Практическая психология. Разрушитель

– Где он?



– Берт ждет вас в соседней комнате, Иверт Ураган - на полосе препятствий.



Паулина с достоинством поклонилась и вернулась в спальню, а Алан, чертыхаясь и негодуя, резко толкнул дверь и увидел, как Берт схватился за нос.



– Подслушивал? – зашипел герцог, сжимая кулаки. – Давно плетей не получал? Так я напомню, что это такое. – Он схватил слугу за рубашку и хорошенько тряхнул. – Совсем оборзел, гаденыш?



– Кир Алан, – испуганно затараторил Берт. – Я дверь открыть хотел, воду принес, чтобы побрить вас. Я ничего не слышал! Ирием клянусь! Не убивайте!



Алан глубоко вздохнул, медленно, почти болезненно разжимая пальцы. Что за?.. Откуда эта вспышка ярости? Да, его взбесили слова наемницы, Виктория сталкивалась с жертвами насилия, и ее память хранила много ужасных воспоминаний, она ненавидела насилие. Любое. И готова была кастрировать насильников тупым ножом.



Но ведь ничего непоправимого не произошло, так откуда такая бешеная реакция? Может, ревность? Нет... Это другое. Это из-за Васьки, промелькнувшая на периферии сознания мысль о бесправии женщин в этом мире, мимолетный страх о дочери, которую вот так, походя, может возжелать какой-нибудь мудак... Вспомнились затравленные глаза Неженки до того, как он стал Леонардо и поверил Алану.



– Прости, – произнес герцог глухо, садясь на стул и подставляя лицо под остро заточенный нож, которым Берт сбривал ему щетину. Опасно близко от шеи, но Алана это давно не волновало. – Сорвался.



– Давно вы не злились, – нервно хихикнул слуга. – А что такое га-де-ныш?



– Сын змеи, – хмыкнул Алан.



– Хорошее слово, не ругательное. Сплетни вам рассказывать?



– Расскажи, – чтобы отвлечься, согласился Алан.



Берт давно заменил ему радио, с удовольствием пересказывая местные новости.



– ... а еще Лис сегодня с отцом Жиришем разговаривал, а потом долго стоял и смотрел в стену. Оська с ворожеей у раненого нашего ночь провели, ворожея вас видеть хотела поутру. Велела сказать. Оська к нынешней кухарке подкатывал, а Серый его гонял, говорят, сам на нее глаз положил. Дочку вашу мамаша ее сразу, как мы уехали, привезла, сгрузила у ворот да дала деру. Серый потом к ней ездил, сказал, что после этого отчим за девочкой приезжал, да Серый его велел гнать кнутом, чтоб дорогу забыл. Да еще пригрозил, что спалит дом, если появятся. Мелкие они людишки, жадные. Небось, хотели еще золота выторговать. А девочка хорошая, всем тут приглянулась. Иборг к ней приезжал пару раз, верхом ездить обещал научить. Гривастый Волк явно на нее глаз для младшего сына положил, чтоб вы знали.



– Знаю, Берт. Мне вчера отец Жириш это сказал.



– Отдадите замуж за горца?



– Рано ей еще.



– И то верно.




– А скажи мне, что Иверт и Паулина?



Неприятным холодом кольнуло в груди, очень не хотелось разочаровываться в друге.



– А что они? Иверт проходу ей не дает, а она на него только зыркает. Не даст она ему.



– Уверен?



– Да что я, баб не знаю? Эта по углам зажиматься не будет, гордая очень. Хотя и не девка.



– Подкатывал?



– Ну… – Берт смущенно почесал затылок. – Она мне нож к яйцам приставила и пообещала отрезать, если еще раз руки распущу. А я что? Я всего-то за задницу ущипнул! Даже не пощупал!



– Подозреваю, что просто не успел. – Алан подождал, пока Берт подаст тяжелый теплый плащ. – Найди Иверта и скажи, что я его жду у Волдеморта, завтрак туда подай.



Берт понимающе кивнул. С тех пор как они вывезли Алвиса из Белой крепости, имя Длани было под запретом, и с легкой руки Алана в этом мире появился Тот Кого Нельзя Называть. Ненадолго, лишь до тех пор, пока они не выедут из Игушетии, а дальше... дальше Алан не загадывал.



– Доброго утречка, сир. – Серый ждал его на улице. – Наши подтягиваются из Крови и Рогана, к обеду будут. Горцы нервные последнее время, два нападения на наши заставы – молодежь из мелких племен, оба раза повязали да к отцам отправили. Не убивали, как вы и приказывали, но виру взяли, чтоб неповадно было. Мехами, в основном. Больше обидно, чем польза. Из сильных племен пока не лезут, но неспокойно мне что-то. Привыкли они по весне друг другу глотки резать, как бы не решили, что мы им по зубам.



– Не полезут, не до того им будет. Со Стархом встречусь после завтрака, потом прикажи мне коня седлать, хочу посмотреть город. Брат Турид еще здесь?



– Где же ему быть? Он за отцом Жиришем как привязанный ходит, – улыбнулся наместник.



– Скажи, будет меня сопровождать. Ксенят возьму и Иверта. Да приставь охрану к Ваське и моей жене.



– Кир Алан, – тихо спросил Серый, когда они вышли за ворота. – Правда, что у вас две жены? Или врут морские люди?



– Правда, Серый. – Герцог внимательно всмотрелся в обветренное лицо своего наместника. – Осуждаешь?



– Да что вы! Никак нет! Переживали мы тут за Зиру, – бесхитростно ответил тот. – Полюбилась она всем. Тихая, скромная, да внутри нее такой вихрь, что не обуздать. Истинная дочь гор. Я тут тоже горянку присмотрел из ваших амазонок, коль не будете против, то разрешения на свадьбу испрашиваю. Как вернемся из столицы, так и женюсь, хватит мне уже по чужим койкам валдахаться, пора и о детях подумать.



– Не возражаю. Коль люба тебе женщина, то бери.



Алан знал, что горянки лучше умрут, чем выйдут замуж против воли, поэтому даже не сомневался, что в этой семье все будет по согласию.



– А что ксен наш в Крови?