Приморская академия, или Ты просто пока не привык

Итак.

«Она преданно смотрела в его синие как бездонное небо глаза. Амиральда только что задала маркизу вопрос, от которого зависела ее жизнь, а также победа в пари. „Вы согласны?“ — спросила она, прижав руки к пышной груди, кою потенциальный жених мог рассмотреть в деталях. Ведь прелестница была одета в атласное платье с глубоким декольте. Платье было тоже голубое, как небо. Она хотела, чтобы ее наряд подходил по цвету к глазам маркиза.

Мужчина взял ее дрожащую ручку, нежно поцеловал и прижал уже к своей груди — мускулистой и твердой. Амиральда томно вздохнула, от чего ее нежная лилейная грудь…»

Слишком много грудей, на мой взгляд, но автор не я, так что как написала рува Жемчужная, так я и читала.

«Прикосновения маркиза были так новы, так волнующи. От глубины его мужественного голоса по спине девушки побежали мурашки. Она не удержала томного вздоха, от чего… Да-да, ее нежная лилейная грудь всколдыхнулась».

Возможно, автор хотела написать «всколыхнулась». Но то ли это был такой тонкий литературный прием, то ли наборщики текста в типографии допустили ошибку, но грудь прелестной Амиральды именно «всколдыхнулась». Словно она дыхнула и колыхнулась одновременно. Ну, нам с Инессой в нашем невежестве так представилось. Мне-то особо ни колыхать, ни колдыхать нечем, а вот сестра ничего так, смогла изобразить кое-что похожее. Мы с ней перед зеркалом тренировались.





Глава 17




Возвращаясь к героям любовного романа.

«Маркиз смотрел на это колдыхающееся великолепие и не мог отвести глаз. А потом произнес…»

— Нет!

— А? — глупо переспросила я. Так увлеклась воспоминанием о прочитанном романе и мыслями, как мне нужно тоже чем-нибудь колдыхнуть, чтобы Марко уж точно не отказал, что слегка потерялась.

— Я сказал — нет! — повторил он.

— Да ну почему?! Тебе жалко, что ли?

— Я не хочу «горевать», — скопировал он пальцами жест с кавычками, — и чтобы мне «разбивали сердце». Даже понарошку.

— Марко, ну не будь такой злюкой. Тебе же это ничего не будет стоить. Подумаешь, почислишься немного моим женихом. Мы даже никому в академии не расскажем об этом. Только моему папе, чтобы у него была причина отказать графу Амальрику.

— Нет!

— Марко!

— Рыжая, да я даже понарошку не могу представить тебя своей невестой. Ты же ходячая катастрофа. И потом, какие женихи? Какое замужество? Этот твой граф Амальрик — ненормальный. Ты ведь еще сущий ребенок. О какой женитьбе на тебе вообще может идти речь? Да я даже фиктивно не могу с тобой обручиться. Это… ну как если бы я с маленькой девочкой пошел в храм. Извращение какое-то.

— То есть ты меня воспринимаешь ребенком? — опешила я.

— Причем абсолютным, — кивком подтвердил свои слова блондин.

— И девушки во мне ты не видишь? — не веря своим ушам, уточнила я.

— Элисса, девушки — это все остальные студентки Приморской академии. А ты — несносное, приставучее, взбалмошное, вздорное и неуправляемое рыжее чудовище. Я терплю все твои выходки и заскоки лишь потому, что понимаю — ты еще не выросла.

Я онемела. Вот прямо совсем. Язык отнялся от подобных откровений. Нет, не то чтобы я обиделась. Если бы Марко нравился мне как парень и я хотела, чтобы он обратил на меня внимание как на девушку, то оскорбилась бы, да. Но сейчас просто лишилась дара речи.

А этот Белобрысый спокойно вскрыл коробку конфет, подаренных мной, отправил одну в рот, разжевал и, прищурившись, прокомментировал:

— С коньяком. Вкусная.

— Ладно, — после затянувшейся паузы произнесла я, встала и пригладила подол платья. — Ладно.

— Что «ладно», Рыжая? — насмешливо прищурился он.

— Всё «ладно», — кивнула я своим мыслям и направилась к двери в спальню.

Я в шоке. Вот просто в настоящем глубоком шоке. И еще не знаю, как на это реагировать. То ли рассердиться, то ли игнорировать теперь бессовестного соседа, то ли сделать вид, словно ничего не произошло. Я пока не поняла.

Пожалуй, я сначала всё осмыслю и напишу письмо Инессе. Мне надо с кем-то обсудить произошедший разговор, но не с Мартой, которая хорошо знает нас обоих, и уж тем более не с Силино и остальными парнями. Да, точно, напишу сестре. Так правильно. А дальше видно будет.

— Элисса, ты обиделась, что ли? — окликнул меня с дивана Блондинчик.

— Что? А… Нет, Марко. — Покачав головой, я ушла к себе.



Нет. Всё же сначала я обижусь. Он глупый, что ли? Наговорил мне таких ужасных вещей и спрашивает, не обиделась ли я? Совсем бестолковый?


Писать Инессе я всё же не стала. Решила, что сначала подумаю об этом сама.

После долгих размышлений я решила, что была неправа. Во-первых, не стоило предлагать Марко обручиться со мной даже не по-настоящему. Он ведь аристократ, как я уже знала. А значит, вполне возможно, у него с раннего детства уже имеется невеста. Понятное дело, что он мне об этом ничего не сказал. Он вообще крайне скрытный тип и ничего о себе не рассказывает. Но это не отменяет того, что либо невеста уже есть, либо он знает, кто ею будет, но пока не может с ней обручиться, либо же он мечтает о большой и чистой любви. Мало ли, вдруг и на примете уже кто-то в академии. Я ведь не слежу за ним круглые сутки, откуда же мне знать, даже если он оказывает знаки внимания какой-нибудь из студенток.

Вот это, кстати, крайне неприятно. Последняя мысль задела меня, и сильно. Как это так? Моя добыча и вдруг флиртует, ухаживает или того хуже — ходит с кем-то на свидания, а я и не знаю об этом. Непорядок.

С другой стороны, он старше меня, к тому же парень… Нет, все равно злит меня даже мысль о том, что ему кто-то может нравиться и это не я.

С третьей же стороны, если бы он вдруг начал оказывать знаки внимания мне — это бы сильно усложнило нашу жизнь. Мы ведь живем дверь в дверь, отдалены от всех остальных студентов. А я приличная девушка, и… Нет, не надо нам такого. Определенная дистанция, которую нам дарует наша дружба, — это именно то, что надо.

И вот тут возникает четвертая сторона. А есть ли эта самая дружба?

Мы, конечно, через многое прошли вместе, пока выбирались из Сумеречных лесов и пытались поступить в академию. Но ведь там была безвыходная ситуация, мы были товарищами по несчастью и помогали друг другу. А вот позднее, уже здесь, вся инициатива общения всегда исходила от меня. Это я его звала в столовую, первой выходя из спальни. Это я садилась с ним рядом на парах. Это я к нему обращалась с вопросами и предложениями. Это я пыталась давать ему советы, а он от них отмахивался.

Он все время от меня отмахивается, как от назойливой мухи…

Та-а-ак…

Я для него — мелкая назойливая приставучая муха, которую он терпит лишь оттого, что вынужден жить со мной в соседних комнатах? И потому, что я настырная и не необидчивая?

Вот это новость…

Нет, я все же в шоке.

Я полночи мерила шагами спальню, размышляя о наших непростых, как оказалось, отношениях с Марко. И отчего-то стала злиться. Сильно злиться. Причем не на него, а на себя.

Как я вообще дошла до такого? С чего вдруг впустила его в свой ближний круг?

Ладно… Как впустила, так и выпущу. Что бы он обо мне ни думал, но я не глупенькая дурочка. Излишне импульсивная и открытая — это да, соглашусь, но не дурочка. Когда нужно, я умею останавливаться и соблюдать границы в отношениях.

С Марко я эти границы переступила. Не он, а я. И я же это исправлю. Сделаю Блондинчику подарок на Новый год: оставлю его в покое и отцеплюсь от него со своим чрезмерным вниманием и ненужной активностью.

Я же добрая девушка. Отзывчивая, милосердная, незлопамятная и умная. Да-да, и не стоит думать иначе. Я умничка. Пусть вздохнет с облегчением мой белобрысый сосед и живет собственной жизнью.

Радуйся, Марко, с этой минуты я от тебя отстала.

Приняв это решение, я сразу же успокоилась. Полакомилась немного сладостями и легла спать.



Поутру я выходила из спальни снова полностью довольная жизнью и собой.

— О, ты уже встал? — увидела я сидящего на диване Марко с книгой в руках.

При виде меня он отложил книгу и, кажется, хотел что-то сказать. Но я его опередила:

— Слушай, насчет вчерашнего. Я тут поразмыслила и поняла, что была неправа. Плохой идеей было предложить тебе фиктивную помолвку. Так что забудь, ладно? Я глупость придумала. Сама не знаю, с чего вдруг мне это в голову пришло? Виновата моя импульсивность.

— Элисса… — попытался он снова заговорить, но я вновь не дала ему этого сделать.

Вот еще, наговорит опять каких-нибудь гадостей. А оно мне надо? Не надо!

— Я в библиотеку схожу. Мне нужно сдать книги, я брала их почитать во время каникул, — продемонстрировала я три томика, которые держала в руках. — Ты меня не жди, иди завтракай. А я как освобожусь, подойду в столовую.

Радостно улыбнувшись (ай да я, какая я миролюбивая), я кивнула ему и вышла из комнаты раньше, чем он успел хоть что-то сказать.

В библиотеке я намеренно задержалась чуть дольше, чем требовалось, и в столовую спустилась, когда там уже почти никого не осталось. Вечно голодные студенты обычно стекались к кормушке, как только начиналось время, отведенное на трапезы. Редко кто опаздывал и являлся лишь в последние минуты.

А к обеду приехали все остальные члены нашей компании. Ребята с улыбками поздравили нас с прошедшим праздником, отдали съедобные подарки, привезенные из дома. Соленья, варенья, травяные сборы для заваривания. А Эдир, гордо улыбаясь, вручил мне обещанный гребень-артефакт.

— Элька, я доделал. Во время каникул еще немного довел его до ума, и вот. Как ты и заказывала: он сможет распутать и расчесать даже колтуны и любые сбившиеся, длинные или мокрые волосы.

— Вот спасибо! — обрадовалась я.

Волосы у меня очень длинные, пушистые, норовят в мокром состоянии закрутиться колечками. Расчесать их обычным гребешком — это целая эпопея. Никаких нервов не хватает… Дома мне помогали с ними справляться горничная или Инесса, но тут приходилось мучиться самой. Поэтому я не из-за глупого каприза попросила Эдира именно о такой волшебной штучке. Для меня это действительно жизненно необходимая вещь.

Отнеся свое сокровище в спальню, я вернулась с привезенными для друзей сладостями и всех осчастливила. Марте — коробку конфет, парням — по большой шоколадке.



…Пошел второй семестр. Снова учеба, пары, лекции, медитации, практикумы…

Всё так же, как и в предыдущие месяцы. Ну, почти так же. Я исполнила мечту Марко и отстала от него со своим неуемным жизнелюбием. Разумеется, я не озвучивала этого вслух. Зачем? Пусть радуется и не понимает, отчего ему вдруг стало так хорошо и легко.

Просто я перестала сама садиться рядом с ним на парах. Просачивалась первой, занимала понравившееся мне место, а там уж кто решит сесть рядом — это их выбор. К слову, Марко этого даже не заметил. Абсолютно равнодушно присаживался там, где было свободно.