Привидение в кроссовках

– И что же?

– Не знаю, – пробурчала Лена, – вот и решила такую штуку сделать. Ты поработаешь месячишко-другой, а я посмотрю, как Аллочка себя поведет. Ну что для нее важнее: успех дела или личные амбиции.

– Эксперимент ставишь?

Подруга кивнула:

– Можно и так сказать. Ты мне помоги, ну, пожалуйста!

– Вдруг не получится?

– Уволю с позором, – хихикнула подруга, но, увидав мое вытянувшееся лицо, рассмеялась.

– Не дрейфь, там и зеленая мартышка справится, было бы желание.

Понимая, что она меня сломила, я все же пыталась сопротивляться из пос­ледних сил:

– Вот поговорю сегодня с домашними, вдруг они против?

– Они за, – припечатала Ленка. – Все, как один, считают, что тебе полезно встряхнуться. А то, как сказал Кеша: «Мать стала похожа на сыр «Камамбер».

– Это в каком смысле? – удивилась я.

– Это в том смысле, что плесенью покрылась, – сообщила Ленка, – лад­но, толковать больше не о чем. Зарплата достойная, место приличное, за работу, товарищи! Завтра в десять утра жду на Федосеева, буду представлять тебя коллективу.

– В десять! – ужаснулась я. – Это же надо в восемь встать.

– Ну и что?

Конечно, ниче­го. Будучи преподавательницей французского языка, я вскакивала ни свет ни заря, но за годы безделья ни разу не проснулась раньше пол-одиннадцатого.

– В восемь самое время вылезать из-под одеяла, – заявила Ленка, – долго спать вредно.

Ну, с этим, пожалуй, можно поспорить.

– Все, – хлопнула Карелина ладонью по дивану, – обсуждать больше нече­го.

Назавтра, ровно без пяти десять, я вошла в магазин. Группка оживленно переговаривающихся девушек притихла, потом од­на сказала:

– Извините, мы откроемся в одиннадцать.

Я хотела было спросить, где Ленка, но тут подруга ворвалась в зал и резко приказала:

– Все наверх, в кабинет директора.

Че­рез пять минут в довольно небольшом помещении стало тесно.

– Прошу тишины, – рявкнула Лена.

Мигом стихли разговоры.

– Знакомьтесь, – начала Карелина, – Дарья Ивановна Васильева, ваш директор. Возраст не сообщу, сами видите, дама молодая, энергичная, полная планов. Дарья Ивановна имеет высшее специальное образование, она окончила сначала полиграфический институт, а потом курсы директоров книжных магазинов.

Я разинула рот, Ленка что, с ума сошла? Мы же учились вместе в инязе!

– Жизнь так сложилась, – как ни в чем не бывало неслась дальше Ленка, – что Дарья Ивановна в середине восьмидесятых оказалась в Париже, там она долгие годы директорствовала в одном из крупнейших французских книжных магазинов на бульваре Ривожи. Правильно? – повернулась она ко мне.

– На улице Риволи, – машинально поправила я, – в Париже нет бульвара Ривожи.

– Ага, – кивнула Ленка, – не в этом суть.

Слушая, как она превозносит мои де­ловые качества, я медленно покрывалась холодным потом. Ну, Ленка, ну сумасшедшая. Впрочем, определенная правда в ее словах есть. Я и впрямь долгое время жила в Париже, езжу туда по нескольку раз в год, у нас там дом, а на французском языке говорю так, что жители страны трех мушкетеров принимают меня за свою. Правда, небольшой акцент в речи все же есть, поэтому гасконцы считают меня бретонкой, бретонцы – гасконкой, а парижане уверены, что их собеседница провела детство и юность в департаменте Коньяк. Впрочем, иногда некоторые, особо проницательные, интересуются:

– Вы немка?

Так что насчет Парижа правда, я действительно знаю его как свои пять пальцев, но нико­гда не работала там в книжном магазине. Я да­же не знаю, есть ли на улице Риволи точка, торгующая литературой.

– Ну что, Дарья Ивановна? – громыхала Ленка. – Начинайте, передаю вам бразды правления.

Я кивнула и хрипло сказала:

– Здравствуйте.

За долгие годы преподавательской карьеры я только и делала, что выступала перед людьми. Я нико­гда не терялась перед толпой, легко выходила из любого положения, а если была плохо подготовлена к занятиям, как все педагоги, давала контрольную работу. Имейте в виду, если преподаватель замучил вас или ваших детей бесконечной проверкой знаний, то он, скорей всего, лентяй. Намного проще заставить слушателей отвечать на тесты или писать диктанты, чем распинаться перед ними на кафедре, упорно вдалбливая знания в неподатливые головы. Так что опыт публичных выступлений у меня огромный, но сегодня от­че­го-то стало страшно, наверное, поэтому я излишне резко сказала:


– Не о чем нам тут болтать, пора магазин открывать. Время – деньги, вон покупатели возле дверей толкутся.

Девчонки-продавщицы бросились на рабочие места, Алла Сергеевна загремела щеколдой.

– Молодец, – шепнула мне Ленка, – правильно начала, русскому человеку нужна палка, это тебе не Франция, понимаешь!

И она засмеялась, обнажив красивые, ровные белые зубы. Отче­го-то мне стало нехорошо. Господи, во что я ввязалась? И к добру ли это?





ГЛАВА 2




Около часа дня Алла Сергеевна всунула в мой кабинет свою идеально постриженную голову и сказала:

– Дарья Ивановна, к вам пожарная охрана.

Я быстро закрыла блокнот, в котором бездумно рисовала чертиков, и удивилась:

– Зачем?

Потом исправилась:

– У нас что-то горит?

Алла Сергеевна молча посторонилась, и в кабинет вошел довольно молодой полный парень с папкой под мышкой.

– Добрый день, – бодро заявил он, – давайте, показывайте вверенный вам объект.

– Зачем? – Я продолжала недоумевать.

Инспектор вздернул брови и глянул на Аллу Сергеевну.

– Идите, Дарья Ивановна. – Она вздохнула. – Положено магазин проверять, тем более новый.

Начали с торгового зала.

– Непорядок, – пожарный ткнул пальцем в стеллажи.

– Почему?

– Расстояние между ними меньше метра.

– И что?

– В случае возникновения пожароопасной ситуации эвакуация людей бу­дет затруднена.

– Но зал узкий!

– Ниче­го не знаю, уберите вот эти шкафы.

– А книги куда?

– Это не мое де­ло!

– Лад­но, – кивнула я, – хорошо. Правила надо соблюдать.

– И жалюзи не подходят.

– Отче­го?

– Не сделана специальная пропитка, в случае пожара они создадут дополнительный очаг возгорания.

– Пропитаем, – пообещала я.

Но инспектор не успокаивался.

– Где план эвакуации людей в случае пожара?

– Мы не собираемся гореть, – обозлилась я.