Сеятели ветра

— Ученик вправе покинуть своего мастера в том случае, если он хочет перейти от него к другому наставнику, — объясняла мне Виталия, руки которой творили совсем уж непотребные вещи. — Правда, делается это не вдруг, не по желанию левой пятки ученика, а в соответствующей обстановке и при наступлении определенных условий. Например, методика обучения должна быть признана не слишком успешной, причем не кем-то одним, а магическим сообществом. Ну или этот маг должен быть скомпрометирован в глазах этого самого сообщества. И вот тогда ученик или ученики вправе отказаться от своего учителя и уйти к другому.

— И вы хотите, чтобы я ушел от Ворона к вам?

— А почему нет? — промурлыкала Виталия, стягивая с себя прозрачную накидку. — Разве я плоха как наставница?

Наставница. В каких науках?

Хотя — это я зря. Как маг она сильна, мне ли этого не знать. Причем использует она свои знания и опыт крайне умело. У нее было бы чему поучиться, что скрывать?

— А зачем вам это? — поинтересовался я, стараясь не отводить глаза в сторону. — Вам-то чем Ворон так насолил?

— Мне? — Виталия усмехнулась так, что я понял — было что-то. Но она мне про это не скажет. — Ничем. Просто он оказался не в том месте и не в то время. Скотина Гай мстителен донельзя, он не забудет мне, что я тоже метила на кресло архимага. И, естественно, в связи с этим крутила интриги против него. Но, как уже и было сказано, Герхарда он не любит больше, чем меня, а потому оценит то, как я его, в смысле — Ворона, унижу. Уход ученика от наставника — позор несмываемый. Ворон сколько угодно может носить маску циника, но я-то знаю, что в душе он все тот же добрый, доверчивый и наивный милашка Шварц. И этот удар выбьет его из седла очень, очень надолго. Что, разумеется, порадует Туллия. Ну и откроет ему новое поле для деятельности против Ворона. А я получу если не его прощение, то как минимум какое-то время для спокойной жизни.

Вот только за это прощение и это время должен заплатить я. Предательством.

Слово-то какое противное. Точно паука раздавили.

— Вы же сами говорили — вот так вдруг такие вещи не делаются, — идти к кровати со спущенными штанами было очень неудобно, но Виталия тащила меня именно к ней. — Надо чтобы…

— Будет, — мурлыкала магесса. — Все будет, мальчик мой. Уж мне поверь, я знаю. Я тут, в Руасси, уже неделю сижу, много чего увидела, много чего узнала. И кое-что связала воедино. Главное — не подведи меня, в нужный момент встань и скажи: «Я хочу». И укажи на меня, как на свою новую наставницу. Возможно, ты не знаешь, но я тоже могу набирать учеников. Эта ваша дурочка, бывшая принцесса, была неправа. Я могу учить. Но — не хочу. Это слишком хлопотно, слишком муторно. И занимает очень много времени. Но одного ученика я, пожалуй, потяну. Сапоги сними.

Интересно, а откуда она знает, что Аманда — принцесса? Тем более — бывшая? Нет, возможно, эта история стала достоянием гласности, но вряд ли ее обсуждали на каждом перекрестке.

— Все случится так, как и должно случиться, — ворковала Виталия, раскинувшись на широченной кровати. — Ворон упадет в ту яму, которую ему уже выкопали, независимо от того, хочет он этого или нет. Она уже вырыта, и он стоит на ее краю. И ты, Эраст, должен быть мне благодарен хотя бы за то, что я не дам тебе рухнуть в нее со всем остальным выводком моего бывшего соученика. Поверь, твоих приятелей ничего хорошего не ждет. Ученики всегда разделяют участь наставника, таковы законы жизни. Я даю тебе шанс. Даже не даю, а дарю. Так что ты должен сказать в нужный момент?

— Я хочу, — с великой неохотой мне удалось выдавить слова из своего горла.

— Громче! — потребовала Виталия. — Отчетливей.

— Я хочу, — на этот раз получилось лучше и уверенней.

— Хочешь — так бери, — предложила мне магесса, притягивая меня к себе. — Чего время терять?

Не хочу. Но придется. Иначе, боюсь, мне из этой комнаты живым не выйти.

Впрочем, пару часов спустя, когда мне все-таки удалось выбраться за дверь, заправляя одной рукой рубаху в штаны и держа в другой сапоги и плащ, до конца живым я себя и не ощущал.

Заездила меня эта Виталия до звезд в глазах. Как с цепи сорвалась, честное слово. Вот так соглашайся к ней в ученики идти. Это на сколько же меня хватило бы, при таком подходе к делу?

Нет-нет, не знаю и знать не желаю! Главное — я выбрался на свободу на своих двоих. И теперь мне надо решить для себя — как дальше быть?

Хотя — чего тут решать? Куда бы я не кинулся, меня все равно ждет смерть. Если я предам наставника, меня прикончат те, с кем я учился. Монброн, или Эль Гракх, или та же Аманда. Если я этого не сделаю, то Виталия неминуемо сведет со мной счеты.

Все, Эраст фон Рут, отплясал ты свое. Теперь уже точно.

Да и пустые это все размышления. Я же с самого начала знал, что не буду я вставать в этот самый нужный Виталии момент, и говорить ничего не стану. Потому что есть вещи, которые человек для себя решает раз и навсегда.

Для меня все давно решено. Да, я рожден в подворотне, и не было у меня сроду-роду чести благородной. Но вот понимание того, что свою жизнь я строю сам, имелось всегда.

Так что надо спешить. Надо наставника предупредить, что тут, в Руасси, все хуже, чем он предполагал, что здесь его ждет ловушка, а то и не одна. И что не худо было бы скоренько отсюда унести ноги, плюнув на все грядущие пересуды и обиды. Их пережить можно, а вот то, что затеял мастер Гай — не факт.

Но для начала я заскочил в ту комнату, что была отведена нам под проживание. И, как оказалось, не зря.

Кстати — комната оказалась и в самом деле маленькой. Шага четыре в поперечнике.

— О, явился, — радостно захохотал Монброн, сидящий за столом и пластующий здоровенный окорок на ломти. — Герой-любовник! Ну, как опытная магесса на ощупь? Не хуже, чем обычная девица? Или она знает некие особые трюки, которые запросто в жизни не встретишь?

— Не понял? — застыл в дверях я.

— Грейси заходила, — объяснил мне Эль Гракх, лежащий на кровати в углу. — Была зла, как сотня песчаных демонов, топала ногами, сквернословила. Обещала тебе некий орган отрезать при следующей встрече. Знаешь, Эраст, я начинаю думать, что она к тебе неравнодушна. Не может женщина вот так реагировать, если ей все равно, с кем пошел в спальню тот или иной мужчина.

— Да-да. — Гарольд положил толстый кусок ветчины на ломоть хлеба. — Не попадайся ей на глаза хотя бы сегодня. Я ее такой вообще никогда не видел.

— Мне к Ворону надо, — бросив плащ в угол, сообщил друзьям я. — С Амандой потом разберусь.

— К Ворону нельзя, — жуя, ответил мне Гарольд. — До утра даже не думай к нему соваться. Беда случится.

— Поясни, — потребовал я.

— Он тоже не в одиночку эту ночь коротает. — Эль Гракх закинул руки за голову. — Гарольд, все же как несправедлива жизнь. Эраст провел время с одной прекрасной женщиной. Наставник — с другой в постели кувыркается. А мы? Чем мы хуже?

— Не забивай себе голову, Эль, — посоветовал ему Монброн, доставая из-под стола кувшин вина. — Ешь да пей, так жить веселей, как говорит наш друг Фальк. А женщин на наш век еще хватит.

— С кем наставник? — не выдержав, рявкнул я.


— Вот чего ты орешь? — укоризненно поинтересовался Монброн. — С Эвангелин он, с Эвангелин. Небось, по второму разу ее уже… Ну ты понял. Потому Ворон нам и сказал, чтобы мы к нему в комнату до утра нос не казали. Что стоишь, проходи. Есть будешь?





Глава пятая




— Буду, — буркнул я недовольно.

А что? Мне и в самом деле хотелось есть после всего того, что со мной делала неугомонная магесса. Она же из меня, по сути, все соки выпила.

Вот только, боюсь, время мы потеряем. Но при этом я точно знал — если я нарушу приказ Ворона и хоть нос суну к нему за дверь, то он мне все равно слова сказать не даст. Он меня сразу прибьет, без разговоров. Как там Виталия про него говорила — «добрый, доверчивый и наивный»? Ну, может, сто лет назад он таким и являлся на самом деле. Но сейчас она его точно недооценивает.

— Вот это правильно, — одобрил Гарольд, плюхая кусок окорока на хлеб. — На, держи. Женщины — это прекрасно. Но иногда сытый желудок куда важнее.

В дверь стукнули, а после, не дожидаясь разрешения, в нашу каморку впорхнули Луиза и Магдалена.

— Нет, у них не просторней комната, — сообщила подруге ле Февр, оглядевшись. — Может, даже и потеснее, чем наша.

— Зато не холодно, — заметил с кровати Эль Гракх. — А Грейси где?

— Исходит ядом, шипит как кошка, а также время от времени зажигает свою руку, — ответила Луиза, присаживаясь на краешек пустующего топчана, предназначенного то ли для меня, то ли для Гарольда. — Лиловым пламенем. Надеюсь, до утра она не спалит эту прелестную гостиницу. Мы, собственно, потому и смотались из комнаты, чтобы иметь шанс уцелеть, если подобное все же случится.

— Мальчики нас спасут, — уверенно заявила Магдалена. — Я в них верю.

— Но, справедливости ради, должна отметить, что в магии огня Аманда хороша. Куда лучше, чем, например, Фриша. — Луиза привстала и стащила со стола кусок ветчины — Мммм, свеженькая. Со «слезой». Я голодная ужасно. Эраст, слушай, а что ты такое натворил? Просто Грейси тебя такими словами поминает, какие я даже от королевских псарей никогда не слышала. А уж они-то были мастера в части простонародной речи.

— А он однокашницу Ворона огулял, — расхохотался Гарольд. — Вот такие шустрые ребята обитают в Лесном Краю! Пока мы тут ветчинкой балуемся, он время не теряет!

— Ну ничего себе! — Луиза ткнула пальцем в сторону двери. — Это которую же? Виталию, получается? Вторая-то сейчас у наставника в комнате! Ох, Эраст, и рисковый же ты человек. Не сказать — самоубийца. Если про это пронюхает Рози…

— Вот ведь, я и не смекнул. — Монброн смущенно заморгал. — Только давайте так — де Фюрьи не слова! Что происходит в путешествии, то остается в дороге. Договор?

— Само собой, — очень серьезно сказала Магдалена. — Зная ее, можно предположить, что она расправится не только с виновником греха, но и со всеми свидетелями сего прелюбодеяния. Не знаю, как вы, а я себе не враг!

— Аманда все одно ей все выложит, да еще и в деталях, — изрек Эль Гракх. — Из ревности. Еще раз повторю — сдается мне, она к нашему фон Руту неровно дышит. Эраст, скажи, вот как тебе удается привлекать к себе таких красавиц? Что ты для этого делаешь? Поделись тайной с другом.

— Эль, он недотепа, — прожевав кусок, хихикнула Луиза. — Ты-то вон какой — и смелый, и сильный, и красивый. А Эраст — ходячее бедствие. Его жалко. А женщина кого пожалела, так того потом и полюбила.

— Лу! — возмущенно заорал я. — Что за ерунда? Чего это я недотепа?

Нет, правда! Ничего я не бедствие. Ну да, время от времени влипаю в неприятные истории, но не настолько же, чтобы меня жалеть?

— Права Рози, ты наивный донельзя, — засмеялась де ла Мале. — Успокойся-успокойся. Это шутка была! Ну не думаешь же ты, что мы все настолько глупы, чтобы любить мужчин из жалости?

— А если ты так думаешь, то очень ошибаешься, — добавила Магдалена, а после, посерьезнев, поинтересовалась: — Вы вот что лучше скажите, мальчишки, — как по-вашему, какую фамилию носил наш наставник? Ну до того, как он стал Шварцем?

— Я об этом уже думал, — отозвался Монброн. — Но так ничего и не сообразил. Скажу честно — генеалогии семейств Центральных Королевств мне в голову вбить пытались, только по большей части без толку. Да и какой мне в них прок? Своих, силистрийских монархов, я до седьмого колена, конечно, заучил. Да и то чтобы на каком-нибудь приеме в лужу лицом не упасть.

— То же самое, — вздохнула Магдалена. — Кое-каких государей, которые более-менее чем-то прославились за последние триста лет, помню, но их вторых и далее сыновей… Нет, ничего на ум не идет.

— Если бы наставник был первым сыном — тогда да, — пискнула Луиза. — Скандал ведь — вместо наследования престола магом стать, променять трон на посох. Такие вещи непременно в хрониках отражают. А наш-то второй, кто про него писать будет? Тем более что случилось это очень-очень давно.

— Тут не гадать, тут знать надо, — подал голос с топчана Эль Гракх. — Что до меня — я ничего по этому поводу сказать не могу. У нас в Панте истории королевских семейств других государств никому не интересны. Даже если это сопредельные с нами государства.

— Здравая позиция, — одобрил Гарольд. — И никакой мороки с наставниками, которые пытаются тебе вбить в голову кучу ненужной информации. На моего отца просто иногда находило желание…

— Да-да, мы это все уже слышали! — в молящем жесте сложила руки Магдалена. — И не один раз. Эраст, что ты думаешь по этому поводу?

— Ничего, — жуя ветчину, ответил я. — Лесной Край от Панта ничем не отличается, кроме климата. Мы тоже чихать хотели на все эти выкрутасы королей и их детей. У нас там своих проблем выше крыши. То зверь уйдет в дальние леса, то пчелы в улей не летят.

……На самом деле, по дороге в Кранненхерст мастер Гай дал мне несколько довольно занимательных уроков о том, кто есть кто среди правящих монархов. Занимательных — потому что рассказывать мой тогда еще только-только новообретенный хозяин умел в самом деле здорово. Вот удавалось ему даже скучную, казалось бы, тему сделать настолько любопытной, что слушал я его, широко открыв рот.

Но настолько глубоко в историю, он, конечно же, не залезал.

Да и знай я что-то на самом деле — все одно бы не сказал. Просто потому, что болтовню моих соучеников я слушал в пол-уха, погрузившись в свои мысли.

Не сходилась у меня задачка, вот какая штука. Та, что мне Виталия задала.

Как-то все то, что я пережил у нее в комнате, было слишком… Не знаю даже… Напоказ. Причем вообще все.