Практическая психология. Разрушитель

Не о том разговаривают, не о том! Нужно расспросить, чем закончился поход в Мирию, что с Ксаном Тихим, какие потери, где генерал? А они вместо этого говорят о всяких глупостях. Но говорить о делах язык не поворачивался, хотелось тупить, ни о чем не думать, а еще хотелось хоть несколько часов побыть одному, ему очень не хватало одиночества. Рэй искоса смотрел на воспитанника и тоже молчал, понимая, что не хочется Алану грузиться проблемами.



– Устал я, Рэй, – неожиданно промолвил герцог. – Знал бы ты, как я устал.



– Да разве ж я не вижу, кир Алан? – Рэй подхватил свечу и жестом показал, куда идти. – Как очнулись после ранения, на себя не похожи. И все, как бешеный тау, бегаете, все что-то решаете, куда-то спешите, словно боитесь не успеть. Гляжу на вас, и сердце в крике заходится. Загоните вы себя. Нельзя же так спешить. Еще и корона эта… – Он взмахнул рукой и тяжело вздохнул. – Нет, я все понимаю, генерал мне разъяснил, что нельзя вам бегать от долга, но… Погубит она вас!



– Кто? – не понял Алан.



– Да корона эта проклятущая!



– Меня погубит любовь, Рэй, – похлопал его по плечу герцог. – Я нынче у Вадия в любимчиках хожу, – добавил он непонятно.



– Лучше бы Ирия светлоокого слушали, – тихо шепнул Рэй, но Алан услышал, рассмеялся, представив, где бы сейчас находился, если бы послушал Ирия, и сдался.



– Прорвемся, Рэй. Мне никак нельзя сейчас умирать.



– Генерал велел, чтобы вы спать сегодня легли и никаких дел не решали. Завтра будут гости, и вам надо выглядеть хорошо, – сменил тему капитан. – Как королю, а не как оборванцу. Одежку маркиз прислал и велел меч на пояс прицепить. Где ваша Ярость, сир? – спросил он, подозрительно прищурившись.



Алан сразу же почувствовал себя нашкодившим котенком, мучительно вспоминая, где его мечи? Ну никак он не мог привыкнуть к ножнам на поясе! Мешало, раздражало, било по ногам! Вот кинжал – всегда пожалуйста, а меч… Не его это оружие. Эх, пистолет бы…



– Где-то в телеге лежит, – признался он и, увидев возмущение на лице наставника, быстро спросил: – Как у вас все прошло?



– Как в балладах Оськи, сир, – хохотнул Рэй. – Хитрый жук этот Ксан, ох, хитрый! Вы с ним осторожно впредь, красиво он говорит, да действительность намного красивее. Он и без нас бы победил, а так показал всем, что у него за спиной Игушетия и герцогство стоят, и что он первый признал вас как правителя Галендаса, а значит, и союзником стал первым. В общем, я в политике не силен, но генерал сказал, что все прошло как надо. Мы за спиной Ксана постояли, пока он головы братьям рубил да на трон зад усаживал, а потом с почестями и дарами домой направились. Вам там письма генерал передаст. Не война, а прогулка! – недовольно закончил он.



– Эх, Рэй, Рэй… – Алан покачал головой, ощущая такую усталость, что даже объяснять воину, в чем преимущество бескровной победы, было лень. Они остановились у двери, из-за которой раздавались тихие женские голоса, герцог уже взялся за ручку, предвкушая, как сейчас помоется и уляжется в нормальную чистую постель, а не на еловые ветки, накрытые попонами. – Ведь никто не погиб?



– Только Пипу морду в драке трактирной подправили, а так все живы, слава Вадию.



– Это главное. Боюсь, здесь нам так просто не будет.



– Сдюжим, сир. Одежка ваша чистая вот! – Рэй сунул в руки Алану кулек, который до этого тащил под мышкой. – Вы только спать ложитесь, не шастайте по дому. За остальными я сам присмотрю. Жену под бок да спать! – прибавил он строго.



– Спать… Какое замечательное слово. Еще бы вспомнить, что это такое, – печально пошутил Алан и вошел в комнату, приспособленную под ванную.



– Кирены, вода осталась?




Алан попробовал улыбнуться, но получилось плохо.



– Мы уже уходим, – решительно ухватив Валию за руку, заявила Паулина. В отличие от герцогини, она была уже одета. – Кирена плохо себя чувствует.



– Что-то серьезное?



Валия потупилась и покраснела.



– Нет, – коротко ответила за нее наемница. – Женские дни.



– Паулина! – возмущенно воскликнула герцогиня. – Что ты такое говоришь, разве можно?



– Думаете, ваш супруг не знает, что это такое? – фыркнула Паулина и, накинув на плечи пунцовой Валии шубу, потащила ее на выход. – Зато теперь можете спать спокойно.



– А до этого, значит, кирена спала неспокойно? – уточнил герцог у захлопнувшейся двери.



Но, конечно, ему никто не ответил, зато Алан услышал гневный голос Валии, которая дала волю негодованию, когда свидетелей рядом не оказалось.



– Бриться будете? – В дверь протиснулся Берт. – Ух, как там жена ваша ругается! Жуть!



– Мыться, бриться и спать! – решительно перебил его Алан.



Комнату ему выделили небольшую, зато жарко натопленную и аж с двумя свечами.



– Боги, как же хорошо, – простонал Алан, падая спиной на мягкую перину.



Пахло пылью и дымом, где-то скреблась мышь, от рассохшегося окна сквозило, и спать не хотелось совершенно. Алан, закинув руки за голову, смотрел в некрашеный потолок. Утром раскрутится маховик, который остановить уже будет невозможно, пути обратно нет, если он проиграет, то живым из этого города не уйдет. Может быть, стоит все же договориться с Вадием? Перенесет его сознание в тело… например, Наместника! Алан сам себе улыбнулся. Умирать было страшно. По-настоящему страшно. Как бы пафосно и банально это ни звучало у него в голове, но герцог Вас’Хантер нес ответственность не только за себя. Слишком много жизней зависит от него. Нет, умирать нельзя! Никак нельзя.



Раздался легкий стук в дверь, и она медленно открылась, на пороге появился мужской силуэт в белом исподнем, в одной руке он держал свечу, во второй - нож.



– Алвис? Какого черта?



Сработали вбитые напряженными тренировками рефлексы, Алан моментально скатился с кровати.



– Тихо, – поднял руку незваный гость, и герцог заметил, что на пол капает кровь.



– Ты ранен?