Приключения Реверса

Андрея, конечно же, такими вещами не напугать, так что я снова лёг в кровать в королевских покоях — пока они свободны, нужно пользоваться! Энергии в кольце набралось совсем мало, в комнате Ши я смогу пробыть около часа. С другой стороны, демонесса перестанет шептать мне всякие пошлости… Так сказал, как будто не мог ей это запретить.

— Моя прелесть, ты пришёл! Закончил дела, на которые экономил энергию?

— Такое наблюдение, знаешь, чем демоны отличаются от людей? Демоны всегда чётко осознают, чего хотят на самом деле, и не суетятся между роящимися мыслями.

— Мы просто на ступеньку ближе к Изначальному Хаосу чем вы. Но сейчас не об этом, ты же явно хочешь не совсем того, чего хочу я?

— Нужно ещё раз позвонить Андрею. Справишься?

— Опять будешь строить домик?

— Нет, сегодня мы будем гулять по воде.

Надувной матрас отправился в море, унося на себе мужчину, ласкающего женщину. Берег быстро скрылся из виду, потому что стал не нужен. Я искал глаза, но почувствовал взгляд.

— Князь тишины, ты слишком громко смотришь.

— Ну так есть на что посмотреть. Может, закончишь шоу, а потом поговорим о делах? — прозвучал голос из пустоты.

— Я уже называл тебя куколдом, но не думал, что ты и правда больше любишь смотреть, чем делать. В любом случае, Монета же даёт подробный отчёт обо всех моих сексуальных девиациях, и склонности к публичному совокуплению там не было. Я это к тому, что если бы у меня было побольше времени, я бы не стал сверкать перед тобой голой жопой.

— Возникли трудности?

— В том то и дело, что нет. Это далось слишком легко. Я даже нашёл отличного человека на роль наместника. А ещё я заметил некоторые странности в храме твоего брата.

— Например?

— Им плевать на правительство Хобритании, хотя они находятся внутри этой страны.

— Также, как и всем остальным на него плевать. Если бы Грамматик построил серверную в муравейнике, он бы стал считаться с королевой муравьёв?

— А ещё в храме множество системных подземелий.

— Я не вникал, но вроде бы они нужны ему для поддержания связи между башнями. Но не десятками, тут ты прав… Хотя, как я уже говорил, этот храм что-то вроде дата-центра, укрытого от налогов, взымаемых более осведомлёнными об истинной сущности богов странами, ему положено быть больше обычного.

— Кстати, мне тут рассказали, что ты на самом деле не бог, а дьявол. Воплощение зла.

— Наверное, так оно и есть. Помнишь, я рассказывал, как мы с Грамматиком съели бога? Это сильно упрощённая, но правда. А у богов, как тебе уже известно, две фазы. Мне досталась «тёмная». Но ты же понимаешь — сила это просто сила. Хотя соответствовать её бэкграунду проще. Никогда, знаешь ли, не стремился к публичности, а тут ещё и титул Тайного князя…

— Да мне похуй. Я свою часть сделки выполнил, теперь твой ход.

— Это зависит не от меня, ты же понимаешь.

— Понимаю. Пока не забыл, скажи куратору операции по покупке Хобритании чтобы связался со мной в первую очередь, будем с наместником коррупционные схемы на троих соображать.

— Без проблем, тебе же надо входить в курс реальных дел. Да и не прибыли я жду от этой операции.

— Всё, видишь, она уже не может сдерживаться, а я не могу, когда на меня смотрят. Отключайся.

Оказывается, в иллюзорной комнате можно дышать под водой, потому что тело на самом деле не тело, а вода — не вода. Короче говоря, получилось что-то вроде секса в невесомости, после того как Ши стащила меня с матраса.

Я шёл по коридорам дворца в поисках Мизинцева, а по пути тихонько напевал: «Запой — это очень странный предмет, если он есть, то его сразу нет». Я искал наместника для совместного пьянства, второй день подряд. Это запой? Если да, то я даже себе в этом не признаюсь. Если нет, то чего вообще заморачиваться? Беспроигрышная ситуация, короче. На квест «найти и набухать» ушло всего-то полчаса, и вот мы уже обнимаемся и уточняем кто кого уважает. Или нет — я пью, чтобы ничего не помнить, забыться.

Немилосердно шумя, в комнату ворвалось три хобрита. Я едва успел разлепить глаза, чтобы увидеть, как от тела Петра разлетаются кровавые брызги, а на меня наводятся две миниатюрные пушки — двуручные гладкоствольные ружья абсурдно большого калибра. Третий, застреливший наместника из пистолета, убрал оружие в нагрудную перевязь и достал наручники, которые, похоже, предназначались для меня. Проигнорировав две замершие в ожидании приказа чёрные дыры, я вскочил на кровати и отпрыгнул в угол, подальше от наручников.

Нападающие тут же заняли запирающую позицию — двое с ружьями по краям, один по центру и приближается. Я тренировался быстро вызывать броню и оружие с помощью браслета, и сейчас это даже получилось. Только вот не особо помогло, лишь остановило приближение. Я могу убить одного, но другой тут же выстрелит в меня. Я всмотрелся в центрального и понял, что это комендант! Без парадной формы его выделял только превосходящий подчинённых на полторы головы рост. Классика дворцовых переворотов, что сказать.

Но личное участие Коменданта слегка меняет условия в нашей патовой ситуации. Целиться теперь есть смысл только в него. Если до сих пор не убили, значит хотят взять живьём, наверное, Комендант решил, что по совокупности достоинств не только не уступает Мизинцеву, но даже превосходит, а значит справедливо было бы возвыситься вместо него.

— Сдавайся, Хайзенберг! Тебе не причинят вреда.

— Ну естественно, хотели бы причинить, уже бы это сделали. Обязательно было мочить Петра? Хороший был мужик, понимающий, если аргументировано попросить — сам бы подвинулся.

— Просто брось пистолет и вытяни руки вперёд.

— Да успокойся ты, мне всё равно кому помогать, по большому счёту. Не тычь в меня пушками, и я всё сделаю добровольно.

— Опустите оружие. Ну, доволен? Теперь давай сюда руки.

— Какого хрена, я же сказал, что сделаю наместником тебя! Зачем наручники? — и тут до меня дошло зачем. Я ему нужен не как посредник с внешним миром, а как… Понятия не имею кто, но живой и невредимый. Может быть, старый вояка решил, что мы предали идеалы патриотизма, и собирается меня публично судить? Перевожу пистолет себе под подбородок и пробую разыграть по этому варианту. Заодно создаю себе третий, о котором ему знать не положено, потому что он включает в себя полностью заряженное кольцо.

— А теперь слушай меня. Перед тобой величайший воин современности. Мои навыки позволяют мне расправляться с целыми армиями, и принесут тебе гораздо больше, чем если будешь воевать сам. Ты же хочешь победить в войне со всем миром?

— Ха! Ты кто, блядь, такой? — медленно проговорил комендант.


— Ты знаешь. Думаю, вы все знаете, кто я такой. Скажи моё имя.

— Чего? Разве не то, которое написано?

— Нет. Я тот, кто подарил вам победу в последней войне.

— Что за бред, это было чудо божие!

— Уверен? Вот именно. Ну, скажи моё имя.

— Реверс… Максим Реверс! — удивлённо воскликнул один из солдат.

— Ты, сука, прав! — я отпустил пистолет, чтобы он вернулся на перчатку. Комендант тут же набросился на меня и скрутил. Ну, план «бэ» провалился, переходим к плану «вэ». Главное такими темпами до плана «ы» не дойти, операции с таким названием никогда не бывают успешными. А система не соврала, моё имя на Кемосе теперь все знают, как и описание подвигов. Главное не уточнять на чьей стороне я на самом деле был.

— Куда его теперь? — спросил у коменданта солдат.

— В подвал, конечно, ты что, не способен запомнить… э, что вражеских диверсантов приказано отправлять лично к Главному?

— Так точно, не способен. Разрешите исполнять?

— Разрешаю.

В подвал меня не понесли, видимо мой статус в процессе захвата изменился, на что и сослался боец. Не знаю где мы бухали вчера, но привели меня в королевские покои — меня не было меньше cуток, кто уже успел занять? Но когда солдат открыл массивную дверь ключом, внутри было пусто. Со знанием дела он открыл один из шкафов и уверенно шагнул в Нарнию. Меня заволокли следом.

Кабинет, в котором мы оказались, был не очень большим, полностью лишённым стульев для посетителей, а стены покрывала бумага с надписями на непонятных языках. Чёрная бумага с белыми символами. Потолок равномерно светился и был голубым, в цвет хозяина кабинета. Из-за стола на меня смотрел Грамматик.

— Ну кто так связывает? Это же абсолютно не красиво! Или вы его не для этого связали? — осёкся бог, глядя на уверенные в собственной правоте лица моих конвоиров.

— Этот человек утверждает, что он и есть Максим Реверс.

— Ну-ка, сними с него маску. — боец снял — Вот это да! А я всё думал, как бы мне тебя изловить половчее! — обратился Грамматик лично ко мне.

— Какого хрена тут происходит?

— Не переживай, всё идёт по плану.

— Ты предал брата?

— Что? Нет, разве можно предать такого как мой брат?

— Тогда скажи им, чтобы меня отпустили.

— Ты не понял. Мой брат — воплощение зла! Тиран и поработитель, а я — борец за свободу. Это не предательство, это… другое.

— Тогда, может расскажешь мне свой план народно-освободительной борьбы?

— Ну смотри, сначала я закую тебя в цепи, потом дам по морде, а потом оставлю медленно умирать от обезвоживания. Как тебе?

— Очень смешно. Я говорил про настоящий план.

— А я и не шутил. Просто я не злодей, чтобы рассказывать обречённому пленнику, почему я прав, а он — нет. В нашем с тобой случае это и так очевидно. Ты просто зло, а я — добро и процветание.

Грамматик махнул рукой и символы на стене начали светиться, открывая ещё один портал, после чего зашёл в него, а солдат поманил за собой жестом. Комната была совсем маленькая, даже тесная, особенно учитывая, что почти всё пространство занимала широкая кровать на массивном металлическом каркасе. Рядом с ней в пол были вмонтированы цепи, каждая толщиной с мою руку. Грамматик был невероятно силён, его пальцы сжимали сильнее тесных наручников. Он усадил меня на кровать, протянул цепи через специальные отверстия в спинке и защёлкнул их на моих руках, таким образом, чтобы я не мог лечь, а руки постоянно оттягивались тяжёлыми цепями вверх.

— Так, теперь стража… Вас ждут обратно?

— Да. Людей, умеющих обращаться с пушками не хватает…

— Верно, верно… Чёртова секретность! Ладно, идите и пришлите кого-нибудь. Исполняйте.

— Так точно.

— Что, думаешь твои любимые цепи меня не удержат? — спросил я, когда солдаты ушли.

— Эти цепи я взял у Хапсиэля, а он знает толк в подобных вещах. Даже я не могу из них вырваться.

— Ого! Слушай, это серьёзнее чем я думал. Пожалуйста, скажи, что всё это розыгрыш!

— Нет. Всё по-настоящему.

— Я не хочу умирать! Позволь мне присоединиться к тебе! В глубине души я всегда знал, что должен бороться со злом, а не примкнуть к нему!

— Ты забываешь, что я читал твой статус. Нет у тебя никакой души. Иначе, было бы очень иронично её заполучить… Но, это к делу не относится. Не бойся, пока твоя смерть может мне навредить, ты будешь жить. Три дня, может быть пять… Ты даже не понимаешь, от чего я отказываюсь, отдавая тебе эту комнату на такой срок!