизированное футбольное и потребовал остановить это безобразие. Ибо шум ему категорически мешал и раздражал. Со злости доктор от всей широты души пнул по мячу. И даже попал в ворота, но голкипер его отбил и отпасовал назад. Доктор пнул во второй раз, но и этот удар был отбит. Третий раз он пнуть не смог, Николай простым финтом увёл мяч и спасовал Янату, который и попытался отправить мяч в ворота. И даже получилось. Но и этот мяч был отбит. Доктор бросился отнимать мяч и даже руками, но его быстро остановили и объяснили правила. Коротко кивнув, он подбил Яната и снова залепил по мячу, попутно пообещав потом техника подлатать потом. В этот раз Михаил всё же пропустил гол. Именно эту идиллию застали появившиеся на пороге Ксент и пятеро бойцов ЧВК. В итоге матч удался на славу, и футболисты пообещали, что как только будет общий выходной, снова встретятся.

Футбол для многих стал неплохим развлечением, а одарённый с неизвестным даром был признан ведущим экспертом в этой области. Охрана организовала у себя две команды и те регулярно поигрывали друг с другом. Правда, технику пришлось наладить звукоизоляцию. Всё же, доктор жаловался на шум не зря.

А ещё месяц спустя землянин познакомился со связистом. Вышло это совершенно случайно. Связист, как потом выяснилось, предпочитала вообще не выходить из своих апартаментов. И ела там, и развлекалась, и работала. Но раз в месяц она выходила на охоту за мужчиной. Так сказать, лучше нет ничего, чем регулярный секс. И именно в этот момент по коридору шёл Михаил, направляясь к техникам.

– Ой, а кто вы? – раздалось за спиной Михаила

***

Галина выполняла очередное упражнение Айалы, посылая импульс желания воды маленькому растению в горшочке, которое её инструктор называла «Октипулас верс». Растение было интересно тем, что было восприимчиво к ментальному воздействию псионов, т.к. жило в некотором симбиозе с паукоподобным шестиногим и сильно лохматым животным. Растение категорически не хотело пить. Оно уже набулькалось на неделю вперёд, но вот тут как раз и надо было уговорить его хлебнуть ещё чуть-чуть. И тут что-то кольнуло её под сердцем. Какое-то предчувствие надвигающейся, но ещё не случившейся беды.

– Айала, у меня какое-то нехорошее предчувствие – обе женщины давно договорились, что Галина будет сообщать о таких проявлениях. Это было нужно для «калибровки» дара и закрепления навыков, однако ранее такого не случалось.

– Тогда оставь цветок и сядь на коврик в позу медитации.

– Дальше что?

– Мысленно перебирай образы людей. Представь себе каждого как можно ярче. Если предчувствия связанны именно с ним, то ты почувствуешь сигнал. Не забудь представить себя.

Галина кивнула и тут же представила себе Кольку. Никакого отклика не последовало. Затем, по совету Айалы она представила себя с аналогичным результатом. Последним она представила супруга и вот тут опять ёкнуло под сердцем.

– Муж.

– Хорошо. Теперь представь его в сером мареве. Только он и дымка вокруг. А потом начинай всматриваться в дымку.

Галина выполнила все инструкции своей наставницы и долго всматривалась в дымку. Какое-то время спустя она увидела, что мужа кто – то пытается втянуть в открытую дверь. Но он сильно упирается и явно против туда заходить. Увиденную сцену она тут же пересказала Айале. Та на секунду задумалась, а потом выдала: