Рапсодия минувших дней
Часть 3 из 44 Информация о книге
— Купол непроницаем, так что город сидхе по-прежнему закрыт для всех, — сформулировала я фразу так, чтобы не соврать, но и не признаваться. — Щит осязаем, проминается под ладонью. Мы с Ирмой трогали его. — Ты расстроилась? Надеялась узнать о матери и родных? — Ему не удалось скрыть легких ноток облегчения. — Давай не сейчас. — Избегая немедленного объяснения, я прикоснулась к его локтю. — Ступай. Ты только с дороги, а разговоры подождут. Дар явно не хотел уходить, выпускать меня из поля зрения. Да и из рук Всё же его не было долго, а нездоровая зависимость от меня, заставлявшая «подпитываться», вряд ли исчезла за дни путешествия в Дагру. Скорее наоборот, накопившаяся потребность в физическом контакте доставляла неудобства, мягко говоря. Я это понимала, и он понимал, что я понимаю. И на лице дракона было написано почти отчаяние от того, что уйти и привести себя в порядок нужно, а он не в состоянии оторваться от меня. — Рэми… — почти жалобно произнес он. — Я так соскучился. Не могу. Я знаю, это глупо, но не могу. — Хорошо, — смиренно отозвалась я. — Пойдем, я побуду с тобой. Тебе добавить пены в ванну? — Да! — выдохнул он с облегчением. — Прости. Не могу без тебя. Думал, что за время разлуки стану менее зависим, но увидел тебя, прикоснулся… Ненавижу себя за это! Ты же посидишь рядом? И я берегла его покой, пока он отмокал в горячей воде с пышной шапкой пены. Мы не разговаривали, негласно решив не портить этот момент. Просто молчали каждый о своем. Я рассматривала его осунувшееся лицо, складку между бровей, так и не разгладившийся шрам на щеке. Мое волшебство с этим еще не справилось. А Дарио периодически подносил к губам мою руку, которую не выпускал из ладони, и легонько целовал, не открывая глаз. Уже позднее, после того, как Дарио привел себя в порядок, переоделся и плотно поел, я позвала его на улицу. Не хотелось оставаться в четырех стенах, да и поговорить нам все-таки нужно. Ирме я шепнула, что не нужно за нами следовать. Дракон, вероятно, ожидал, что я начну рассказывать о своей поездке в Силиарию. Ведь именно это я ему обещала — подробности. Он даже попытался завести разговор о том, с кем я ездила, как прошла дорога. Но я старательно переводила тему разговора. — Ну? Я слушаю, — хмуро произнес он, когда мы дошли до скамейки, установленной под деревом. — Почему ты увиливаешь? Что не так с твоим путешествием? — Я хочу с тобой поговорить не об этом, Дар. С ним всё так. Как и следовало ожидать, город закрыт, попасть в него никто посторонний не может. Но я увидела его своими глазами, мы же объехали вокруг, — старательно строя фразы так, чтобы не лгать, ответила я. И продолжила: — Но я о другом. Ты можешь рассказать о своей последней встрече с Хельгой? — С Хельгой?! — опешил он от столь неожиданного вопроса. — А она тут при чем? Ее же давно казнили. Почему ты вдруг вспомнила о ней? — Просто расскажи мне, — успокаивающе улыбнулась я. — Подробно, хорошо? Вот вы с лордом Калаханом занялись расследованием, нашли доказательства. Сколько раз ты за это время встречался с Хельгой? — Ни одного, — поджав губы, хмуро отозвался он. — А когда же ты ее навестил? И о чем вы разговаривали? Дар, это действительно важно, поверь. Иначе я бы не стала это выяснять. — Ну хорошо, — с досадой дернул он плечом, явно не желая вспоминать драконицу, ставшую причиной его многолетних страданий. — Я пришел к ней в тюрьму. Уже после суда, когда ей и Эндарилю вынесли приговор, а меня полностью оправдали. — И? Она была в антимагических наручниках? Прикована к стене или кровати? Дарио, расскажи всё очень и очень подробно. Что она делала, о чем вы разговаривали, касалась ли она тебя. — Хельга женщина, аристократка. Поэтому, разумеется, находилась совсем не в таких же условиях, как когда-то я. К тому же у нее имелись обширные связи, поэтому ее тюремная камера была вполне комфортной. Не знаю, зачем тебе это, Рэми, но нет, она не была прикована, на ней не было наручников или кандалов. — А магия? Ей заблокировали магию, как когда-то тебе? Мне говорили, что это практикуется ко всем одаренным, находящимся под судом. — Да, магию ей заблокировали. Я видел браслеты-артефакты, заменившие антимагические наручники. — Дальше. — Как ты понимаешь, Хельга не была рада меня видеть, — усмехнулся он и потер шрам на щеке. — Мы повздорили сначала. Потом… она попыталась меня соблазнить. Когда не удалось, мы снова повздорили. — Дар, подробно. Когда и как Хельга пыталась тебя соблазнить… Она подходила к тебе? Брала за руку? Или обнимала? Или, может, пыталась поцеловать? — Да! — рявкнул он, внезапно разозлившись. — Что «да»? — проявила я упрямство, допрашивая его. — Конкретнее. — Да, она подходила ко мне! Вешалась на шею, хватала за руки и… Боги, Рэми! Пыталась положить мои ладони на свою грудь. И да, она лезла целоваться. — А ты? — А я оттолкнул ее, получилось слишком сильно. Она отлетела и упала. И меня это совершенно не красит. Пусть я ненавидел ее, но поднимать руку на женщину — недостойно. Хельга поранила ладонь, когда падала. — После этого она еще раз к тебе прикасалась? После того, как встала? И что сказала? Дословно, пожалуйста. Где-то в горле у Дарио зародился низкий звук, похожий на рычание. Я удивленно глянула на него, но комментировать не стала. Мне нужно выяснить совершенно другое. — Да! — глухим, вибрирующим от злости голосом ответил он. — Она поднялась. Рассмеялась… Так, как она умела, что аж внутренности переворачиваются. И снова подошла. Погладила окровавленной ладонью меня по лицу. После этого сказала… — «Ты всю свою оставшуюся вечность будешь зависеть от женщины. Ни шагу, ни вздоха, ни ночи, ни дня без нее не сможешь прожить. Был рабом, им и останешься навсегда, хотя мнишь себя свободным и гордым. Я тобой вертела, а после моей смерти другая это будет делать, пока сама не перехочет», — процитировала я за него. — А потом она лизнула мою щеку и добавила, что ее кровь на мне, — вытаращившись на меня, медленно произнес дракон. — Я помню ее поступок и эти глупые слова. Хельга злилась. — А ты вытер щеку носовым платком, — кивнула я. — Где этот платок? — Я… не знаю. Не помню. Боги, Рэми! Что происходит? Откуда ты?.. — У меня было видение, Дар. Хельга прокляла тебя. — Невозможно! — хрипло хохотнул он. — На ней были антимагические артефакты, а ее способности заблокировали. Я сам видел ее ауру и потоки силы, они были перекрыты. Да и проклятие я бы почувствовал. Нет, ты путаешь. — Магия крови, Дар. Я не знаю, как именно она это сделала. Откуда узнала, как использовать кровь при перекрытых магических потоках. Или же это были ее индивидуальные способности, о которых она никому не рассказывала. Либо же нечто, что могут некоторые из драконов. Возможно, и ты? Но Хельга прокляла тебя именно своей кровью. «Ни шагу, ни вздоха, ни ночи, ни дня без нее не сможешь прожить» — вот почему ты испытываешь постоянную потребность прикасаться ко мне. «Я тобой вертела, а после моей смерти другая это будет делать» — вот почему ты сорвался и не смог уехать от меня, хотя до того несколько месяцев прекрасно обходился, расследуя свое прошлое вместе с лордом Калаханом. Ведь Хельгу как раз казнили, ее смерть наступила. «…Другая это будет делать, пока сама не перехочет» — именно это я и попытаюсь сейчас сделать. Я не хочу, чтобы ты был моим рабом, Дар. Мне не нравится эта твоя болезненная зависимость. Да ты и сам всё понимаешь. Я говорила, а Дарио буквально побелел то ли от ярости, то ли от осознания, что я права. — Что еще было в твоем видении? — спросил он вдруг совсем другое. Я-то думала, он ужаснется, или разозлится, или начнет утверждать, что вовсе не так уж сильно зависит от меня. — Ничего важного, — твердо ответила я, глядя ему в глаза. Не стоит ему знать, что я наблюдала, как тяжело ему было оттолкнуть ее. И что поцелуй он прервал не сразу. И руки с ее груди тоже вовсе не в ту же секунду убрал, а его пальцы подрагивали. Хельга была невероятно красивой и притягательной женщиной. Я видела тогда, во время ее казни, вожделение в глазах многих мужчин, хотя она стояла на плахе. А Дарио многое связывало с ней в прошлом. Они были близки долгие-долгие годы, он любил ее. И, вероятно, несмотря на жгучую ненависть, он по-прежнему испытывал к ней определенные чувства. Страсть? Не знаю и знать не хочу. Всё, чего я желаю, — это разорвать болезненную зависимость Дарио от меня и снять с него проклятие. Я теперь умею и это. Даже магия крови пасует перед волшебством сидхе. Я не проверяла, но это знание пришло ко мне из Источника мира. Помедлив, дракон кивнул. Порывисто вскочил со скамьи и несколько раз прошелся туда-обратно. В его душе, похоже, бушевала ярость. Я следила взглядом за его метаниями, никак не торопя, давая время осмыслить и принять, что он проклят. Что он был неадекватен, как считали мы оба, вовсе не оттого, что его разум пошатнулся. А из-за посмертного «подарка» Хельги, которая хоть так, но отомстила. — Ты сможешь убрать это, малыш? — резко остановился он напротив меня. — Да. И знаешь, мне кажется, тебе после этого будет лучше переехать в свой дом, пока не поймешь, что в тебе истинное и твое, а что — отголоски проклятия. Поджав губы, он нехотя кивнул и вновь присел рядом со мной. — Я не хочу уезжать от тебя. Видят боги, не хочу. Но ты права, мне придется. Сжав его руку, я попыталась мысленно передать поддержку и тепло. Я тоже соскучилась по нему, и он только вернулся, а снова предстоит разлука. Но мы оба понимаем, без этого Дарио не сможет излечиться от зависимости ко мне и разобраться в себе. Он на мгновение прикрыл глаза, как-то весь поник, сгорбившись. Но лишь на короткую долю мига позволил он себе эту слабость. Не знай я его так хорошо, и не заметила бы. Но вот рядом со мной снова сильный, упрямый, уверенный в себе мужчина. Невезучий, что уж скрывать, битый жизнью, но не сломленный. Отцепив с лифа платья брошь, я проколола ее острой застежкой подушечку мизинца на левой руке и дождалась, пока набухнет алая капля. Кровью Хельга прокляла Дарио, кровью я и сниму чары. Драконы сильны, но сидхе — не слабее. И против магии выступит волшебство. Сейчас мне можно было не придумывать песни и длинные складные стихи. Это по незнанию у меня всё происходило именно через озвученные музыку и поэзию. Теперь же, после овладения своим расовым волшебством полностью, мне достаточно мысленно произнести пару строк или про себя напеть короткий мотив… И лишь чары, перекраивающие мир и реальность, потребуют значительных усилий. Но проклятие, лежащее на Даре, к таковым не относилось. Поэтому я просто погладила его по щеке пораненным пальцем и беззвучно прошептала короткие рифмованные строки. У меня было время подготовиться к его приезду. Изменения в его ауре начали происходить сразу же. И мне странно, что никто, ни одна живая душа, за все эти месяцы не заметил проклятия. А ведь вокруг сплошные маги и архимаги. Впрочем, возможно, так произошло из-за того, что проклятие на крови, а Дарио слишком долго был изолирован от всей этой могучей магической братии. Никто уже и не помнил, как должна выглядеть его аура в идеале. Ведь у него не осталось друзей и родных. А я… Я его единственное близкое существо, но, увы, ничего не понимаю в обычной магии. Всё, что вложено в мое сознание и подсознание о волшебстве сидхе, — это заслуга Источника. И это просто свойство организма, если можно так выразиться. — Всё. — Всё? — изумился лорд Шедл. — Я ничего не почувствовал. А что дальше? — Ничего. Ты свободен, Дар. Проклятие я сняла. И тебе лучше уехать подальше прямо сейчас. Ведь зависимость была от меня. Думаю, переезд к себе домой будет лучшим решением в данных обстоятельствах. — Ну уж нет! Не сейчас, — возмутился он и резко сгреб меня в объятия. — Меня так долго не было, мы столько времени не виделись. Я так скучал, а мы даже не успели пообщаться. И я не могу… Тут он замер, прислушиваясь к себе. Секунда, другая, минута… И сжимающие меня руки разжались. Я не мешала ему понять и принять свои ощущения. — Знаешь, малыш, мне действительно стоит уехать, — медленно проговорил Дарио и вдруг закрыл лицо ладонями. — Боги великие! Что я творил?! Как ты терпела? — Приедешь дня через четыре? Я попрошу Жужу приготовить праздничный ужин. Кивнув, он сорвался с места и почти бегом поспешил в дом. Я же так и осталась в саду и оттуда наблюдала, как дракон выскочил на крыльцо с той же дорожной сумкой, с которой и вернулся из Дагры. Сначала дернулся и даже сделал шаг в мою сторону, явно желая подойти, но потом криво улыбнулся, помахал рукой и кивнул, прощаясь. Я ответила ему тем же, только моя улыбка была не такой вымученной. Чувства неловкости и смущения я, в отличие от него, не испытывала. А Дарио сейчас наверняка сгорает от стыда. Зная его гордость, могу представить, насколько ему тяжело воспринимать на трезвую голову многие свои поступки с того дня, как он тут поселился. Вечером Ирма долго рассматривала меня из кресла в углу. Я же сидела за своим столом в кабинете и пыталась читать. Взгляд скользил по строчкам, слова складывались в предложения, предложения в абзацы. Только вот их смысл ускользал, не оседая в голове, которая была занята совсем иными мыслями. После разговора с Дарио остался неприятный осадок. Не горечь, но что-то близкое к этому. Пусть я не принимала и не понимала его поведения после того, как он переехал в этот дом и заявил, что будет жить рядом со своим сокровищем. Но уже привыкла к нему такому, что ли. А как будет сейчас — непонятно. Дар станет прежним, таким, каким был во время нашего путешествия из Дагарры? И наши отношения вернутся на прежний уровень дружбы-партнерства?