Практическая психология. Разрушитель

Черт бы побрал Оську, неужели сложно было объяснить? Спокойное умиротворение сменилось паникой, и Виктория ничего лучшего не придумала, как подпрыгнуть и накрыть яркий шарик телом. И тут же распахнула глаза.



Алан лежал на полу, крепко держа холодную руку Алвиса, рядом вытянулся Оська, его лицо выражало полную безмятежность и счастье, только веки подрагивали, да на левой руке дрожали пальцы.



Алан прикрыл глаза, его тошнило, голова кружилась, в теле разливалась такая слабость, что даже моргать было трудно. И что-то нужно вспомнить… Душа Алвиса! Он… внутри? Внутри его тела? Или ничего не получилось?



Мысли пронеслись, как порыв ветра, и наступила ночь, Алан опять проваливался за грань яви…



Боль. Боль ощущалась каждой клеткой тела. Особенно болело сердце, каждый вдох – давящая на грудь острая режущая мука. А еще страх. Он навалился тяжелой глыбой, мешая мыслить рационально. Страх не за себя, а за дело, которому он посвятил жизнь, за людей, за одного упрямого и загадочного человека, который начал перестраивать этот мир. Справится ли без него? Даже в тот миг, когда последний камень лег в кладку его могилы, отрезая от света факелов и прошлой жизни, он так не боялся. Знал, что выкарабкается. Но сейчас все было безнадежно. Его убили.



Нет, не было злости и обиды на молочного брата Алана, парень ни за что бы не решился на этот отчаянный шаг сам. Алвис точно знал, кто вложил кинжал в его руки, успел увидеть торжествующий взгляд Приближенного к Ирию. Для него Длань всегда был помехой на пути к креслу Наместника. А тут такой удобный случай, личный слуга императора убивает Длань… можно разыграть партию по дискриминации выскочки и убрать несговорчивого соперника.



Никто не ожидал от Алана решительных действий, никто не верил, что он пойдет против Храма, привыкли за эти века, что они стоят над законом. Они опять недооценили Алана Валлида. Но теперь Алвис знал, в чем секрет. Алан – анчута, занявший нужное тело. Боги очень удачно подтасовали карты…



Все только начинается, а его ждет суд на берегу реки Забвения, и рассчитывать на милосердие не приходится. Все мысли и эмоции ощущались как свои, но Виктория точно знала, что это не она.

– Алвис, не спеши за реку Забвения. Тебе туда еще рано.



Напряженная, настороженная тишина. И… пустота, лишь отголоски памяти и души.



– Стоять! – гаркнула Виктория, одной частью себя ощущая, как сжимает холодную руку трупа, второй видя серебристое сияние, напоминающее силуэт шамана. Оська возвращался, а значит, помощь близка. – Алвис, это приказ! Держись за меня.



– Кто ты, женщина?



– Ты не поверишь…



Бред. Это галлюцинация и бред, вызванный наркотиком. Такого просто быть не может. Она материалист! Закоснелый материалист!



– Эй, Кузнечик! – По щекам лупили, и довольно сильно. – Дыши!



И Алан вдохнул. Сипло, громко, жадно. И сразу же закашлялся, ощущая боль под ребрами.



– Оська, что произошло?



Глаза открывать не хотелось, хотелось лежать в позе зародыша и не шевелиться.



– Ты чуть не умер. Но Оська тебя спас! А Вадий грозился выпороть при следующей встрече. Я бы на твоем месте не ходил больше гулять в астрал, чтобы не встретить там гневного Темного. Он хотел утащить тебя в новое тело, но верный шут помешал!




Оська радостно захихикал.



– Не смешно. У нас получилось?



– Узнаем, когда Винчик откроет глазки. Ты уже отпусти Руку, хватит его тискать, а то подданные заподозрят императора в нездоровых наклонностях!



Шут заржал, и Алан услышал топот маленьких ножек.



– Откуда в тебе столько здоровья?



Алан со стоном сел, отодвинулся от трупа Алвиса, с тоской посмотрел на стул и понял, что не дотянется. Пришлось переворачиваться на живот, становиться на колени и только потом, помогая себе руками, подниматься. Оська в это время колотил в дверь.



– Вороненок, вина и мяса! И отопри нас немедленно!



Дверь распахнулась в тот момент, когда Алан озирался в поисках короны.



– Я опять ее уронил, – пожаловался он встревоженному Рэю. – Как думаешь, может, это знак?



– Привязать веревочками за уши? – беззлобно пошутил Рэй, подставляя воспитаннику плечо. – Домой?



– Во дворец.



– Ну, дык я и говорю, домой, – пробурчал великан и, бережно поддерживая Алана за пояс, повел на выход. – Вот скажите мне, кир Алан, какого Темного вы тут натворили?



– Тс-с-с, Рэй… – Алан попробовал улыбнуться, но щеку свело, и вместо улыбки вышел звериный оскал. – Не ругайся нашим покровителем, а то еще услышит. Как Винсент?



– В себя не приходит, но дышит. Лекарь с ним и парни из его команды.



– Это хорошо. Это очень хорошо. Помести его рядом с моей спальней. У меня есть спальня?



– Целое крыло, – хмыкнул верный Рэй и осторожно отстранился. – Негоже, если вашу слабость воины увидят, – чуть виновато произнес он, не глядя Алану в глаза. – Вы дальше уж сами, чтоб имудж, значит, не поганить.



Алан на мгновение прикрыл глаза и тихонько рассмеялся.



– Такого идиотского восшествия на престол в этом мире точно еще не видели.



– А когда у вас было по-другому? – философски изрек Рэй, распахивая перед императором двери. – Все у вас как не у людей, кир Алан. Как трон, так жертва богам. За Осколок Нанни отдали, за фронтир наших сколько полегло, герцогство Неженка откупил, а вот трон предков большей кровью пришлось омыть. Вадий будет доволен.