Позывной «Крест»

— Я только начал его обучение, — миролюбиво, как ни в чем не бывало, объяснился Дауд.

— И чему ты его научил? — спросил Лавров, спешиваясь. — Правилам гостеприимства?

— Не умничай, европеец! — осадил его друз и спросил у бедуина: — Кто он?

— Я украинец! — ответил за бедуина Лавров.

— Вы просите о гостеприимстве? — спросил Дауд у аль-Хариша.

— Да! — ответил за бедуина Лавров.

— Он твой язык? — возмутился друз.

— Да, мы просим! — подтвердил предводитель каравана.

— Хм… Тогда вы его получите, — заверил Дауд сварливым голосом и рассмеялся. — Понадоблюсь — ищите меня на нашем стойбище. Как по мне, это жалкое место, но некоторым оно кажется прекрасным!

Один из палестинцев подвел к нему вороного коня. Друз вскочил в седло и уже сверху провозгласил:

— Завтра я, возможно, продам вас сирийцам, друзья Украины, а пока… отужинайте со мной! — Дауд склонился и посмотрел на Лаврова с аль-Харишем. — Отужинай со мной, украинец! Разломи хлеб с друзом, хариш! — Всадник выпрямился и крикнул, обращаясь ко всему каравану: — Я приглашаю вас поужинать в Джебель-Друз!

Конечно, это была хоть маленькая, но победа над своенравным и тщеславным предводителем друзов. Виктор был рад, что именно его слово помогло выиграть в этой битве интересов. Но предстояло еще более сложное противостояние. Как свести за одним столом мусульман харишей и язычников друзов? Как заставить их идти к одной цели ради своих интересов? «Эх, вот сейчас бы с подголовным камнем посоветоваться!» — думал Виктор, собираясь в дорогу, как вдруг его как будто обожгло. Его рюкзак! Где он? Он в растерянности остановился как вкопанный. Эта потеря ставила крест на всем — на поездке, на возвращении домой, на дальнейших целях в жизни…

— Эй, шейх! Не это ли ищешь? — задорно сказала Светлана, вынимая из поклажи своего дромадера заплечную сумку Виктора.

От перепада эмоций Лавров сел на землю.

— Фух-х-х… Ты меня до кондратия доведешь.

В этот момент к ним подбежал палестинец и затараторил так, что Светлана едва успевала переводить.

— Уважаемый аль-Лавров, Али аль-Хариш просил передать, что мы выдвигаемся. Он ждет вас во главе каравана.

— Скажи: едем! — коротко ответил Виктор и по привычке забросил свою сумку за плечи.

Светлана разразилась хохотом. Вид у журналиста был довольно нелепый.

— Шейх с рюкзаком — это приблизительно как раввин в Печерской лавре, — сказала она.

— Да ну его к черту! — рассердился Виктор и, быстро скинув плащ, надел под него сумку. — Пусть будет как в анекдоте: вы или рясу снимите, или штаны наденьте.

Но не так просто оказалось приспособиться. В этот раз Лавров выглядел уже как горбун.

— Ну и пусть, — буркнул он, карабкаясь на верблюда под смех Светланы.

— Не переживай, брат Ермолай. Я тебя и таким люблю.

— Угу, — озадаченно хмыкнул Виктор. — Ну что? Поехали, что ли?

— Подожди.

Светлана протянула Лаврову его «Глок-18».

— Аль-Хариш отдал.

— Ну, и куда я его засуну? Ладно, давай! А твой где?

— Хм… Не знаю, — пожала плечами девушка. — Кажется, в Эль-Кутейфе обронила.

— Как можно! — возмутился Виктор. — Обронила! Это же оружие, а не косметичка!

— Эй, шейх! — поддела его Соломина. — Ты, случайно, не помнишь, кто тебе твой пистолет отдал?

Виктор долго возился, но все же сумел спрятать оружие в складках своего «карнавального» костюма, сердясь про себя: «Лавров, ты клоун!» Наконец он справился и взял в руку хлыстик.

— Хат-хат-хат! — И верблюдица рванулась вперед.





* * *



Верхние Голаны от нижних отделяет долина Васан. Нижнюю часть Голан называют Хаураном. Базальтовые холмы перемежаются здесь большими равнинами, многие из которых пригодны для обработки. Когда иудеи пришли на землю обетованную, Голаны достались колену Менаше. Говорят, еще Моисей завещал, чтобы на Голанах основали три города-убежища для «убивших человека неумышленно». Город Голан в Васане был одним из них. Со временем название города распространилось на весь горный район. Иудеи поселились здесь, когда вернулись из вавилонского плена. Они освоили новые земли, даже те, которые раньше нельзя было возделывать, убрали с них камни и подвели воду. К поселкам проложили дороги.

С тех пор много воды утекло. В Средневековье по этой горной цепи проходили международные торговые пути арабов. Заселенные с древнейших времен Голаны являлись перевалочным пунктом в Малую Азию. В новое время Голаны заселили потомки хеттов — друзы. В мусульманских странах друзов преследовали из-за их религии. Поэтому друзы стали специально селиться вдали от больших городов, в основном в горных районах, чтобы до них было сложно добраться. После оккупации Израилем Голанских высот большая часть населения покинула их.

Друзы — язычники и верят в переселение душ. Они считают библейского Авеля — сына Адама, убитого братом Каином, — одним из друзов, чья душа часто перерождается в друзских вождей. А так как душа оживает в новом теле, то смерть не пугает друзских воинов, которые идут в атаку со знаменитым возгласом «Во чреве матери [я вновь появлюсь]», наводившим ужас на противников — от крестоносцев до израильтян.

Выстрелом в воздух Дауд предупредил стойбище друзов о своем приближении. Второй выстрел прозвучал из маузера его сына, во всем подражавшего отцу. Вместе с двумя конными всадниками к стойбищу друзов приближался отряд палестинцев на полусотне верблюдов.

Друзы ждали возвращения своего вождя, и с десяток всадников на лошадях устремилось навстречу верблюжьему каравану. Шатры друзов были разбиты на обширном плато, поросшем саксаулом и пустынной травой. Со всех сторон плато галопом приближались все новые вопящие всадники. Вскоре их набралось не менее пятидесяти. Они кружились на своих скакунах вокруг верблюдов бедуинов. Правительство Сирии часто оказывается не в состоянии разрешить земельные споры между друзскими общинами и окрестными бедуинскими племенами, что приводит к столкновениям. Вот почему караван палестинцев так взволновал воинов-друзов.

Пыль из-под копыт друзской конницы мешала дышать всадникам на верблюдах, но Али аль-Хариш, весь в черном, и Виктор Лавров, одетый в белое, сохраняя достоинство, ехали во главе своего каравана вслед за Даудом и его сыном. За ними следовала Светлана, стараясь не отставать. Они добрались до самого большого и красивого шатра, где их встретила супруга Дауда.

Друз может иметь только одну жену, в отличие от бедуина. Религиозный друз не должен курить, пить вино, употреблять наркотики. Ему запрещено сбривать усы, однако он должен брить голову. Молитва может быть заменена медитацией и не является обязательной, вместо поста друзы практикуют периоды молчания. Они не едят свинину, как мусульмане и иудеи, но и не обрезают мальчиков, как это делают названные народы.

Друзы считают, что число душ их народа неизменно, поэтому не принимают в свою общину никого извне. Они верят, что друзом может стать лишь человек, рожденный у друза-отца и друза-матери, и убеждены, что души их умерших соплеменников после смерти переселяются в тела новорожденных малышей.

На ужин гостям предложили друзскую питу с козьим сыром и специями, салат из баклажанов с зернами граната, очень вкусный рассыпчатый рис, баранину с местными приправами. А на десерт — сладчайшие восточные лакомства и крепкий кофе с кардамоном.

— Это нападение на Кунейтру, — произнес Дауд, обжигаясь кофе, — какая вам от него выгода?

Виктор мягко улыбнулся и ничего не сказал, обернувшись к Али.

— Это ради справедливости. Хариши не ищут выгоды, — уклончиво ответил бедуин.

— Если человек рожден быть земледельцем, аль-Хариш, он отыщет себе землю, но я не хочу быть земледельцем.

— Ты смирился с тем, что израильтяне прогнали друзов с Голан? — спросил Лавров.

— Да, я не против! — резко ответил ему Дауд и залпом выпил кофе из маленькой чашки.

Виктор, который возлежал на верблюжьем седле, приподнялся на локте, поискал чашечку с кофе, дотянулся до нее, вдохнул аромат и неспешно произнес:

— Мы поступаем так не ради огородов.

После этих слов он сделал большой глоток, смакуя вкус настоящего, собранного с диких кустов кофе, какого не достанешь в Европе.

— Нет? — склонился к Виктору хозяин шатра. — Ради «Аль-Каиды»? Ради палестинцев? — задумался Дауд. — Я знаю рувалла джебалия, хашимитов, даже харишей знаю. А палестинцы… Что это за племя — палестинцы?

Виктор рассмеялся притворному невежеству вождя друзов и ответил:

— Племя изгнанников. Название долины Васан переводится с иврита как «изгнание».

— Они мне чужие, — заявил Дауд. — Мое племя — друзы.

— Искатели выгоды, — вставил аль-Хариш.

— Да, сирийцы ублажают меня, — с вызовом ответил друз.

— А тебе нравится служить сирийцам? — спросил Лавров.

— Служить? — с досадой повторил Дауд и воскликнул, приблизив лицо к украинцу: — Я служу?!

— Ты слуга, — невозмутимо подтвердил европеец, — которому платят.

Друз с негодованием вскочил на ноги и оглядел сидящих перед ним гостей его шатра. Время от времени каждый достает из бочки своего Диогена.

— Я Дауд аль-Атраш! — стукнул он себя в грудь кулаком. — Потомок Фахр ад-Дина Маана, в Пальмире находится замок моего предка. Это Дауд служит?!

— Нет! — отозвались друзы-воины.

— Дауд аль-Атраш служит?! — снова выкрикнул хозяин шатра.

— Нет! — хором отозвались его воины.

Лавров, аль-Хариш и Соломина, сохраняя спокойствие на лицах, смотрели на возмущенно зароптавших друзов.

Дауд опять обернулся к гостям и заявил:

— У меня двадцать три раны, все получены в боях. Я убил своими руками семьдесят пять воинов. Я обращаю врагов в бегство и забираю их стада! Сирийцы платят мне долларами, но я беден, потому что я как река для своего народа! И это служба?!

После этих слов чинно сидевшие друзы вскочили со своих мест и возмущенно заголосили каждый свое, грозя неизвестно кому кулаками и плетками.

— И это служба?! — еще раз повторил Дауд.

— Нет, — без всякого сомнения откликнулся Лавров.