Право первой ночи

Правящий Кондор вопросительно вскинул бровь.



— За то, что… позволили увидеть истинную суть Дорга, — пояснила ему.



Лорд странно улыбнулся, словно вопрос не стоил внимания в принципе.



— И все же, спасибо, — мне было за что благодарить.



Потому как сейчас, сидя на этой постели, я отчетливо понимала, что могла бы лежать на другой… и мне не было бы приятно. Абсолютно точно не было бы.



— Что у вас с рукой? — вдруг спросил лорд Хеймсворд.



Мрачно посмотрев на него, мрачно же ответила:



— Потрогала то, после чего, у меня появилось безумное желание ее вымыть. Маниакальное стремление, просто. А что с рукой у вас?!



Лорд посмотрел на меня, на свою скрытую перчаткой ладонь, улыбнулся и предложил:



— Я показываю вам свою руку, вы прощаете меня за мой неблаговидный поступок, идет?



Молча кивнула.



Правящий Кондор с грацией уличного позера, демонстративно потянул за каждый палец перчатки, а затем одним слаженным жестом фокусника ее снял и… у него не было руки. Это было всем, что угодно… но не рукой. Изломанные плохо сросшиеся пальцы, местами практически открытая кость, мышцы, которые еще не успели нарасти, сухожилия, рваными жгутами безвольно повисшие. Ну и таким образом стало ясно, что перчатка, вовсе не была обычной перчаткой — скорее магический протез.



— Мне очень жаль, — совершенно искренне сказала я.



— Она не стоит ваших сожалений, — лорд Хеймсворд вновь натянул перчатку, и добавил, — у нее еще год. Не восстановится — отрежу, и дело с концом. Вы поужинаете со мной?



А вот это было уже как-то…



— Вы манипулируете мной! — воскликнула я. — И руку вы мне показали для того, чтобы мне стало совестно вам отказать!



Лорд Хеймсворд улыбнулся, кивнул, и произнес:



— Не спорю, легкое манипулирование присутствует, но согласитесь, теперь вы точно не сможете мне отказать.




И поднявшись с кресла, лорд протянув мне правую, здоровую ладонь, произнес:



— Мисс, не окажете ли вы мне честь, отужинать со мной?



Что ж, отказать теперь действительно было совестно.



— С превеликим удовольствием, — солгала я, вкладывая руку в его ладонь.



После лорд придерживал меня, пока я обувалась, а далее мы отправились ужинать.



Вот только спустившись на первый этаж, обнаружили… что ужин нас не дождался. И не мудрено — часы показывали четыре часа ночи, а в замке спали все, даже собаки. А ужин частично остыл, частично застыл, а частично растаял — для меня на десерт приготовили мороженное. Видимо оно красиво было уложено горкой, а сейчас уже не так красиво стекало лужицей на пол.



— О, это ужас, — сказала я, оглядываясь.



— Разбужу прислугу, — решил лорд.



Но, так как моя рука все еще была в его руке, я удержала Кондора, и едва он вопросительно взглянул на меня, сказала:



— Не стоит никого беспокоить, я прекрасно готовлю.



— Ммм, — протянул ленд-лорд, — то есть в кулинарном образовании, пробелов у вас нет?



— Знаете, еще немного, и я вас чем-нибудь стукну! — уверенно предупредила своего… пленителя.



***



Ужинали… или завтракали мы на кухне. Лорд Хеймсворд разжег огонь в печи, я приготовила горячие бутерброды и нагрела утку, предварительно обмазав ее медом со специями, как готовила в особых случаях мама. Самых праздничных случаях.



— Арити, вы как-то странно смотрите на эту утку, — вернувшись с бутылкой вина, заметил лорд.



— Утка, маринованная в медовом соусе, праздничное блюдо, — улыбнулась я, расставляя тарелки. — С другой стороны, сегодня у меня праздник — первая брачная ночь!



Аристократ посмотрел на бутылку вина, принесенную им, подумал и решил:



— Что ж, в таком случае и вино следует подать праздничное.



И бутылка из его руки улетела прочь, чтобы через минуту ее заменила другая, прибывшая явно при помощи магии. Но при этом… бледное лицо лорда Хеймсворда стало бледнее на миг, а пальцы на больной руке, судорожно дрогнули.