Путь борьбы
Часть 42 из 47 Информация о книге
Глава пятая. На пути к бессмертию – Дайте мне хотя бы двух парней. За этим человеком тянется длинный шлейф преступлений… Он устроил резню в Чикаго! В России в его квартире найден труп. И я видел его в день загадочного самоубийства мистера Дэвиса. Мы должны приставить к нему охрану… Шеф полиции Вильсон снисходительно выслушал своего не в меру запальчивого подчинённого и усмехнулся: – В моей практике ещё не было случаев, чтобы девяностолетний старик с множественными переломами и сотрясением мозга подавался в бега! Скажите, у нас на него есть что-нибудь? В России по делу об убийстве он проходит как свидетель; в его квартире найден труп киллера, который застрелился… В Чикаго его видели выходящим из масонской ложи, что само по себе ни о чём не говорит, и тот свидетель недавно умер от сердечного приступа… Где улики? Или я должен в дело подшить ваши подозрения? Детектив Джонсон понял, что людей он не получит, и в сердцах вскричал: – Но как же вы не понимаете?! Слишком много странностей! Дэвис, масоны… Эти загадочные самоубийства… Этот человек опасен! – А вы на меня не повышайте голос! – вскипел шеф полиции. – Не забывайтесь, детектив Джонсон. Прослужите в полиции лет двадцать, как я, тогда и получите право кричать. Идите работать. Лишних людей у меня нет… Детектив Джонсон покинул кабинет начальника, но эта история не выходила у него из головы. Накануне он, повстречав Литвинова на лестнице, не дошёл до квартиры Кэтрин Вильямс, с которой хотел поговорить о её статье… Теперь его озарила догадка: «Она должна быть связана с русским!» – Нет, этого не может быть, не может быть, – повторяла расстроенная девушка, – это какая-то ошибка… Что вы! Мистер Литвинов – безобидный пожилой человек! А вы его в серийные убийцы записали! – Мисс Вильямс, мне бы тоже хотелось верить в невиновность мистера Литвинова, но всё указывает на его причастность к гибели людей, – с жаром говорил детектив Джонсон. – Не заметили ли вы ничего странного в его поведении, или, может быть, он говорил, что владеет техникой гипноза? Кэйт задумалась: «Неужели это правда? Получается, я впустила в дом убийцу?!» – Нет, – вслух сказала она, – ничего странного не было… То, что говорите вы, слишком похоже на фантастику! Гипнотизёр-убийца… У вас есть ещё ко мне вопросы, детектив? – Как вы с ним познакомились? – Нас представил друг другу общий знакомый, – строго поджала губы Кэйт. – Он недавно умер… – И как его звали? – Джеймс Стивенсон… Он был бизнесмен. – Как он умер? – От старости… – А у вас все знакомые – престарелые люди? – с улыбкой на губах спросил детектив Джонсон. – Я американская гражданка, – вспылила Кэйт, – и моя личная жизнь охраняется законами Соединённых штатов! Вы довольны моим ответом? – Вполне, – сказал детектив Джонсон, покидая квартиру, и Кэйт поспешно закрыла за ним дверь. Она опустилась на диван. Ей не хотелось верить, что Литвинов убийца. «Мы можем подчинять своей воле других людей. Это весьма эффективное оружие в умелых руках! – вспомнила она слова его. – Может и так, но ведь мне-то он зла не причинял! Нет. Я должна навестить его в больнице!» «Она что-то скрывает, – думал детектив Джонсон, спускаясь по лестнице. – Как бы я хотел докопаться до истины! Остаётся надеяться, что русский придёт в себя и даст показания…» Будучи пленником самообмана, Джонсон желал прикоснуться к истине, в глубине души подозревая, что она изменит его жизнь навсегда, и все его мечты о счастье лопнут, словно мыльный пузырь… *** Литвинов поступил в нью-йоркскую больницу с переломами рёбер и правой ноги, а также сотрясением мозга… Ему сделали операцию, за которую заплатило городское полицейское управление, поскольку медицинской страховки у него не было. Литвинов не приходил в сознание, и врачи опасались, что он впал в глубокую кому. А ему между тем снился прекрасный сон… Он видел смеющееся личико маленькой Лизы и качельки, которые он смастерил для неё дома. Она тоненьким голоском повторяла: «Ещё, папа, ещё…» Но внезапно соскользнула с сиденья и упала на пол. Тогда послышался плач… Прибежала испуганная Катерина. Он поднял дочку на руки и закричал: – Что я натворил, Катенька?! Прости меня… Литвинов оглянулся и увидел Лизу взрослой девушкой. – Ты меня никогда не любил! – кричала она. – Лишь о работе своей и думал, а меня тётке на воспитание отдал… А теперь спрашиваешь, почему я уезжаю с первым встречным? Просто я тебя… ненавижу! Литвинов сидел подле гроба своей дочери и глядел на её восковое лицо. Он вспомнил о внуке: – А где Андрей? – Его не видели с утра, – он у друзей, наверное. Да, нелегко мальчишке будет! Но такова жизнь. Никто ж не виноват! – Я виноват, – тихо прошептал Литвинов, и слеза блеснула на лице его. Теперь он оказался в кабинете Андрея Романова. – Дедушка. Ты ни в чём не виноват! Откройся Богу, и ты спасёшься! И вот снова Катерина… Она глядит на него ласковым взором: – Скоро всё закончится! Потерпи ещё немного… – Я хочу быть с тобой. – Мы будем вместе, но прежде сделай то, о чём просил тебя Андрей… Саша, просыпайся скорее! Лилит пришла за тобой… В тот миг, когда Литвинов открыл глаза, первое, что он увидел, была Элизабет… Она уже протягивала к его горлу свои руки… Тогда Литвинов отпрянул в сторону и скатился с койки. Элизабет подступила к нему и принялась душить его… Литвинов захрипел, не будучи в силах освободиться из её объятий. По счастью, в этот миг дверь отворилась, и в палату вошёл медицинский работник. Поднос с таблетками выпал у него из рук. Он попытался оттащить женщину от пациента, но та железной хваткой вцепилась в шею его. Литвинов закатил глаза… Тогда медбрат подносом ударил Элизабет по голове: та упала без чувств, а Литвинов судорожно глотал воздух. На шее его остались кровавые подтёки. Санитары положили больного на кровать, а Элизабет отвезли в психиатрическую больницу… О происшествии сообщили в полицию: к дверям палаты вскоре приставили двоих охранников. *** Литвинов не смыкал глаз. «Они снова придут за мной! – думал он. – Надо уходить… Но как?» Любое неосторожное движение причиняло ему жуткое страдание… В полночь Литвинов заставил себя подняться с больничной койки. Он сделал один неверный шаг, и тотчас в глазах его потемнело от пронзившей грудь боли; он едва не потерял сознание и с трудом удержался на ногах, прислонясь к стене; отдышался, потихоньку добрался до двери, за которой его поджидало первое препятствие – охрана… Литвинов прислушался. Полицейские говорили об общей знакомой, оценивая её достоинства по десятибалльной шкале. «Как всё просто!», – усмехнулся Литвинов. Когда открылась дверь, эти люди спали мирным сном… Литвинов огляделся – в коридоре было пусто. Тогда он двинулся в ту сторону, где горело табло «выход». При каждом шаге сломанная нога причиняла неимоверные страдания, чудовищная боль резала грудь его… Ему казалось, что не осталось ни одного здорового места во всём теле… «Надо идти, надо идти!», – шептал Александр Михайлович, а пот катился градом по багровому лицу его. Внезапно из-за угла вынырнула медсестра и, увидев больного с перевязанной головой и в гипсе, застыла на месте. Глаза ее округлились, будто при встрече с привидением. Но тотчас ноги её подкосились, и она, потеряв сознание, опустилась на пол у стены. Литвинов остановился, чтобы перевести дух. «Когда же это кончится?» – подумал страдалец, и эта мысль болью отозвалась в сердце его. Он немного постоял у лифта и потом двинулся к лестнице. Открыл дверь, взглянул вниз, и сомнение охватило его. «Господи, – мысленно взмолился он, – помоги мне пройти этот путь до конца!» Крепко держась за перила, Александр Михайлович спускался по лестнице, медленно переступая со ступеньки на ступеньку. Его палата находилась на третьем этаже. «Два этажа. Всего два этажа!» – шептал Литвинов, подбадривая самого себя. Рёбра и нога, которые он постоянно тревожил, причиняли ему страшные мучения, от которых хотелось выть и лезть на потолок… Сквозь повязку на груди сочилась кровь, окропляя ступени лестницы. Из груди его вырывались глухие стоны, из глаз лились слезы… Литвинов выбивался из последних сил и всё-таки оказался на первом этаже больницы, где царила повседневная суета. Пробегали люди в белых халатах. Мимо лестничной клетки пронеслась бригада санитаров с каталкой. «Как же мне просочиться сквозь это море людское? – печально подумал Литвинов. – Сунуться к парадному входу – тотчас схватят меня! Со всеми мне не справиться… Надо искать другой путь!». Тогда он двинулся в направлении лифта. Как раз в это время дверь отворилась, и появился дежурный врач. «Ты-то мне и нужен, голубчик!», – подумал Литвинов и, заглянув в глаза его, сказал: – Покажи служебный выход! – Ступайте за мной, – проговорил тот человек, позабыв о своих пациентах. *** Стояла глубокая ночь, когда Литвинов вышел за стены больницы, ставшей для него тюрьмой. – Любым способом надо добраться до Олега, – прошептал он, потом доковылял до дороги и замахал руками, но машины проезжали мимо, не останавливаясь. В последний миг отчаяние нахлынуло широкою волною; режущая боль пронзила грудь его. Он боялся, что не выдержит и рухнет у дороги. По счастью у ног его остановилось такси. – Вы из больницы сбежали? – удивился водитель.