Прелестная дурнушка

Она ждала какого-нибудь комментария, когда вышла из комнаты, но Рэдли-Смит лишь окинул ее взглядом и кивнул. Не то чтобы она ждала его одобрения. Боже упаси! Но все же…

– Не знаю, что делать с волосами. – Марин застенчиво прикоснулась к золотисто-рыжему водопаду, стекавшему на остренькие плечи. – Стоит или нет поднять их наверх?

Джейк уже шел к двери:

– Они прекрасно смотрятся. Идем?

– Кто устраивает прием, если не секрет? – нарушила она тишину, сидя рядом с ним в такси.

– Его дает босс «Торчберер иншуранс», наш главный клиент.

– И ваша компания хорошо работает на них?

– Отменно.

– Значит, вы в числе друзей. Тогда зачем вы тащите с собой странную девчонку?

– Дополнительная страховка. Наверное, и я должен задать вам несколько вопросов, пока мы не приехали. Сколько вам лет?

– Двадцать.

– Вы выглядите моложе. И чем вы зарабатываете на жизнь… когда у вас есть работа?

– Я – секретарь, работаю от агентства и здесь, в Великобритании, и в Европе. Я владею компьютером, говорю по-французски, немного по-итальянски, заказываю столики в ресторанах, приношу извинения от имени нанимателей, посылаю цветы, организую поездки, сдаю и получаю вещи из химчистки.

– Господи боже, да вы похожи на жену!

– Разве Линн не делает то же самое для вас?

– Да, но теперь она действительно собирается стать женой. Вероятно, благодаря моему специфическому тренингу.

– Не хотела бы я, чтобы она услышала, как вы это сказали.

Джейк усмехнулся:

– Я тоже. Так что случилось с работой? Столик в ресторане оказался занят? Или цветы опоздали?

У Марин перехватило дыхание, она не смотрела на него.

– Случилось… недоразумение, которое невозможно было уладить.

Возникла пауза, потом он сухо произнес:

– Понятно.

«Нет, ничего тебе не понятно. Все еще слишком свежо и больно, мне трудно об этом говорить. Кроме всего, ты – последний человек, которому я решила бы исповедаться».

Марин заторопилась:

– Скажите, как к вам обращаться сегодня вечером? Мистер Рэдли-Смит? А можно, я буду называть вас Рэд, как Линн?

– Это на работе, а в личное время меня зовут Джейк. Так и называйте, пожалуйста.

Вот уж чего ей не хотелось, так это стать частью его личного времени.

– Хорошо, постараюсь запомнить.

А когда все кончится, постарается мгновенно забыть.

Прием проходил в «Арундел-клаб», недалеко от Пэлл-Мэлл. Марин, стесняясь стука каблуков, лихорадочно размышляла, не стоит ли пройти по широкой мраморной лестнице на цыпочках.

Поднявшись, они повернули налево, в коридор, застланный темно-синей ковровой дорожкой. По всей длине коридора через равные промежутки были сделаны ниши. В некоторых стояли маленькие золоченые столики, в других – небольшие кресла, обитые тканью в золотую и кремовую полоску.

Джейк Рэдли-Смит указал на дверь справа:

– Дамская комната. Вам, наверное, хочется попудрить носик.

– Да, спасибо.

Войдя туда, Марин попала в атмосферу болтовни и дорогих духов. Дамы смотрели на нее и иронически улыбались.

«Да, конечно, я не отсюда. Но нужно помнить о деньгах, и все будет хорошо».

Марин повозилась с волосами, прикоснулась к губам помадой, подождала, пока рассосется толпа.


Когда она вышла в коридор, Джейк Рэдли-Смит стоял в нескольких ярдах, хмуро глядя на большой, выполненный в коричневых тонах пейзаж на стене между двумя нишами.

Она подошла к нему и даже улыбнулась:

– Я готова.

– А я уже сомневался, выйдете ли вы когда-нибудь.

Он схватил ее за плечи, увлек в ближайшую нишу и поцеловал. Да так крепко, что ей чуть ли не пришлось цепляться за него, чтобы устоять на ослабевших ногах.

– Какого черта! – яростно воскликнула Марин, обретя дар речи. – Это что, входит в программу?

– Оформление витрины, – спокойно объяснил Джейк. – Не волнуйтесь, просто обычно сопровождающие меня девушки не выглядят недотрогами. Люди могут удивиться.

– Вы сами притащили меня сюда, – дрожащим голосом напомнила она.

– Значит, считайте поцелуй бонусом. – Он улыбнулся. – И ведь получилось! Вы выглядите такой раздраженной, что у присутствующих непременно появится тема для пересудов.

Джейк взял Марин за руку и повел в конец коридора, где были распахнуты двустворчатые двери. Она не успела придумать колкий ответ, потому что «раздражение» – не то слово, которым можно описать ее состояние.

Просторный зал был ярко освещен и полон народа. Едва они вошли, какой-то мужчина воскликнул:

– Рэд, дорогой, рад тебя видеть! Нам надо поговорить.

В одно мгновение их окружила толпа, потом вдруг ее спутник, увлекаемый волной приветствий, исчез. Марин постаралась восстановить дыхание – а за одно и самообладание – и не трогать рот, чтобы определить, не распухли ли губы.

Она взяла с подноса стакан апельсинового сока и огляделась в поисках убежища. Гости двигались вдоль длинной вереницы столов, за которыми повара в высоких белых колпаках готовы были отрезать кусочек от огромной индейки, или от запеченного свиного окорока, или от ростбифа. На мгновение желудок Марин содрогнулся от тоски, но она решила, что спокойно поужинает спагетти, которые собиралась приготовить после ванны.

Она направилась к одному из огромных французских окон, открытых по случаю теплого вечера, и вышла на балкон.

Если немного повезет, мистер Рэдли-Смит решит, что она воспользовалась его исчезновением и сбежала. Девушка глотнула прохладного сока – в горле пересохло.

Марин стала вспоминать все, что рассказывала о боссе Линн. Она, например, знала, что он миллионер, даже если не считать пиар-агентство. Что у него имеется поместье в пригороде Лондона и квартира в Челси.

– Он женат? – как-то поинтересовалась Марин, и сестра рассмеялась.

– Нет, мой птенчик. И, кажется, никогда не женится. Такое впечатление, что у Рэда великолепно развита интуиция: как только дама начинает слышать свадебные колокола – бах! – и его уже нет. Помогает и то, что он массу времени проводит за границей. В общем, бездна очарования, однако расстается бесповоротно и без лишних разговоров…

Поднялся легкий ветерок, и девушка немного замерзла. Она решила вернуться в зал. Но обнаружила, что дорога перекрыта.

Перед ней стояла высокая дама в пресловутом черном платье. На сливочной шее лежал целый воротник из бриллиантов. Ей было далеко за двадцать, но она была тонкой, словно тростиночка, как, впрочем, большинство присутствующих женщин. Светлые волосы уложены в том небрежном стиле, на который требуются часы усилий.

Дама прекрасно выглядела, однако ее зеленым глазам не хватало тепла. Да и тон был холодным.

– Извините, не могли бы вы представиться? Я не видела вас в списке гостей.

– Она со мной, Диана, – беззаботно сообщил, появившийся неизвестно откуда, Джейк. Он обнял девушку за талию и притянул к себе. – Ее зовут Марин Уэйд. Дорогая, это наша хозяйка, миссис Халсей.

– Мне, конечно, следовало бы сообразить. – Миссис Халсей мелодично рассмеялась. – Если приглашаешь Джейка, всегда подразумевается и спутница. – Она одарила Марин сияющей улыбкой и опять повернулась к Джейку: – Признайся мне, мой сладкий, где ты нашел это очаровательное дитя?

Он пожал плечами:

– Можно сказать, мы только что обрели друг друга.

– Фу, какой ты недобрый, позволяешь ей бродить в одиночестве, когда тут крутится много хищников.

– Не беспокойся. Наша разлука длилась недолго, я достаточно осторожен и не терял ее из виду.

– Ладно, но, если ты снова пренебрежешь ею, я уверена, она изобретет какой-нибудь восхитительный способ наказать тебя. А теперь, дорогой, забирай ее и покорми, а потом представь всем, кто умирает от желания с ней познакомиться.

Диана еще раз улыбнулась Марин.

Тонкая рука с платиновым кольцом и целой грудой бриллиантов, таких же блестящих, как ожерелье, на мгновение легла на его рукав. Потом дама ушла.

– «Очаровательное дитя», – повторила Марин. – Ее, держу пари, никто так не называет.

Губы Джейка дрогнули.

– Через тридцать лет, милая, вы будете вспоминать эти слова со вздохом. И, как все голодные, вы сварливы и раздражительны, а значит, вам пора поесть.

– Я предпочла бы поужинать дома.

Он насмешливо приподнял брови: