Русский брат. Земляк

— Так скоро? — удивилась Зиба.

— Мы почти два часа прождали.

Родник, наконец, отыскался, и Зиба стала ожесточенно тереть майку, джинсы. Следы все равно оставались.

— Ладно, дай мне пока свою рубашку. Надо шашлычника встречать.

— Что ты ему скажешь?

Вернулись к месту убийства. Вдвоем оттащили тело в заросли.

— Думаешь это был он? — Алексей не мог молчать, молчание распирало изнутри.

— Теперь уверена что нет.

— А Семичастный тоже отпадает?

— Не знаю, отстань.

Раздался треск мотоцикла с коляской.

— Раньше времени, — нервно взглянул на часы Алексей.

— Какая разница? Приведи себя в чувство. На лице написано, что ты сейчас тащил за ноги труп.

Алексей, голый по пояс, стучал зубами. На выпуклые бугры мышц боязливо садились и взлетали комары.

Мотоцикл остановился.

— Уже загораете? — бодро соскочил на землю хозяин кафешки. — А где…

Но Зиба не дала ему договорить. Сделав шаг навстречу, она выбросила правую руку вперед и всадила в усача три пули. Все три попали в живот, хозяин кафешки корячился на траве с вытаращенными от боли и недоумения глазами. Зиба продолжала жать на спусковой крючок, но пистолет раз за разом давал осечку.

— Чего стоишь, помоги! — крикнула она.

Алексей хлопнул на плече комара, во второй раз забрал у жены пистолет и выстрелил, почти не целясь. Последний из знакомых Рощина на этом свете затих, как и он сам.

— Забери и кинь в морду тому, у кого ты его брал, — отказалась Зиба от своего «Макарова».

— Сколько там осталось пуль по-твоему?

— Пара так точно.

— А если у меня он будет нормально стрелять — что тогда?

— Дерьмо это, а не пистолет.

Алексей дважды выстрелил поверх ее головы. Первая пуля срезала кончик ветки, вторая застряла в березовом стволе.

— Все равно дерьмо.

Алексей молча сменил обойму и выстрелил шесть раз подряд, постепенно, по миллиметру опуская ствол. Зиба и не подумала пригнуться.

— Нормально работает. Надо жать до конца с равномерным усилием.

— Поехали, — Зиба устроилась в коляске.

— Лучше пешком. Тут вся округа наверняка знает его драндулет.

— Столько тащиться пешком я не намерена. Хотя бы полдороги, тут никого нет.

Алексей не стал спорить…

…Вернулись в кафе. «Тойота» стояла на месте.

— С парнем сам разберись, — потребовала Зиба. — У тебя осечек не бывает.

Двое «дальнобойщиков» смачно жевали за столиками, запивая свинину охлажденным «Спрайтом» из горлышка. Их трейлеры стояли бок о бок.

— Отец за вами поехал, — сообщил Ашот.

— Наверно, разминулись, — улыбнулся Алексей.

«Дальнобойщики» в спортивных штанах с лампасами рассчитались и покатили дальше.


— Послушай, у тебя нет тут хоть какой-нибудь майки. Жена перепачкалась, рубашку забрала, а я не люблю появляться в городе в пляжном виде.

Нескладный парень с почтением взглянул на мускулистый торс и улыбнулся:

— Моя не пойдет.

— Вдруг натяну как-нибудь. Я заплачу сколько скажешь.

— Старая майка, что за нее платить?

— Давай, показывай, — Алексей положил руку парню на плечо, чтобы сдвинуть его с места.

Они стояли возле столиков в тени, Алексей предусмотрительно повернулся к трассе спиной, но каждая проносящаяся мимо машина проезжала по его туго переплетенным нервам.

Зашли в подсобное отделение вагончика, Ашот стал рыться в шкафу. За его спиной Алексей лихорадочно обматывал кисть руки с пистолетом всеми тряпками что подворачивались под руку. Кисть превратилась в уродливый комок, только тогда он выстрелил в тощую склонившуюся спину.

Анют свалился. Быстро освободившись от тряпичного мотка, убийца забрал майку из его рук, с трудом, но все-таки влез в нее. На майке красовались небоскребы и надпись по-английски: «Манхэттэн».

По дороге к «Тойоте» Алексей поразился своему абсолютному равнодушию. Словно бы ничего не произошло — он купил у парня майку, а теперь они, пообщавшись с отшельником, возвращаются в город. Только все вокруг сделалось почему-то ярче, обнаженнее. Солнце сияло нестерпимым блеском, зелень деревьев буквально звенела, как будто листья выкрасили ацетиленовой краской. Запах подгорающего шашлыка забивал все остальные.

— Слышно было? — поинтересовался Алексей, падая с размаху на мягкое сиденье.

— Когда сидишь и ждешь, что вот-вот — слышно. С трассы вряд ли кто-то обратил внимание. Надо срочно заказать глушители.

— Ты говорила, что оружие понадобится для самообороны, — майка сдавливала грудную клетку, ему трудно давался каждый вдох.

— Сегодняшний случай не в счет. Ты же видел, что все произошло случайно, — нервно ответила она.

Половину дороги до города проехали в молчании. Но напряжение в салоне-люкс нарастало, от него впору было засветиться шаровой молнии. Вдруг Алексей расслышал скрип зубов. Костяшки пальцев Зибы побелели — так она вцепилась в руль.

— Я сейчас сдохну, если не найду себе женщину.

— Только смотри, глупостей на сегодня хватит.

Алексей нагнулся проверить, на месте ли пистолет, который он запрятал в тайник под сиденьем. Майка не выдержала и треснула по шву до самой подмышки.





Глава одиннадцатая. Киллер в отставке




Банкир решился-таки поставить перед Белозерским задачу. Требовалось открыть кампанию по пересмотру результатов одного из прошлогодних приватизационных аукционов. Тогда был распродан контрольный пакет акций алюминиевого завода в небольшом восточно-сибирском городке Чернореченске.

— Под это я открываю отдельную расходную статью, — заверил Четверухин. — Ни банк, ни я сам, ни мои люди не должны быть засвечены.

Белозерский сразу решил создавать две параллельные структуры. Ложа поможет решать «политические» задачи. Вторая структура, которую он для себя условно назвал «Зондеркомандой» возьмет на себя грязную работу. Пути их пересекаться не должны.

Нужно было сразу начинать двигаться по разным направлениям: средства массовой информации, коллектив завода, политические силы, которым выгодно лишний раз бросить тень на приватизацию, исполнительная власть.

Все они относились к компетенции Ложи, поэтому он намеревался в первую очередь их сдвигать с нулевой отметки. Вопрос с помещением помог решить тот же Четверухин. Он дал деньги в долг зарегистрированной на подставное лицо фирме и свежеиспеченный гражданин России смог снять в аренду небольшой двухэтажный особнячок девятнадцатого века. Банкир предупредил, что долг пока числится за Белозерским, но может быть списан, если дело о контрольном пакете удачно разрешится.

Белозерский оформил в соответствии с масонскими правилами несколько комнат и залу с белыми, местами облупившимися колоннами и пятнами сырости на потолке. Особнячок находился в полуаварийном состоянии, но новый хозяин не хотел здесь ничего подновлять — дух полуистлевшей старины был ему особенно приятен. На фоне этой ветхости масонские лампады, подсвечники, аллегорические гравюры смотрелись особенно уместно.

Для единомышленников время пока не пришло и первым «собратом» стал известный тележурналист Дараганов, автор скандальных разоблачений и интервью. Удивительная натура соединяла в себе романтику и холодный цинизм, вечное любопытство ко всему потаенному и скрытому и неуемную жажду саморекламы.

Обряд посвящения привел Дараганова в полный восторг. Белозерский представил дело так, что в ложе уже состоит множество влиятельных людей из самых разных сфер, но для «подмастерья» может пока открыться только самый край завесы. Он разрешил обращенному «собрату» лично отобрать еще двоих кандидатов.

— Главное, что требуется от них на первое время — умение хранить тайну, — почерпнутый большей частью из книг и бесед аристократической родни русский язык помогал Белозерскому выражаться торжественно, как подобало случаю. — Это первая заповедь масонства. Имей в виду — ты за них отвечаешь перед ложей в полной мере.

«Впрочем, небольшая доза рекламы на начальном этапе не помешает», — подумал Белозерский.

Человек, проживший на Западе всю жизнь, он быстро осваивался в столице. Сразу постигал все тонкости ее уклада, который чужой нерусский человек замучился бы анализировать. Скоро он посвятил в «подмастерья» члена одного из комитетов Государственной Думы. Следующим стал популярный делец-кинопродюсер. Каждому он подавал суть ложи под особым для него предназначенным соусом. Каждый становился корешком, который пускал в своей среде новые отростки.

На очередном ритуале посвящения присутствовали уже десять человек в масонских фартуках. Огоньки свечей заставляли их тени колебаться, ползать вверх-вниз по стенам. На мерцающих подносах красовались масонские принадлежности: молоток, мастерок, отвес. Обычные инструменты каменщика, которые приобрели сокровенный смысл и поэтому были изготовлены из дорогого материала, украшены инкрустацией.

«Зондеркоманда» собиралась медленнее. Белозерскому требовались не просто разовые исполнители, а постоянные сотрудники, не просто люди, способные преступить закон, а мастера своего дела. Здесь Великий Мастер ложи превращался просто в Хозяина. А всякому Хозяину важна личная преданность — самый большой дефицит в современном мире.

Случайно Белозерский услыхал от Дараганова историю о киллере, который совершил самый страшный грех — промахнулся. Намеченный в жертву бизнесмен отделался только легким ранением в плечо, после чего окружил себя буквально непробиваемой стеной охраны.

С киллера затребовали обратно аванс. Но оказалось, что это еще не самое страшное. Он перестал получать заказы. Больше того, последний из заказчиков продолжал по-своему «заботиться» о нем. Если бедняге удавалось устроиться сторожем или грузчиком в магазин, через неделю ему объявляли, что отказываются от его услуг.